Президент Союза биатлонистов России Владимир Драчев в интервью шеф-редактору РИА Новости Денису Косинову рассказал о том, как ему удалось уговорить Анатолия Хованцева стать главным тренером сборной, какие проблемы есть даже в успешных биатлонных регионах страны, и о том, что улучшение качества сна тоже влияет на результат.
Заседание тренерского совета СБР длилось пять часов, и многие присутствующие с грустью поглядывали в окно. О нет, мероприятие было далеко не протокольным! Выбирали нового председателя совета, утверждали критерии отбора в национальную команду, словом, обсуждали нечто важное. И довольно энергично обсуждали. Но все же тяжко сидеть в помещении, когда снаружи – такая благодать.
«В жизни Владимира Драчева все хорошо, но в жизни биатлона – не очень»
Заседание проходило в выходной день чемпионата России по летнему биатлону, и в «Жемчужине Сибири», превосходном центре зимних видов спорта близ Тюмени, и не пахло ни зимой, ни даже осенью. Солнечно, то есть буквально ни облачка. Тепло, аж до двадцати градусов. Практически штиль. Не мудрено, что выйдя из конференц-зала на улицу, президент СБР Владимир Драчев первым делом горестно вздохнул и сказал, что в этом году еще ни разу не катался на лыжероллерах. Вроде и погода отличная, и трасса шикарная, и воздух чистейший. А некогда.
И вот шел рядом солидный мужчин при портфеле и галстуке, да еще со значком депутата Государственной Думы на лацкане, и сожалел, что у него нет времени на спорт.
— Насколько искренне это сожаление? Ведь так много интересного. Одна работа, другая…
— Да не продохнуть. Едва прилетел из Астрахани с «круглого стола», сразу сюда. Зашел домой, переоделся и сразу же в другое место. И дальше так же. Сегодня вечером прилетаю в Москву, и уже завтра утром на заседание в Думу. Мало времени на спорт, но хотя бы часик утром бегаю.
— Так зачем вы баллотировались в президенты СБР? Понимали ведь, какие авгиевы конюшни предстоит разгребать. Ведь все и так хорошо в жизни Владимира Драчева. Зачем это было нужно?
— В жизни Владимира Драчева хорошо, но в жизни биатлона – не очень. Поэтому решил попробовать себя на этой стезе. Есть товарищи, которые поддержали. Они сейчас мне помогают. Как раз сейчас подводим итог проверки того, что мне досталось. Окончательный итог аудита и тому подобное. Вникаем в ту систему, которая не была видна снаружи. Это ведь очень сложный процесс взаимодействия Минспорта, ОКР и нашего союза. Те нюансы, которые болельщики не видят, и вообще никто не видит снаружи, мы только сейчас начинаем понимать.
— Не возникло сожаление о том, что вы вообще ввязались в это дело? Если четыре месяца ушли только на то, чтобы понять, какие именно конюшни следует расчищать.
— Первый месяц – так вообще каждый день – бах! Что-то новое. Еще эти нюансы в последние дни перед конгрессом, когда четырех наших обвинили. Это же след того, что уже шесть, а то и десять лет тянется. Процедура малоприятная, но исправлять-то надо. Даже не исправлять, а просто налаживать ситуацию. Надо наладить международные отношения, их ведь все равно придется исправлять.
— Но вот РУСАДА восстановлено. Как скоро СБР предпримет какие-то шаги? По идее, надо кричать «восстанавливайте нас скорее!» Будет ли СБР прикладывать такие серьезные усилия по ускорению процесса восстановления?
— Сразу после конгресса IBU мы подготовили несколько писем, сейчас их немножко обрабатываем. Писали и в исполком, и новому президенту о том, что готовы работать в новой системе, в новой команде. Сейчас мы эти письма дополняем просьбами о том, чтобы нам в ближайшее время подготовили «дорожную карту».
