В это межсезонье тренерский штаб молодежной сборной России укрепила чемпионка мира 1986 года и многолетний тренер сборной Польши Надежда Белова. Biathlonrus.com побеседовал с первой женщиной-тренером в отечественной сборной и разузнал, почему Надежда Александровна завершила работу с польской дружиной, есть ли у новых подопечных наставницы потенциал для выступления в Сочи, а также не тесно ли ей в тренерском штабе с Александром Селифоновым.
Появление в тренерском штабе молодежной сборной России — одна из громких кадровых новостей текущего межсезонья. Ее истинный масштаб большинство российских болельщиков едва ли может адекватно оценить — у них на слуху «верхушка айсберга» с Валерием Польховским, Вольфгангом Пихлером, Павлом Ростовцевым, Андреем Гербуловым… Что ж, постараемся им помочь — тем более что уникальность события того, безусловно, заслуживает.
Никогда еще в истории отечественного биатлона в сборной команде не работала женщина-тренер. Врач там или биохимик — этого хватало, но на тренерскую работу дам не допускали или не приглашали. Впрочем, ситуация типичная не только для России — женщин-тренеров во всем биатлонном мире наперечет. Пролистал последний справочник — в сборных Армении и Венгрии в минувшем сезоне работали женщины — да только видели ли мы их на тренерской бирже? А вот Nadija BILOVA в сборной Польши была приметна, пожалуй, не меньше чем Томаш Сикора или Магдалена Гвиздонь. Еще бы — полтора десятилетия в национальной команде! В сезоне 2010/2011 вместе с мужем Романом Бондаруком, с которым она в 1996 пришла на работу в польскую команду, Надежда Александровна вернулась в родной Киев. Он получил приглашение на работу от Федерации биатлона Украины, она — взяла творческую паузу. Пауза оказалась совсем короткой.
На днях мы беседовали в зале аэропорта Шереметьево, откуда Надежда Белова в составе молодежной сборной России вылетала уже на второй тренировочный сбор. В эмоциональную речь первой женщины-тренера российской сборной все еще активно вторгались польские слова, но душа была практически целиком в российской среде, а мысли уже выстраивали схему-прогноз — не успеет ли кто-то из ее нынешних подопечных дорасти до олимпийской сборной-2014? И все же разговор наш начался с актуального.
— Надежда Александровна, вас роль «белой вороны» в тренерском биатлонном цехе никогда не пугала? Не мешала, например, работе?
— Об этом я в свое время даже не успела задуматься. Всю свою взрослую жизнь занималась любимым делом — биатлоном. Считала и считаю, что в этом виде спорта я не мало знаю, и многое могу. И чем больше я работала, тем интереснее становилось — такое вот удачное стечение обстоятельств. Затянуло — если просто рассказать о том, как я стала тренером.
— То есть на тренерской бирже вы оказались сразу по окончании спортивной карьеры?
— Больше скажу — получилось так что «вчера» я закончила бегать сама, а «сегодня» уже начала тренировать. В 1996 году закончилась моя карьера спортсменки и в том же годе — ох, все еще по-польски слова склоняю! — в том же году поехала в Польшу. Изначально намеревалась просто отдохнуть — тренером приглашали Романа. Когда приехали, то оказалось, что при федерации открыли спортивный лицеум (опять польский язык) и туда требовался тренер. Меня и руководители, и польские тренеры хорошо знали. В общем, предложили поработать. Были небольшие сложности с языком, но всего через пару месяцев работы я уже вполне уверенно документацию на польском языке писала. Так что меня, получается, ничто другое затянуть просто не успело.
— Хорошо, с началом тренерской карьеры все как будто понятно, а собственно с биатлоном у вас как все начиналось?
