— Светлана Ирековна, судя по нечастым публикациям, вы не очень-то жалуете журналистов?
— Нет, дело не в этом. Я не люблю свою личную жизнь выставлять напоказ, у каждого должно быть свое поле защиты.
— Вы выросли в городе «русской стали» — Златоусте. Каким он остается в вашей памяти?
— В детстве это был мой самый любимый город. Отец брал меня на заводские, цеховые, городские соревнования. Златоуст тогда был городом спорта. Мне казалось, что все занимались спортом. Я люблю Златоуст – город, в котором по-прежнему живут мои родители, встретившиеся здесь и нашедшие свою судьбу. Каждый раз с волнением и нежностью я приезжаю на свою малую родину.
Порой папа стартовал утром, и потом мы очень долго ждали церемонию награждения – папа часто занимал призовые места. А я была совсем маленькая и порой канючила: «Папа, пойдем домой, я устала». И мы уходили без папиного приза, не дождавшись чествования победителей.
«Самый дорогой подарок – первый»
— Но своего первого приза вы дождались?
— Да, он был и остается самым дорогим. Это был приз за третье место в первенстве города по лыжам, причем я соревновалась с девочками, которые были на год старше. Мы бежали два километра моим любимым классическим ходом.
После соревнований организаторы установили стол с призами, и сначала выбирали подарок победители, потом те, кто занял вторые места. А когда пришла моя очередь, я то ли от радости, то ли от скромности взяла то, что лежало ближе всего ко мне. Это была хвойная ветка, и на ней — птичка, сделанная из шишки. И до сих пор для меня эта птичка — самая главная награда, которая хранится у моих родителей.
— Помните свои детские предновогодние желания?
— В детстве никогда не загадывала желания — потому что знала, что они не исполнятся, если не прилагать усилий. Не могу сказать, что у меня было тяжелое детство, но из-за воспаления легких много времени – до четырех раз в год — проходило в больницах. И тогда главным желанием было просто выйти на свободу из четырех стен больничной палаты.
В этой ситуации я все время думала о родителях. Было огромное желание быть рядом с ними, чтобы они защитили и пожалели.
С детства, загадывая желания, я понимала — мне надо их исполнять самой. Однажды, попав на экскурсию на завод, я увидела, на каком огромном станке работает папа, в каких тяжелых вредных условиях, без кондиционера, трудится маляром мама.
Просить у родителей что-то лишнее, глядя на их тяжелый труд, нам просто совесть не позволяла. Я всегда была очень им благодарна за все то, что они делали для нас с сестрой. Потом, когда я по спортивной линии попадала в большие города – Челябинск, Москву, я понимала: все сложится, если я сделаю это сама.
— В каких видах спорта выступал ваш папа?
— Вы знаете, мой папа был, как говорится, «многостаночник», мастер спорта СССР – он любил и бегать, и прыгать, и поиграть, и особенно лыжные гонки. Эта многогранность спорта его очень занимала. У него есть золотой значок ГТО, яркий и красивый. Я так любила его рассматривать, и очень хотелось заслужить такой же. Это был знак пятой (высшей) ступени ГТО. Я очень горжусь своим папой.
— Новый год для каждого из нас — это мандарины, хлопушки…
— Да, так и есть. Мне яблоки и мандарины удивительным образом всегда «наколдовывал» папа. И я ему верила, даже уже учась в школе. Он в своих огромных ладонях токаря делал какие-то загадочные вещи, а потом просил просто подуть в закрытые ладони. И вдруг из ниоткуда появлялись яблоко или апельсин. Папа для меня — настоящее колдовство на Новый год.
— А когда вы потеряли веру в Деда Мороза?
— Наверное, еще в садике, года в четыре. На утреннике увидела Деда Мороза и разочаровалась: как же так, у него должны быть красные штаны и валенки, а вижу брюки и ботинки. Так не бывает, и не может же он приходить с разными лицами? Один – с белой бородой, а другой – с синей. Вера в Деда Мороза пропала сразу и навсегда (с улыбкой).
