Вячеслав Самбур поговорил с олимпийским чемпионом, экс-тренером мужской сборной о судьбе русского биатлона, где «всё больше интриг.» В большом интервью Владимир Александрович Аликин рассказал о своей работе тренером, обозначил своё отношение к нынешнему тренерскому штабу, работе Союза биатлонистов России и объяснил, почему он против разделения сборной на отдельные группы для подготовки к сезону.
– Больше пяти лет вы без работы в биатлоне – не зовут, не тянет?
– Мое время уходит – сейчас только читаю новости, смотрю трансляции. Можно сказать, что немного соскучился, но по большому счету возвращаться не хочется: вижу, кто у нас руководит и что творится. За эти годы всерьез звали в сборную только один раз.
– Перед Олимпиадой в группу Польховского?
– Это не всерьез. Полгода назад позвонил новый президент СБР Александр Кравцов и предложил принять мужскую команду. Ситуация там действительно была патовая – озвучили все весной, а проблемы-то начались еще летом. Перед сезоном спортсмены поставили вопрос жестко – и Кравцов искал варианты.
– Как отказывались?
– Деликатно объяснил: Михалыч, я в такие игры не играю. Не видел ребят, не тренировал – как я могу их сейчас взять? Принять команду перед первым этапом – это совсем без совести надо быть. Пройдет сезон – там поглядим. После сезона никаких предложений не было.
***
– Как вам новый формат сборной: несколько групп, несколько «индивидуальщиков»?
– Я не сторонник роспуска спортсменов. Мы работали после Турина и до Ванкувера – начинали с группы в 12 человек, на всех хватало сил и внимания. Тогда же накатывали молодых Устюгова, Шипулина – было важно, что они просто видели лидеров, тянулись. Ближе к Ванкуверу скомандовали урезать группу – стало 8 человек, уже пошли прицельно к Олимпиаде.
А что сейчас? Старшим тренером мужской сборной назначен Падин – во-первых, не тот человек, который должен управлять. Во-вторых, он в Белокурихе, а половина состава в Заводоуковске – кто за них отвечает? Падин как старший, Брагин как тренер группы или вообще Касперович как главный?
– А что не так с Падиным?
– Не хочу подробно обсуждать коллег, но он хорош в молодежке или резерве. То же самое с Касперовичем. Мы неплохо знакомы, вместе бегали. Не могу сказать о нем плохо как о человеке, но как специалист он слаб. Думаю, прошлый сезон это показал. Плюс к Касперовичу остаются вопросы по Логинову – это его спортсмен. Коновалов, Башкиров, Падин, Касперович – удивительно, что их оставили в команде.
– Почему?
– Когда Кравцова выбрали президентом СБР, у нас был разговор. Кравцов говорил: я понимаю, что это не те тренеры, которые нужны команде, но что теперь делать, созывать новый совет? Пусть работают сезон.
Тогда Александр Михайлович был немного заложником ситуации – тренеров поставили до него, причем на безальтернативной основе. Кто был приближен к Прохорову и Кущенко? Касперович, Падин, Коновалов – их и взяли.
– Они остались и теперь, многие даже пошли на повышение.
– Вот. В этом и беда. Я думал, что Александр Михайлович будет немножко умнее, дальновиднее. По сути, сейчас происходит то же самое, что было при Прохорове: есть группа приближенных тренеров, которые останутся на должностях, что бы ни случилось. Руководство определило круг близких, и теперь они так и будут вариться, только говорить: потерпите, результат придет.
Сезон нужно оценивать по чемпионату мира – а там делегацию спасла Юрлова. И то мы все понимаем, что с большой долей случайности.
– Почему тогда тренерский совет поставил всем «уд»?
– Тренерский совет ничего не решает, там люди по-прежнему боятся пойти против Правления. Почему? Регионов и специалистов много – у всех есть спортсмены в сборной, в молодежке, еще где-то. Боятся: я сейчас скажу что-то не то – и моего будут зажимать.
– Допустим, сейчас в сборной «не те» тренеры. Кого тогда нужно было назначать?
– Без фамилий, их и так все знают – сильных тренеров из сильных регионов.
– Не похоже, что они рвутся в команду.
– А зачем? Тренеры сильных регионов зарабатывают в два раза больше тренеров сборной. Когда я работал, ставка ЦСП была 25-26 тысяч рублей. Плюс шли хорошие доплаты от Прохорова. Сейчас доплат нет – конечно, ставка выросла, плюс идут надбавки за достижения спортсменов, но все равно это смешные деньги. Для чего регионалам срываться, терять место и уходить в сборную, где их будут долбить с утра до вечера? Вот и зовут Пихлера, Гросса.
– Вы против иностранцев?
– Стыдно, когда великую федерацию тянет тренер-иностранец. Сборы начались, а контракт с Гроссом до сих пор не подписан – почему? С чьей стороны проблемы? Тайна, покрытая мраком – а почему бы не озвучить? Российские тренеры получают копейки, зато федерация зовет Гросса – великий спортсмен, вопросов нет. Кого он воспитал?