— Пришла, как и все в мое время, из лыжных гонок. А вот в лыжные гонки я пришла из велоспорта — гонялась на шоссе, догонялась до мастера спорта. Но женское шоссе тогда в олимпийскую программу не входило, финансирование было скудным, наш тренер прекратила активную работу и наша группа оказалась предоставлена сама себе. А я по натуре была спортивным ребенком, и некоторые мои одноклассницы уже активно занимались лыжными гонками и конькобежным спортом — в Казахстане, где я выросла это традиционные виды спорта. Словом, я как-то незаметно оказалась в лыжной секции. Хотя сами лыжные гонки в то время не любила — пока занималась велоспортом, ОФП по лыжам была самым нелюбимым видом, падала через каждые 100 метров. Но начала заниматься, втянулась, стало получаться. В то время к моему возрасту часто подходили с шаблоном «сила есть — ума не надо». В мои первые годы на лыжах это вполне работало — поскольку базу мне велосипед заложил хорошую. В 1977, кажется, году, сразу после окончания республиканского чемпионата по лыжам, начался чемпионат по биатлону. Мой тогдашний тренер был дружен со своим коллегой из биатлона, а в команде Петропавловска не хватало человека. В общем, меня уговорили походить на тренировки, и я как-то нормально стала попадать. В те годы женщины стреляли только лежа и только один рубеж, да и бегали всего пять километров. В общем, я стартовала раз-другой и подумала — а ведь это интереснее, чем просто лыжные гонки. Хотя до 1988 я параллельно выступала в лыжах и в биатлоне. И только став уже чемпионкой мира в эстафете, ушла окончательно в биатлон.
— Стало быть, вы — из пионерок отечественного биатлона. Раз так, резонно спросить — насколько изменился женский биатлон за это время? На что сейчас стоит обращать внимание, глядя на молодых биатлонисток? Время «сила есть — ума не надо» навсегда ушло?
— Конечно, изменилось очень и очень многое. Сейчас как тренер я на свою собственную карьеру спортсменки смотрю порой со смехом. Конечно, конкуренция была заметно меньше. Конечно, за счет стрельбы (а потом был период — за счет бега) можно было выигрывать весьма престижные соревнования. Собственно, настоящий биатлон начался тогда, когда немки резко подняли скорострельность и стали стрелять по 18–20 секунд. На заре биатлона, кстати, немецкой женской команды и вовсе не было — они серьезно о себе заявили лишь в 1989–м. В общем, в те годы на первом месте в нашем биатлоне стояла лыжная подготовка — объемы, объемы и еще раз объемы! А стрельба была словно бы факультативной. О том, что и в этом компоненте должны быть понятия «объем», «настрел» и «скорострельность», задумывались мало. А еще спортсменок практически не приучали думать самостоятельно. Сейчас же это умение выходит едва ли не на первый план — таково, по крайней мере, мое глубокое убеждение и я нахожу этому подтверждение в спортсменах. Особенно в юном возрасте. Не носить за спортсменом винтовку, а заставлять его все время контролировать себя и следить за изменением ситуации. Работать с ним так, чтобы он быстро становился… становился… повидальным — как это по-русски правильно? — ответственным за все. А то ведь многие считают — меня тренер научил, и я уже все могу сам. И стоит только тренеру отойти — раз, и ничего не получается. Оказывается, мы не научились главному — думать! Выросли с сознанием — вот есть защита, есть тренер, который если что подойдет, подскажет и я сделаю. Это хорошо, но тренер далеко не всегда бывает там, где спортсмену хотелось бы. Тренер стоит, например, на бирже и ничего подсказать не может. Поэтому став тренером, я пришла к твердому убеждению — надо учить спортсмена думать и анализировать, развивать гибкость его мышления, заставлять его быстро принимать решения. У нас ведь бывает так, что ветер подул, а спортсмен поправки не делает — просто боится, просто не научились. Много уже лет стреляет, а сам принять решение не может! Или на тренировке пару раз сам разберется и уже думает, что на соревнованиях тоже справится. Никаких чудес не произойдет — миллиарды раз надо самому все сделать на тренировке, чтобы на соревнованиях один раз получилось. Да, тренеры обязаны учить спортсмена, но мы обязаны учить спортсмена справляться и без нас. Мы помощники спортсмена, но свою медаль он делает сам. Вот кто из спортсменок в моем поколении так умел — тот, как правило, и результат давал. Да что там в мое поколение — когда в Польше в 2008 пришла первую сборную Новаковска она результаты показывала во второй половине сотни, а уже через год доросла до мест в десятке лучших, причем в таких «интеллектуальных» гонках как индивидуалка и пасьют.
— Вы, в бытность свою спортсменкой, много думали?
— Мало. Нас этому не учили. Поэтому и результатов добилась меньших, чем могла бы. Быть в анализе, думать над собственной работой, плохо умели в мое время, да и сейчас не особенно многие умеют.
— Кто из биатлонисток произвел на вас самое сильное впечатление?