Праздник – когда все за одним столом
— Какой для вас идеальный Новый год?
— Рядом с тобой обязательно должны быть твои самые близкие люди, твоя семья и твои друзья, которые соберутся вместе, когда в комнате горит и сверкает елка. Когда все за столом, со счастливым ожиданием Нового года, когда ближе к полуночи слушают слова президента России, а потом дружно идут гулять на улицу.
— Какие блюда обязательно должны быть на вашем праздничном столе?
— Ой, конечно же, холодец. Всегда под Новый год обязательно его варю.
— Каков рецепт холодца от Светланы Ишмуратовой?
— Главное, чтобы мясо не было протерто через мясорубку, а чтобы оно было порезано на мелкие кусочки, чтобы потом чувствовалось, что это настоящее мясо – с чесночком и приправками!
— Продолжу кулинарную тему — что еще обязательно должно быть на новогоднем столе у Светланы Ишмуратовой, помимо холодца?
— Конечно, салаты: оливье, винегрет, селедка под шубой. Эти три салата должны быть на столе. Обязательно выпечка – сладкие пироги. Пельмени — по ситуации, потому что в последнее время запекаю утку или гусика — целиком. Правда, возникает проблема, как потом всю эту вкуснятину засунуть в холодильник (смеется).
— Но это ведь уже вторая проблема?
— Зато 1 и 2 января можно не думать о том, чем бы перекусить. Конечно, мне кажется, что после Нового года всю неделю все подъедают всё то, что было заготовлено на Новый год. Но 30 и 31 декабря — самые тяжелые дни для хозяек стола (смеется).
Новый год за границей – с хлебом, салом, огурчиками
— А как вы, будучи спортсменкой, праздновали Новый год в Европе?
— Когда к нам кто-то на соревнования в Европу приезжал из России, мы особенно радовались нашим продуктам: черному бородинскому хлебу, салу, малосольным огурчикам, рыбе, красной икре. И когда все это на столе, слюнки текут (улыбается). Из зарубежного на новогоднем столе — лишь колбаса и фрукты, мандарины и апельсины. И водочка должна была быть на столе — холодненькая, со слезой, шампанское и вино. Больше как атрибут нашего Нового года.
— А как проходило празднование Нового года за границей у наших биатлонистов?
— Мы обычно собирались в одной комнате в отеле под Новый год. Кстати, иностранцам было очень интересно — а что же эти загадочные русские там делают, что за праздник отмечают? Кто-то из ребят наряжался Дедом Морозом, кто-то из девушек – Снегурочкой, и мы проводили различные конкурсы и розыгрыши. Но все равно самое классное для меня — встречать Новый год дома. Только тогда ты и понимаешь, насколько это дорого — ты понимаешь значимость встречи в кругу близких.
— Говоря о встречах Нового года за рубежом: тренеры сборной России входили в компанию спортсменов?
— Сначала мы поздравляли друг друга, а потом тренеры уходили отмечать и оставляли нас одних, позволяя спортсменам не чувствовать себя скованными. Но они нас аккуратно предупреждали: ребята, завтра, 1 января, во второй половине дня тренировки, желательно не переусердствовать (за столом — ред.). И мы тоже все прекрасно понимали, ведь у нас обычно 3-4 января уже проходили старты Кубка мира. И состояние похмелья было нам незнакомо. Чуть-чуть в новогоднюю ночь, но не больше.
— Зарубежные спортсмены присоединялись к вашему столу?
— Иностранцы? Конечно. Мы же люди русские такие — если кто-то находится рядом, то он обязательно должен к нам примкнуть. Иностранцы подходили к нашему столу: с одной стороны, с интересом, а с другой — с удовольствием. Причем из сборных самых разных стран.
— А какие тогда подарки дарили спортсмены на Новый год?
— Мы готовили подарки заранее и перед Новым годом все складывали в один мешок, а потом вытягивали. Кому-то доставалась мягкая игрушка, а кому-то коробка конфет. И никто не обижался, ведь прежде всего важен знак внимания.
