Накануне первой гонки ванкуверских Игр — женского спринта, который состоится сегодня, — интервью корреспондентам «СЭ» дал исполнительный директор Союза биатлонистов России.
— Биатлонная сборная России по ажиотажу, который царит вокруг нее в Канаде, все больше напоминает футбольную. Какие чувства у вас вызывает эта ситуация — гордость или опасения?
— Это вносит некоторую нервозность. Говорю в первую очередь о спортсменах и тренерах. Олимпиада для них может обернуться не большим праздником, а большим напряжением. При этом ясно, что внимание к нам зачастую носит не только спортивный, но и слегка скандальный оттенок.
Да, в Ванкувере у России не так много команд, имеющих определенные медальные перспективы. И все же очень хочется, чтобы биатлон не путали с околобиатлонными шорохами и сплетнями. Я сказал спортсменам: «Ребята, не открывайте вы сейчас этот интернет! Лучше общайтесь с близкими по скайпу, впитывайте положительные эмоции». Дело не в том, что мы не уважаем прессу, — не хочется отрицательного влияния на результат. И многие иностранные сборные «закрылись» по той же причине. Все думают: «Скорей бы старты, надоело тягостное ожидание». А за популярность биатлона у нас в стране, конечно, радостно.
— У нас сложилось ощущение, что не всеми оказались поняты действия СБР по аренде обособленных коттеджей для спортсменов, приглашение собственных поваров. Но ведь все это не запрещено, не так ли?
— Как ни странно, повара с коттеджами также создали дополнительный ажиотаж. Хотя те же кулинары кормили нас на прошлогоднем чемпионате мира в Корее, ребята к ним привыкли. Спортсмены получают оптимальное питание, некоторые сбросили по два килограмма по сравнению с декабрьским этапом в Поклюке, находятся в отличной форме. В команде вообще здоровая обстановка, и я бы с удовольствием рассказал о технических моментах, о трассе, о спортивной стороне дела. Но спрашивают меня в основном о допинге да об условиях нашего проживания, хотя сегодня-завтра уже первые медали разыгрываются!
Ветераны биатлона, которых я очень уважаю, тоже иной раз подливают масла в огонь, высказываясь в прессе о том, что кажется им проблемами команды. Но они ведь не видят сборную изнутри, опираясь в своих суждениях на то, что читают в газетах или слышат от третьих лиц. Это не очень профессионально, мне кажется. Пожелали бы лучше удачи.
— И все-таки давайте определимся: где вы будете жить и питаться?
— Сборная будет жить в наиболее удобных для себя условиях — и в Олимпийской деревне, и в коттеджах. То же самое относится к нашему питанию. Мы уведомили об этом абсолютно все заинтересованные ведомства, включая WADA.
— Ну а теперь о спортивной составляющей. У вас есть уверенность, что все подготовительные процессы завершились как надо?
— Еще в Антерсельве мы провели серьезное совещание, закрепив все зоны ответственности за конкретными исполнителями. Разобрали нелепости, определились с комплектами лыж, с видами олимпийского снежного покрытия. В последние дни тренеры провели серьезнейшую работу по стратегии гонок. Я не могу об этом детально говорить в силу другой специфики моего труда и относительно недолгого пребывания в биатлоне. Но сделано было очень многое.
— В женской команде не возникло напряженности из-за того, что две участницы спринта из четырех фактически были названы заранее?
— Слепцова и Зайцева сейчас лидеры, обе набрали приличную форму. А обиды в таких ситуациях всегда будут, это спорт. Сглаживаем их, как можем, не даем эмоциям выплеснуться. Да девчонки и сами все понимают.
— Как вы относитесь к массированному воздействию на спортсменов со стороны допинг-служб?
— Мы дали себе слово не комментировать ничего, связанного с допингом и антидопинговыми службами. Все фиксируем, всему подчиняемся, все понимаем: это — Олимпиада. Нам говорят, что неудобства одинаковы для всех. И нам хочется в это верить. Никаких проблем нет.
— Сколько раз в среднем брали пробы у наших гонщиц?
— С 4 февраля, когда команда начала тренироваться в Уистлере, не менее трех раз у каждой. Правила есть правила, и мы им следуем.
— А сколько времени уходит на одну пробу?
— Если допинг-офицер пришел сразу после того, как человек, извиняюсь, сходил в туалет, процесс может и на два часа затянуться. Но спортсмены, мне кажется, к этой процедуре привыкли.
— Публичная озабоченность канадских тренеров допинговой чистотой нашей команды сильно нервирует вас и спортсменов?
— Пузырь надувается, и не только вокруг нас. Не думаю, что стоит относиться к этому всерьез или вступать в полемику с канадцами, у которых не так давно были свои проколы, в частности, у скейтбордистов. О слухах и домыслах без какой-то конкретики говорить нет смысла. Другое дело, что я не стал бы исключать большой игры в пользу всей канадской сборной. И, соответственно, не в пользу всей нашей. Правильно Третьяк сказал: если Канада проиграет хоккейный турнир, ей этого не простят. Так что пусть наши хоккеисты держатся, биатлонисты приедут за них болеть.
— Серьезно?
— Вся команда рвется на хоккей. Ищем свободное время, плотно занимаемся билетами.
— Биатлонную сборную в Уистлере консультирует специальный юрист. С какой целью?
— Я бы сказал — курирует. Это действительно юрист, Наталья Желанова. Ее появление здесь связано с очень хорошими контактами, установившимися между СБР, ОКР и министерством спорта. Спортсменам важно знать массу юридических тонкостей, правильно заполнять различные документы и декларации, в том числе электронные. Им кто-то должен помогать, разъяснять, советовать. Еще один важный момент — наша оперативная реакция на различные события. Кто-то где-то не тем брызнул себе в горло или в нос — мы тут же перепроверяемся, чтоб у нас такого не было. Иметь под рукой доку во всех этих вопросах — большое дело.
Евгений Дзичковский, Родион Тухватулин,
«Спорт-Экспресс»