– Но вы сами говорите, что сильные русские тренеры не идут в команду, откуда их тогда брать?
– Надо вести правильную политику, слушать тренерский совет. Раньше он решал все, принимал решения голосованием – Правление утверждало, крайне редко вмешивалось. При господине Кущенко это было утеряно и с тех пор ничего не изменилось.
***
– Из тех, кто работал с вами в 2006-2010, с кем остались на связи?
– Из спортсменов, в общем, уже ни с кем. Пару лет после моего ухода созванивались с Шипулиным, Устюговым, Максимовым. С остальными никакого контакта нет. Нужен ли он? Не знаю – может, я кому-то дорогу перешел.
– Вас тогда увольняли тоже во многом из-за конфликта со спортсменами – ситуация напоминала ту, что сложилась в марте у Касперовича и команды?
– У меня конфликтов не было. Просто ребята пожаловались на меня руководству: Чудов, Круглов и позднее к ним присоединился Черезов. Все началось в Рупольдинге, за месяц до Олимпиады, ко мне подошли Кущенко и Барнашов: есть недопонимание, спортсмены хотят с вами разобраться.
Первый раз про это слышу, давай разбираться. Собрались вечером – оказалось, что парни хотят тренироваться по-другому. Хотя я всегда шел на контакт, на коррекции, никаких проблем не было.
– Удивились?
– Сказал им: раньше у нас были рабочие и дружеские отношения, теперь будут только рабочие. Я вас не зажимал и всегда старался услышать. Колю Круглова постоянно ставил в лучшие группы, хотя после Нового года Шипулин его почти всегда обыгрывал. Послушали друг друга и все, пожали руки, разошлись.
– Работа пострадала?
– Парни не меня наказали, а себя. На Олимпиаде даю Круглову задание – он демонстративно делает другие упражнения. Чудов – то же самое, но его Прохоров сильно остудил.
– Как?
– Если помните, в олимпийском спринте Максу не повезло с группой – бежал по каше, не попал в пасьют. Я иду после гонки, навстречу Прохоров: что-то у тебя Чудов пешком ходит, посади его в запас до конца Олимпиады. Ну ладно, говорю, я подумаю.Вечером начинаем собрание – парни, как обычно, пальцы веером, а я им: ну что, господа, доигрались? Макс, мне президент сказал тебя на скамейку посадить – тот аж заплакал.
– И? Он ведь в итоге попал в эстафету и даже круто пробежал.
– Я ему программу написал, и он уже до конца все выполнял, слушался.
***
– Когда почувствовали, что дорабатываете в сборной последние дни?
– После Олимпиады – там оставались этапы до конца сезона. Я смотрю, мимо нас с Селифоновым все журналисты проходят, не здороваются, вопросы не задают. Да и спортсмены совсем по-другому разговаривать начали. Ну понятно… Сыграл на опережение, подошел к Кущенко: извините, после сезона ухожу. Год отдохну, и дальше будет видно.
– А он?
– Ты что, ты что? Зачем? Давай мы тебя поставим на молодежку. А чем я так провинился, что вы в основу ставите Коновалова, который еще нигде толком не тренировал, а меня опускаете в молодежку? Все, разговор закончился.
– Через год в сборную вернули вашего напарника Андрея Гербулова, а вас нет – получился конфликт. Жаль, что отношения пропали?
– Я с Гербуловым не ругался, но отношений, конечно, никаких нет. Неприятная история. Мы после Олимпиады постоянно созванивались, общались. Он спрашивал: тебе после Олимпиады что-то предлагали? Нет, ничего. И ему ничего. В 2011-м приехали на тренерский совет в Тюмень, посидели, на его машине поехали домой. Опять разговор про то же: тебе предлагали? Нет. И мне нет.
Через два дня узнаю, что Гербулова назначили старшим, и он в интервью говорит: мы давно вели переговоры с Польховским, это была секретная информация. Ну это разве не предательство? Давно не виделись с ним. Увидимся – поздороваемся, конечно. Вот и все наши отношения.
– Обидно?
– Обидно. Но все эти выходки исподтишка, из-за угла – их трудно принять.
– Вы несколько лет конфликтовали с Александром Тихоновым – сейчас отношения потеплели?
– Были трения – из-за того, что я в вопросе со спонсорами занял сторону спортсменов. Я всегда за команду, хотя тогда мог сказать парням: извините, у нас великий президент – Тихонов, я слушаюсь его, а вы молчите. Тем более Тихонов – мой партнер по эстафете.
Но я принял удар на себя – Александру Ивановичу это не понравилось. Сейчас все позади, созваниваемся – он мне на 9 мая хорошие стихи прислал. Тихонова надо знать – это политик, игрок, актер.
Возьмите нынешнюю ситуацию с деньгами. Тихонов ищет спонсоров и с их приходом сможет занять главенствующую позицию. Его положение лучше, чем у Кравцова.
