Перед нашим разговором Валерий Польховский и Анатолий Хованцев общались в лобби отеля российской команды с тремя крепкими болельщиками. Неравнодушные люди, кажется, из Иваново. Хотели дать сборной России денег. Не пару десятков или сотен тысяч — побольше. Взамен ничего не просили. Пили пиво и переживали за биатлон.
— Интересная у вас работа, — порадовался я за Польховского.
— Люди хотят помочь, почему нет? Направим в СБР, пусть сделают целевой взнос. С полной отчетностью: обязательно увидят, на что конкретно пойдут их деньги.
— Вопрос не праздный. При Михаиле Прохорове годовой бюджет СБР превышал 10 миллионов долларов. Это только то, что поступало от государства, плюс были спонсоры. Насколько теперь меньше?
— Финансовые вопросы не на мне. В начале прошлого года были опубликованы доходы и расходы Союза, можете посмотреть в открытых источниках. (Matchtv.ru посмотрел: с учетом призовых от IBU порядка 1,8 миллионов долларов в год.) Руководство, насколько я знаю, активно работает в этом плане, ищет спонсоров.
— В воскресенье с высокой вероятностью будет побит антирекорд 2016 года — 25 безмедальных гонок сборной России. Веха?
— Таков биатлон. Все мы стремимся к тому, чтобы наши почаще были на пьедестале. Тренеры разбирают старты, вносят коррективы без всяких напряжений и надоеданий. Сейчас вот анализируем Поклюку. Спуск к стрельбищу здесь долгий и несложный, но высота ошибок не прощает. Пришли к выводу: возможно, спортсмены подходят к рубежу перевосстановившимися.
— На заниженном пульсе?
— На пульсе ниже оптимального. Потом говорят: «Делаю все как надо и не понимаю, куда уходит выстрел». Включается тремор, людей пробивает, начинаются ошибки. Сами спортсмены пришли к такому выводу, и я склонен согласиться. В Поклюку приехала Анна Богалий, хочу с ней обсудить этот вопрос. В свое время она показывала в Словении высокие результаты, знает и нагрузку, и высоту.
— Помню Богалий в Поклюке в 2009 году. Молодая мама, сразу после родов, с искусственно заглушенной лактацией.
— И выиграла серебро с бронзой. За счет этого отобралась в Ванкувер, хотя до Поклюки готовилась с резервной командой. Интересный, кстати, случай был с Богалий. Еще до родов. В какой-то период стала стабильно делать в спринтах по два промаха. То на «лежке», то на «стойке». Что ни гонка — 2-0 или 0-2, тренеры уже устали от ее пальбы по воробьям. И вот подхожу как-то перед стартом: «Анна Ивановна, если опять зайдешь на два круга, лыжи у тебя отберу и отдам другой спортсменке». А у нее был Rossignol, фирма выделила по разнарядке лишь ей и Майгурову. Как услышала — слезы фонтаном. До гонки три минуты, а тут драма, мне ее прямо жалко стало. Итог — уступила только Лив-Грет Пуаре, так ее встряхнуло.
— Хотите сказать, взяла себя в руки из любви к материальным ценностям?
— Просто она боец, умела собраться. Нужно было мотивировать особым подходом, и мы его нашли. Перед Турином-2006 еще раз смоделировали ситуацию похожим образом, только теперь незаметно для Богалий и без слез. Снова сработало, Аня выиграла Мартины Глагов на первом этапе олимпийской эстафеты больше 15 секунд.
— Педагогика?
— В какой-то момент пожалел, что настолько ее расстроил. Но выдержал линию до конца: надо, значит, надо.
— Против статистики не пойдешь, и все же живость хода начинает проклевываться. Пока не у всех, но кондиции восстанавливаются, По той же Мироновой в индивидуальной гонке было видно. Мое мнение — нужно готовить Свету конкретно к спринту, на длинные дистанции ее еще не хватает.
