Актуальное интервью тренера женской сборной России по биатлону Вольфганга Пихлера о предстоящей Олимпиаде в Сочи, безопасности на Играх, проблемах демократии, выборе места под олимпийские объекты и, куда ж без этого, о вопросах, связанных с применением допинга в российской команде. Вольфганг непривычно мягок на этот раз и призывает не мерить Россию собственной меркой.
Здравая, в общем, мысль…
– После двух взрывов в Волгограде с 34 погибшими всего в 700 км от столицы Олимпиады власти США предупредили своих граждан об угрозе террора на Играх в Сочи. Исламисты объявили о дальнейших атаках. Насколько велик риск?
– Спортсменам не будет ничего угрожать в Сочи.
– Откуда такая уверенность?
– Вы помните Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити? Они проходили в 2002 году вскоре после террористических атак 11 сентября и американского вторжения в Афганистан. Тоже были опасения. Как и тогда, в Сочи будут приняты исключительные меры безопасности в олимпийской деревне и на спортивных аренах. Тем не менее, в автобусах или где-то еще за пределами олимпийских трасс я, разумеется, не могу исключить угрозы бомбы.
– Вы тренируете российских биатлонисток. После хоккея это второй по популярности зимний вид спорта в России. Пытается ли большая политика воздействовать на вашу работу в целях повышения производительности?
– Глава СБР Михаил Прохоров выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах наряду с Путиным. Соперничество имеет место, но СБР не выглядит беззащитным перед попытками влияния. Это можно увидеть даже на моем примере: чтобы пригласить на работу такую экзотическую личность, требуется определенная смелость.
– Прошлым летом к команде были приписаны два русских тренера, которые разделили с вами ответственность. Какова была официальная причина этого?
— Это решение было принято из-за отсутствия результатов в женской сборной. На чемпионате мира мои спортсменки были в шестерке сильнейших, но для России, очевидно, это было провалом.
– И вы это так просто восприняли?
– А что я должен был делать? Я был расстроен потерей только одной спортсменки – Ольги Вилухиной. Что касается эмоциональной составляющей, то я уже многому научился в России. Раньше, если бы со мной так поступили, наверное, не вынес бы. Но сейчас думаю, что сделал правильно, что не пошел на конфликт, а просто сказал себе, что должен делать свою работу настолько хорошо, насколько это возможно. В конце концов, на главного тренера оказывается намного больше давления, в том числе и со стороны СМИ. Я, кстати, в жесткой конфронтации с некоторыми российскими журналистами, которые пишут в стиле «В ад Пихлера!» или «Пихлера в огонь!».
– Вы говорите по-русски?
– Нет. Мой ассистент переводит.
– У вас есть объяснение, почему журналисты так бушевали против вас?
– Последние месяцы многими русскими движет только одна цель: золотые медали! Как можно больше, в любой дисциплине. Эти ожидания мои спортсменки не смогут оправдать – во всяком случае, не на моих условиях.
– Каковы ваши условия?
– Я требую результатов без допинга. Три года назад в СБР была бесперспективная ситуация из-за множества положительных допинг-тестов. В то время контрактом мне предписывалось восстановить команду, очистить имидж.
– Вы уверены, что ваши атлеты не используют допинг?
– Наверное, ни один тренер не может быть уверен, потому что влияние где-то заканчивается. Мои девушки знают, какое катастрофическое воздействие положительный допинг-тест окажет на имидж Игр, родной страны и особенно на их карьеры. Владимир Путин не желает каких-либо положительных допинговых дел, так что Российское антидопинговое агентство проверяло нас за последнюю неделю чаще, чем WADA.
– Вы должны выиграть «чистые» титулы в биатлоне – виде спорта, где наряду с выносливостью требуется еще и максимальная концентрация. Разве это не несбыточная мечта после последних допинговых разоблачений?
– Как минимум, это сложно. Абсолютное доминирование невозможно. Результаты сильно меняются.
– Насколько глубоким будет падение для вас и ваших спортсменок, если они не возьмут медали в Сочи?
– Мой трехлетний контракт истекает по окончании Игр. По профессии я – офицер таможни. После турнира я приду в офис к моему боссу на таможне и скажу: «Я вернулся». Биатлонистки в российской системе устроены лучше, чем в первой сборной Германии. В России, помимо сборной, есть много профессиональных команд регионального уровня, в которых они тренируются. Иногда у меня есть чувство, что немцы думают, что Россия где-то на другой стороне луны. Россия – не Китай или Северная Корея.
– В России политзаключенные сидят в лагерях, а гомосексуалистам не позволено публично признаваться в своей ориентации.
– Я не сумасшедший. Конечно, Путин часто стреляет выше цели. Кажется, что ему не хватает чутья в общественных отношениях. Иногда он действует как ковбой и восстанавливает весь мир против себя. Но неужели, на ваш взгляд, эта гигантская империя не имеет права быть зимней спортивной ареной?
– Для зимних Игр было не обязательным отдавать предпочтение городу в субтропиках с пальмовыми посадками.
– Правильное ли это место – спорный вопрос, с этим я согласен. Но когда я слышу жалобы некоторых коллег с предложением провести референдум насчет Олимпийских игр в Сочи, я могу только покачать головой.
– Что в этом такого абсурдного?
– Мы не можем проецировать один к одному наше понимание демократии на Россию. Эта огромная страна все еще на пути к демократии, которую мы тем временем в Германии воспринимаем как данную Богом. Я нахожу, что эти жалобы о недостающих правах россиян исходят от невежественных людей. Немецкая самовлюбленность.
– Это не невежественность, я нахожу эти вопросы справедливыми.
– Как журналист вы должны указывать на несправедливость законов. Но я спрошу вас: как насчет разрушения окружающей среды у нас? Разве с Альпами не обращались также жестоко в течение многих лет, как и с ландшафтами в Сочи? В Германии тоже сообщалось о непомерных расходах на общественные сооружения, которые мы сами не можем объяснить. Можем ли мы позволить себе критиковать подобные инциденты у русских?
– Не вижу никаких причин скрывать нарушения в России. Создается впечатление, что вы не только тренер по биатлону, но также еще посол двух стран.
– Все же это придает моей работе некий смысл. Открытость и развитие России уже есть, но находится в фазе прогресса. Недавно во время поездки через Сибирь я видел салоны по продаже фольксвагенов, которые были более современными, чем в Германии. Я купил там шоколадные яйца и пшеничное пиво.
– Вы говорите со своими спортсменками на политические темы?
– Разумеется. Мы говорим довольно открыто – о ситуации с атлетками-лесбиянками, которых тоже хватает в России. Кто еще, если не молодые люди, сможет раскрыть эту великую нацию изнутри и начать реформы? Как только интернет-революция охватит эту гигантскую страну, все изменится.
www.zeit.de
Перевод: www.sports.ru