— А экстремальные ситуации были во время празднования Нового года?
— Да, но в более молодые годы, когда выступали на юниорском уровне. К примеру, мы на спортивной базе идем из магазина, закупившись для праздничного стола, как вдруг внезапно появляется наш тренер. И мы бросаемся в разные стороны. Приходилось мгновенно падать в снег, другого варианта спастись не было. Тренер посмотрит: все хорошо, режим вроде не нарушен — и уезжает. Ну а мы потом искали апельсины и яблоки, сброшенные в суматохе в снег.
«Шапочки для гонок вязали сами»
— Вы отличались от многих спортсменок тем, что в часы отдыха вязали.
— Да, я вязала, и порой отдавала связанное нашим ребятам — кому носки, кому варежки. Кстати, говоря о вязании — особенно мне удавались носки: связать их за сутки — легко (смеется).
— Может быть, у вас есть фамильный рецепт вязания?
— Да, есть, его знает моя мама. Она мне объясняет, но я никак не могу ухватить суть. Ведь вот в чем загадка: когда я сижу рядом с ней и гляжу на нее, я все понимаю. А стоит только мне уехать — я не знаю, как это делать! Для меня связать носки не проблема. Есть много интересных моментов в вязании — я смотрю в интернете различные варианты, но похоже, только у моей мамы получаются фирменные носки.
— Вы вязали тогда шапочки для выступлений на соревнованиях?
— Конечно, ведь других-то в то время и не было. Даже в продаже. Мы все вязали на спицах, и даже когда появились в продаже «петушки», помните — все равно нет ничего красивее шапочки, связанной своими руками. И со своими рисунками, завитушечками, мишками, зайцами, олимпийскими кольцами — мы вывязывали для себя так, как только мы этого хотели. И у нас был потрясающий человек в команде — Нонна Абакумова, на которую мы все равнялись. Она из тонюсеньких ниточек вязала свитера, причем, когда потом взглянешь на это произведение искусства, не веришь: а это точно не машинная вязка? Это Нонна так вручную связала. Ювелирная работа. Тогда же все было в дефиците. Когда кто-то какую-то вещь шерстяную собирался выбрасывать — ты смотрел и думал: там же нитки есть такие красивые, их же можно использовать! Распускаешь выброшенную вещь, наматываешь ниточки на разные катушки — это был очень увлекательный процесс.
— Вам сейчас что больше нравится — принимать подарки или дарить их?
— Больше нравится дарить. Последние дни декабря очень трудные для меня – надо успеть совместить все встречи с поездками и поздравлениями. Когда ты вручаешь подарки и видишь искреннюю радость человека, ты сам заряжаешься положительной энергией.
Любовь к собакам — на всю жизнь
— Светлана Ирековна, наступает год Собаки — что у вас связано с этим годом?
— Собаки… У меня была очень хорошая собака. После Олимпийских игр 2006 года нам с папой захотелось завести собаку. И тогда мы поехали на рынок. Увидели в коробке двух щенков — милых, хорошеньких, мальчика и девочку. Один нам приглянулся — я же тогда не понимала, какие кавказцы вырастают большие! У меня с собой было 1500 рублей, а продавец запросил 1700. Причем он начал нам рассказывать про породистость, что девочка дороже, а я отвечаю: мне собака нужна, друг, а не порода. Мы купили мальчика. Потом выяснилось, что у щенка был дефект — нижняя челюсть меньше, чем верхняя. И тем не менее эта собака прожила у нас 15 лет, вырос огромным! Дик во дворе был хозяином. Он только говорил «гав» — и все собаки отбегали в сторонку. Мех у Дика был просто шикарный — мама, как могла, его вычесывала и потом вязала шикарные пушистые носки и варежки. Причем Дик уважал только меня и отца. Казалось бы, я его только купила и привезла домой, потом сразу уехала на сборы, а он меня запомнил. Я только вхожу во двор, зову: «Дик!», и он летит мне навстречу. Мама моя его и кормила, и ласкала, и чесала, а он принимал только отца и меня. Может быть, запомнил тогда, с первого раза. Собак я очень люблю. А теперь у родителей две собаки — обычные дворняжки, очень умные и шустрые, и дружба с собаками у меня продолжается. Моя мама подобрала их на улице, и теперь они живут у родителей.
