Татьяна Сорина: «Олимпийские игры — хороший раздражитель. Я чувствую желание стать ещё сильнее!»

— Я приступила к тренировкам через неделю. Всё началось с походов, кросс-походов, небольших силовых. Почувствовала себя школьницей младших классов на уроке физкультуры. Мне даже десять отжиманий было сложно сделать. Егор мне сказал – начинать будем с нуля. Так и было. Но постепенно я начала набирать форму. В мае-июне прошлого года я тренировалась по отдельному плану, а с июля работала в полном объёме с группой.

— Я решила для себя, что если уж возвращаться в лыжи, то нацеливаться на высокий результат. Просто невозможно было предсказать, насколько быстро я смогу восстановиться после родов. Признаюсь, максимум, на что мы с Егором рассчитывали – забегать в топ-10 в гонках Кубка мира.

— Когда почувствовали, что из спринтера превращаетесь в универсала?

— Да я сразу сказала Егору, что хотела бы бежать все гонки. Ради чего тогда уезжать от Софии? Чтобы только пролог в спринте пробежать? Я постоянно задавала себе этот вопрос, и это меня мотивировало. Я решила готовиться так, чтобы бежать всю программу Кубка мира. И мы готовились именно ко всем гонкам. Ну а когда начались соревнования, тот же вопрос подстёгивал и в гонках. Ты жертвуешь воспитанием ребёнка и не можешь выложиться? Вот и выкладывалась. Я решила готовиться так, чтобы бежать всю программу Кубка мира. И мы готовились именно ко всем гонкам. Ну а когда начались соревнования, тот же вопрос подстёгивал и в гонках. Ты жертвуешь воспитанием ребёнка и не можешь выложиться? Вот и выкладывалась.

— Егор Сорин в интервью нашему проекту сказал, что для него ваше перевоплощение сродни чуду. А для вас? Вы ожидали от своего организма такой отдачи?

— По тренировочным часам у меня получился огромный объём, но это всё шло от большого желания. Если оно есть – ты способна на многое. И вообще, женский организм, как мне кажется, нечто непознанное. Признаюсь, я не ожидала, что мой организм способен на то, что он в итоге выдал. Для меня это тоже было неожиданно, но в глубине души я настраивалась на то, что так и будет.

— Почему раньше такого не было? Вряд ли можно поверить, что раньше у вас не было желания работать.

— Раньше я тоже тренировалась с большим желанием, но после родов всё изменилось. Как будто я стала другим человеком. Во всём. В том числе и во взглядах на тренировочный процесс.

— У вас весь сезон мог под откос пойти из-за травмы ноги. Как, когда и что именно случилось?

— Это произошло после «Тур де Ски». Мы оставались на неделю на сборе в Италии, оттуда я должна была вылететь в Финляндию на этап Кубка мира. В Милане утром в день вылета пошла бегать кросс и подвернула ногу. Конечно, я не думала, что всё будет так серьёзно. Добежала до гостиницы, хоть и хромала. Нога опухла, но я была уверена, что пара дней, и всё пройдёт. Всё же связалась с докторами, после чего было принято решение лететь в Москву. Прилетела ночью, сразу сделала МРТ, а утром мне сказали о разрыве передней и задней связок голеностопа. Рекомендация – полный запрет минимум на три недели на любую нагрузку на травмированную ногу. Даже просто стоять на ней нельзя.

— Сразу мысль о том, что чемпионат мира мимо?

— Сначала о том, что мне нельзя тренироваться, как же так… Потом – блин! Ведь я пропускаю этапы Кубка мира! И потом уже счётчик в голове: если я три недели не буду тренироваться, то по их истечении останется только 10 дней до чемпионата мира. В лучшем случае к последней гонке я смогу более-менее в себя прийти. Эти мысли я быстро отбросила. Я хромала во время ходьбы, но терпеть можно было. Самое сложное было уговорить Егора отправиться на высоту. Я не могла просто сидеть и ждать, я хотела тренироваться и рвалась на сбор. А на высоте, по мнению врачей, срастание разорванных связок растянулось бы намного дольше. Я была уверена, что всё будет нормально.

