Тренер сборной России по биатлону Виталий Норицын после работы в Болгарии вернулся в родную команду и готовит группу вместе с Артемом Истоминым.
В эксклюзивном интервью РИА Новости Норицын рассказал о проблемах Светланы Мироновой, работе в Болгарии, отношении к русским после отстранения с Кубка мира, запрете на заграничные командировки и о том, почему сборная России готова в любой момент вернуться на международные соревнования и показать там достойные результаты
— Насколько проблемы Светланы Мироновой сейчас глобальные?
— Организм Светы абсолютно не держит нагрузку, мы постоянно работаем с корректировками, какое-то время она занимается в общей группе, а потом мы наблюдаем снижение по восстановлению. Тогда начинаем менять подготовку. В таком режиме мы проработали все лето. Это не нормально, надо разбираться, почему так реагирует организм.
— Как именно будете разбираться в этой ситуации?
— Скоро она пройдет более глубокое обследование. Кто ищет, тот всегда найдет. Определенные моменты, что именно надо проверить, мы обозначили.
— В Сочи Миронова будет принимать участие в каких-то тренировках с остальной группой?
— В какие-то дни она будет участвовать в занятиях. Просто не всегда это удобно, учитывая ее график и график официальных тренировок.
— Обидно, что столько ребят из вашей группы выбыло из строя по болезни?
— Любому тренеру было бы обидно. Практически вся наша группа «вылетела», мы не можем участвовать в соревнованиях, нормально работать, тренироваться. Сейчас тот период, когда надо усиленно готовиться на тренировках. Мы были в Тюмени на сборе и, чтобы не попасть под акклиматизацию, поселились в Сочи внизу.
— Те, кто болеет и переболел, останутся внизу на время соревнований?
— Да, мы их не планируем поднимать в горы в ближайшие 3-4 дня. Внизу есть все, что на данный момент им необходимо. Они немного пропустят стрельбу, но это не большая проблема. У ребят есть велосипеды там, ходить в походы, в общем там есть все, что нужно для восстановления.
— Вы по окончании сезона вернулись из сборной Болгарии в Россию. Нет ли ощущения, что эта заграничная командировка была уже очень давно?
— В принципе там народ тот же, заново ни с кем не знакомились. В биатлоне все и так друг друга знают, а в Болгарии у нас была российская диаспора.
— Вы жили именно в Болгарии, когда работали со сборной?
— Когда шли этапы Кубка мира друг за другом, мы оставались в Европе. Летом мы в Болгарию тоже практически не заезжали, опять же селились в Европе. А вот между сборами приходилось оставаться в Болгарии прежде всего из-за коронавирусных ограничений. Проблематично было летать.
— То есть, в Болгарии у вас даже не было съемной квартиры?
— Нет, у нас был номер в отеле в Софии, где мы проводили какое-то небольшое время. Можно сказать, что привязка к стране была номинальная. Там нет тренировочных объектов, на которых мы можем работать круглогодично. В основном мы были в Австрии, Германии и Италии – в тех местах, где тренируется большинство сборных.
— Отсутствие сборов в Европе сильно скажется на сборной России?
— Я скажу, что мы сильно и не выезжали никогда на сборы в Европу. Да, были довольно важные сборы в Рамзау, к примеру. И в горы выезжали в зависимости от того, кто какие любят. Это мог быть Мартель, Бельмекен, что-то еще на уровне 1800 метров. Конечно, нам будет этого не хватать. Самые большие обсуждения идут как раз относительно горного кластера, где мы могли бы заниматься на высоте около 2000 метров.
— Были мысли организовать европейские сборы сейчас?
— Были. Мы даже спрашивали, но нам сказали, что на данный момент выезды за границу невозможны. Когда встал вопрос по поводу сборов в августе, мы обсуждали выезд в Бельмекен. Но нам четко сказали, что нельзя. Что касается новогоднего сбора в Европе, как раньше, то он нам в данных условиях не нужен. Раньше мы там оставались из-за логистики, чтобы не совершать длительные перелеты в Россию и обратно. Теперь нас нет на Кубке мира и ехать в Европу перед новым годом просто нецелесообразно. Поэтому планировали этот сбор провести в Сочи. Схема такая же, как на Кубке мира. В этот период мы поднимаемся в горы, а потом на второй триместр на соревнованиях спускаемся вниз.
— Свыклись вообще с мыслью, что этого год точно будете бегать в России и Белоруссии?
— Уже в начале подготовительного периода было в целом понятно, как что будет. Мы даже не возвращались к этому разговору в команде, все готовятся к Кубку России.
— Наверняка ведь в начале ребята признавались, как им обидно.
— Конечно, первая эмоция может быть такая. Но что тут поделать.
— Особенно обидно, наверное, было тем спортсменам, которые уже были в Европе и готовились выступить на Кубке мира, но их оттуда по сути просто выгнали.
— Если мы рассматриваем именно триместр после Олимпиады, там, конечно, было очень неприятно. Я не был тогда в команде, потому что работал со сборной Болгарии, но был на Кубке мира и все видел вживую. Отношение к русским было очень напряженное.
— Оно действительно сильно поменялось?
— Поменялось, но не у всех. Я бы не стал выделять какую-то одну страну, которая к нам стала плохо относиться. Здесь надо говорить о конкретных людях без привязке к стране, у которых было свое мнение по поводу происходящего. Это не обязательно, что какая-то одна нация сошла с ума.
— На чемпионате России в Тюмени многие спортсмены уже понимали, что дальше будет без Кубков мира?
— Думаю, да. Единственное, что им было непросто перестроиться. Они готовились к заключительным этапам Кубка мира, а выступали на совершенно других соревнованиях. Но сейчас уже точно все готовы именно соревноваться именно внутри страны.
— Какая-то надежда теплится, что что-то изменится в отношениях с Международным союзом биатлонистов?
— Мы эту тему даже не затрагиваем в команде. Мы всегда готовы вернуться и выступать.
— Довольно странно, что в команде не обсуждаете это, ведь Кубок мира всегда был главной целью биатлониста помимо Олимпиады.
— А что мы можем изменить? У нас есть краткосрочные планы, это Кубок России, к нему и готовимся. Календарь наших стартов построен так, что он повторяет по сути Кубок мира. Так что если вдруг что-то изменится, мы будем абсолютно готовы приехать в Европу и бежать гонки. Если нам скажут приезжать на Кубок мира, наше состояние от этого не изменится. У нас по большому счету план подготовки построен для любого из этих сценариев, так что нам не важно, поедем мы в Уват или в Эстерсунд в начале сезона.
— Артем Истомин сказал, что будет все равно смотреть Кубок мира.
— Я тоже непременно это буду делать, вообще без вопросов. Нам надо чему-то учиться, буду заниматься педагогическими наблюдениями, как и что меняется. Надо не просто смотреть на цифры, стрельбу, очки, а на то, как развивается биатлон. Это может быть незаметно, но если взять отрезок в 10 лет между 2010 и 2020 годом, динамика будет очень сильно видна. А вот когда оцениваешь каждый год в отдельности, изменения будут на бумаге минимальными. Мы тут, конечно, свое развиваем и стараемся улучшить свои показатели, но Кубок мира от этого менее интересным не станет. Это наш вид спорта, любимая наша работа. Конечно, не будет такого, что мы на всех обиделись, повесили шторку на телевизор и не будем ничего смотреть в отместку.
— А если не будут показывать гонки по ТВ в России?
— Русский человек всегда найдет выход (смеется).
