35-летний Виталий Норицын – уже не самый молодой тренер в биатлонной сборной, но самый молодой из тех, кто принимает ключевые решения.
Под его управлением женская команда выдала, пожалуй, лучший сезон за долгое время:
• победа на этапе Кубка мира – впервые за два года, причем предыдущая тоже случилась при Норицыне;
• то золото в эстафете – без оговорок, эпохальное: успехов у женщин не было 7 лет;
• медаль ЧМ – впервые с 2015-го: тогда у Юрловой было золото, сейчас – серебро.
Для Норицына это вторая попытка в основе: ему доверили команду в сезоне-2016/17 – девушки были довольны, но с результатами не сложилось, и тренера отправили в резерв. Этой весной – не отправят.
После тренерского совета в Тюмени мы обсудили с Норицыным главное в сезоне.
***
• Два года назад главным тренером был Александр Касперович, но по женской части все, что касалось нагрузок и планирования, предлагал я. Да, у нас были дискуссии, но с его стороны не было жестких указов: нужно так, а по-другому – нельзя. Я предлагал и объяснял, что и для чего мы делаем – глобальных корректировок не следовало.
Сейчас план в виде скелета по большей части лежал на Анатолии Хованцеве, а я отвечал за реализацию. В этой ситуации простор для творчества не такой большой: ключевые тренировки расставлены, остальное – уже как дополнение к ним. Во многом это касалось только силовой нагрузки.
Но я не скажу, что этот формат сковывает: до сезона определены правила игры, мы их придерживаемся. Со вкатывания в ноябре индивидуализации стало гораздо больше – я приходил к Хованцеву с планом или окончательной подводкой для каждой спортсменки, мы обсуждали правильность.
Все равно контроль реализации – на мне. Плюс есть работа с девушками, контроль за их состоянием, выбор нагрузки на конкретный день. Положить план на бумагу и реализовать его – разные вещи. До прошлой весны мы не были знакомы с Хованцевым – кажется, один раз поздоровались и коротко поговорили еще в Контиолхати-2017, он обращался за помощью к нашему оружейнику. Сейчас у нас полное понимание.
В начале предсезонки я даже был проводником для Хованцева: он почти всех этих девочек видел, грубо говоря, только в протоколе – а я знал многих не первый год.
• Прогресс Мироновой – один из наших успехов. Очень качественная прибавка ногами, теперь она в топ-10 по скорости. Плюс скорострельность: с двух рубежей она убрала порядка 10 секунд – лежа больше, стоя меньше.
Да, есть небольшая потеря качества, но статистика говорит, что в основном – за счет контактных гонок: были пасьюты (и не один), где Света стреляла 55%. Отчасти это потому, что раньше у нее не было такой практики: 4 рубежа на элитном уровне. Сама работа на дистанции жестче, никого нельзя отпускать – это не Кубок IBU и это накладывает отпечаток на качество. Наверное, Света еще не научилась отключаться, не слышать соперниц на рубеже – это место пока слабое, но есть мысли, как исправлять.
Считается, что она недорабатывает с оружием на тренировках. Но я знаю Светину выработку по оружию и тренажу – там не такие маленькие цифры. Не все упирается в длительность – надо понимать уровень изначальных координационных возможностей: кто-то стреляет нули с юниоров, у кого-то щелчок происходит позже – надо работать и терпеть.
Я не готов ни в чем обвинять спортсменку: есть тренер, который может и обязан убедить, что надо делать так, а не так. Это как в кукольном театре – надо знать, за какую веревочку тянуть.
• В этом году нам многое удалось с Катей Юрловой, хотя путь был сложный с первой гонки, когда на нее свалилась критика. Незаслуженная – это 100%, но Катя очень остро среагировала, тот период дался тяжело. Зато на ЧМ была в лучшем состоянии. Даже если бы не было медали, я бы сказал, что ее выступление – успех: в Эстерсунде она была гораздо быстрее себя по сезону, боролась в каждой гонке.
На тренерском совете нас упрекали, что это не мы ее подготовили. Да, Катя присоединилась к команде с сентября – летом тренировалась отдельно. Были вопросы с продлением ВНЖ в Австрии, они с семьей живут недалеко от Рамзау. Катя из тех, кому комфортнее тренироваться в одиночку – по самосознанию, отношению к процессу. Тем более рядом муж и ребенок.
Но летом с ней индивидуально обсуждалась вся работа. Возвращаясь к скелету и реализации: я каждый день знал, в каком режиме она тренируется, мы созванивались даже с утра – и Катя советовалась.
Это было до сентября, а потом она все делала с командой, абсолютно то же самое – все ключевые сборы провела с нами, и здесь вопросов быть не может. Единственная оговорка: по индивидуальным особенностям она вывела для себя некоторые нагрузки эмпирическим путем – в основном по силовой работе.
Этот сезон – точно успешный, и Катя продолжает карьеру. Минимум – на год.
• Мое больше разочарование – Кайшева, особенно после зимы-2017/18. Это был ее первый ровный сезон – да, с неудачными гонками, но в целом она доехала до конца: была в топ-10 в Осло, к ЧР подошла в оптимальном состоянии, выиграла. И это все после болезни в Пхенчхане, джетлага и тех негативных эмоций, которые были на Олимпиаде.
После того сезона у Ульяны были все предпосылки, чтобы вырасти. Даже если бы она выполнила примерно ту же работу – все равно выросла бы, чисто физиологически. Ошибки в подготовке не было, есть проблема другого плана – не хочу озвучивать, но не по здоровью. Со здоровьем все в порядке.