— Мы привыкли терпеть на трассе, а на стрельбище терпеть забываем, хотя это крайне необходимо. Люди на эмоциях, что называется, пробегают мимо рубежа. Улучшится самочувствие — повысится и качество стрельбы. Сейчас есть проблема со скоростью, это всегда бьет по длинным дистанциям. Но до чемпионата мира давать оценку использованной методике подготовки рано. Все покажет главный старт года. После него необходим серьезный анализ, чтобы не совершать ошибки в следующем сезоне. Будет тренерский совет в Ханты-Мансийске, специалисты сборной озвучат там свои выводы: то ли в летний подготовительный период что-то пошло не так, то ли уже в соревновательный.
— Логинов тоже забывает терпеть на рубеже?
— Говорил с Сашей. Потерял контроль, попытался быстрее уйти в гонку. На спортсменов давят отсутствие результата, соцсети, пресса. Они хотят поскорей все исправить, но спешка мешает. При этом борьбе отдаются полностью.
— Где новые лидеры? Фамилии появляются, но нет прорывных.
— К сожалению, да, ярких не хватает. Будет чемпионат мира среди юниоров, чемпионат Европы, может, до конца сезона кто-то еще прорежется. Нужна поисковая база, говорим об этом с руководством СБР. Тестирование, которое велось бы много лет. Зачастую уделяем внимание национальной команде, а об этом забываем. Надо определить, предрасположен ли спортсмен к циклической работе, к выносливости. Подсказать родителям в закрытом режиме. Если данных нет, зачем ребенка мучить? Пусть занимается игровыми видами. Хочет продолжать, нет проблем, но вложения в спорт будут эффективнее, если поймем, что они делаются адресно, в потенциал.
— Есть такие методики?
— Конечно. И простые, и сложные. Люди, готовые этим заниматься, тоже есть. Будет информационная база — многое упростится.
— У вас с Анатолием Хованцевым случались разные периоды отношений. Как работается сейчас?
— После моего назначения взаимодействуем три недели, впервые увиделись в Поклюке. Нормально работаем, проводим собрания. Есть дело, его нужно выполнять, а не копаться в старом. Самое главное — не требовать, чтобы тренерский штаб что-то экстренно менял. У них свое видение, своя программа, нацеленная на результат. Ответственность тоже на них. Пожелания возможны, но коррективы сломают системность подготовки. Точечные — пожалуйста, любой спортсмен имеет право согласовать их с тренерами. Остальное должно идти по плану, который получит оценку в конце сезона.
— В Поклюке высота, в Антерсельве тоже. Что опаснее, количество метров над уровнем моря или ежедневные спуски-подъемы?
— Смотря откуда приехать. Если с равнины, лучше жить внизу и соревноваться на высоте, полезнее для восстановления. С прицелом на чемпионат мира, который пройдет в следующем году в Поклюке, возможно, есть смысл готовиться в горах и жить потом выше. Сроки сборов тоже влияют на ситуацию, рецептов тут несколько.
— В Риднау, где у вас запланирован сбор, высота 1400 метров. На какой высоте нужно жить в Антерсельве, чтобы лучше выступить?
— Жилье забронировано на 1100 метрах, стадион расположен на 1600. Это нормально.
— Леонид Гурьев сказал, что в начале февраля придут новые партии патронов. В чем их отличие от старых?
— Дело в том, что нет таких патронов, чтобы идеально подходили ко всем стволам. Подбираем партии, производителей. В целом вопрос в положительном смысле закрыт, определенность перед чемпионатом мира есть. На будущее хочется воплотить идею связки «оружие — патрон». Чтобы не спортсмены мучились, перебирая партии и серии, а производители взяли на себя идеальную подгонку одного к другому на этапе производства. В случае с российскими винтовками «Би-7» и патронами «Олимп» это вполне возможно и сняло бы со сборной массу проблем.
