Виктория Сливко выиграла Большой хрустальный глобус на Кубке IBU и заработала персональную квоту на следующий декабрь.
«Приятно, что получился такой хороший сезон. Я молодец! Независимо от результата, на меня постоянно льют грязь, не важно, хорошо провела гонку или плохо. Мне было страшно ехать на Кубок мира, не потому что не хотела бежать, а потому что не хотела слышать кучу критики в свой адрес. Не хочу жить на Кубке IBU. Как и все, стремлюсь выступать на Кубке мира. Но ехать сюда нужно тогда, когда ты к этому готов», – считает она.
Ее не было на Кубке мира ровно год, и за это время для Сливко многое изменилось. Она здорово проявила себя в резерве, выиграла общий зачет Кубка IBU, почувствовала уверенность. Но главное – кажется, прекратила войну с болельщиками.
Сезон-2017/18 – сложнейший в ее карьере: не справившись с критикой за скорость, результаты и невозмутимые интервью, Сливко ввязалась в большую перепалку.
1) «И вас тоже, и вам того же, и вас так же, и вам туда же. И дай вам Бог того вдвойне, чего желаете вы мне».
2) «Зачем читать и слушать критику от людей, которые и понятия не имеют, что такое биатлон? Пусть занимаются своими делами и проблемами, а не обсуждают спортсменов».
Ничего особенного, но после этих реплик просто критика переросла в травлю. Пожалуй, у нас еще не было биатлониста, которому доставалось бы больше, чем Сливко.
Перед возвращением в сборную мы поговорили с Викой – не только про атаки в соцсетях, но и про детство в деревне, переписку с Губерниевым и вышивание.
***
• Конечно, мне хотелось поехать в Эстерсунд – это был бы мой первый взрослый чемпионат мира. Но на Европе и на этапе Кубка IBU в Отепя я не чувствовала себя оптимально – в декабре-январе форма была намного лучше. Мы решили с тренерами: не так много смысла находиться в Эстерсунде в таком состоянии.
Как все заметили, в заявку попали 7 девочек: кто-то отобрался в масс-старт, кто-то получил мало шансов, а кто-то так и не пробежал. Я понимала, что не прохожу в состав третьим-четвертым человеком – значит, незачем ехать на ЧМ и просто ждать очереди. В Мартеле я довела до конца другое дело: выиграла тотал Кубка IBU – это было в приоритете.
В следующем сезоне у меня – персональная квота на первый этап Кубка мира, это тоже успех.
• Когда говорила о страхе перед Кубком мира, то имела в виду не страх от скоростей или соперниц – к этому я готова, у меня уже были старты в основе. Скорее, это боязнь, что опять что-то не получится – и пойдет негатив, какой был прошлой зимой. Не хочется, чтобы это вернулось.
По сравнению с прошлым годом все изменилось: есть сила, настрой, желание. Главное, хочется борьбы – в прошлом сезоне этого ощущения не было.
• Я никогда не отличалась суперскоростью, но с юниоров у меня получается стрельба – в основном с ней и связаны успехи. И примерно с тех же времен иногда проскакивали комментарии: ты черепаха, хорошо стрельнула – повезло. Их было немного, но в прошлом году началась жесть.
Какое-то время я воспринимала это с юмором, показывала девочкам: смотрите, у меня новые комментарии/сообщения, назвали так и так. Но потом стало не смешно: куда ни зайди – везде про меня. Даже когда статья про другого человека, в комментариях почему-то всплываю я.
Не думаю, что это сильно влияло на результаты. На старт выходила в нормальном настроении, депрессии не было. Больше всего удивлял негатив после хороших гонок: выиграла медаль Евро – это моя первая взрослая награда, но все опять пишут гадости. Хотя мне казалось, что я исправляю ситуацию.
• Наверное, отвечать людям так, как я тогда, не стоило. Вообще, не стоит воевать с толпой, которую ты тем более не видишь – бесполезно. Никому не посоветую так делать – и сама больше не буду, сделала выводы.