Даже с этими проблемами снижение по скорости не такое критичное – порядка 1,5 секунды на км. Может, в каком-то смысле Ульяне было полезно так отвыступать – случилась небольшая встряска. Проблему мы решим.
• Другая серьезная неприятность в сезоне – очень много простудных заболеваний, первый раз с таким сталкиваюсь. Да, считается, что болезнь – признак перетренированности. При этом многие говорят, что мы мало-мало тренировались. Ну и куда тогда больше, если даже после этого мы болеем?
Хотя на самом деле снижение защитных функций не связано с тем, как мы работали. Очень много хронических заболеваний – в какой-то мере они все равно останутся, но за весну будем минимизировать. Иначе так невозможно выступать: как только переезд, как только сложная погода в гонке – у нас начинаются проблемы со здоровьем.
• Говорят, что команда сдала после сильного декабря. Не согласен: про Юрлову сказал, у Мироновой лучшие цифры по скорости – февраль-март.
Леру Васнецову не хватило, но у нее выпал месяц подготовки, причем ключевой – она не тренировалась сентябрь. Было ожидаемо, что по ходу сезона пойдет снижение результативности.
По Павловой склоняюсь к тому, что повлиял график. Она никогда так не соревновалась – это был ответ нервной системы на соревнования, переезды, эмоции, даже общение с журналистами, которого не так много на Кубке России. Тот же инцидент с болельщиками – мы ее не наказали, но когда Женя остыла, то я обсудил с ней ситуацию. Конечно, она повела себя некорректно, так нельзя. Но даже Юрлова – с ее-то опытом – не всегда реагирует хорошо. Девочкам, которые впервые попали в такой водоворот, вдвойне тяжело.
Сейчас легко говорить: вы могли все это предугадать. Но как предугадать? Летом – никак. Надо хотя бы раз увидеть спортсмена в соревновательный период: как он двигается по сезону, как и отчего меняется форма, как воспринимаются старты, удачи, неудачи. Это не перенести на лето: если мы проверяем в деле абсолютно нового человека, то проблемы будут в любом случае.
Теперь мы всех увидели, и знаем весь комплекс мероприятий по устранению этих недочетов.
• Инцидент с Васильевой меня шокировал. Я все узнал сразу – доктор Лагуточкин написал мне по прилету в Америку. Мы сделали запрос в РУСАДА, они оперативно ответили по всем флажкам. Конечно, это ответственность спортсмена, часть их работы.
Самое обидное: в этом сезоне были и семинары, и даже лекция по скайпу – в Питере ее проводил специалист РУСАДА, девочки задавали вопросы, проходили тестирование. Обидно потому, что работа реально ведется по всем фронтам. Перед каждым мероприятием им в чат пишешь: девочки, заполните АДАМС. В крайнем случае пишет РУСАДА: у вас ничего не заполнено на следующий квартал.
И теперь нас обвиняют, что никакой работы не велось.
Рита – простой, отзывчивый человек. Очень эмоциональная и, может быть, немножко рассеянная. И без этого инцидента сезон показал: надо разбираться с эмоциями. Все помнят ее интервью в Поклюке: был неплохой результат для дебюта, но она в слезы. Снижения формы зимой у нее не было, снижение результата было – во многом это связано с эмоциями.
• Мне сложно полностью отвечать за Иру Старых – я не знаю всей работы, которую она сделала в регионе. Когда идет плотный блок стартов, у нее наблюдается снижение результативности в беге. Попробуем разобраться, какую работу она выполнила, оцифровать и оценить.
Но подчеркну: на февральском сборе в Риднау она была почти в том же состоянии, что в начале сезона. Мы это видели и на контрольных, и на развивающих – была в абсолютном порядке. Но ее травма спины – это наша большая потеря перед ЧМ.
В Эстерсунде мы не могли рисковать, ставя ее в эстафету. Только спринт мог показать, насколько Ире мешают боли. В тренировках этого не увидеть, мы же не делаем жесткие тренировки перед ЧМ. Можно увидеть, как человек тянет, когда он бежит нормальную соревновательную дистанцию или близкую к ней – стоило ли давать Ире такую перед ЧМ? По сути, это лишняя гонка.
Еще раз: по вегетативной системе, по биохимии она была в порядке. Но боли ей мешали – она и ЧР бегала в корсете, и то побилась на финишных кругах в пасьюте и масс-старте.
• Думаю, Виролайнен и Акимова вернутся. Даша родила недавно: даже если включить в список, она вряд ли присоединится к команде до декабря. Но если успешно пробежит на «Ижевской винтовке», то, конечно, спокойно зайдет в команду.
Таня реально ушла в декрет, но еще не родила. Я понимаю, что всем хочется новостей от нее, но это ее личная территория: если человек не хочет, я не вправе ее затрагивать. Мы рассчитываем на возвращение Тани, но не в ближайшем сезоне.
• В 2016-м я впервые поработал с женщинами – после парней-юниоров пришлось перестаиваться. У женщин своя специфика ответа на нагрузку: то, что заходит мужчине и точно его подвинет, женщине не всегда в плюс. А это понимаешь только практическим путем – когда поработаешь один подготовительный период и один соревновательный. Только после этого можно акцентировать подготовку.
После сезона-2016/17 многие вещи я понял, распланировал, кому что подправить. И меня отправили в Б-команду – не жалею, она была замечательной, там поработал не только с молодыми, но и со Светой Слепцовой. Но какие-то наработки пропали – смена состава их нивелировала. Теперь, если останусь на месте, должно быть проще.
