— Насколько сейчас в вашем кругу обсуждается то, что случилось в штаб-квартире IBU, когда туда нагрянула с обыском австрийская полиция?
— Здесь надо прежде всего понимать: обвинения, которые выдвинула австрийская полиция, выдвинуты не против IBU как организации, а против двух конкретных лиц – президента IBU Андерса Бессеберга и генерального секретаря Николь Реш. Все, разумеется, хотели бы прежде всего понять конкретность этих обвинений. То есть с одной стороны, они вроде бы конкретны, но за прошедшую неделю ситуация не получила никакого развития. Все члены исполкома, как и Мартин Кухенмайстер, заменяющий Николь Реш на посту генерального секретаря, постоянно находятся на связи, в воскресенье в Зальцбурге прошла неформальная встреча, на которой, собственно, и было сказано, что никакой новой информации за истекшие дни не появилось. Насколько мне известно, Андерс собирается нанимать, а возможно, уже нанял адвокатов, чтобы защищать свои честь и достоинство, и я полностью его в этом поддерживаю.
Зная ситуацию изнутри, я не вижу, честно говоря, чтобы у Бессеберга или у Реш имелись мотивы скрывать какие-то пробы, а именно это им сейчас инкриминируют. С другой стороны, раз этим делом занимается австрийская полиция, значит, был сигнал, информация из какого-то источника. Возможно, эта информация была анонимной, мы не знаем. Позиция исполкома IBU сводится к тому, чтобы максимально оперативно давать в прессу любые обновления информации по этому делу, информировать о том, как развивается ситуация, словом, делать все возможное, чтобы избежать каких бы то ни было слухов и спекуляций на тему, что IBU что-то скрывает.
— Насколько серьезны, на ваш взгляд, обвинения, которые были предъявлены Бессебергу в части сокрытия положительных допинг-проб российских спортсменов?
— Я бы начал с того, что сейчас механизм допинг-тестирования таков: часть проб берет Всемирное антидопинговое агентство (WADA), действуя через национальные антидопинговые агентства, которые присылают своих офицеров и исследуют пробы в конкретных лабораториях. Если результат какой-то из проб оказывается положительным, об этом информируют IBU, и уже он уведомляет об этом спортсмена и его национальную федерацию. Помимо этого, определенное количество проб берет сам IBU, причем тратит на это достаточно большой бюджет, поскольку количество проб намного превышает то, что проводит WADA. Так вот за последние десять лет абсолютно все случаи нарушений антидопинговых правил были выявлены как раз в тех пробах, что брал IBU. Не знаю, в чем тут дело: то ли WADA брало недостаточно проб, то ли они проводились не в те сроки, но факт остается фактом: нарушения выявил IBU, а не WADA. Точно такой же факт, что наиболее частому тестированию в связи с известными событиями подвергались российские атлеты. Рабочая группа IBU, в которую входят наш вице-президент по медицине Джеймс Каррабре и другие эксперты, уже больше года очень плотно занимается вопросами расследования нарушений российскими спортсменами антидопинговых правил. Пока в отношении кого бы то ни было из спортсменов нет достаточных оснований, чтобы применить к ним санкции. Яркий пример — дело Екатерины Глазыриной. Для того чтобы в чем-то обвинить спортсменку, передав дело в судебные инстанции, швейцарскому правосудию требуется 51% доказательств. Их нет. Но и задний ход включить уже невозможно.
— России инкриминируют еще и то, что Тюмень якобы просто-напросто купила голоса делегатов конгресса IBU и таким образом получила право провести чемпионат мира-2021.
— Когда оргкомитет тех или иных соревнований озвучивает на презентации или прописывает в своей официальной заявке дополнительные, в том числе финансовые, предложения, — это совершенно открытая информация, которая записывается на видео, тиражируется – и так далее. То есть нормальная практика. Например, Тюмень, когда боролась за право провести у себя чемпионат, заявила, что берет на себя оплату чартерного перелета для всех команд. Но говорить о том, что Россия проплатила от 25 до 100 тысяч евро за голос, – это за гранью реальности.
— Считаете, что подобные траты не оправдывают себя?
— Конечно. Для того чтобы купить 25 голосов, это сколько же наличных денег нужно привезти с собой? И как их раздавать? Не говоря уже о том, что при таком количестве «проплаченных» голосов это наверняка не осталось бы незамеченным. Информация стопроцентно выплыла бы наружу значительно раньше.
— Насколько сильно, на ваш взгляд, вся нынешняя полицейская история бьет по имиджу Бессеберга? Другими словами, насколько реальными могут быть его шансы сохранить за собой в IBU президентский пост, если он этого захочет?
— Если честное имя Андерса будет восстановлено через суд, это все равно, думаю, оставит у ряда людей некоторый осадок. Просто учитывая возраст Бессеберга и все то, что он сейчас переживает, я совершенно не уверен в том, что он захочет остаться в IBU. А если все же захочет, то личного желания тут может оказаться недостаточно: его кандидатуру должна выдвинуть норвежская федерация биатлона, а там могут посмотреть на ситуацию иначе, чем это кому-то сейчас представляется.
— Появление нового человека во главе IBU может спровоцировать передел сфер влияния?
— Все будет зависеть от того, кто именно войдет в состав исполкома – все решения принимает именно он, а не президент. Большинство нынешних членов IBU – это адекватные, политически независимые люди. Не думаю, если честно, что возможные изменения повлекут за собой какие-то кардинальные перемены.
— Почему же тогда в биатлонных кругах постоянно муссируется тема некой опасности для мирового биатлона, если во главе организации встанут американцы или канадцы?
— Представители этих стран, с одной стороны, никогда не были в биатлоне инициаторами чего-то нового – активизировались только после того, как был опубликован доклад Макларена. С этого момента в IBU наметился определенный раскол, хотя за всю историю существования международной федерации, а IBU в этом году отмечает 25 лет, мнение исполкома, о чем бы ни шла речь, практически всегда было единогласным. Взять тот же доклад Макларена: мы не признаем его, но глупо отрицать, что доклад стал инструментом политического воздействия. Интересно, кстати, что спортсмены, которые были упомянуты в списке Макларена, но потом сменили гражданство, ни под какие санкции не попали и благополучно выступали на Играх в Пхенчхане. Для тех же американцев показания (Григория) Родченкова являются неоспоримыми доказательствами. Наверное, этому тоже не стоит удивляться. Посмотрите, что сейчас происходит в большой политике США: если там считают, что в Сирии была химическая атака, значит, других мнений быть просто не может. Все это переносится и на спорт.
— Что сейчас входит в ваши обязанности в IBU?
— После того как Бессеберг временно отошел от дел, все представительские функции лежат на мне – так прописано в уставе. Соответственно я должен в ближайшее время направить приглашения на сентябрьский конгресс всем национальным федерациям, а также собрать внеочередной исполком, который мы планируем провести 6-7 мая в Зеефельде. Там запланировано совещание комитетов IBU и есть возможность провести в эти же сроки внеочередное заседание, связанное с текущим расследованием.
— Означает ли это, что СБР может быть восстановлен в правах не на июньском плановом заседании исполкома IBU, а раньше?
— Не факт, что на внеочередном заседании этот вопрос вообще будет включен в повестку.
