Возвращения на должность главного тренера Валерий Польховский ждал почти пять лет. Уходил из команды, выигравшей на Играх в Турине два золота, две бронзы и серебро. Вернулся на руины — после сокрушительнейшего поражения сборной на чемпионате мира в Ханты-Мансийске. Другими словами, вернулся спасать.
ТВЕРДО СТОЯЛ НА СТОРОНЕ ПИХЛЕРА
— Вспоминая о своей отставке в 2007-м, вы как-то сказали, что в некоторых моментах, цитирую — «следовало бы вести себя иначе». Означает ли это, что при ином поведении вы могли бы той отставки избежать?
— Я имел в виду другое. Та отставка заставила меня поднять голову. Работая с командой на протяжении достаточно долгого времени, я был, образно говоря, как дачник на грядке, который изо дня в день стоит в известной позе и не видит ничего вокруг, кроме ботвы. После того как меня уволили, какое-то время было, естественно, тяжело, но потом стали возвращаться нормальные мысли: а все ли правильно я делал? Оглядываясь назад, я заново оценил, что было ценным, а что — пустой и никчемной суетой.
— После провального для России чемпионата мира в Ханты-Мансийске я встречалась с президентом СБР Михаилом Прохоровым и исполнительным директором Сергеем Кущенко, и мы, надо сказать, разошлись во взглядах на фигуру главного тренера. По моему мнению, главный тренер — это человек, который отвечает за все, что происходит в команде, включая ее результат. Руководители СБР, как мне показалось, считают эту должность исключительно административной. А кем чувствуете себя вы сами?
— Хороший вопрос. До нынешнего сезона я два года работал с резервной командой и в основном занимался практической тренерской деятельностью. И получал от этой работы большое удовольствие. Нас много ругали, но такова уж судьба тренеров, работающих на перспективу: результат становится очевиден лишь спустя год-два. Придя на должность главного тренера в основную команду, я все лето — с мая по сентябрь — ездил по местам подготовки всех восьми команд, имеющихся у нас на сегодняшний день. Надо было понять, чем «дышит» каждый тренер, определиться с планами, выстроить подготовку.
С моей точки зрения, главный тренер обязательно должен не только контролировать всю работу, но и принимать участие в планировании тренировочного процесса. Тот же Вольфганг Пихлер, например, сам очень просил меня приехать на первый сбор женской команды на Кипр.
— Вас не напугали нагрузки, которые на том сборе Пихлер предложил спортсменкам?
— Скажем так, я сразу увидел, что эти нагрузки совершенно неадекватны тем объемам, которые мы привыкли выполнять в мае. Но прекрасно понимал: от того, на чью сторону встану, будет во многом зависеть результат всего сезона. Либо мы выдержим этот удар, либо можем вообще развалить команду.
— Не боялись, что команда «умрёт»?
— Нет. От большой работы мышцы могут болеть на две недели больше, чем обычно, но в итоге все равно адаптируются к нагрузке. Да, я видел, как тяжело девчонкам, постоянно ловил на себе их непонимающие взгляды: мол, ну когда ж вы нас пожалеете? Но твердо стоял на стороне тренера. Тем более что видел, насколько грамотно Пихлер чередует нагрузку. Никакой опасности для здоровья спортсменок в такой работе не было.
Позже я приезжал на сборы к Пихлеру еще раз, отмечал, что нагрузки продолжают расти, но относился к этому спокойно. Такую работу нужно сделать. И я очень надеюсь, что летняя подготовка женской команды обернется положительным результатом. Возможно, отдельные спортсменки нагрузку не переварят, но мы же хотим сделать конкурентоспособную сборную? И вы, болельщики, хотите того же, и министерство спорта, и СБР. Все хотят медалей. А это всегда заставляет тренера ходить по лезвию ножа.
Должен сказать, кстати, что тренеры женской команды «Б», где за функциональную подготовку отвечают Павел Ланцов и Сергей Коновалов, прекрасно справились с подготовительным этапом. Знаю, что поначалу им было непросто убедить спортсменок в необходимости работать по 3 — 4 часа утром и по 2 — 3 — вечером. Но когда через два месяца мы устроили совместный сбор и провели по его окончании шесть контрольных стартов, Пихлер мне сказал: «Валерий, у нас, оказывается, есть хороший резерв».
СПАСИБО ЗА ВОСЕМЬ КОМАНД
— Вам не кажется, что ситуация, при которой успеха с российской командой может добиться немецкий специалист, будет означать следующее — наша российская тренерская школа расписалась в собственном бессилии?
— Не стал бы так сильно сгущать краски, у нас хорошая история, традиции.