Ведь то, что нас не восстановили, объяснялось тем, что РУСАДА не было восстановлено. Это было единственное условие, нами не выполненное к началу конгресса IBU. Да оно перед нами и поставлено не было. Это ж не к биатлону вопрос, а в целом к нашему спорту. Мы, скорее, пострадавшие! Нам говорили: «Как только РУСАДА восстановится, мы вас сразу восстановим». Теперь у нас сразу вопрос: «Ребята, давайте дружить?»
— Когда вы ожидаете полноценное восстановление статуса российского биатлона?
— Мы с Виктором Майгуровым сейчас этот вопрос обговорили. И будем ставить вопрос так. Если исполком IBU нас «снял», то может ли исполком нас и восстановить? Если же в исполкоме будут открещиваться и говорить, что это должен решать конгресс, то давайте как можно скорее собирать внеочередной конгресс. Не вижу в этом проблем.
«Есть два мнения: одно — Тихонова, другое — неправильное»
А ведь на выборах президента СБР Драчев соперничал именно с Майгуровым. И борьба между ними шла остро. Во все том же конференц-зале «Жемчужины Сибири» делегаты конгресса СБР сидели чуть ли не до ночи, пока не определили победителя выборов. И вот Майгуров остается членом правления СБР, работает вместе с Драчевым. Странно? Немного. Но у Драчева в первые четыре месяца президентства было много странного. Разумеется, страньше и чудесатее всех оказалась история с Александром Тихоновым. До выборов и первое время после них Тихонов горячо агитировал за Драчева, потом вдруг передумал и принялся жечь нового президента своим неистовым глаголом. Были и другие критики деятельности Драчева.
— Мешает ли вам критика? Или, наоборот, стимулирует? Много же громких высказываний в ваш адрес. Например, в исполнении Александра Ивановича Тихонова.
— К этому должен привыкнуть любой президент СБР. И Михаил Дмитриевич Прохоров, и Александр Михайлович Кравцов все неправильно делали, и я, естественно, все неправильно буду делать. Все, что делается не так, как считает Тихонов, неверно. Есть два мнения: одно — Тихонова, другое — неправильное. Это нормально, ничего страшного, мы привыкаем потихонечку и к этому.
Надо наладить внутреннюю политику, чтобы Союз биатлонистов России был бы открыт и полезен для регионов. Если в целом ситуация выправится, то и на международном уровне все наладится. Сейчас мы подбиваем бюджет, особенно в части расходов на регионы. Мы стараемся помочь маленьким региональным федерациям, которые хотят развивать биатлон внутри своего региона. Скажем, направление «пневматики» сейчас очень сильно поддерживает развитие биатлона. Массовость нам сейчас нужна.
Об этих цифрах тоже было доложено на тренерском совете. Согласно этим данным, в стране десятки тысяч занимающихся биатлоном. Наверное, больше, чем во всех остальных биатлонных странах, вместе взятых. Это классно, вот только вопрос в том, КАК эти тысячи занимаются. Например, на весь огромный Красноярский край, прославленный множеством выдающихся биатлонистов, сейчас всего три полноценных комплекса.
Очень сложно сейчас с финансированием биатлона даже в таких регионах, как Ханты-Мансийск, Красноярск. Хотя это регионы с профицитом бюджета, и вообще это серьезные в биатлоне регионы. Но даже тамошние федерации в некотором финансовом затруднении. Что уж говорить о тех республиках и краях, которые сейчас в статусе «дотационных». У их руководителей есть проблемы маленьких зарплат населения, пенсий, социальных выплат, а тут еще вдруг спорт! «Давайте-ка еще спорт развивайте!» Поэтому и ездим по регионам. Общаемся с губернаторами, с бизнес-элитой, чтобы хоть чуть-чуть биатлон поддержали.
— Получается?
— Естественно! А для чего ж мы ездим?!
— Ведь вам от них всех денег надо в первую очередь, правда?