— Со структурами тоже решаем вопрос. Будет закуплена и установлена на мобильную платформу штайншлифт-машина, люди, умеющие с ней работать, в российских коммерческих структурах есть. Заниматься переговорами и общей координацией поручено начальнику юниорской сборной Александру Печерскому, к следующему сезону получим обновление.
— Те две машины, которые остались после Сочи, совсем убитые?
— Одна в Санкт-Петербурге, другая в Тюмени. Не могу сказать, почему они не были задействованы раньше, но эта техника постоянно совершенствуется. Если закупать, то самую передовую. В ближайшие дни в Мюнхене пройдет выставка такого оборудования, будем обсуждать приобретение, наладку и обучение персонала напрямую с производителем.
— Как вышло, что в России с ее природным многообразием нет ни одной базы, моделирующей альпийские биатлонные условия?
— Хороший вопрос. Конечно, такой тренировочный центр нужен. Не только биатлону — всем видам спорта. Для эффективной подготовки необходимо провести на высоте около трех недель, федеральная мультиспортивная база высокого уровня в этом смысле очень выручила бы. Проблема давняя, еще в советское время мы открывали базу Госкомпорта на Семинском перевале, это Алтай. Первыми ее освоили лыжники и биатлонисты. База по прежнему работает, высота там подходящая, 1700 метров. Логистика удобная, до Горно-Алтайска самолет, дальше 100 километров дороги. Обсудил как-то этот вопрос с Александром Карелиным, с тех пор на Семинский перевал стали заезжать борцы. Но время идет, требуется реконструкция.
— В красноярской Белокурихе построен биатлонный стадион. Высота 800 метров, как в Оберхофе, — тоже можно использовать, особенно для юниоров, чтобы не поднимать их на жесткие 1700. Киваем на французов с немцами — живут, мол в горах, потому и выигрывают. А кто нам мешает? Рядом можно интернат открыть, чтобы без отрыва от учебы. Высота — это ведь не только «физика», а еще и горная подготовка. Копаемся в функциональном уровне, а за счет техники спуска проигрываем на дистанции по 15 секунд. В советское время, помню, в Мурманске даже соревнования проводились по скоростному спуску на обычных лыжах. Результаты суммировались с гонками, шли в зачет. Майгурова с Драчевым, когда выступали, от горных лыж не оттянешь, все время просились. Так они и спуски на трассе проходили шикарно.
— Малышко и Бабиков могут отобраться в сборную на чемпионат мира?
— Один человек может быть включен в команду по усмотрению тренерского штаба, таковы официальные критерии. До Антерсельвы пройдут еще один Кубок IBU и Кубок России в Ижевске, посмотрим. На будущее хотелось бы больше доверять тренерам в вопросах отбора. Они работают с командой, знают людей. Их мнение обязательно нужно учитывать при составлении критериев попадания в команду и планировании сезонного календаря. Чтобы была лазейка, скажем: пошел у кого-то сезон в России — почему не дать человеку шанс? Здоровая конкуренция только на пользу. То же самое — на уровне юниоров.
— Это в будущем. А пока есть пробелы в мужской команде, нет твердой финишерки в женской эстафете.
— Если кто-то проявит себя до Антерсельвы, рассмотрим кандидатуры, почему нет?
— На днях вы сказали, что тренеры будут готовить спортсменов к конкретным гонкам. Что это значит?
— Эта методика давно существует. У нас как принято? Бежать все дистанции. Но если человек не расположен к четырем рубежам, допустим, зачем? У Мироновой, условно, не получаются 15-километровые гонки. Наверное, в подготовке лучше сфокусироваться на других дистанциях. А эстафеты уже по ситуации. Посмотрите зачеты Кубка мира по отдельным дисциплинам. За исключением уникальных спортсменов вроде Фуркада или Бё в спринтах и индивидуальных гонках есть разделение, чувствуется специализация.
— Верите, что нынешний состав, особенно женский, за оставшееся до чемпионата мира время можно довести до медалей?
— Это реально. В частности, если говорить о женщинах, в эстафете.
