Елена Вайцеховская, «Спорт Экспресс»
Мужская сборная России сейчас проводит заключительный предсезонный сбор в Ханты-Мансийске. В Западную Сибирь наша команда переехала из австрийского Рамзау, где побывала корреспондент «СЭ». В Рамзау российские биатлонисты стали, пожалуй, единственными, кто не провел там ни одной тренировки на свежевыпавшем равнинном снегу: катались на леднике, периодически спускаясь вниз на стрельбище. И вновь без промедления поднимались обратно. На этом настоял старший тренер — олимпийский чемпион Владимир Аликин.
— Почему, Владимир Александрович? Ваши коллеги по другим видам спорта просто в восторге от условий, которые этой осенью сложились в Рамзау, а вы упорно сидите в горах?
— Так было спланировано. Мы даже поселились на высоте 2100 метров, чтобы оттуда подниматься на тренировки на глетчер — на 2700. Если бы жили внизу, работа на такой высоте давалась бы ребятам с гораздо большим трудом. И вниз надолго не спускаемся как раз для того, чтобы не разакклиматизироваться. Высокогорье — такая штука, что иногда достаточно трех часов, проведенных внизу, чтобы нарушить адаптационные процессы. Плохо, конечно, что биохимика у нас на сборе нет — невозможно досконально контролировать, что происходит в организме.
— А почему его нет?
— Специалист, которая уже несколько лет с нами работает, на этот раз не смогла поехать на сбор по семейным обстоятельствам. Снабдила необходимыми реактивами врача команды, так что в Рамзау мы обходимся его силами. В принципе ничего страшного в этом нет. Тем более что главная наша задача на этом сборе — набрать объемы, чтобы начать трансформировать их в скоростную работу в Ханты-Мансийске.
— При нынешних катаклизмах с погодой вы так уверены, что там будет снег?
— Он там всегда в это время бывает. Я звонил недавно, и мне доложили, что через несколько дней ожидается похолодание, но на всякий случай наготове стоят и снежные пушки. Два-три дня, и снега можно насыпать столько, сколько необходимо.
— Почему для высокогорной подготовки вы выбрали Рамзау?
— Год назад мы были на сборе в Бельмикене. Там горы специфические — очень тяжелые. К тому же сказывалось напряжение олимпийского сезона — ребятам было слишком трудно снова начать работать в полную силу. Поэтому остальное время мы в основном готовились на равнине, несмотря на то, что чемпионат мира должен был проходить в горах в Антхольце. А в этом году решили выбрать несколько иную схему подготовки.
— Я правильно понимаю, что это некий эксперимент и, если он завершится удачно, готовиться к Играм в Ванкувере вы будете по этой же схеме?
— Сомневаюсь, что могу сейчас дать вам исчерпывающий ответ. Мы пробуем, ищем, как искали и год назад, когда во время чемпионата мира четверо спортсменов жили внизу и поднимались на стадион только для того, чтобы пробежать гонку, а остальные поселились наверху и постоянно находились в соревновательных условиях. В этом году чемпионат мира проходит на равнине, но с подготовкой к нему на заключительном этапе мы пока окончательно не определились. Возможно, после этапа Кубка мира в Антхольце там и останемся, как это планирует женская сборная, и прямо оттуда полетим в Остерсунд. Не исключено, что спустимся чуть ниже — в Хохфильцен — и проведем заключительный сбор там. Чемпионат мира длинный. Боюсь, что, просидев какое-то время в Италии на высоте 1800 метров, мы добьемся определенного всплеска результатов только в первой половине соревнований. Потом велик риск угодить в физиологическую яму. А в Остерсунде ведь и масс-старт приходится на последние дни, и эстафета.
— Вы довольны тем, как прошел сбор в Рамзау?
— Не очень. Снег этот выпал, будь он неладен!
— Чем же вам снег не угодил?
— Мы планировали провести определенное количество скоростных и силовых тренировок на лыжероллерах. Но трассу завалило, а на обычных лыжах нет подходов к стрельбищу. Там асфальт. Пришлось выкручиваться: вместо тренировок на лыжероллерах бегать кроссы. Я сам для этого дорожки лопатой расчищал.
— Конкуренция в вашей команде велика?