-Ну конечно! Необходима хотя бы небольшая ежемесячная поддержка федерациям, чтобы они хоть как-то свои проблемы понимали. Не говоря уж о том, чтобы решать проблемы. А дальше уж мы с помощью спонсоров Союза биатлонистов России могли бы точечно работать. Где-то по приобретению винтовок, где-то по закупке лыж. Где-то надо поощрить детей хоть чем-то. Мы вот сейчас именно это и стараемся сделать. Чтобы позитивных моментов было как можно больше. Сейчас весь СБР ездит по регионам!
— Региональное развитие – нынешний приоритет СБР?
— Естественно. Как только мы начнем помогать регионам, сможем рассчитывать на то, что через несколько лет в сборную придут новые таланты.
— Так не пожалели о том, что ввязались в такое трудное дело?
— Не надо жалеть о том, что сделал. Надо жалеть о том, что не сделал.
«Давай пока так, вице-президентом»
Что ж, не будем говорить о несделанном. А вот первое сделанное новым президентом СБР – это подбор новой команды. Так, вице-президентом по спорту стал еще более титулованный спортсмен Сергей Чепиков.
— Почему вы предложили Сергею этот пост? Из-за его личного опыта спортсмена? Из-за его широко известного высокого уровня интеллекта? Или, в конце концов, из-за старой дружбы?
— Из-за старой дружбы в значительной степени. Сколько Олимпиад мы прошли вместе! А еще из-за его опыта. Он ведь даже в норвежском клубе работал! Этот опыт надо передавать. Когда мы с Сергеем разговаривали, он сказал: «Может мне самому тренером пойти?» Я ему ответил: «Давай пока так, вице-президентом». Как бы над командой. Чтобы изменить мышление наших спортсменов. Это очень важно — привить им тот менталитет, который был у нас. Мы мотивировались, в первую очередь, результатом, а не какими-то благами. Разные были периоды, в том числе и совсем плохие. Но никто же не уходил в другой регион, например. Вот мы с Чепиковым сегодня рассматривали переходы из одного региона в другой. Сплошные переходы пошли! Один туда, другой сюда. Я ему говорю — а что ж мы-то? Бегали и бегали. Где застолбился, там и пригодился. Мне вот посчастливилось выступить за другую страну. Вернулся, конечно, но набрался другого опыта.
Да, действительно, не попав в состав сборной России на Игры-2002, Драчев принял предложение выступать за Белоруссию. Там-то, на знаменитом стадионе «Раубичи», и завершилась его спортивная карьера. В таком случае непонятно, переходы «туда-сюда» — это хорошо или плохо?
— Позвольте уточнить. Так значит, все-таки полезно переходить из региона в регион?
— Полезно для личного опыта.
— То есть надо поощрять переходы?
— Надо понимать, ради чего переход. Если для улучшения результатов, то это правильно. Если для того, чтобы кому-то насолить, это совсем другое дело. Если тебя не взяли куда-то, а ты хочешь доказать, то это третье. Каждый переход надо рассматривать отдельно.
«Я Хованцева в это втянул, теперь мы идем вместе»
Попросту говоря, по мнению Драчева, перед принятием важных решений стоит думать. Вот Чепиков и должен повышать уровень мыслительного процесса в биатлонном сообществе. В целом. Что ж, кому как не Чепикову этим заниматься, у него ведь тоже случались звучные переходы. Сначала из биатлона в лыжные гонки, а потом обратно.
Массу переходов совершил в своей карьере и новый главный тренер сборной России Анатолий Хованцев. Он руководил мужской командой с 92 по 98 год, потом была памятная история с его появлением в женской сборной и скандальным увольнением по решению Прохорова прямо по ходу эстафеты на чемпионате мира 2011 года в Ханты-Мансийске. Хованцев тогда сгоряча сказал, что никогда больше не вернется в сборную России. И прекрасно после этого работал за границей, в частности, с Кайсой Мякяряйнен. Но при Драчеве – вернулся.
— Инициатива приглашения Хованцева была лично вашей?
