Четырехкратный Чемпион мира, призер Олимпийских игр Владимир Драчев в этом сезоне оказался в команде консультантов сборной России и уже успел отработать свой первый сбор в эстонском Отепя. Чем уникальна работа консультанта сборной, от каких ошибок удалось уберечь нынешний трениерский штаб и почему лучшие биатлонисты России слабее лучших биатлонистов СССР Драчев рассказал в эксклюзивном интервью biathlonrus.com.
— Владимир Петрович, с чего началась ваша деятельность в качестве консультанта сборной?
— Сбор в Отепя был для меня первый. Я хотел приехать в Остров, но не получилось, были небольшие проблемы со здоровьем, поэтому на втором сборе только присматривался. Основные ошибки видны сразу, и я их постарался изложить и девчонкам, и ребятам. Причем, система так построена, что я сначала передаю информацию тренерам, а уже они, в свою очередь, доводят до спортсменов. Технология есть, но пока мы очень осторожны.
— Какова вообще задача консультантов — вмешиваться в тренировочный процесс или, наблюдая со стороны, выдавать анализ?
— Есть моменты в тренировочном процессе, с которыми я не согласен, хотел бы сделать по-другому, но такова линия тренеров и менять ее тоже неправильно. Я не тренер, я могу только подсказывать и иногда, извините, наставлять. Примут они это к сведению или нет — второй вопрос. Но по первым тренировкам могу сказать, что все складывается удачно. Мои замечания были учтены и весь наш тренерский совет их принял.
— Какие конкретно замечания успели сделать?
— Были замечания по мужской команде, по нагрузке и планам на Оберхоф. Проблема в том, что была запланирована большая работа, но практически не было заложено никакого отдыха. Первый цикл — 6 дней, однодневный отдых, опять 6 дней цикл — отдых, и потом опять так же. В общем, такая серьезная работа планировалась, что могла случиться перегрузка, поэтому решили немного изменить план и добавить активного отдыха. Нагрузить легче, чем восстановить, а набрать мы успеем и в сентябре-октябре.
— В нынешней работе на какой опыт больше опираетесь — спортивный или тренерский?
— Вы знаете, на всякий. Я очень много тренировался сам, у меня огромный багаж знаний самых разных. С Хованцевым мы очень много обсуждали в Финляндии, что и как, сидели, анализировали какие-то нюансы. Взять вот ту же Олимпиаду — девчонки явно были перегружены, неправильно подошли к старту. Ребята отчасти тоже находились в похожей ситуации, видно было функциональное несовпадение. Взгляните, например, на Черезова и посмотрите, как он бежал после Олимпиады, а тот же Устюгов — совсем наоборот. Женя вообще, наверное, единственный, кто правильно подошел к Играм. Мы сейчас не влезаем в эти дебри, не ворошим прошлое, но мы должны проанализировать ошибки.
— Создается впечатление, что консультантов в сборную привлекли быть “чистыми головами”. Раньше в журналистике так называли тех, кто со стороны начисто текст читает.
— Абсолютно точно. У любого тренера глаз немножко замыливается, это понятно, поэтому и есть мы. Консультанты сборной – это действительно “свежие головы”. Приходишь, смотришь — со стороны виднее, где какие ошибки. Например, большой изъян сразу заметили в техническом плане, были недочеты с роллерами. В Оберхофе будет интересно посмотреть, как ребята начнут работать на лыжах. По факту никто много над этим не работал. Почему хотели пригласить норвежца? Чтобы он показал нам технику. Увы, специалиста сос тороны пригласить не удалось. Мы с Чепиковым попробуем это сделать, надеюсь, получится.
— А разве можно исправить технику 25-30 летнему спортсмену?