– Почему?
– В прошлом году спонсоров, по сути, не было, многое взял на себя губернатор Тюменской области – финансировал, помогал команде. Получилось так, что при новом президенте команда стала получать деньги от региона. Такой перекос в сторону Тюмени многим не нравится, и сейчас идет противостояние. Тяжелая, ненормальная ситуация, когда доминирует один регион.
***
– Самый талантливый биатлонист, которого вы тренировали?
– Дима Ярошенко – потрясающе одарен, при этом очень старательный, трудолюбивый парень. Жаль, поздно раскрылся. И, естественно, Чудов – сейчас бы бегал и бегал, но глупая травма погубила. Мало кто знает, что летом 2009-го он упал с лошади. Между сборами поехал домой, там катался – лошадь его опрокинула, он сильно повредил позвоночник.
– Ваша реакция, когда узнали?
– Да он-то скрыл, я сам постепенно догадался. Макс месяца два молчал, боялся сказать, но я же вижу: перестал справляться с нагрузками. Потом мне врач и массажист рассказали – было смещение позвонка, он ездил в Москву, лечился, но уже все, результаты стали падать. Олимпиаду прошли, а потом здоровье уже было не то. Жалко, мог бегать много лет.
– Шипулин начинал у вас – тогда было видно, что вырастет в мирового топа?
– Важный показатель – как спортсмен реагирует на высоту. Посмотрите сезон 2009-2010 – уже тогда ему хорошо бежалось в Антхольце. Мы ему давали нагрузки поменьше, чем остальным, но у нас и четверка лидеров была такая – ее никак не выбить, они были на голову сильнее Антона. Но перед Олимпиадой расклад поменялся – Антон начал обыгрывать Круглова, попал в эстафету.
– Вы были за него?
– Я – да, а Кущенко и Барнашов настаивали на Круглове. Что случилось в гонке – честно говоря, я у Антона так и не выпытал. Его просто прибило – 40 секунд на километре проиграл. Хотя до гонки все было нормально. Я бегу, кричу ему – а он идет в одном темпе, прибавить не может. Наверное, золото где-то там и проиграли.
– Связи со спортсменами у вас почти нет, но многие из них отзываются о вас как о друге – редкость для нашего биатлона.
– У нас действительно не было ссор, каких-то стычек, если не считать истории с Чудовым и Кругловым. Если что, сами спортсмены просили меня взять команду. Мы как пришли – сразу многое поменяли в быту.
Сократили сборы – вместо 24 дней они стали по 18, в мае вообще всех отпускали по домам. Разрешили женам посещать один сбор в предсезонку, плюс на Новый год. Раньше команду распускали на праздники – в Оберхофе все бежали разобранные. А мы оставались в Европе, но с женами – в Оберхофе они тоже оставались, но переезжали в другой отель. Гонял ребят только за интернет – сейчас это, наверно, смешно звучит.
– Нынешний состав – избалованный?
– После Олимпиады – немножко есть. Какие-то преференции Волкову, хотя что он показал в прошлом сезоне? Малышко и Гараничев, как говорят, чуть ли не заказывают себе тренера… Они много достигли, герои – Гараничев вообще который год выступает с травмами, у него проблема со спиной, постоянно мотается в Германию. Но такие действия, как с Касперовичем – это лишнее.
Шипулин – исключение, он ответственный, опытный. Сложно сказать, как он на самом деле тренируется. У меня есть информация, что у Кравцова и Крючкова уже был жесткий разговор. Александру Михайловичу не нравится, что Крючкова называют личным тренером – на самом деле он научный работник, вроде Загурского, и должен помогать всей команде. А получается так, что помогает только Антону.
***
– Кто виноват в допинговом скандале 2009?
– С момента взятия проб не прошло 8 лет – их могут еще вскрыть и вынести какие-то новые решения, поэтому я не буду говорить подробно. Думаю, когда время истечет – люди расскажут. Я уверен, что это чистая политика. Допинга там не было. Наши руководители заигрались в политику, а пострадали спортсмены – их уже не вернуть. Кто-то обещал свернуть Бессеберга в бараний рог – вот и результат.
Я знаком с Бессебергом, встретил его, когда разгорался скандал, и говорю: ну что, решили в политику поиграть? Он покраснел: кайне политик, кайне политик. Потеряли спортсменов ни за что.
– Скандал-2014 дал понять, что та история не такая уж случайная.
– Я знаю, кто виноват в этой ситуации, но промолчу. Думаю, найдутся те, кто рано или поздно скажет.
– Есть хоть какие-то шансы, что вы вернетесь в сборную? Оказывается, зимой вы были к этому близки.
– Если позовут – подумаю, с кем работать, под чьим руководством. Сейчас так вопрос не стоит, я успокоился. Года два назад переживал, а сейчас так хорошо стало дома. Хоть с женой и детьми побыть. Внучке 8 месяцев, внук будет в сентябре. А к кому и ради чего возвращаться – не знаю.
Sports.ru