— Пока была спортсменкой, самое сильное впечатление производила Кайя Паарве. Настолько гибкое мышление имел человек, настолько могла подавлять даже попытки паники или мандража — диву все давались. Я у нее училась — вот так надо реагировать на слова тренера, вот так надо себя контролировать. Мне даже жаль, что она так рано завершила карьеру — могла бы успешно выступить на Олимпиадах и 1992, и даже 1994 года — таланта там было море. На сегодняшний день меня просто покорили шведки: Зидек, Экхольм. Быстрый прогресс. Я ведь отлично помню время, когда они с такими ошибками на лыжах бегали, что казалось, рассчитывать им просто не на что. Ноль техники, ноль стрельбы и вдруг раз — и на первых ролях. При этом у них сейчас уже целая команда — чего у Швеции никогда прежде не было.
— Полтора десятка лет в сборной Польши не могли не оставить следа. Что скажете об этой команде и о тех условиях, в которых вам довелось работать и выводить спортсменов на высокий уровень?
— Все годы работы в Польше мне очень много дали. Во-первых, работалось интересно, а во-вторых — работа там заставила меня пересмотреть методику и сам подход к спортсменам, который был принят в СССР. Другая ментальность, ленивые — из заданных 50 километров зачастую пройдет 49, а не как русские — 50 и еще сверху 2. Поляки требуют совершенно индивидуального подхода. Вот этот подход я на первых порах и искала — как сделать так, чтобы спортсменка думала, что ее не заставили, а она сама пришла к мысли о необходимости каждодневных тяжелых тренировок. Привычка искать подход к спортсменке — главное, что мне дала работа в Польше. И еще надо было очень беречь людей — людской ресурс там не то, что в России.
— Но теперь вы работаете в России. Что произвело самое большое впечатление на новом месте работы?
— По одному сбору судить рано, но сразу контраст в профессионализме организации что ли — в Польше я работала за всех в своей команде и закрывала все направления тренерской работы, а здесь у каждого свой участок. В сборной России высококлассных тренеров много, каждый отвечает за свое направление и так как меня пригласили на узкое направление стрельбы женской сборной, мне сразу пришлось себя удерживать от желания побыть одновременно всем. Второе обстоятельство — хорошо ли, когда много спортсменов в твоем распоряжении? Однозначного ответа тут быть не может. Вот я считаю, что как женщина чувствую девчонок лучше, чем тренеры-мужчины — на уровне психологии. Смотрю на некоторых, размышляя о том, что этой спортсменке надо и что пока рано делать. По некоторым вижу — рано ей еще нагружаться — пусть бы раскрывалась так, как природой определено. Но ведь она уже в сборной и как к спортсменке к ней есть уже определенные требования, а требовать с нее еще рановато — она пока даже не поймет нас. Не головой даже, а «мышцами не поймет». Резервная команда — вообще особая среда. Спортсменки сыроваты, нет еще профессионализма. С другой стороны — есть из чего выбирать и есть с кем пробовать. В Польше такого не было — там для того чтобы просто эстафетную команду к определенным стартам подготовить, приходилось индивидуальные планы на ходу едва ли не на 100% переписывать. Там главным было не «сделать объем», а подготовиться к определенному времени и так, чтобы спортсменка сама понимала, что она сделала и на что способна. Вот эту связь между тренером и спортсменом я буду пытаться наладить в новой сборной — хотя в такой массе людей сделать это гораздо труднее.
— Сборную Польши вы сейчас воспринимаете как нечто близкое — что не вычеркнуть из памяти и не стереть из души?
— Конечно! Перезваниваемся, общаемся регулярно. Особенно сейчас — ведь прошедший сезон они прямо называют трагичным. Те девчонки, которые уже уверенно попадали в десятку и цеплялись за цветочную церемонию в эстафете, откатились на уровень, с которым в свое время пришли в биатлон.
— Обратно не зовут — хотя бы в качестве личного тренера?
— Знаете, ведь когда я уходила — я уходила как бы в отпуск за свой счет. Могла вернуться — меня ждали. Но мы с мужем решили, что полтора десятка лет — значительный срок и надо что-то менять в жизни, бросать новый вызов, браться за что-то новое. Не всегда это оправдывается — пример нового тренера сборной Польши это как раз подтверждает. На мой взгляд, там сказалось отсутствие опыта работы с такими вот сборными — все-таки Польша не Норвегия и человеческий ресурс в этих командах ограничен.
— Вызов в виде работы в сборной России был неожиданным?
