Незадолго до Олимпиады Терентьев не только не задумывался о медалях – он уже не ждал, что вообще выступит в Пекине. Metaratings.ru поговорил о том, что предшествовало бронзе Александра, со старшим тренером сборной России Юрием Бородавко.
«Это выстраданная медаль, она резала по живому. Сам Саня терял надежду»
– Юрий Викторович, с медалью! Теперь еще и у Александра Терентьева в спринте!
– Спасибо! Эта медаль очень дорогого стоит. За последние три недели очень много всего произошло. Саша в Италии в какой-то степени отчаялся и сказал: «Все, покупайте билет, еду домой». Я ответил: «Санёк, минуточку, давай поборемся, не торопись». Постоянно вселял в него позитивный настрой. Господь всё это услышал, увидел, дал ему отрицательные ПЦР-тесты, которые позволили ему приехать в Китай.
За последние две недели у него не было контактов со спортсменами в тренировках, в быту… Он был изолирован и всю тренировочную работу проделывал один. Для меня эта медаль очень ценна тем, что за неё мы боролись. Я видел перспективу, видел, что этот спортсмен может. Это выстраданная медаль, она резала по живому. Сам Саня терял надежду, не было уверенности, что он способен ехать на Олимпийские игры и бороться за медаль.
– В Италии он нормально себя чувствовал, несмотря на положительные тесты?
– Были определённые симптомы, которые не позволяли ему выезжать вместе со всеми. К тому же еще и микротравма, которая случилась, выбивала очень сильно и мешала в психологическом плане сосредоточиться на подготовке.
Эта борьба была обоюдной. В какой-то момент Саня загорался, потом снова приходили тесты, что он не должен ехать. И заканчивалось тем, что он «собирает вещи и едет домой». Последние тесты у него были отрицательные, и он сумел вылететь в Китай и уже здесь сдать все необходимые тесты.
– Всё это не мешало ему тренироваться?
– Он продолжал готовиться, но всё это происходило в одиночку, и это было очень тяжело. Плюс гнетущая атмосфера, бесконечные положительные тесты вокруг зарождали мысль – может, не ехать вообще? Очень много глупых мыслей его посещали. Пытались сосредоточиться на подготовке, но две недели, которые предшествовали олимпийской гонке, он боролся прежде всего сам с собой. До последнего не верил, что вылетит и сможет-таки пробежать.
«Третье место Терентьева полностью устраивало, не видел попыток побороться за более высокое»
– Было очень рискованно бежать в последнем забеге и втором полуфинале из-за меньшего времени на отдых.
– Это так может казаться со стороны. Мы с ним очень правильно выбрали забеги для прохода в финал. Посмотрите чуть внимательнее на сетку – и всё поймёте. У нас всё сложилось молниеносно – мы пошли более длинным, но правильным путём.
– Как проходит акклиматизация на высоте? Он же не приехал вовремя…
– Акклиматизация касается абсолютно всех – она была у Ступак, у Червоткина, Сорина наступила на те же грабли, норвежцы, Андерссон, Карлссон.
Нас Господь миловал, на четвертый день он прошёл акклиматизацию очень легко. Не думаю, что он ставил цель выиграть Олимпийские игры, он ехал просто за медалью. Третья позиция его полностью устраивала, поскольку я не видел попыток побороться за более высокое место. Любая медаль сегодня была вершиной его желаний.
«К сожалению, разговор с Большуновым произошёл очень поздно»
– Как чувствует себя Большунов, который решил отказаться от спринта?
– Нормально чувствует. Вчера просто пообщались и пришли к выводу, что на этой тяжелой высоте восстановление проходит не так быстро, плюс спринт – очень эмоциональный вид. Требуется огромное количество энергетики, мощности, а через день более важная классическая гонка, эстафеты, 50 км. Прежде всего с его стороны было принято решение сосредоточиться на более важных стартах.
– Почему никого четвёртым решили не ставить, того же Дениса Спицова?
– К сожалению, разговор с Александром Большуновым произошёл очень поздно. Можно было что-то менять, но спортсмены уже проделали тренировочную работу, не было специальной подводки к спринту. Иван Якимушкин изъявлял желание стартовать в спринте, но до этого он проделал работу другой мощности, которая не позволяла ему успешно выступать в коньке. Так и решили оставить четвертое место вакантным.