Вообще, это никакое не открытие. Каждый, если хорошенько подумает, к этому придет. Но когда тебя долбят-долбят-долбят, срываешься и все-таки отвечаешь. Хочется сказать: замолчите – я вас не знаю, не читаю, не обращаю внимания. Но это не помогает, и получается так: не отвечаешь – плохая, отвечаешь – плохая. Безвыходное положение.
Но повторюсь: я повела себя неправильно. Вроде бы никого не посылала, не оскорбляла, но как-то парировала, отвечала – этого делать не стоило.
• Сейчас я различаю болельщиков. Есть постоянные, которых вижу на этапах, знаю по соцсетям. Они всегда идут с поддержкой. Был показательный момент на Евро в Раубичах: шли с Наташей Гербуловой в гостиницу, там встретили наших – я так понимаю, несколько семей с друзьями.
Они были в таком восторге: девчонки, вы молодцы, не расстраивайтесь, мы вас любим. Вы такие худенькие, как вы вообще бегаете, бедные? Этим болельщикам не важно, какое место ты занял – чисто человеческая поддержка, в такие моменты очень-очень приятно.
Все спортсмены стремятся к лучшему, но не всем быть чемпионами. Один из тысячи – да, наверное, станет олимпийским чемпионом. Это нормально, я понимаю. Сейчас я читаю про биатлон только статьи и новости, но не комментарии. Так легче.
• Все мое детство – в деревне. Родилась в Алексеевке (Омская область), но там не было школы. Точнее, была в 5 км от деревни, и мы переехали в село Рязаны, чтобы не усложнять. Мама там и живет, работает на почте и в школе.
Понятно, что в селе нет никакого выбора – ни кружков, ни секций. Когда меня спрашивают, занималась ли в детстве танцами, гимнастикой, мне смешно: да-да-да, балетом! Как и во всех деревнях, был упор на учебу: уроки, рисование, какие-то утренники, мероприятия.
В биатлон меня позвала Надежда Гурнович (родная сестра Владимира Барнашова, олимпийского чемпиона, экс-главного тренера сборной – Sports.ru). В Рязанах я закончила 9 классов, потом уже позвали в Тюменскую область – был спорткласс лыжников и биатлонистов. В ОСДЮШОР получала первую зарплату – 2000 рублей в месяц. И если победить на соревнованиях – еще 800 рублей. У-у-у, это было шикарно – на все хватало! Старалась брать у родителей минимально, только на одежду.
• Живу в Тюмени больше 10 лет. Планируем, что весной мама наконец-то переедет поближе – в область. 40 км – ничто по сравнению с тем, что было все эти годы, пока она в Рязанах. Очень редко виделись и решили, что будет лучше так.
Школу закончила с золотой медалью, поступила в Тюменский индустриальный университет. Я сразу планировала профессию, не связанную со спортом. Мне до такой степени хватит спортивной жизни, переездов, что не стану тренером. Практика показывает: если ты детский тренер – заработок не такой большой. Если хочется нормального заработка, то это постоянные переезды, разлука с семьей.
Моя специальность «Управление недвижимостью и земельные кадастры». Нет никакой халявы: а, ты спортсменка? Круто, давай зачетку. Учу, сдаю экзамены – все серьезно. Сейчас – последний год в бакалавриате, потом планирую два года в магистратуре. Если получится после спорта, буду работать с недвижимостью: специалистом, менеджером, агентом.
• Губерниев в инстаграме комментировал почти каждое мое фото: Вика, ты секс мирового биатлона, волшебство красоты и секса. Секс, секс, секс. Понятия не имею, что его подвигло на такие слова. И я ему написала лично – по-хорошему, по-доброму: Дмитрий, можно не комментировать в таком роде? Я не хочу его обидеть – тем более он при первой же возможности скажет, что думает обо мне.
