28 августа в Отепя завершился чемпионат мира по летнему биатлону, ознаменовавшийся для хозяев будущей Олимпиады историческим достижением. Впервые в истории не только биатлона, но и лыжных видов спорта вообще спортсмены Южной Кореи завоевали две медали — серебро и бронзу экс-россиянки Анны Фролиной (Булыгиной), а в смешанной эстафете также впервые оказались выше сборной России.
Перед корейскими биатлонистами поставлена задача подтянуться на уровень лидеров к домашней Олимпиаде, а решать её поручено российскому специалисту и известному в недавнем прошлом биатлонисту Андрею Прокунину. Корреспондент «Чемпионата» побеседовал с ним по окончании соревнований в Отепя.
«У Фролиной отличная база, заложенная Гурьевым»
— Свидетелями исторического достижения в Отепя стали руководители корейского биатлона. Как они оценили ваши с Анной успехи?
— Для них это было знаковое событие — первые медали в лыжных видах спорта. После этого они смотрят в будущее с большим оптимизмом, и нам нужно будет держать планку.
— Вы готовились к этим стартам целенаправленно?
— У нас были трудности при подготовке в этом сезоне. В тренировках использовали несколько новых мест. В Корее есть только один центр хорошего уровня — Пхёнчхан, а другие два центра не так удобны. Один в большей степени стрелковый, а на армейском стрельбище всего четыре установки.
Весь июль мы работали в основном над кроссовой подготовкой, поэтому здесь спортсмены впервые встали на роллеры и начали стрелять с них. До этого мы проделали хорошую работу на снегу в течение двух недель в Новой Зеландии.
— В своё время летом в Австралии тренировалась Анастасия Кузьмина, после чего завоевала второе олимпийское золото.
— Надеюсь, что и у нас сезон удастся.
— Насколько у Фролиной остался потенциал для высоких результатов на мировом уровне?
— Судя по тренировкам и выполняемым нагрузкам, её организм хорошо усваивает работу, и я думаю, мы проведём хороший сезон, если не будет никаких сбоев и болезней. Я с оптимизмом смотрю в будущее по отношению к Анне. В том, что у неё осталась такая хорошая база, огромная заслуга её тренера Леонида Александровича Гурьева и тренеров сборной России, которые с ней работали. Мы с ней только знакомимся друг с другом как спортсмен и тренер, но я верю, что в зимнем сезоне вся наша команда будет выглядеть хорошо.
— Вы ещё начинающий тренер без больших достижений на международной арене. Как вас нашли корейцы?
— Это было очень неожиданно. Корейское руководство приезжало в Москву на переговоры, встречалось с президентом СБР Александром Кравцовым. Они показали ему шорт-лист российских тренеров, после чего Александр Михайлович порекомендовал именно меня. После этого мы с ним поговорили, он сказал, что это был бы полезный опыт и хорошая возможность расти профессионально, и я взял время на раздумья.
— С семьёй советовались? Вы ведь всего два года назад завершили карьеру, а тут снова возвращение к прежнему ритму жизни с перелётами и переездами.
— Семья меня поддержала. Решили, что мне надо расти и развиваться, поэтому и приняли это предложение. Теперь 20 дней в месяц я провожу на сборах вне дома, 10 дней — дома. Ещё в бытность спортсменом у меня была тяга к вызовам, амбиции и желание никуда не делись. После завершения карьеры я работал в Москве, но были определённые трудности. Со времени нашей беседы четырёхетней давности в московском биатлоне мало что изменилось. Финансирование было очень слабым, поэтому хотелось что-то изменить. Но работа в Корее для меня не вечная, и я не сжигаю мостов с Россией и Москвой.
«Тренер для корейца — безоговорочный авторитет»
— Почему корейцы прекратили сотрудничать с вашим предшественником Венцеславом Илиевым?
— Многие у меня об этом спрашивают, но я знаю только официальную версию. Результаты команды не устроили руководство.
— А чего они ожидали? Неужели медалей? Какие задачи ставят перед вами на следующий сезон?
