Русский биатлон штормит: там выбрали тренера и отказались от него через день. Хотя, по сути, нужна одна реформа – сильный и независимый управленец, который расчистит биатлон от блата и дураков. Но такого человека пока не нашлось.
Новая реформа – это всего лишь попытка вернуть сильных тренеров из 90-х. И она – уже можно смело сказать – провалилась.
Глава СБР Владимир Драчев анонсировал Хованцева и Польховского, их одобрило Правление, но спустя несколько часов Драчев неожиданно передумал. И если тихий Хованцев остался при своих, то Польховского в списках уже не было. Хотя новость о назначении – с подачи пресс-службы – долетела даже до ТАСС.
Что могло измениться за 24 часа? Если не считать смс-ки Драчева Польховскому «Тихонов поддержал меня на выборах, а это надо ценить…».
***
Вячеслав Самбур дозвонился до Валерия Польховского и расспросил его о том, что же все-таки случилось.
– Как провели прошедшую неделю?
– Она началась с новости: Валерий Польховский будет старшим тренером женской команды – об этом я узнал от журналистов вечером в понедельник. До того общался с Драчевым, у них состоялось Правление – и мы просто переговорили, готов я или не готов. Через некоторое время медиа объявили, что решение есть. Я, как и все, принял это за правду.
– Сразу после этого связывались с Драчевым или Хованцевым?
– Наутро – с Хованцевым как с главным тренером. Обсуждали списки по тренерам и спортсменам, логистику и все остальное. Потом Анатолий Николаевич просто пропал – не отвечал на звонки.
Я ему написал: а что мы так ведем переговоры на расстоянии? Давай я приеду в Москву – и поговорим. Он ответил: приезжать не надо. Мне этого было достаточно, чтобы больше никуда не звонить – с этого момента все стало понятно.
– Что потом?
– Поздним вечером вторника был эфир Драчева с Губерниевым, и по их разговору я понял: что-то пошло не так. Думаю, все это поняли. Драчев обычно говорит прямо, а тут исчезла четкая позиция, которая обозначила бы конкретное решение. Значит, его и не было.
Мне важно проговорить: я никуда не напрашивался, не бил себя в грудь. Мне поступило предложение от Драчева, плюс было пожелание тренерской комиссии: они планировали меня на эту должность – я не отказался. И потом такое фиаско. Ну, все бывает в этой жизни, меня уже ничем не удивить.
– Этой весной на тренерские места был конкурс – на какую должность вы подавали заявку?
– Ни на какую. Приходит новый руководитель федерации и расставляет людей – независимо от того, подавали они заявки или нет. Это право руководителя.
– По нашей информации, на Правлении вашу кандидатуру согласовали – осталось только отправить в Минспорта на утверждение
– У меня такая же информация. Процедура в Минспорта – почти формальность, главенствующая роль все равно у федерации: она подает списки – Министерство утверждает. За все годы я не помню случая, чтобы Министерство отклонило чью-то кандидатуру в биатлоне. Если за специалистом нет криминала, то его без проблем утвердят.
– В интервью, которое вы успели дать как старший, была фраза: сам тренировать не буду. Это как?
– Получилась игра слов, в которой меня неправильно поняли. Я имел в виду, что будет несколько женских команд в блоке, и я буду работать со всеми. Конечно, я уже настроился, начал консультации по некоторым вопросам – было большое желание. Три компании были готовы оказывать финансовое содействие СБР, если бы я пришел в команду любым тренером. Даже назову цифру – около 100 миллионов рублей в год под мою фамилию.
Я не буду гадать за Хованцева и Драчева, что их подтолкнуло к новому решению. Они руководители, выбрали себе команду – я не подошел.
– Очевидно, вы не подошли не им, а Александру Тихонову, который ненавидит вас много лет и влияет на Драчева.
– Ну наверняка. После его обвинений в мою сторону Драчев и Хованцев включили заднюю. Дело не в том, обидно мне или нет. На кого обижаться? Но пора отвечать за себя. Как сказано в фильме: в чем сила, брат? В правде. А за кем правда, будет определено на публичных слушаниях в суде – я готовлю документы, чтобы подать в суд на Тихонова.
Лет 12-13 у нас война. Все эти годы я не то чтобы терпел – просто работал в разных командах и по контрактам не имел возможности развивать эту тему, отвечать Тихонову и публично скандалить. Сейчас возможность есть. Я не хочу на этом деле заработать; мне нужно защитить честь и достоинство от нападок этого человека. Речь обо всем вместе: и личные оскорбления, и моя якобы связь с допингом.
Мне звонят люди: кто-то понимает, что эти нападки безосновательны, кто-то нет. У меня есть родные и близкие, я должен объяснить ситуацию им тоже.
– Слова Драчева: СБР отказался от двух тренеров, замешанных в допинге. В первую очередь все вспомнили про вас.
– Нехорошая фраза для руководителя, потому что подумать теперь можно на кого угодно. Каждый тренер сейчас задает себе вопрос: а меня относят к этим людям или нет?
– Когда последний раз лично общались с Тихоновым?
– 5 или 6 лет назад пересеклись в Ханты-Мансийске – это было коротко и получилось неприглядно. Вспоминать не хочу.
– Можете до суда проговорить, что не причастны к допингу-2008/09?
– Хочу, чтобы это признал суд. Меня, как часто повторяет Тихонов, выгнали из сборной в декабре 2007-го. Потом я не лез в команду, в которой не должен быть. Наверное, есть поколение, которое тех времен не помнит или вообще не застало. Я мог бы о многом рассказать этим людям, но все это прозвучит как оправдания, а это слабая позиция. Я пошел другим путем.
– В августе вам 65, и пока не похоже, что вы еще кого-нибудь потренируете.
– Уже не надеюсь на это. Время покажет. Есть ярлык, есть домыслы, с которыми нужно разобраться в ближайшее время.
У меня одна позиция: биатлон был, есть и будет – и все должно быть на благо биатлона. Хоть работает Польховский, хоть нет. Тихонов любит вспоминать, сколько медалей он принес, будучи президентом – и постоянно «я, я, я». А кто задницу морозил на тренировках? Работали все, не один Тихонов, но про это он не говорит. Есть массажисты, сервис-группа, врачи, КНГ, Минспорта, ОКР – все вкладывались в эти результаты.
Я искренне желаю больших побед новой команде – не так важно, кто ей управляет. Драчев – уже пятый президент СБР; будут и шестой, и десятый – биатлон останется. У меня было желание помочь сейчас, но с этим коллективом мы не сработаемся.