— Новый год вы будете встречать в Москве или Златоусте?
— Конечно, хотела бы вырваться к родителям, для меня, как и для большинства людей в нашей стране, Новый год – семейный праздник.
— Как зовут ваших родителей?
— Папа — Ирек Мусалимович, мама — Зинаида Ватхеевна. Папе сейчас 76 лет, а маме — 77. Их очень уважают в нашем городе. Папа — ветеран спорта, а мама – активистка, участвует в общественной жизни города.
Главная мечта – большой ленивый кот
— Вы сказали, что в детстве не загадывали желания под Новый год, понимая, что всего надо добиваться самой. А сейчас все же загадываете?
— А сейчас я очень кота хочу (смеется). Такого большого, пушистого и ленивого, которого гладишь и тискаешь, а ему все равно – лежит, не сопротивляется, когти не выпускает.
— Так загадайте!
— Загадать-то не проблема, но кто им будет заниматься? Ведь я очень много времени провожу в командировках…
— А что загадал ваш сын Миша накануне 2018 года?
— У моего сына всегда есть желания, причем они никогда не заканчиваются (с улыбкой). И неважно, какой это праздник — день рождения или Новый год. Он порой говорит: мама, а давай мне подарим на день рождения вот это. А через неделю подходит: мама, давай сделаем поправку в подарке. У ребенка желания бесконечны, но я стараюсь, чтобы они были обоснованы, и подарки выступали в роли определенных стимулов, с учетом его возраста. Мне нравится, что он правильно все понимает. Да, ему тоже порой хочется какой-то дорогой подарок, но он осознает, что его мама не Рокфеллер. Мне в нем это качество очень нравится. Дарю сыну подарки, но не балую… хотя нет, балую, конечно (смеется).
— Ваш сын в 10 лет верит в Деда Мороза?
— Наверное, уже нет. Когда он ходил в садик, сразу сказал: «Мама, я в Деда Мороза не верю, он нам какую-ту ерунду дарит, давайте, я сразу скажу, что мне надо (с улыбкой)».
С верой и оптимизмом
— Год 2017-й сложился очень непросто для наших спортсменов. Я про дисквалификацию олимпийской сборной России и ОКР. Есть ли у вас ожидание, что следующий будет лучше для российского спорта? И в чем черпать оптимизм российским спортсменам и болельщикам?
— Оптимизм надо сохранять в любой ситуации — без веры и надежды жить невозможно. Хочется, чтобы мы сделали работу над ошибками, надо готовить своих юристов, уметь грамотно выстраивать свою линию защиты наших спортсменов. Нам надо увеличивать свое представительство в Международном олимпийском комитете и международных федерациях, провести глобальную работу над ошибками в нашей спортивной системе.
— Что бы вы пожелали нашим атлетам, которые сейчас оказались под сильным гнетом?
— Ребятам желаю одно – к Олимпийским играм в Корее подойти на пике своей физической формы.
— А на чем основан ваш собственный оптимизм, как удается сохранить его?
— Я смотрю на сотрудников ЦСКА и понимаю, что, помимо спортсменов, есть еще много самых разных специалистов, которые обеспечивают победы нашего клуба. И если я опущу руки, то что делать остальным? Этого допускать нельзя, и каждое утро я говорю себе: надо продолжать хорошо делать свое дело. И тогда все у нас получится. Надо верить в наших спортсменов и обеспечивать достойное представительство на мировой спортивной арене.
— Вопрос «на дорожку»: вы предпочитаете искусственную елку или натуральную?
— Искусственную. Потому что жалко деревья, которые росли очень много лет, а потом их срубили и использовали ради каких-то семи–десяти дней. А затем выбросили на помойку. Давайте беречь природу!