— Главный старт сезона для нас — зимняя Азиада, потом идёт чемпионат мира и предолимпийская неделя в Пхёнчхане. В прошлом году корейская сборная стала 25-й в Кубке Наций и получила квоту «двое мужчин и двое женщин». Моя задача — заработать квоту 3+3 и войти в двадцатку.
— Кто из россиян кроме вас и сервисёра Романа Виролайнена работает со сборной Кореи?
— Мне дали карт-бланш в наборе команды, поэтому я приглашаю второго русского тренера, двух ребят-спортсменов и одну девушку, так как трудно рассчитывать только на местные кадры. Также я взял с собой людей, на которых могу положиться: доктора Радмира Касимова, сервисёра, с которым я работал много лет. Сервис-бригаду мы продолжим усиливать. Из прошлогоднего состава останется только Виролайнен.
— Вашу должность можно назвать главным тренером?
— Нет, я старший тренер мужской и женской сборной, но в мою работу никто не вмешивается. Главный тренер — кореец выполняет организационные и представительские функции: даёт интервью, контактирует с общественностью. Также со мной в команде работают два корейских тренера Пак и Шин и ещё одна женщина работает тренером по стрельбе.
— В работе с местными биатлонистами для вас есть элементы экзотики?
— В Корее совершенно другой, отличный от нашего менталитет. Спортсмены очень дисциплинированны и внимательны, всегда прислушиваются. Даже если у них есть своё мнение, высказывают его очень аккуратно, потому что для них старший тренер — это безоговорочный авторитет. Субординации у них больше.
— Местные тренеры не критикуют руководство за выбор русских, дескать, загубят они целое поколение наших звёзд?
— Есть мнение, что засилье русских — путь в никуда. Но я приведу пример хоккейной сборной Кореи, в которой играют семь канадцев и она прогрессирует. Есть пример Виктора Ана в шорт-треке, который вдохновляет биатлонное руководство. Корейцы поддерживают друг друга боевыми криками.
— Судьбы корейского Ана и нашей Ани во многом похожи. На родине в какой-то момент они оказались не нужны?
— Не хотел бы проводить прямой аналогии. Аня ушла не потому, что ей не давали возможности тренироваться. Тюмень создавала ей все условия, но у нас большая скамейка запасных, и пока ты пройдёшь всё сито отбора, уже не сможешь показать результат на главных стартах. Поэтому Анна и приняла предложение корейцев. К тому же после рождения ребёнка она не выступала за Россию и была свободна от карантина, а корейцы предложили ей очень хорошие условия и возможность выступить на Олимпийских играх.
— Можете сравнить нынешний уровень летнего чемпионата мира с теми, на которых выступали вы в 2011 и 2013 годах?
— Это соревнования одного уровня. В 2013 году в сильнейшем составе выступила сборная Италии, здесь приехали финны, словаки, поляки и украинцы. Состав мог быть сильнее, но даже основному составу сборной России здесь не был гарантирован успех. Кайса Мякяряйнен — топовая спортсменка, на которую можно всегда ориентироваться и делать выводы по своей подготовке. Она выглядела очень сильно.
— Чем вас удивила Корея?
— Они очень простые и приветливые люди, очень добродушные. Я не видел там столько полицейских на улицах, как у нас. У них тихо, спокойно, и, мне кажется, они справятся с проведением Олимпиады. Биатлонисты у них очень дружные и сильны командным духом. Когда им тяжело на тренировках, один крикнет что-нибудь, и они все начнут друг друга поддерживать боевыми криками. У них потрясающий боевой дух. Девушка Мун Чжи Хе приболела и не смогла выступить в личных гонках, но пробежала эстафету. У ребят есть пара человек, которые могут конкурировать с Александром Стародубцем и лидером команды Ли Ин Боком. Но мы продолжим искать усиление.
— Блюда из собаки кя-дя и кя-хе вам ещё не предлагали попробовать?
— Это стереотип, что все корейцы едят собак. Мне не предлагали, и я не видел, чтобы другие ели. Сейчас собак едят в основном в провинции и деревнях. Но у них сама по себе хорошая кухня, есть и европейские блюда. Мне понравилось, как там люди живут и радуются жизни.
Александр Круглов, «Чемпионат»