— Однозначно. Телефонный звонок Александра Куракина (главный тренер резервной сборной в свое время сам продолжительное время работал в Польше — прим. авт.) я в какой-то момент приняла за шутку. В России хватает классных тренеров — что им нужно от Беловой? Поняв, что это не шутка, я задумалась — что я могу принести в эту команду? Если меня приглашают, значит ждут помощи и прогресса в России, сборная которой на всех стартах ставит своей задачей только победу. Могу сказать пока одно — я очень настроена принести пользу своей новой команде и очень благодарна тем, кто меня пригласил.
— За выступлениями сборной России прежде следили? Замечали какие-то ошибки в работе ваших российских коллег за последние 15 лет?
— Следила все время. Конечно, как тренер я со своей колокольни постоянно что-то для себя отмечала — в том числе и то, что я бы сделала по-другому. Ну, вот например, мне безумно нравится Света Слепцова. Много с ней общались, приглядывалась к тому, как она работает, как относится к делу, просто обожаю ее как спортсменку — талант ярчайший. Но, как и всякий талант, Света требует очень индивидуального подхода. Смотрела на нее в прежние сезоны и отмечала про себя, что она все время «горит» и не может остановиться. И никто не может ее остановить. С ней, на мой взгляд, надо больше общаться, разговаривать, придумывать какие-то новые методы, чтобы не перегорала она раньше, чем надо. Это, конечно мой сугубо личный взгляд и говорю я о ней не в качестве назидания или совета.
— В Польше вы работали с национальной командой, а в России с резервной. Не считаете это понижением в классе? Ведь вы привыкли мерить биатлон меркой турниров высшего уровня.
— Я действительно привыкла работать со спортсменами, ставящими себе задачи на этапах Кубка мира, чемпионатах мира и Олимпиадах. Но работа с российской молодежкой ни в коем случае не понижение. Да, повторюсь, здесь много еще сырых спортсменок, но разве в сборную Польши приходили биатлонистки высокого уровня? Ничего подобного — их приходилось подтягивать. То есть задачи на новом месте работы мне вполне привычны и мне кажется, я знаю, что мне стоит делать. Я считаю, что и из этих девочек кто-то вполне может дорасти до первой сборной — притом уже к Играм в Сочи. В женском биатлоне рост нередко происходит очень быстро. Не хочу сказать, что уже сейчас вижу тех, у кого хорошая перспектива — всего ведь один тренировочный сбор отработала, но в команде есть очень интересные спортсменки
— Вас пригласили ставить сборной стрелковую подготовку и поставили работать рядом с Александром Селифоновым, который для большинства российских болельщиков — главный специалист по стрельбе.
— И это действительно так. Сан Саныча я знаю давно, у нас очень добрые отношения и он классно работает.
— И как вам работается вместе?
— Ну, мы, во-первых, еще только начали — я сама еще только приглядываюсь. Кроме того, мне кажется, что ему самому интересно. Сан Саныч ведь мудрый дядька, он мне сам не раз говорил — Надя, давай пробуй свое, предлагай. Нет — мы нисколько не соперничаем, работая в одной команде. Наша цель — чтобы наши девчонки лучше и быстрее всех стреляли, и добиться этого вместе по-моему легче.
Досье: Надежда Александровна Белова.
Родилась: 02.09.1961, Петропавловск (Казахская ССР).
Результаты:
Олимпийские игры
1994 год — 13 место (индивидуальная гонка).
Чемпионат мира
1985 — 8 (индивидуальная гонка), 7 (спринт).
1986 — 4 (индивидуальная гонка), 2 (спринт), 1 (эстафета).
1987 — 12 (индивидуальная гонка), 8 (спринт).
1993 — 6 (эстафета).
1995 — 45 (индивидуальная гонка).
Чемпионат страны
1984 — 3 (спринт).
1985 — 3 (спринт).
1990 — 2 (индивидуальная гонка).
Кубок мира
1992 — 4 (спринт — Контиолахти (Финляндия).
1992 — 8 (индивидуальная гонка, Контиолахти (Финляндия).
1993 — 2 (индивидуальная гонка, Бад Гаштайн (Австрия).
1993 — 2 (спринт, Антхольц (Италия).
1993 — 8 (индивидуальная гонка, Поклюка (Словения).
Общий зачет
1992/1993 — 26
1993/1994 — 16
Дополнительная информация:
Заслуженный мастер спорта СССР.
Выступала за сборные СССР и Украины.
После окончания спортивной карьеры работала тренером сборной Польши — с 1996 по 2010.
С 2011 года — тренер молодежной сборной России по стрелковой подготовке.
Константин Бойцов,
специально для Biathlonrus.com