— Нет, опять настрой. Всё идёт от головы. Если бы я в тот момент дала слабину и сказала сама себе, что восстановиться не успею, торопиться уже некуда – именно так всё и произошло бы. Но я не позволила этим мыслям надолго задержаться. Как можно было пропустить главный старт сезона, к которому все мы готовились? Я внушила себе, что могу пробежать все гонки, и просто отключила любые мысли о том, что мне больно. А на чемпионате России в Тюмени уже ощутила, что нога на поворотах болит. Приходилось её тейпировать и жёстко фиксировать ботинок.

— Вы чувствуете себя своей в элите лыжных гонок?

— Да. Никаких косых взглядов на себе я не заметила. Если есть результат – какие ещё вопросы? Ну и я не юниорка, чтобы меня попробовали как-то зажимать на трассе. Могу и ответить, хотя у нас это всё наказуемо.

— Как отнеслись к статьям в шведских и норвежских СМИ, в которых было много версий о том, почему вы так сильно спрогрессировали?

— Честно говоря, я даже не читала новости про это, пока мне не сказали – Таня, тут про тебя говорят, что ты на допинге бежишь. Мы с Егором посмеялись и вспомнили сентябрьские старты в Тюмени, когда я бежала пролог в спринте, а потом неслась к Софии, чтобы её покормить грудью – тогда я её ещё кормила. У неё же обед, так что будь добра, мама, покормить, а потом уж на свои забеги отправляйся. Наверное, это и был мой допинг. Мне и есть-то мало что можно было из-за аллергии, и ребёнку могло передаться. А тут люди размышляют, на чём я бегу. Я думаю, на таких нечего внимания обращать, у каждого своё мнение.

— На чемпионате России вы были в лучшей форме, чем на чемпионате мира?

— Я бы не сказала. Мне удалось очень стабильно отбегать весь сезон. Не было прорывов, которые могли бы быть – топ-3 в личной гонке Кубка мира или на чемпионате мира, и этого мне не хватило. Но я стабильно была в топ-10 практически во всех гонках, и это очень хороший результат. А в Тюмени я просто кайфовала от выступления, выходила на старт с горящими глазами, чтобы показать максимальный результат. И так было в каждой гонке.

— Вы в скиатлоне взяли первое в карьере личное золото чемпионата страны. Какие чувства были после победы?

— Ну такого, чтобы бить себя в грудь и кричать «вау!» – точно не было. Я просто выдохнула, что добилась, наконец, поставленной цели. И какой-то определённый груз с плеч свалился. После побед в скиатлоне захотелось большего. Готовилась с максимальной отдачей к каждой следующей гонке, и всё получилось.

— У вас есть ориентир в лыжных гонках, к которому вы хотели бы приблизиться или превзойти?

— В женских лыжах есть одна уникальная лыжница, которая бежит невероятно сильно. Мне было бы интересно потренироваться вместе с Терезой Йохауг и понять, что же она делает такое, чего не делает больше никто. Если честно, такая идея есть, возможно, получится её реализовать.

— Вас не удивляет, что она так быстро бежит легкоатлетические дистанции и едва не отобралась на Олимпиаду?

— Нет, я же говорю – она уникальная. Терезе ведь и на лыжах бежит намного быстрее остальных.

— О своих рекордах можете рассказать?

— Я не стараюсь гнаться за рекордами и выкладывать в соцсети именно силовые тренировки. Пусть это останется моим секретом.

— Егор рассказывал, что вам, как и Александру Большунову, для тренировок никто не нужен, вы можете тренироваться одна. Всегда по своему плану?