— Да, я его долго уговаривал. Еще когда сам не решил, возглавлять ли биатлон, в январе звонил ему. Он сначала категорично отказывался — ни в какую! Понимал даже лучше меня, во что я его пытаюсь втянуть (смеется.) Но Хованцев согласился, и сейчас я его во всем поддерживаю. Ведь та методика, по которой еще я работал, Хованцевым в течение многих лет опробована и проверена. И мы эту методику сейчас пытаемся превратить в систему российского биатлона. Надо чтобы вся элита, начиная с юношей, несколько лет проработала по этой методике. Вот тогда мы сможем сказать, что запустили систему, и ее уже будет не изменить. Сама покатится и будет только улучшаться качественно и количественно.
— Так чем же вы все-таки уломали Хованцева?
— Ответственностью. Социальной ответственностью за Россию.
— Серьезно?
— Да. Это ведь человек, который на пенсии у нас, который на пенсии за границей, которому уже ничего не надо, который уже все сделал, воспитал много чемпионов. Но у него болела душа за российский биатлон. Он, как и я, не мог уже смотреть спокойно на то, в каком положении находится наш биатлон. Нам обоим хотелось что-то изменить. Я его в это втянул, теперь мы идем вместе.
«Результат во всем, даже в качестве сна»
Собственно, это центральный вопрос. Куда идет новый президент СБР со своими сподвижниками? Финансирование, международный статус, помощь регионам – всё это важные направления работы на годы вперед. Но эта работа не видна публике, не склонной к долгому ожиданию. Приходится задавать банальные вопросы.
— Вы не раз произнесли словосочетание «несколько лет». Да это и понятно. Когда многое запущено, восстанавливать придется долго. Тем не менее, впереди сезон. Болельщики ориентируются на результаты сборной. Для Вас лично какой итог сезона будет хоть сколько-нибудь приемлемым? Вы поставили себе какую-нибудь планку?
— Слушайте, ну для начала, наверное, надо сделать лучше (смеется). Лучше, чем в прошлом году. Мы же от этого идем. Получили то, что получили, теперь надо улучшать.
— Уверен, что у вас в голове есть какой-то конкретный результат, который устроит. Как говорится, огласите весь список, пожалуйста!
— Что ж, мы всегда говорим о главном старте сезона. С тем же Чепиковым часто обсуждаем этапы Кубка мира, насколько они важны и тому подобное. Так вот. Не оценивают нас по Кубку мира! Любой его этап – тот же контрольный старт перед чемпионатом мира. Опробование, проверка системы подготовки. Поиск чего-то. Скорострельности или каких-то других важных параметров. Например, расстановки спортсменов по этапам эстафеты. Да, это еще и коммерческие соревнования, они нужны для зарабатывания денег и имиджа, но главный старт – это чемпионат мира. И, как бы банально это ни звучало, мы хотим проявить себя на главном старте сезона с лучшей стороны. Правда, в этом сезоне чемпионат Европы пройдет в Минске, там мы тоже хотим проявить себя, для чего и посылаем туда основную команду.
— Ладно, уточню. Какое количество медалей на чемпионате мира в Эстерсунде устроит лично вас? Вы же конкретный человек!
— Да, я конкретный человек (смеется). Лучше, чем в прошлом году!
— Это понятно. В прошлом году медалей не было вообще.
— Я бы не считал нашей главной оценкой количество медалей. Я бы счел такой оценкой подъем общего фона команды. Чтобы наши спортсмены заходили «в призы» на этапах Кубка мира. Чтобы эстафеты были всегда «в призах». Чтобы мы не брали запасные патроны и так далее. Понимаете, если начнешь правильно выполнять установку тренера и делать все, что от тебя зависит, ты автоматически добьешься улучшения результатов. Конечно, мы все хотим, чтобы не только Шипулин выигрывал медали. Хотели бы, чтобы и Логинов, и Цветков становились призерами, чтобы девочки наши тоже попадали «в призы». Мы этого все хотим. Но для этого надо работать. Мы планируем работу так, чтобы ежедневно улучшать результат. А он – во всем. И в подготовке оружия и лыж, и в качестве медицинского обслуживания, и в качестве питания. Даже в качестве сна! Надо сделать так, чтобы вся команда работала на благо спортсмена, и результат придет.
