Имя Светланы Мироновой, к большому сожалению её многочисленных болельщиков, в это межсезонье пропало из протоколов соревнований по летнему биатлону.
Cеребряная медалистка Олимпиады-2022 в Пекине по состоянию здоровья пропустила и оба этапа Кубка Содружества, и летний чемпионат России, и толком не смогла приступить к тренировкам вместе с группой Артёма Истомина, в которую она перешла по окончанию олимпийского цикла.
Менее чем за месяц до первых снежных стартов сезона-2022/23, ноябрьского этапа Кубка России в Ханты-Мансийске, пресс-служба СБР связалась со Светой, чтобы узнать, как у неё дела.
– Света, привет! Как твоё здоровье?
– Здравствуйте! Вопрос очень сложный, потому что пока непонятно, как на него ответить. Моё здоровье сейчас, наверное, где-то на серединке. Я ещё не до конца восстановлена. Когда восстановлюсь, я это пойму.
– Ты недавно проходила УМО, врачи дали допуск к тренировкам?
– Да, допуск у меня есть. У меня проблемы не физического характера. Это не сердце, ничего такого серьезного, что могло бы напрямую мешать мне заниматься. Это такие моменты, которые на обследовании не выявишь. Показатели могут быть в норме, но по факту организм неважно себя чувствует.
– В чём, по-твоему, причина?
– После того, как я переболела ковидом, а потом и ветряной оспой, я очень быстро вернулась к тренировкам, но организм не был готов к нагрузкам. Я тогда думала: «Я же очень сильная. Как это мой организм не справится? Я буду тренироваться». И спустя пять дней тренировок меня вырубило, если можно так сказать. Я отдохнула дней 10, затем приехала на сбор в Белоруссию, и история повторилась. И это повторялось на каждом последующем сборе. Когда я была уже на сборе в Сочи, в некоторые дни я еле-еле вставала с кровати. У меня просто не было энергии, минус пять по стобалльной шкале. Мы поговорили с тренерами, я сказала, что так больше не могу, потому что это не закончится, если не выявить причину такого состояния. Тренеры меня в этом поддержали, и я поехала в Москву на обследование в стационар. Там стали понятны некоторые причины такого поведения моего организма. И я поняла, что, если я не дам ему отдохнуть так, как он хочет, я просто закончусь. Но сейчас я чувствую себя гораздо лучше, гораздо энергичнее. Я уже тренируюсь, продолжительность тренировок увеличивается, и это хороший знак того, что мой организм приходит в норму.
– Ты сейчас в Екатеринбурге?
– Нет, сейчас я дома в Томске.
– Как ты там тренируешься?
– Делаю циклическую работу, силовую в зале, катаюсь на роллерах. С оружием в Томске работать нет возможности, поэтому скоро вернусь в Екатеринбург и, скорее всего, начну вкатываться уже там. Хотя всё может быть.
– Когда в Екатеринбурге обычно снег ложится?
– А вот этого я не знаю. Я ни разу в жизни там не вкатывалась. Мы всегда были на вкатке либо в Хантах, либо в Тюмени.
– Как ты сейчас взаимодействуешь с тренерами своей группы, Артемом Истоминым и Виталием Норицыным?
– Мы с ними в постоянном контакте. Я рассказываю, что делаю, они все отслеживают по часам, и, если нужно, корректируют меня. В целом я регулирую нагрузку сама, прислушиваясь к своему организму. Пока я не могу работать по полноценному плану, приходится подстраиваться к самочувствию.
– Насколько для тебя в новинку такая ситуация – работать в одиночку?
– Это нормально. Я все детство и весь подростковый период тренировалась одна. Я очень ответственная и могу легко тренироваться сама по себе, мне это даже нравится, но быть в команде тоже классно. Везде есть плюсы и минусы.
– Кстати, почему ты никогда не уходила на самоподготовку?
– Когда мое здоровье в порядке, когда я сильная, тренироваться в команде, если там всё устраивает – это большой плюс. В моей сегодняшней ситуации я могу справиться и сама. Но когда речь идет о полноценных тренировках, я самоподготовку не рассматриваю, потому что рядом должен быть человек, который тебе поможет все организовать. Если заниматься этим в одиночку, это отнимает слишком много энергии и времени.
– Фактически у тебя в этом сезоне не было горной подготовки, есть какие-то планы компенсировать её отсутствие?
– В таком состоянии нет смысла сейчас лезть куда-то в горы. Для начала я должна почувствовать, что я восстановилась и могу полноценно тренироваться на равнине, потом можно будет подумать и о горах. Резких движений я делать не хочу, я их уже делала много раз и ничем хорошим это не заканчивалось.
– У тебя стало больше свободного времени? Чем его занимаешь?
– С одной стороны, да, больше. Но когда вся эта история началась, я была не особо рада этому свободному времени – у меня вообще не было сил что-либо делать. Сейчас, пользуясь случаем, я провожу его с близкими, читаю, могу посмотреть какой-то сериал, что-то полезное. Если честно, в Томске из-за разницы во времени я просыпаюсь очень поздно, часов в 10, считай уже полдня проходит. А вообще этой осенью я поступила учиться, пока не хочу раскрывать чему и где, но это тоже отнимает много времени.
– Ты стала не слишком активна в соцсетях. Это связано со сложностями зайти лишний раз в некоторые из них, или с чем-то ещё?
– Нет, это связано с моим состоянием. Я общаюсь в соцсетях не по обязанности, а по отклику. Если чувствую, что мне есть чем поделиться, я радостная, я обязательно стараюсь что-то выложить. А если энергии нет, я этого не делаю.