— Есть тренировки, которые в одиночку не сделаешь. Но я люблю тренироваться одна, и меня нервирует, что сзади кто-то пытается уцепиться. В этом случае я постараюсь уехать. Хотя всё зависит от того, что мы делаем – если так надо, чтобы за мной подержался кто-то молодых, пусть держатся. И вообще, я думаю, что к этому нужно относиться по-другому, более спокойно. На соревнованиях ведь тоже чаще всего к тебе пристраиваются, либо ты сама.

— Сложно было находиться без Софии? Она, наверное, и ходить начала, когда вы с Егором не видели?

— К счастью, пошла она на наших глазах во время чемпионата России в Тюмени. Маленькими шажочками, совсем крошечными, но это было при нас. Знаете, когда за пару недель до чемпионата мира мы отправили мою маму с Софией домой, я просила дочку – смотри, не начни ходить с бабушками-дедушками, только при нас (смеётся). Не знаю, что она тогда поняла, ей ведь и года не было, но она выполнила мою просьбу. Первый раз мы её оставили с бабушкой осенью, когда улетали в Европу на первый сбор. На целый месяц! Вот тогда было действительно сложно – первый раз и так надолго. У неё долго не лезли зубки, и я буквально за день до нашего вылета сказала дочке – ну что же ты, даже зубик первый маме с папой не покажешь? На следующий день у неё вылез первый зуб, и мы улетели на сборы, а уже оттуда – на Кубок мира. Декабрь, январь и часть февраля София была вместе с нами – Егор слетал за ней и бабушкой и привёз в Европу. И я подумала – хорошо, что оставила её только на месяц, если бы расставание растянулось на более долгий срок, дочка могла меня и не узнать. Когда мы расставались, она была одной, когда вновь увиделись – совсем другой.

— Насколько присутствие дочки рядом помогало в психологическом плане? Или, напротив, отвлекало?

— Не могу сказать, чтобы присутствие Софии меня отвлекало. Когда приходила с тренировки, всегда хотела её видеть, заниматься с ней, разговаривать. Одно дело, когда она рядом, а другое – общаться только по видео. Мама ведь может и не сказать, вдруг что-то не так? А так всегда на глазах и мне спокойнее. Но на чемпионат мира мы её решили не брать.

— Кто из вас тяжелее переносит разлуку?

— Конечно, я! Она, мне кажется, не слишком замечает, что родители уехали. У неё с бабушками прекрасный контакт. Я настраиваюсь на то, что не смогу её видеть какое-то время, но всё равно скучаю.

— София – папина дочка или мамина?

— Сейчас она ко мне больше бежит, потому что я с ней много времени провожу. Но вообще София папина дочка. С девочками это неизбежно. И когда она подрастёт, мне придётся это принять.

— Егор – хороший папа и муж?

— Очень! Ещё не было ни одного случая, чтобы он не помог мне в семейных делах. Если он сам не может посидеть с Софией, когда мне нужно на тренировку или просто отлучиться, то он найдёт того, кто посидит. И мне ничего не скажет – я смогу уйти и не думать, справится он или нет. Егор – надёжный и добрый.

— Чего вам больше всего не хватает на сборах в плане домашнего уюта?

— Наверное, возможности посидеть вместе вечером и поужинать. Но семья почти всегда рядом, так что пока всего хватает.

— Конкуренция в женской сборной России усиливается. Вас это подстёгивает?

— Конечно. Только конкуренция внутри своей команды может сделать тебя сильнее. Но всё это остаётся только на лыжне. А вне её мы прекрасно общаемся и поддерживаем друг друга.

— Вы уже начали подготовку к олимпийскому сезону. В прошлом сезоне мотивация просто зашкаливала. Где черпать ресурсы, чтобы она была ещё сильнее?

— Олимпийские игры – вполне достаточный раздражитель. Я чувствую, что желание стать ещё сильнее у меня нисколько не уменьшилось. Я же в прошлом сезоне бегала на уровне пятых-десятых мест, а до пьедестала – рукой подать. На уже достигнутом я останавливаться точно не собираюсь. Мне по силам быть выше, и это очень сильно заводит и настраивает на работу.