Формальный повод для поездки в Пермь с биатлоном никак не был связан – Федерация санного спорта России проводила здесь отчетно-выборную конференцию. Однако разве ж мог я…? В годину, когда среди болельщиков только и слышно «Гербулов уходит…», «Над Аликиным сгустились тучи…» – как можно приехать в Пермь и не поинтересоваться, что там у них «на огневом рубеже»?
Два дня – срок, конечно, незначительный, но некоторое настроение можно сформировать и за это время. И вот что в связи с этим хочется сказать – улетал из Перми в настроении, мягко говоря, не приподнятом.
Биатлонный комплекс на Спортивной улице перешел в практически полное частное владение, и теперь стрельбище, где еще сравнительно недавно проходили старты уровня даже чемпионата страны, будет принимать собачьи выставки. Все это вовсе не шутки – разговоры об этом идут вполне официально, а в российский биатлонный календарь Пермь попадать перестала.
Настроение старшего тренера мужской сборной также не грело оптимизмом и верой в завтрашний день. Нынешнее состояние тренера, завоевавшего вместе с командой за олимпийский цикл три золота чемпионата мира, четыре малых Кубка мира, добывшего в тяжких ванкуверских боях золото и бронзу (кто кроме него и Анатолия Хованцева добивался в российской истории сопоставимых результатов?), ныне можно определить как нервический пессимизм. То есть беседовал со мной прежний Аликин – энергичный и убежденный, требовательный к себе и ко всему, что имеет отношение к его работе, но… Владимир Александрович, казалось, просто изнывал от бездействия и невозможности начать ваять свою новую команду-мечту прямо сейчас. И бог бы с ними – отпуском и планами поездки на рыбалку. Два часа разговоров о Чудове и Круглове, о новых и старых лидерах, о том, как трудно ждать, не зная собственной участи. Сколько их прозвучало – вопросов к небесам.
– Ни в Увате, ни после него никто даже не позвонил. Решили отцепить? Почему не сказать об этом прямо? Почему на прием к президенту пошли одни только спортсмены? Тренеры мешали им на Олимпиаде? Из-за тренеров в Ванкувере страна 11-е место заняла? Никогда такого не было, чтобы о тренерах забывали. А Гербулов сейчас уйдет – что будет? Что, тренер по стрельбе – это только у трубы стоять? А патроны на всякую погоду и на всякого спортсмена добыть, у Гербулова за 12 лет такие связи образовались. Да и вернется ли он вообще?
Не стану пересказывать весь напряженно-нервный разговор, приберегу эту историю для следующего раза, тем более что повод, сдается мне, представится. К рассказу нынешнему это имеет отношение лишь как прелюдия. После того как олимпийский чемпион сказал мне свое привычное – «Ну, давай, увидимся еще», я стал названивать Гербулову. Зачем он уходит? Почему сейчас – в канун чемпионата мира в Ханты-Мансийске? Вспомнилась, имевшая место двумя днями ранее беседа с Михаилом Прохоровым. Президент СБР, помнится, очень тепло отзывался о ветеране тренерского цеха.
– Поразительного спокойствия и выдержки человек. В какие годы работал в сборной, какие стрессы наверняка испытывал – и хоть бы что, спокоен, как удав. Команде определенно нужен. У него там семейные обстоятельства, вот и попросил год отпуска.
Нелады в семье? Кто-то заболел? – душу привычно терзали неприятные предчувствия, тем более что трубку полдня никто не брал. Однако бодрый голос Андрея Александровича привел в чувство:
– За городом был. Давай завтра утром заеду – по дороге в аэропорт и поговорим.
В половине шестого утра Гербулов уже тряс меня за плечо, словно поднимая на тренировку или в какой-нибудь долгий переезд, которых у него за 12 лет скитаний по миру было великое множество.
– Вставай, на самолет опоздаешь…
– Андрей Александрович, зачем вы уходите?
– Жизнь проходит: 12 лет работал в сборных командах, дома не бывал, дети без меня подросли. Старшей уже 14 стукнуло, а она у нас биатлоном занимается и занимается серьезно. Надо с ней поработать. Кому как не мне? Да и других дел скопилось немало.
– А команда? А чемпионат мира в Ханты-Мансийске? Сейчас вот планы на олимпийский цикл сдавать будут – как потом возвращаться ежели что?
– Понимаешь, так ведь никогда не остановишься. Такая жизнь затягивает. Поднимешь голову – а ты уже старый и дети без тебя выросли и уже не привязаны к тебе ничем. Да и попросту отойти в сторону, посмотреть на то, как там без тебя все будет, что-то понять. В чем-то ведь ошибался, чего-то не видел или не слышал, на что-то все время не хватало времени или считал неважным. А когда этот перерыв делать – разве так это принципиально? Не накануне ведь олимпиады я ухожу. А что место мое займут – так это работа такая – причем не только у тренеров.
– А как вы оцениваете нынешнее положение дел в команде?
– В целом положительно. Порядка стало больше, многое из того, о чем раньше приходилось договариваться, выкручиваться, а то и в долги влезать, сейчас делается заранее и основательно. Приятно, что нынешнее руководство прикладывает все усилия, чтобы команда ни в чем не нуждалась. Да, без накладок не обходится, но когда все меняется, это неизбежно, тем более в спорте. Думаю, год-другой и все будет выстроено в некую систему, с которой все равно жить легче и проще, чем раньше.
– Но вы ведь при прежнем положении дел не только жили и работали, но и результат давали.
– Давали… А что могли бы дать, если бы работали в условиях, сравнимых с немцами или норвежцами? Да что сейчас об этом – работали и работали. Это в конце концов тоже школа жизни.
– Почему после вполне достойного результата в Ванкувере на тренеров сборных обрушилась такая резкая критика?
– Да не более резкая она, чем в прежние годы. Помнишь же – как после 2003 года было – когда Александра Голева хотели убрать, да так и не убрали. Тогда только один Гурьев, по-моему, и заступался. С тех пор результаты стали намного лучше, а критики – так там ведь бестолковых выступлений много. Ну поливает нас с Аликиным Александр Иванович Тихонов при каждом случае. А в чем он нас обвиняет? «Могли бы выступить гораздо лучше». Утвердили бы в 2006-м году других: пусть бы они постарались хоть так же, как мы, выступить. Так ведь желающих не нашлось. А сейчас команда впервые с 1994 года олимпийское золото взяла и вообще больше одной медали завоевала – «могли бы выступить лучше». Это на фоне допингового эха и общей непростой обстановки. Да мне при таких раскладах еще больше резона сделать паузу. Может, сейчас сам Александр Иванович придет и покажет – как надо лучше было выступить. А то он все иностранцев консультировать грозится – пусть нам покажет, как надо работать.
– Вы когда вернетесь?
– Да я еще не ушел толком, а вы уже – когда вернусь. Не знаю. Поживу и поработаю в другом режиме, а там уж буду думать. Буду нужен – вернусь.
Так и расстались. Андрей Александрович сел в машину и поехал домой – к семье. А я полетел в Москву. Полетел с грустным, в целом, чувством – Пермь становится все менее биатлонным городом, а сборная команда – все менее знакомым коллективом. Впрочем, все это, быть может, лишь временные явления.
Константин Бойцов,
Официальный сайт СБР