— И тем не менее если результат сделает иностранец…
— Что значит «сделает результат?» У нас результат был всегда. Можно говорить разве что о провале в послеолимпийском сезоне. Но это, на мой взгляд, не провал в подготовке в целом, а стечение обстоятельств. Сейчас все команды в рабочем состоянии, в каждой их них — хорошие тренерские коллективы. Надо не противопоставлять Пихлера нашим тренерам, а, напротив, объединять людей общей идеей. Кстати, должен сказать, что в Тюмени, где мы проводили совместный сбор для женской и мужской команд, Вольфганг регулярно приходил на мужские тренировки, с большим интересом смотрел за тем, как работают наши тренеры, задавал вопросы. Он же и сам не скрывает, что учился именно у наших специалистов и до сих пор является верным последователем тех идей, которые закладывал в биатлоне еще Александр Привалов.
Другое дело, что мы сами в какой-то момент от этих идей отошли. Но ситуация меняется. Сегодня наши тренеры стали интересоваться тем, что происходит в плавании, в велоспорте. Мы с Николаем Лопуховым (тренером мужской сборной по функциональной и технической подготовке. — Прим. Е.В.) весной подбирали множество материалов по силовой, скоростной работе. Читали, анализировали.
— Почему вы не пошли по пути больших нагрузок с мужскими командами?
— Летом у нас с тренерами было немало дискуссий по этому поводу. И мы пришли к тому, что наши ребята не готовы начинать сезон так рано, как это делают иностранцы. Соответственно, не готовы набирать хорошую форму с первых же этапов Кубка мира.
У нас, когда спортсмен приходит в сборную из резерва, его приходится многому учить. Это касается как лыжной подготовки, так и стрельбы, и множества других вещей. Хвататься за все сразу невозможно. А главное, надо очень дозированно выдерживать скоростные нагрузки. За время моей работы с резервом мы, считаю, определили нормы развивающей подготовки, поэтому те юниоры, которые подходят к сборной сейчас, уже способны на неплохие результаты. Во всех командах к тому же подобрался сильный тренерский штат. Хотя должен признаться — набрать его оказалось весьма сложной задачей.
— Не удивляюсь, если честно. После того как на чемпионате мира в Ханты-Мансийске в середине эстафетной гонки был уволен старший тренер женской сборной Анатолий Хованцев, любой нормальный человек сто раз подумает, прежде чем идти работать со столь резким в поступках руководством.
— Лично я таких опасений не испытывал. Поэтому сразу принял сделанное мне предложение. Прежде всего было интересно вернуться в сборную и попробовать сделать результат. Все остальное — вторично.
— А вы внутренне готовы к тому, что на старте гонки еще будете главным тренером, а на финише — уже нет?
— В нашей тренерской жизни произойти может все, что угодно. Стараюсь об этом не думать — нет времени. Сегодня мы выполняем очень важную задачу, которая перед нами стоит, все прекрасно понимают, к чему именно готовятся, хотя и не говорят об этом вслух. Поэтому и хочется выстроить такую схему подготовки, которая давала бы стабильный результат не только сегодня, но и на протяжении последующих лет.
Должен, кстати, искренне поблагодарить министерство спорта, которое предоставило нам в этом году возможность расширить количество команд до восьми. Решение принял лично Виталий Мутко, несмотря на достаточно большие дополнительные расходы.
Благодаря этому решению мы организовали четыре блока, объединив мужские и женские команды «А» и «Б» и юниорские сборные с молодежными. Что это дает? Приезжая на сборы, я, скажем, видел, как юниоры тянутся за теми, кто тренируется в молодежке. Летом мы проводили много совместных тренировок. И когда на чемпионате России у нас попали в медали представители всех четырех мужских команд, то есть сработала вся «линейка», для меня это было очень важно — как подтверждение того, что мы движемся в правильном направлении.
ТЯЖЕЛО ВОСПРИНИМАЕМ НОВОЕ
— У вас нет ощущения, что соперники уходят вперед быстрее, чем мы способны догонять? Что мы проигрываем ведущим странам во всем: в методиках, восстановлении…
— Насчет методик не соглашусь: во всем мире в биатлоне они примерно одинаковы. Просто, как я уже сказал, западные спортсмены не боятся начинать сезон рано и достаточно серьезной работой. Мы же традиционно тяжело воспринимаем все новое. В сознании людей крепко сидит: если когда-то ты тренировался определенным образом и показал неплохой результат — значит, работать нужно только так и никак иначе.
— То, что из мужской команды в этом сезоне выбыли Максим Чудов, Иван Черезов и Максим Максимов, — большая потеря для сборной или нет худа без добра?
— Ох… На днях я разговаривал с Иваном Черезовым, который проходит реабилитацию в Америке, и сказал ему: раз такое случилось — значит, кому-то свыше это надо. Надо уметь принимать любую ситуацию и искать способы из нее выйти.
А плюсы здесь в том, что мы получили более широкую возможность проверить в соревнованиях молодых спортсменов — Дмитрия Малышко, Виктора Васильева, Антона Шипулина, Евгения Гараничева. Увидеть, на что они способны. Все-таки стартовать за спиной лидеров всегда намного проще.
— Когда вы обговаривали критерии отбора в команду, не было желания настоять на том, что при необходимости главный тренер должен иметь право включить в команду одного спортсмена по собственному усмотрению?