— А мы и не будем исправлять ее полностью. Не требуется ее сломать и поставить заново. Мы хотим просто исправить маленькие ошибки — ноги, руки, спину. Если мы постепенно начнем приводить в порядок технику, в результтате получится огромный скачок! Честно скажу, я в Эстонии увидел много ошибок — прохождение поворотов, прохождение спусков, но сейчас у нас лыжероллерная подготовка, нет смысла над техникой работать. Это просто травматично сейчас что-то новое применять. На лыжах проще, — упал и дальше поехал, а тут можно и на неделю вылететь, поэтому основная работа над этим будет зимой.
Владимир Драчев на УТС в Отепя
После работы есть время на хобби
— Вы в сборной сейчас видите кого-то похожего на себя в прежние годы?
— Я на первом сборе никого особенно не рассматривал, другие были задачи, но мне, например, хочется помочь Максиму Чудову. Талантливый спортсмен, жилка у него есть, характер. Я смотрел несколько тренировок, есть несколько замечаний, чтобы, по крайней мере, он пошел, как раньше ходил. В женской сборной мне понравились Яна Романова, Ольга Вилухина. В Ольге чувствуется спокойствие, внутренняя уверенность. Она не по годам спокойная и знает, что делает. Естественно, и лидеры наши, Слепцова та же, показывают себя с лучшей стороны, за ними тянется молодежь. Но давайте пока не будем ничего загадывать, все будет понятно осенью.
— Сейчас многие из биатлонистов старой школы говорят, что спортсмены стали менее выносливыми. Вы тоже считаете, что раньше люди были сильнее?
— Да, так и есть. Мы сейчас смотрели результаты медицинского обследования, так к нашим параметрам даже близко никто не подходит!
— Почему так?
— Не знаю почему. Видимо, это вопрос и к тренерам, особенно детским. Им нужно было развивать спортсменов, а не ускорять их — они же работали только над скоростью. У нас, например, потребление кислорода — важнейший показатель — на очень среднем уровне.
— Может это просто к природе, к генам вопрос?
— Безусловно. Но помимо этого сейчас стало гораздо проще работать. Вот посмотрите — тренировка идет 3 часа. И на стрельбу и физику тратится одинаковое время. Мы же уделяли кучу времени функциональной подготовке, работали на выносливость. Нормативы, например, по бегу были гораздо жестче. Мы трешку выбегали из 9 минут, а сейчас, думаю, вряд ли кто так сможет. Да и комфорта такого не было – мы тренировались в “целяк” , на неподготовленном снегу. То есть, прежде чем начать тренировку, выходили на трассу и утаптывали ее. А мы сейчас ждем ратрак, катаемся по идеальным трассам.
Стрельбища не были такими удобными: никаких ковриков, только тряпочки какие-то или вообще снег голый. Сейчас все это приятнее, комфортнее и удобнее. С одной стороны, такое внимание стрельбе оправданно — если раньше спортсмен мог позволить себе стрелять 35-40 секунд, то сейчас это катастрофически долго, скорострельность возросла на порядок. Но, с другой стороны, это спорт. Физическое состояние спортсмена нельзя выкинуть из расчета. Сейчас я вижу, что ребята во время сезона плохо готовы физически, очень слабо толкаются и руками и ногами. Это проблема.
— Грустно как-то все у вас получается.
— Да, может быть, поэтому сейчас и бережем людей. Первая задача — не испортить материал, тех спортсменов, что у нас есть. Думаю, успехи могут быть и с этими ребятами, проблема в пополнении. Уделять внимание надо детскому спорту, чтобы уже через несколько лет к спорту пришли более окрепшие люди. Я хочу вам сказать, что сейчас еще не кризис. Провал, который был спровоцирован распадом СССР и советского спорта, еще будет. Сейчас мы находимся на той черте, когда у нас есть вот эта команда, а снизу никто не стучит. Раньше-то стучали так, что на контрольной тренировке волновались, как бы не заменили.
Егор Крецан,
Пресс-служба Союза биатлонистов России
Фото: «Лыжный спорт»
