Чрезвычайно мотивированный на возвращение в основной состав сборной Максим Чудов в интервью с корреспондентом Allbiathlon.com Анастасией Ткаченко признался, что ему не хватает соперничества в своей нынешней команде, вспомнил о тяжелых раздумьях в период после травмы, рассказал о семейных днях с женой и сыном и отметил, что рад возрастающей конкуренции в мужском биатлоне.
— Какие выводы Вы сделали для себя по итогам гонок на Blink?
— Мы приехали в Норвегию, чтобы сравнить себя с нашими соперниками, коллегами. Как показали гонки на Blink, мы на данный момент им уступаем. Мы знаем свои ошибки, и нам есть, над чем работать. Естественно, сейчас мы будем стараться все это исправлять. Думаю, на результат повлияло и длительное отсутствие опыта соревновательной тактической борьбы. Мы отвыкли от накала и давления. На данный момент мы тренируемся вчетвером, из-за чего нам не хватает конкуренции. Как такового, этого спарринг-партнерства мне недостаточно. Надо почаще проводить соревновательные тренировки. Сейчас мы, видимо, хотим нагонять свою форму в другом аспекте. У нас есть большие резервы, очень доволен, что мы выступили. Нам нужна такая практика, и как можно чаще.
— То есть Вы лично предпочли бы тренироваться в команде с большим количеством атлетов?
— Конечно. Чтобы был накал, чтобы было интересно: устраивали бы в команде эстафеты, масс-старты. Два-три человека — это хорошо, но когда на огневом рубеже стреляют быстро 7-10 человек, то это больше идет на пользу. Я считаю, это было бы неплохо, но нам выбирать особо не приходится. Довольствуемся тем, что есть. В принципе, в этом тоже можно искать максимальную для себя выгоду.
— Сейчас Ваша форма близка к той, что была до травмы?
— На данный момент я чувствую себя прекрасно, готов к хорошей работе, к перевариванию колоссальных физических нагрузок, к соревнованиям. Пусть поднимут меня в любое время дня или ночи — я готов бежать. Результаты на Blink хоть и показали, что мы уступаем соперникам, но они не говорят о том, что у меня наступил какой-то предел и я больше не могу бежать. Видимо, есть какая-то грань, через которую нужно перешагнуть. Нужно снова развивать себя и правильно подводить организм во время тренировочного процесса. Мы сделаем выводы и будем что-то менять: либо вернемся к чему-то старому, либо внедрим что-то новое. Все обсудим с тренерами и внутри команды. Многое зависит и от нас самих, и от действий тренерского штаба.
— В конце марта Вы говорили, что не уверены в том, будете ли готовиться к новому сезону. Что в итоге повлияло на Ваше решение?
— Не то что бы я сомневался в том, буду ли готовиться к следующему сезону. Это я планировал делать, причем основательно. Я не был уверен в том, что буду находиться в основной команде или где-то вблизи от нее. Сомнения были только в этом плане. У меня был и есть план тренироваться и готовиться вплотную до Олимпиады в Сочи. Во мне еще живут идея и желание выступить там. Шансы есть у каждого, тем более, что были озвучены критерии отбора, которые выполнимы. Конечно, у некоторых будет преимущество, но все же небольшой шанс есть и для нас. Я постараюсь воспользоваться им по максимуму.
— Многие тренеры говорят, что Вы изменились, помудрели. Сами за собой это замечаете?
— Наверное, каждый человек взрослеет и мудреет, тем более, что у нас практически у каждого уже семьи, дети. Мне кажется, это заставляет человека немного меняться и задумываться о более глобальных вещах. Например, более грамотно подходить к тренировочному и восстановительному процессам. Если раньше мы были моложе и свободны, то, конечно, немного ветер в голове гулял. Сейчас же, конечно, уже совсем другие Чудов, Черезов и Максимов.
— Как часто сейчас удается видеться с семьей?
— Сейчас очень сложный период, как, в принципе, и всегда. По возвращении со сборов стараюсь максимально много времени проводить с супругой и ребенком. Во время отъездов общаемся и по скайпу, и по телефону. Проблем с узнаваемостью меня у сына нет. Классно проводим вместе время в выходные — выезжаем в парки, например. Есть семейные дни, которые проводим только втроем.
— Во время лечения и восстановления у Вас были мысли только о возвращении или размышляли о том, чем бы могли заниматься вне спорта?