— Откровенно говоря, это было бы правильно. Но в сегодняшней ситуации более важно другое — чтобы каждый спортсмен понимал: его судьба зависит не от чьего-то субъективного мнения, а от спортивного принципа в чистом виде. Та же Ульяна Денисова, которая в этом сезоне показывает великолепные скоростные качества, на отборе проиграла Анастасии Загоруйко и Светлане Перминовой всего два очка. Но именно эти два очка оказались решающими. И Ульяна вместо международных стартов полетела участвовать в российских соревнованиях.
Второй аналогичный пример — Дима Ярошенко. На чемпионате России я разговаривал с его тренером Владимиром Брагиным, который признал: они с Ярошенко немножко просчитались с подводкой к отборочным соревнованиям. Поэтому мы и решили, что Дмитрий пока будет выступать в российских стартах.
— Другими словами, как ни старался Ярошенко обратить на себя внимание на летнем чемпионате мира, на этом для него все закончилось?
— Должен сказать, что такое сильное желание вернуться на высший уровень, какое я вижу у Дмитрия, — большая редкость. Поэтому мне очень хочется, чтобы у него все получилось.
— В свое время вы вложили немало сил в подготовку Екатерины Юрьевой. А сейчас понимаете, что с ней происходит?
— Катя полностью прошла предсезонную подготовку вместе с командой, но, думаю, два года перерыва в выступлениях обернулись тем, что пока никак не удается показать результат. Вернуться всегда сложно. Знаю, что Катя в этом году была большим помощником для тренера — создала вокруг себя хороший коллектив и делала многое, чтобы команда сплотилась еще сильнее. Это было непросто, поскольку выполнять приходилось очень большую работу. Катя даже подходила ко мне на одном из сборов: «Что они с нами делают? Нам же тяжело…» Но я сказал, что нужно терпеть.
ДЕВОЧКИ ИДУТ ДО КОНЦА
— Я обратила внимание, что те же норвежцы, когда видят в том или ином спортсмене потенциальную звезду, начинают всеми силами ее раскручивать. Так было с Тарьeем Бё, сейчас происходит с его младшим братом. Возможно ли, с вашей точки зрения, что-то подобное в России?
— У нас, как мне кажется, этого не нужно делать. Во всяком случае, сам я во всех своих интервью стараюсь никого из спортсменов не выделять. Мы к этому не готовы.
— В каком смысле?
— В прямом. Как только начинаешь выделять человека, сразу получаешь «пальцы веером». Примеры и были, и есть. Иногда даже, когда спортсмен по большому счету ничего не выиграл.
— Получается, что у западных спортсменов иной менталитет?
— Думаю, да. Там другие отношения даже в семьях. Исполнилось ребенку 16 лет — все, он сам хозяин своей жизни и кузнец своего счастья. В каких-то ситуациях родители, естественно, помогают и поддерживают, но дорога в жизни у человека уже своя. И так — из поколения в поколение. У нас молодые люди куда менее самостоятельны, чем их сверстники за рубежом. Сплошь и рядом тренеру приходится играть роль няньки, всячески оберегать их. А это неправильно.
— Может быть, именно поэтому наши спортсмены часто бывают неспособны на самостоятельность, попав на «взрослую» лыжню?
— Вот мы к общему знаменателю и пришли: вы сказали все то же самое, что имел в виду я, только другими словами.
— А как правильнее, на ваш взгляд: стараться подстелить соломку или дать юному человеку возможность набить себе шишек?
— Это чисто индивидуальное дело. Такой спортсменке, какой была Альбина Ахатова, соломку нужно было стелить постоянно. А кому-то другому полезнее упасть и удариться. Это вопрос тренерской психологии на самом деле. Для того чтобы понимать, как с кем себя вести, нужно очень хорошо знать спортсменов.
Могу, кстати, назвать большим достижением руководства СБР, что с тренеров, и с меня в том числе, сняли все проблемы организационного характера. Дорога, проживание, встречи-проводы — все это забота менеджеров. Первое время, правда, меня постоянно тянуло что-то перепроверить. Сейчас привык и на самом деле рад. Тренер должен иметь больше времени на свою непосредственную работу, на то, чтобы лишний раз поговорить со спортсменом по душам. Тот же Пихлер, знаю, очень много разговаривает со своими девочками. Пока — при помощи Павла Ростовцева. Точно так же ведут себя Роберт Кабуков и Юрий Майоров в мужской молодежке, Надежда Белова — в женской, Александр Касперович и Николай Савинов — с юниорами. То есть тенденция таких бесед уже пошла.
Когда есть диалог, спортсмен совершенно управляем. Хотя некоторым помимо тренера нужен еще и психолог. Когда я сам работал с резервом, то, глядя на некоторых ребят, четко видел: будет психолог — человек начнет выступать более стабильно.
— Кто более устойчив в психологическом плане — мальчики или девочки?
— Девочки. Несмотря на то что они более эмоциональны. Их сложнее склонить к тому или иному решению, но если они его приняли, то идут до конца. Не отступаясь.
Елена Вайцеховская, Спорт-Экспресс
