Максим Кашицин, «Вечерний Новосибирск»
Бывший главный тренер женской сборной России по биатлону пока воздерживается от контактов с прессой. Однако для «Вечернего Новосибирска» сделал исключение.
— Максим, ты знаешь, давай не будем встречаться, — сказал в телефонном разговоре Валерий Николаевич. — Честно говоря, нет никакого желания выносить сор из избы. Пойми меня правильно, я никогда не отказывал журналистам в интервью. Но сегодня сложилась такая ситуация, что и говорить-то по большому счету не о чем.
Однако высказаться Польховскому было необходимо, поэтому наш разговор продлился более часа. За это время Валерий Николаевич успел поделиться проблемами в сборной и своими планами на будущее.
— Чем занимаетесь после отставки с поста главного тренера сборной страны?
— Ну, для начала: я официально не уволен, а лишь отстранен от работы со сборной. Никаких приказов о своем увольнении я не видел. Меня просто вызвали в Росспорт и объявили о временном отстранении. Мы вместе с мужиками посмеялись, я развернулся и ушел. Конечно, прекрасно понимаю, что обратная дорога в сборную мне заказана. Да и, откровенно говоря, самому не хочется туда возвращаться. Я читал твой материал, в котором Аня Богалий-Титовец говорила очень правильные вещи о том, что в такой атмосфере и работать не хочется. Полностью присоединяюсь к ее словам. Не хочу комментировать то, что происходит сейчас в российском биатлоне. Кому интересно знать, какие у нас проблемы в отношениях с президентом СБР Александром Тихоновым?! А копаться в грязном белье — это не для меня.
— Но если вас не уволили, вы продолжаете работать с командой?
— В том-то и дело, что меня на пушечный выстрел не подпускают к девчонкам. Хотя, естественно, по телефону я общаюсь с ними каждый день, в курсе всех событий. Но это не может заменить живого общения. Постоянно общаюсь с Александром Селифоновым, сменившим меня на посту главного тренера женской сборной. Со спортсменами и тренерами у меня никаких проблем нет. Другое дело — чиновники. Я уже давно понял, что не нужен ни Тихонову, ни Тягачеву, ни Фетисову. Ну, и Бог с ними. Для меня важнее те теплые отношения, которые у меня сохранились с командой. В это не самое простое для меня время именно девчонки и тренеры поддержали меня.
— Всем известно, насколько сложные отношения у вас с Александром Тихоновым. После вашего отстранения от сборной общались с президентом Союза биатлонистов России?
— Нет. Да и зачем это нужно? Я и так знаю, что он думает обо мне, а он знает, что я думаю о нем. Повторюсь, не хочу ввязываться в какие-то разборки. В наших отношениях с Александром Ивановичем уже давно расставлены все точки над I. Поэтому лишний раз трепаться по этому поводу не вижу смысла.
— Сейчас нашу женскую дружину возглавил Александр Селифонов. Не было с его стороны элемента «подсиживания»?
— Ни в коем случае. Наш тренерский штаб всегда работал и продолжает работать единой командой. Да и что нам делить? Главное, чтобы девчонки побеждали. Я рад, что сохранилась преемственность. Мы много лет вместе работали с Селифоновым, и сегодня он продолжил ту работу, которую мы начинали вместе на предсезонных сборах.
— Валерий Николаевич, как оцениваете выступление наших биатлонисток в этом сезоне?
— Нормально. База, которую мы заложили летом и осенью, начинает давать адекватный результат. Машина заработала, и остановить ее теперь будет очень сложно. Скоро стартует чемпионат мира, на котором, я уверен, наши девчонки и парни выступят достойно.
— Уход с поста главного тренера сборной добавил вам массу свободного времени. Как используете его?
— Думаю о жизни. Если более приземленно, то размышляю о том, как дальше жить и работать. Все же на спорте жизнь не заканчивается, хотя всю ее я посвятил биатлону. Но иногда приходится принимать решения, которые не всегда вписываются в привычную картину. Я не исключаю для себя вариант работы в иной сфере. Руки, ноги, голова на месте. Значит, найду себе применение.
А можно, как в «Поле чудес», выразить благодарность? Я хочу поблагодарить всех тех, кто в этот трудный момент поддерживал и поддерживает меня. Поверьте, это не пустые слова. Как говорится, друг познается в беде. И я рад, что у меня оказалось много друзей, к которым я причисляю и вашу газету.