— Когда я заболел, то меня действительно посещало много мыслей. Одна из них была такая совсем страшная: «Неужели мне придется совсем закончить со спортом?». Травма, о которой вспоминать не хочется, была достаточно серьезной. Сейчас у меня все в порядке, я периодически обследуюсь и все держу под контролем. Это я делаю для того, чтобы понимать, могу ли я выполнять те или иные нагрузки. Не хочу занимать чье-то место. Естественно, когда человек получает травму, то он сразу начинает задумываться о том, что делать, если вернуться не удастся. Очень сложно сразу найти себя, моментально переключиться на какой-то другой профиль. Мы же с самого детства занимаемся только спортом, который нам очень много дал и очень много значит.
— А что же с Вашим юридическим образованием?
— Да, оно есть, но, помимо образования, требуется огромная практика, чтобы подниматься по карьерной лестнице. Все будет зависеть от того, до каких пор я буду выступать на спортивной арене.
— Ставите ли Вы себе какие-то сроки относительно продолжительности Вашей карьеры?
— Передо мной сейчас стоит задача работать и работать, отдаваться полностью. Я готов выносить любые нагрузки и, если потребуется, защищать честь флага и страны, как это было раньше. Пока себя по срокам не ограничиваю, там посмотрим.
— Были ли Вы уже на трассе в Сочи?
— Пока нет. Меня приглашали, но тогда я проходил реабилитацию. Мне врачи не рекомендовали выполнять любую нагрузку, да и я не хотел выезжать на высоту, потому что я лечился и восстанавливался, а на высоте все болячки заживают гораздо дольше. В тот период я старался меньше летать и высоко не подниматься.
— Может быть, Ваши коллеги делились впечатлениями от олимпийской трассы?
— Да, ребята говорили, что трасса колоссально сложная: огромные подъемы, длительные спуски, крутые виражи. Но я считаю, что это не проблема для спортсмена профессионального уровня. Во время сборов мы бываем на самых разных трассах. Мы должны справляться с каждым виражом.
— В прошлом сезоне Вы следили за выступлением мужской сборной России?
— Скажу честно, так как не хочу лукавить: я не могу смотреть биатлон, когда меня самого там нет. Возможно, это связано с тем, что я резко отошел от спорта не из-за какой-то потери формы, а именно из-за болезни. Была какая-то досада, так что я не могу просто сидеть и смотреть гонки. Внутри что-то подстегивает, что я мог бы быть там. Некоторые старты мимолетом захватывал, а в целом не следил.
— Вы в курсе появления таких молодых талантов-соперников, как, например, Александр Логинов?
— Я рад, что молодежь приходит в команду и показывает результат. Мы тоже были молодыми ребятами, которых вывозили на этапы Кубка мира. Как сейчас помню свое дебютное выступление в Антхольце, где я в спринте занял 29-е место и заработал один балл. Мне было достаточно приятно и комфортно, что у меня получилось в топ-30, хотя мне говорили, что хорошо бы хотя бы в 50 лучших попасть. Мы с Маковеевым приехали на гонки зелеными мальчиками, для нас это было шоком. Мы справились и стали развиваться. Да и сам спорт на месте не стоит — появляются молодые ребята, которые нас подстегивают и помогают расти. Это классно. Разницу мы чувствуем в юниорском и юношеском возрасте, а в мужской категории все примерно выравниваются. У кого-то просто больше мастерства, у кого-то — сноровки, а кто-то хитростью берет.
— Чем берет Мартен Фуркад, например?
— Это спортсмен очень высокого уровня. Думаю, залог его успеха заключается и в тренировочном процессе. Возможно, есть у французов что-то новое в тренировочных планах. Мы же не можем залезть к немцам, норвежцам и французам и узнать их планы. Даже на совместных сборах показываются только азы тренировок, а подробно никто ничего объяснять не будет.
— За последние годы насколько выросла конкуренция в мужском биатлоне?
— Очень сильно, потому что мы видим, насколько быстрее стали бежать, насколько плотнее теперь результаты. Плюс стрелять стали гораздо быстрее и качественнее. Если раньше мы могли с двумя и даже тремя промахами быть недалеко от победы, то сейчас и один промах глобально меняет ситуацию в гонке, как бы быстро ты не бежал. Каждый из тридцати сильнейших в тотале сейчас может выиграть любую из гонок. Это классно и добавляет рейтинги биатлону, подстегивает болельщиков и зрителей.
www.allbiathlon.com