И он тут же оставил комментарий: друзья, я ошибся, секс мирового биатлона – не Сливко, а Магдалена Нойнер. С этого момента в моем инстаграме не было ни одного комментария Дмитрия про секс.
• Год назад все обратили внимание на награждение на ЧР – якобы я не пожала руку Ульяне Кайшевой.
Я даже добавила этот фрагмент себе на страницу. Ничего такого не было – я поздравила всех, по-человечески порадовалась за девочек. С Ульяной никаких проблем у нас нет, мы никогда не ругались, ни единого конфликта. Начнет Ульяна выигрывать все подряд – да я только рада буду!
Пересматривала видео: там такой ракурс, будто бы я не жму ей руку. Но никакой интрижки нет. Мы с Ульяной не близкие подруги, но товарищи по команде, у нас нормальные отношения. Зачем добавила видео? Не помню. Наверное, чтобы показать: смотрите, какая я плохая. Честно, не помню.
И еще одна история про нас с Ульяной: якобы в прошлом году я открутила ей диоптр перед гонкой – чтобы она не забрала у меня место в эстафете. Такой бред, это уму непостижимо. Никогда не пойду на такое.
• У меня много мягких игрушек – очень много для моей однокомнатной квартирки. Их чаще всего дарят. Одна болельщица связала не только игрушку, но и одежду к ней. Мне жалко все это раздавать, кому-то передаривать. Когда у меня будут детишки, то им пригодится эта куча мягких игрушек.
• Я вышиваю, иногда вяжу – без фанатизма, но есть периоды, когда хочется в удовольствие. Вышиваю пейзажи, животных, могу связать носочки в подарок. Выкладывала картинку – стразами на полотне с клейкой поверхностью. Сидишь и раскладываешь каждую стразинку по номерочкам.
Это такая моторика рук – думаю, в стрельбе это помогает. Сидишь, аккуратничаешь, чтобы все было четко и точно. Плюс вырабатывается терпение.
• Задним умом мы все крепки, но наверное, не стоило идти на Кубок мира так рано. Два года назад было несколько гонок, в прошлом году почти весь сезон. Но я честно отобралась – не просто так меня взяли.
Как мне казалось, начало было не такое слабое. Но в Хохфильцене я пропустила личные гонки, а эстафета далась предельно тяжело. Меня просто выключило, не могла бежать – это не передать словами.
И потом хуже и хуже. Сначала я верила, что это ненадолго – одна-две гонки не получились, но все наладится. Но ничего не происходило. Не я решала, оставаться на Кубке мира или нет. Я никого не упрашивала, приняла бы любое решение: отправили бы в Россию – поехала бы, это не стало бы ударом.
Хотя в какой-то момент понимала, что уже невозможно: ну не надо меня здесь держать, возьмите другую! Я не отказывалась от гонок и почему-то меня не меняли. В итоге я оказалось виноватой – хотя сейчас не намекаю, что виноват кто-то другой.
• Кубок IBU – хорошие соревнования, чтобы обрести уверенность. Это многое значит; сейчас есть ощущение, что не все потеряно, что можно быстро выбраться из сложной ситуации. Я сошлась с тренером, который меня понимает, трепетно относится – в этом году мне очень комфортно.
Никого не хочу обидеть – ко всем тренерам отношусь положительно и с уважением, всем им спасибо. Все старались, вкладывали лучшее – никто не хотел навредить. У кого-то получилось больше, у кого-то меньше – это нормально. Никогда не будет так: у одного тренера все работают одинаково и все становятся олимпийскими чемпионами.
Я сужу по себе. Перешла из юниоров на взрослый уровень после Олимпиады в Сочи: тренировалась у Ефимова, у Норицына, у Королькевича, сейчас у Падина. Каждый год – перемены, разные методики; и невозможно понять, прогресс у тебя или регресс. Хочется поработать по одной методике хотя бы несколько лет.