— Летом ее не чувствуется. Мы же, тренеры, со своей стороны делаем все возможное, чтобы климат оставался максимально благоприятным. Никакой дедовщины. Я всегда подчеркиваю, что только единой командой мы можем чего-то добиться.
Естественно, с началом сезона конкуренция начнет проявляться. Все-таки команда большая, 12 человек, а на первый этап Кубка мира мы имеем право повезти восемь. Я вообще сторонник того, чтобы уменьшить это число до семи. Восьмой человек обычно в запасе сидит, и получается, что ни в этапах Кубка мира не стартует, ни на Кубке Европы, куда мог бы поехать.
Пять человек, которые войдут в основной состав, я могу назвать прямо сейчас — это вся эстафетная олимпийская четверка (Черезов, Ярошенко, Круглов, Чудов) и пятый — Рожков. Все они — в «красной группе», то есть на этапах Кубка мира их принимают и размещают бесплатно.
— Получается, вы не считаете в отличие от руководства СБР, что Рожков — отработанный материал?
— Считаю, что вопросами комплектования команды должны все-таки заниматься старшие тренеры, а не исполком федерации. Иначе, зачем мы нужны? И это комплектование должно осуществляться по спортивному принципу. Рожков на данный момент чемпион России. Как я могу его не включать в команду? Как дальше сезон сложится — это уже другой разговор. Да и понятие «старый», как нередко говорят о Рожкове, — в спорте очень условно. Ярошенко тоже не молодой. Но «выстрелил» же? И сейчас заслуженно считается одним из лидеров мирового биатлона.
— Но ведь есть такая вещь, как статистика. Вы же не можете не думать о том, что Рожков блестяще выступает в этапах Кубка мира и так же регулярно проваливает свои выступления на мировых первенствах.
— Это так. Но ведь весь прошлый сезон мы шли навстречу Сергею Чепикову? Давали ему возможность готовиться так, как он считает нужным, а в итоге на этапах Кубка он ничего не показал, и сам подошел ко мне с просьбой не включать его в состав команды. И ушел. Хотя я, например, не понимаю до сих пор, почему СБР не нашел возможности проводить такого спортсмена достойным образом на юбилейном чемпионате страны в Новосибирске.
— Наверное, потому, что никто никогда не знает, чего от Чепикова ждать. Вы о проводах говорите, но где гарантия, что на Играх в Ванкувере он вновь стартовать не захочет?
— Может быть, вы и правы. Но в любом случае считаю, что отбор в команду должен осуществляться, невзирая ни на былые заслуги, ни на возраст.
У нас в этом сезоне еще одна сложность: Международный союз биатлонистов (IBU) принял решение, что все спортсмены «красной группы» будут стартовать в индивидуальной гонке на чемпионате мира не в первой, как обычно, а в третьей и четвертой группах. А в гонках Кубка мира — во второй и третьей. Такие условия диктует телевидение, в интересах которого сохранять интригу соревнований от начала и до конца. Хотя, опять же, непонятно, почему не сделать парный старт? Или не сократить время между уходами спортсменов на лыжню до 15 секунд? Я даже с президентом IBU Андерсом Бессебергом на эту тему беседовал.
— В надежде, что IBU прислушается к вашему мнению?
— Да нет, я же по-дружески… Не знаю уж, как там в IBU решения принимают. Но недовольных будет много. Тяжело выступать в таком режиме.
— Какой результат на чемпионате мира вы сочли бы для своей команды удовлетворительным?
— Я всегда ставлю завышенные задачи. В прошлом сезоне, например, поставил цель завоевать в Антхольце три медали — золото, серебро и бронзу. Все-таки мы много лет ничего не выигрывали. И могли выполнить этот план, если бы смешанная эстафета не подвела. Спортсмен должен стремиться к максимальной цели. Если начнет подстраховываться, ничего не выйдет. Так и сейчас. Хотя загадывать в биатлоне, сами понимаете, не приходится. Даже у непобедимого Бьорндалена случаются осечки. А общий уровень результатов таков, что даже минуту отставания «ногами» не всегда отыграешь.
С другой стороны, постоянно держать планку на таком уровне, как год назад, тяжело. До Олимпиады нам все равно придется в какой-то момент сбавить обороты, дать людям возможность немножко передохнуть. Чтобы потом снова выступить так, как от нас ждут. Хотя зрителям не всегда это объяснишь.
Рамзау — Москва
Источник: www.sport-express.ru
