Американский биатлонист Тим Бурк не остался в стороне после выхода второй части доклада Ричарда Макларена и признался, что чувствует разочарование за всё произошедшее в российском спорте, а также обиду за его болельщиков из России.
— Мы все ожидали официального выхода доклада Макларена, и после его публикации сначала я почитал, что пишут СМИ, а потом уже сам обратился источнику, — рассказал Бурк. — Конечно, доклад очень длинный, я не читал его полностью, но, поняв суть, стал искать, где есть упоминания о биатлоне.
— Какие издания читали? Только американские?
— Нет, наоборот, я прочитал много разных материалов, также написанных в европейских СМИ. В американской прессе было не так уж много информации о биатлоне, ведь в нашей стране это совсем небольшой вид спорта. В самом докладе, перелистывая сотни страниц, я искал «ключевые слова», которые связаны с биатлоном. Я смотрел, нет ли какой-либо особо специфической информации о нашем виде спорта. И, безусловно, такие факты там есть. В докладе представлено множество электронных писем о российских спортсменах и видах допинга, которые они применяли, о механизмах, которые были использованы для того, чтобы скрыть это. Там, например, есть что-то вроде расписания, какие гонки нужно пропустить, а где непременно выступать, чтобы всё было «шито-крыто». Это очень неприятные факты. Мне обидно, что всё было проделано таким образом. Вы знаете, я не наивный человек, и, конечно, понимал, что-то происходит. Но я даже представить не мог, что речь идёт о чём-то настолько масштабном. Поэтому опубликованный доклад стал для меня большим неприятным сюрпризом.
— Насколько вы верите в правдивость доклада?
— Перед нами сотни страниц доказательств. В чём можно сомневаться, если доказательства нам представлены? Если бы один человек заявил подобное — конечно, это не повод верить в правдивость его слов, но в докладе мы видим множество электронных писем, например.
— Тем не менее на данный момент речь не идёт о каких-то конкретных именах.
— Нет, все имена известны, я уверен. Просто они пока не опубликованы. Кстати, я считаю, что это честно. Никто не хотел бы оглашать имена, пока нет стопроцентного подтверждения всей информации. Я надеюсь, что имена пока что не стали достоянием общественности именно по этой причине: факты должны быть проверены и подтверждены реальными доказательствами.
— Я не уверена, что кто-то руководствуется такими благими мотивами, как честность, в этой ситуации.
— Конечно, всем хотелось бы услышать имена, и мне тоже интересно их узнать. Но я думаю, что у всех есть право на то, чтобы их имена оставались незапятнанными до тех пор, пока не будут представлены неоспоримые доказательства обратного. Тем не менее, я ожидаю, что имена будут объявлены очень скоро.
— Основываясь на докладе, мы видим, что система невероятно коррумпирована. Как можно действительно проверить и доказать что-то в такой ситуации? Не станем ли мы жертвами очередной информационной махинации и фальсифицированных фактов?
— Я думаю, что подобные доклады могут быть убедительны лишь если они представляют собой комбинацию различных методов исследования. Естественно, нельзя взять в качестве основы слова одного человека, который покинул Россию и решил рассказать, что на самом деле там происходит. Безусловно, слова одного человека ничего не доказывают. Но, когда в докладе рассказывается о том, что в пробах спортсменов женского пола были обнаружены мужские ДНК, это уже само по себе заставляет задуматься. Такое нельзя просто придумать или высосать из пальца — очевидно: что-то во всём этом деле было не чисто и не случайно перепутано.
— Значит, вы верите во всё, что прочитали в докладе?
— Да, я верю в сотни страниц доказательств. Это не слова одного человека, нет. Это одни слова, подкреплённые данными другого человека, которые совпадают с фактами третьей стороны и так далее. Всё это переплетается и сопоставляется с целыми рядами вытекающих одного из другого электронных писем. Для меня в этом докладе достаточно доказательств, хотя, знаете, есть люди, которые до сих пор верят в то, что Земля плоская.
— Но что, на ваш взгляд, произойдёт дальше?
— Я почти уверен, что они попытаются отстранить всю сборную России от следующих Олимпийских игр. И мне очень обидно за чистых спортсменов, я уверен, что в России есть такие. Но систему нужно менять. Мне также очень обидно за российских болельщиков. Я всегда говорю, что любители спорта из России мои самые любимые, ведь они так страстно переживают за спортсменов и болеют всей душой. Я очень люблю выступать в России, там спортсменам оказывают просто сумасшедшую поддержку.
— Вы согласны, что очень многое во всём этом деле замешано на политике?
— Я не думаю, что речь идёт о самой политике как таковой. Но то, при каких обстоятельствах вышел доклад Макларена, и как вся ситуация была обыграна, наверняка, имеет под собой политическую подоплеку. Уж слишком много сторон вовлечено в это дело.
— Кстати, в США недавно прошли выборы президента. За кого вы голосовали?
