Биатлонист Евгений Устюгов судится в Лозанне всего три года — а кажется, целую вечность. Все потому, что отстаивает свою невиновность сразу в двух эпизодах:
• Осенью 2020-го антидопинговая панель CAS аннулировала все его результаты в период с 2010 по 2014 гг из-за подозрительных отклонений в биологическом паспорте — экстремально высокий уровень гемоглобина.
На кону — практически вся карьера Устюгова на топ-уровне, включая выступление на Играх-2014 в Сочи. Тогда после решения CAS Устюгов вместе с остальной четверкой, куда входят также Шипулин, Волков и Малышко потерял олимпийское золото в эстафете.
Решение суда Евгений впоследствии обжалует, апелляционное заседание состоялось в CAS 13 июля. Это то самое заседание, запись которого недавно выложили в сеть. Окончательного вердикта по этой апелляции пока нет.
• В 2018-м против Устюгова, а также Светланы Слепцовой завели дело на основании данных Московской антидопинговой лаборатории. Устюгова признали виновным в употреблении оксандролона и дисквалифицировали с 13 февраля 2020-го, все результаты с 27 августа 2013-го и до весны 2014-го — то есть до конца карьеры аннулированы.
В этот период также попадает Олимпиада в Сочи.
На это решение Устюгов также подал апелляцию, заседание по которой состоялось в CAS 1 сентября 2022 года. Суд не обнародовал решение по этому делу, однако известно, что уже зимой Устюгов обращался в Верховный трибунал Швейцарии с жалобой на неправомерность рассмотрения своего дела.
Вердикта по этому делу также еще нет (и об этом говорили в том числе на апелляции по первому эпизоду).
А это нормально, что запись суда опубликовали? Раньше так не делали
Евгений Устюгов и его адвокаты участвовали в заседании онлайн. Сторона IBU присутствовала на заседании лично.
Арбитры сразу предупредили, что запись заседания будет опубликована. Это возможно только в случае взаимного согласия заинтересованных сторон. Если бы Устюгов или представители IBU были против — заседание навсегда осталось бы в закрытом режиме. Так происходит в большинстве случаев. А на сайте CAS появился бы только релиз с решением арбитров и его мотивировочная часть.
Аргументы защиты: у Устюгова тяжелое наследственное заболевание
На протяжении карьеры Устюгова ни разу не подозревали в употреблении допинга. За все годы Евгения тестировали 56 раз, и все пробы были отрицательными. При этом, согласно паспорту крови, уровень гемоглобина у Евгения все годы был экстремально высоким. Еще в 2012 году ему был поставлен диагноз «наследственный гемохроматоз», который был сообщен IBU.
Однако спустя три года после завершения карьеры Устюгову вдруг предъявили обвинения на основании биопаспорта. Вопрос: что изменилось за это время? Если даже у IBU были вопросы по диагнозу, почему их не задавали раньше, пока Евгений еще выступал?
Чтобы подтвердить диагноз, Устюгов предоставил данные обоих родителей (у них тоже повышенный гемоглобин), а также сам сдал анализ. Даже сейчас, когда он уже не тренируется, его гемоглобин экстремально высокий. Профессор Соколова подтвердила, что у Евгения повышен уровень эритроцитов и уровень гематокрита, а также крайне высокое содержание железа. А еще найдены мутации в двух генах. Это абсолютное подтверждение наследственного гемохроматоза.
Дальше интересная цитата из Соколовой:
«Накопление железа в организме может иметь не очень хорошие последствия для людей, которые не занимаются спортом. Но в спорте это дает определенное преимущество в выносливости. Пока человек молодой, занимается спортом, он расходует избыток железа и соматически не страдает. Проблемы могут появиться с возрастом».
Аргументы IBU: у Устюгова были скачки в биопаспорте, болезнь их не объясняет
Тот факт, что Устюгова тестировали 56 раз и все пробы были отрицательными, ни о чем не говорит. История спорта знает немало примеров, когда спортсменов ловили на допинге спустя годы после завершения карьеры.
