Зайцева и допинг – две вселенные. В нашей сборной могли «залететь» кто угодно, но не Ольга. Эритропоэтин находили практически у всей команды, но не у нее. Подозревали целое поколение, но не ее.
Зайцева всегда была против запрещенных препаратов. Даже иностранцы, кивая на Зайцеву, говорили: «Ольга – совесть русского биатлона».
И вдруг – именно Зайцева в черном списке Родченкова и Макларена. В их коктейлях, солях и даже царапинах.
Как такое могло случиться? Разбираемся.
1. Для начала, чтобы не удивляться дальше: Ольга Зайцева с прошлого года фигурировала в докладе Макларена. Разумеется, биатлонистку не называли по имени – ей, как и другим российским спортсменам, был присвоен индивидуальный код.
Обнаружить Зайцеву по коду легко: в документах Макларена напротив каждого спортсмена указан список дисциплин, в которых он участвовал на Играх-2014.
Зайцева – единственная в женской биатлонной команде – бежала все гонки: четыре личные и обе эстафеты.
Код Зайцевой – А 0983.
2. Макларен заключил: перед Играми в Сочи Минспорта составило список спортсменов, которым в ходе подготовки предписывалось употреблять коктейль Родченкова (смесь анаболических стероидов и алкоголя, для мужчин – виски, для женщин – мартини).
Стероиды (метенолон, тренболон и оксандролон) попадали в слизистую рта после полоскания. Так допинг всасывался в кровь быстрее, а окно его обнаружения уменьшалось.
3. В документах есть файл «Дюшес» – список спортсменов (в том числе А0983 – Зайцева) с указанием дат их стартов в Сочи. По версии Макларена, эти спортсмены считались защищенными. Предполагается, что за некоторое время до Игр они сдали несколько чистых анализов, которые хранились в ЦСП для возможной подмены в феврале.
4. Еще одно приложение к его докладу называется «Schedule of Samples and ADAMS Reports». В нем указан список образцов допинг-проб российских спортсменов из системы АДАМС с индивидуальным номером каждой пробы. Из 5 проб Зайцевой в списке одна (№ 2870735) указана с примечанием «negative», остальные (2889850, 2889915, 2890589, 2944514) никак не помечены.
5. Далее 4 пробы Зайцевой анализировались экспертом лондонского Королевского колледжа Дениз Синдеркомб-Курт на принадлежность профилей ДНК одному и тому же человеку. Три пробы оказались соответствующими друг другу, а четвертая (2944514) – нет, имела признаки смешения и, возможно, принадлежала другому человеку.
6. В докладе по исследованию проб на соль Зайцева тоже фигурирует. Если коротко, то отклонения от нормы по содержанию соли могут указывать на манипуляции с пробами.
Оранжевые точки выше сплошной линии: пробы, где уровень соли превысил 10,1 грамм на литр – максимально ожидаемый на основе данных по всему миру. Оранжевые точки между сплошной и пунктирной линиями: пробы, где уровень соли превысил 7,3 г/л – максимально ожидаемой для современных жителей России (modern Russian population).
Выбор порога соли базируется на научных исследованиях.
18,8 грамм на литр – проба бобслеиста Александра Зубкова
18,5 – бобслеист Алексей Воевода
15,9 – хоккеистка Инна Дюбанок
13,2 – хоккеистка Анна Шибанова
11,2 – опять у Шибановой (2889520) и лыжница Юлия Иванова (2889689)
8,3 – хоккеистка Галина Скиба
7,6 – Зайцева (ее проба 2890589 есть на предыдущих скринах).
Превышение у Зайцевой минимально, но этого оказалось достаточно, чтобы Освальд им заинтересовался. Косвенные аргументы – присутствие в списке «Дюшес» и «несоответствие» пробы (см. пункт 5) – тоже могли сработать против главной русской биатлонистки.
7. Ольга Зайцева пока не знает, что именно ей инкриминируют. Информация о царапинах на крышке пробирки – пока не проверенная, президент СБР Александр Кравцов ее опроверг. Но ему вряд ли можно верить.
Могут ли быть царапины? Могут. Получается, Макларен их не нашел, а Освальд если и нашел, то во многом случайно – зацепившись за показатели соли и углубленно изучив пробу, пробирку и крышку.
Это только догадка, как и вообще информация о царапинах.
Почему вообще МОК наказывает спортсменов из-за царапин?
Вероятнее всего, не только из-за них, но это серьезная улика.
Царапины на крышках оставили не спортсмены. Возможно, они вообще не догадывались о судьбе пробирок. Возможно, не принимали допинг – пробы чистые, мы не можем никого обвинять. Но Освальд (а до него Макларен) трактует царапины как признак вскрытия пробирок для подмены анализа – что само по себе нарушение антидопинговых правил.
В чем виноват спортсмен, если он ничего не употреблял и не вскрывал?
Для подмены пробы необходимы:
1) образец чистой мочи, сданный заранее;
2) знание, какую именно бутылочку вскрывать (флаконы безымянные, на них есть только номер; в курсе номера пробы могут быть только допинг-офицер и сам спортсмен)
Спортсменов обвиняют в том, что они сдавали чистые пробы до Игр, создавая таким образом банк данных на зиму. В деле Александра Легкова CAS разбирает эту тему подробно:
«Доклады Макларена содержат достаточно доказательств, что существовал банк с пробами чистой мочи российских олимпийцев, в том числе и Легкова. Хотя он (Легков) должен был понять, в каких целях его моча могла быть использована, потому что банк создан нетрадиционным образом».
Макларен описывал, как антидопинговая лаборатория Москвы собирала мочу в «немедицинские контейнеры» – например, бутылки из-под колы.
Кроме того, обвинение считает, что спортсмен сообщал код пробы (по сути, номер бутылочки) для подмены.
Если все так и было, то спортсмен в глазах обвинения становится полноценным участником сговора и получает наказание.