— Я поддерживал Хиллари Клинтон. И я был очень расстроен, что она потерпела поражение, но в то же время рад, что могу открыто говорить своё мнение. При этом я был рад услышать, что Дональд Трамп заявил, что хочет наладить отношения с Россией. Это было бы очень хорошо.
— Думаю, после нашего интервью не все российские читатели будут довольны тем, что Вы сказали. Как Вы чувствуете себя в такой ситуации?
— Для меня важно просто быть честным. Отвечая на вопрос интервью, я честно говорю своё мнение, а не то, что люди хотели бы услышать. И я надеюсь, что найдутся такие люди, которые уважают меня хотя бы за это. Что ж, я понимаю и другую сторону, но это не мешает мне хорошо спать по ночам.
— Как вы думаете, нынешней зимой вы выступаете рядом с чистыми российскими спортсменами?
— Нет, я в это не верю. Я не говорю, что они все как-то замешаны во всей этой истории, ведь я понятия не имею, связаны ли они со всем этим или нет. Но я был бы действительно удивлён, если бы оказалось, что все российские спортсмены чисты после того, как я прочёл неимоверное количество доказательств, электронных писем, где говорится о махинациях, которые были с ними проделаны.
— Иначе говоря, вы считаете, что выступали, скажем, на этапе в Поклюке рядом с теми, кто когда-то применял допинг?
— Да. Конечно, речь не идёт о каких-то именах, ведь я понятия не имею. Но, честно, буду сильно удивлён, если вся сборная окажется «чистой». При этом, знаете, я надеюсь, что я ошибаюсь. Я не желаю, чтобы оказалось именно так. Я буду счастлив, если буду не прав.
— Что вы думаете по поводу предстоящего в Тюмени чемпионата мира? Бывали ли вы на этом спортивном комплексе, которые многие называют одним из лучших?
— Нет, мне не доводилось бывать в Тюмени. Но я был бы очень рад выступить там. Как я уже сказал раньше: я действительно люблю приезжать на соревнования в Россию. Я всегда наслаждался этапом в Ханты-Мансийске, всегда показывал там одни из своих лучших результатов на волне поддержки такой прекрасной публики. Именно поэтому мне невероятно обидно за российских болельщиков. Опять же, я считаю, что проводить в Тюмени чемпионат мира будет также нечестно. Я буду потрясён, если у Тюмени не заберут право проведения мирового первенства, учитывая все упомянутые действия, проводимые в России. Хотя это меня не порадует с точки зрения местного болельщика, но как иначе нам заставить систему измениться?
— В этом сезоне в Тюмени проводится этап Кубка мира. Вы планируете туда поехать?
— Я пока что не принял решение. Посмотрим, какие новости мы получим в ближайшее время. Как всё будет преподнесено, и как я буду чувствовать себя в этой ситуации.
— В этой связи хочется задать вопрос о североамериканских этапах. Было множество нареканий относительно уровня проведения соревнований, качества проживания и питания. Я слышала, что спортсменам на ужин подавали пиццу.
— Да, это так. И я с Вами полностью согласен: североамериканским этапам ещё расти и расти до приличного уровня, если им хочется, чтобы там проводились этапы Кубка мира. Но у них нет достаточного опыта, чтобы этапы были организованы также, как это делают в России или на других европейских площадках.
— Как вообще обстоят дела с биатлоном в Америке? Есть ли какие-то сдвиги или, возможно, увеличение финансирования?
— На самом деле ситуация за последнее время не сильно изменилась. Взгляните на куртки нашей сборной: у нас нет командного спонсора. Финансирование очень слабое, ведь для нашей страны биатлон — это очень маленький вид спорта. Зачастую нам приходится балансировать буквально на грани того, чтобы нам хватило денег для участия в соревнованиях на уровне Кубка мира. Мы очень надеемся, что положительные сдвиги и рост биатлона в Америке как-то обозначится в ближайшее время. С той поры, как я нахожусь в команде, я видел положительные изменения, просто они не имеют такой динамики, которую можно было бы наблюдать со стороны.
— Ваши планы пока что тоже связаны с командой?
— Да, я всё ещё в сборной. Но я планирую завершить профессиональную карьеру по окончании следующего сезона, то есть после Олимпийских игр.
— Наверно, хочется больше времени уделять семье? Кстати, как дела у вашей жены?
— У Андреа (Хенкель — прим. Sportbox.ru) всё хорошо, спасибо. Она перебралась в США, мы живём в Лейк-Плэсиде. Сейчас строим свой дом и начинаем нормальную жизнь вместе. Андреа занимается развитием своего бизнеса в качестве персонального тренера. Она предлагает различные тренировки: то есть не только лыжные для спортсменов, но и для развития общей физической формы для людей разных возрастов и с самыми разными возможностями. Будет помогать людям улучшать здоровье и физическую форму, а, возможно, поможет найти и вырастить новую звезду американского биатлона.
Иванна Никольская, Sportbox.ru