Биопаспорт Устюгова аномален не только из-за экстремально высокого гемоглобина. Это только одна из его особенностей. Есть также и скачки гемоглобина, когда уровень повышался на 2 грамма за 4 дня. Как это можно объяснить генетическими отклонениями? Эксперты уверены, что никак.
Уровень гемоглобина в анализах родителей Устюгова был «умеренно высоким», но отнюдь не экстремальным. И в любом случае, эти анализы, так же как и нынешний анализ самого спортсмена, были сданы не в аккредитованной лаборатории. IBU не может быть уверен в их происхождении и не может принять их во внимание.
Наследственный гемохроматоз – тяжелейшее заболевание, с трудом совместимое с профессиональным спортом. У Евгения не прослеживается клинической картины, типичной для этого заболевания: никаких изменений внутренних органов, вторичных симптомов. Причем их нет даже сейчас, когда он вне спорта.
А еще на его пробах есть очевидные следы вскрытия, и он фигурировал в списке «защищенных» спортсменов по данным Московской лаборатории.
Это отдельное дело, решение по которому еще не принято, но тоже не добавляет доверия спортсмену.
Что сказал Устюгов? «Просыпаюсь ночью каждый час. Немеют пальцы, чувствую боль»
Евгений получил слово спустя более 7 часов (!!!) после начала заседания. Все это время он оставался онлайн с включенной камерой и, кажется, почти не двигался. Оценили даже арбитры: «Евгений, вы были очень терпеливы».
Вот что заявил Устюгов:
«Мне было очень интересно послушать людей от IBU и WADA. Они знали о завышенном гемоглобине, если не ошибаюсь, с 2009 года. И как раз постоянно отправляли меня на допинг-контроль. Сколько бы тестов я ни сдавал, все они были отрицательными. Видел несколько спортсменов, не буду называть страны, с таким же высоким гемоглобином. Они присутствуют, но почему-то рассматривают только мое дело.
Теперь расскажу про свою жизнь с таким высоким гемоглобином. Я стоял на лыжах в феврале этого года. Больше спортом не занимаюсь, кабинетной работы хватает. За ночь я просыпаюсь минимум раз в час. Немеют пальцы на ногах, на руках, каждый раз приходится просыпаться и чувствовать эту боль. Любой терапевт поймет, что это такое.
Стоит мне постоять на месте босиком, мои ноги выглядят как у инвалида, как у трупа. Полностью синие! Вчера я сдал анализ на ферритин. И если три года назад он был выше 350, сейчас доходит до 499. А для обычного человека 250 – это максимум.
Когда я был маленьким, спрашивал у мамы, где дедушка. А он умер от оторвавшегося тромба в ноге, когда ему было 40 с небольшим. Мама занималась лыжными гонками, была на сборе, и вернулась, когда ее папы уже не стало. Мой диагноз – не очень хорошая вещь, и думаю, его можно приравнять к инвалидности.
Мне сильно не понравилось, когда во время рассказа моего эксперта представитель IBU засмеялся при словах, что это действительно может быть инвалидностью. Мне всю жизнь с этим жить, уж не знаю сколько. И какое лечение – тоже пока не знаю. Но у меня трое детей, которые тоже занимаются спортом, и у них к сожалению – а может, к счастью – тоже повышен гемоглобин.
Мне кажется, теперь нужно будет заводить Telegram-канал, чтобы объединиться с такими же людьми, как я, и решать эту проблему. Я так понял из судебного разбирательства, что вообще мало кто знает о такой болезни. Нужно вместе искать информацию и помогать друг другу.
Я всегда был чистым, остаюсь чистым, никогда ничего не применял. А мой гемоглобин как был 180 – так и есть до сих пор».
И что дальше?
Арбитры пожелали Устюгову здоровья и закрыли заседание. Решение можно ожидать в течение нескольких месяцев.
Оно будет окончательным.
