Sports.ru связался с Голиковым, бывшим генеральным директором сети «Максидом», и узнал еще кое-что важное: Голиков планирует организовать внеочередную конференцию СБР. Только там Драчева могут снять с должности и выбрать нового президента.
***
– Когда Драчев возглавил СБР в 2018 году, ему требовался исполнительный директор, который наведет порядок в финансово-хозяйственной деятельности. Меня порекомендовал Анатолий Алябьев (двукратный олимпийский чемпион-1980 – Sports.ru) – я не особо рвался, мешали личные обстоятельства: отец был при смерти – на самом деле даже не хотелось.
Но меня убедили. Никто не объяснял мне обязанности – я и так прекрасно понимал, чем нужно заниматься. Я много лет был гендиректором крупной компании: эта работа не представляет для меня сложности – если, конечно, никто не мешает.
Еще на входе я спросил Драчева: ты уверен, что хочешь навести порядок? Да-да-да. Мое вступление в должность затянулось примерно на месяц – в течение этого времени я повторил вопрос Драчеву раз пять. Он уверенно отвечал, что только за порядок. Видимо, слово «порядок» мы с Драчевым понимаем по-разному.
– Когда вы стали подозревать, что это не так?
– Противоречия появились сразу. В СБР со стороны Драчева начали поступать счета, которые я не оплачивал по сугубо юридическим основаниям.
В один из первых дней – у меня еще не было права подписи финансовых документов – Драчев принес счет за рекламные услуги. Спрашиваю: это что? Ответ: это мы перевозили выставку – надо заплатить. Что за выставку – бог его знает, да и неважно.
Отложил счет в сторону и пробил контрагента: это контора-однодневка, уставной капитал 10 тысяч рублей, один работник – он же директор и учредитель. Судя по документам, фирма занимается мясопереработкой. И я решил: наверное, за рекламные услуги такой конторе платить не стоит. Драчев пару раз меня спрашивал, как с этим дела, но я отвечал, что не готов нарушить налоговое законодательство.
С каждым месяцем ситуация усугублялась.
– Когда возник реальный конфликт?
– У меня нет конфликта с Драчевым – это у него есть конфликт с законом. Я действовал и действую в рамках законодательства, Устава и других нормативных документов СБР. Разумеется, у нас были беседы, на которых я задавал вопросы, а Драчев либо молчал, либо говорил: так нужно для СБР. Я отвечал: если так нужно для СБР, то давай действовать в рамках закона.
В декабре я проинформировал Правление о многочисленных финансовых нарушениях в СБР. Какой была реакция на мое сообщение: создали комиссию во главе с Драчевым. С тех пор ничего не изменилось, стало только хуже.
– Вы планируете публиковать подтверждения нарушений?
– Постепенно буду. Все мои претензии к Драчеву имеют документальное подтверждение. Взять водителя его жены, который числился в СБР – на него потрачены 1,5 млн. У меня есть ведомости, которые подписывал Драчев, – я такую хрень не подписываю. А также платежные документы, опять же с подписью Драчева.
Нетрудно догадаться, что этот водитель не появлялся на работе. В ОКР электронная система пропусков: если уполномоченные лица сделают запрос, то увидят, что товарищ Медведев, который якобы у нас работал, через систему не проходил. Точнее, проходил пару раз за 1,5 года – забирал вещи Драчева или что-то подобное.
Возможно, конечно, он попадал в ОКР через подвал, делал подкоп… Шутки шутками, но предположим, я вру. Могу же я соврать? Тогда Драчев обратится в суд по клевете. Я с удовольствием приду в суд: у Драчева против меня будут истеричные слова, у меня – документы.
– Очевидно, что в ближайшие дни вас уберут из СБР.
– Лично Драчев не может меня уволить – это вправе сделать Правление. Если уволят – я подчинюсь; по контракту, Драчеву еще придется выплатить мне серьезную компенсацию.
– Правда, что вы – один из немногих руководителей СБР, кто получает там зарплату?
– Это так, получаю 180 тысяч рублей грязными. Прямо скажем, зарплата в СБР мне не очень нужна – тут важнее детали. При вступлении в должность Драчев дал мне следующие обещания: персональный автомобиль, оплата проезда из Питера в Москву, оплата жилья в Москве, зарплата. Из всего этого есть только зарплата.
Я подумал: ну и черт с ним, ее мне примерно хватает, чтобы ездить из Питера в Москву и обратно, жить в Москве и перемещаться по городу на такси. Вы наверняка догадываетесь, что я работаю в СБР не из-за денег – я смотрю биатлон с 12 лет, разумеется, помню Драчева-спортсмена. Смею думать, что хорошо знаю статистику биатлона. Дело точно в не в деньгах.
Я помню времена, когда биатлоном руководили Тихонов, Прохоров, Кравцов. Тогда никому в СБР не приходило в голову возражать президенту – хотя Устав был примерно таким же, как сейчас. Думаю, причины всем понятны: Драчев – далеко не Тихонов, не Прохоров и не Кравцов.
– Если вы быстро поняли, что дела идут не так по части закона, финансов – почему не уйти?
– Мне кажется, должен уйти Драчев. Зачем уходить мне, если закон нарушаю не я? Чувствую, в свете этих событий я все-таки уйду, но вообще сейчас у меня другой интерес – организовать внеочередную конференцию СБР.
Вряд ли я один такой желающий, мне нужна небольшая группа единомышленников – в биатлоне есть нормальные, честные, добросовестные люди.
– Не стоит сделать поправку на положение в стране? Кажется, сейчас менять власть не очень уместно.
– Не сейчас, а когда наступит благоприятное время – до 30 апреля все равно созвать конференцию невозможно. Но я не могу понять – что плохого от перемены власти? Хуже, чем президент Драчев, для биатлона придумать сложно.
Я понимаю: вы хотите сказать, что скоро предсезонка, а как же команды? Я не буду вредить биатлону. Я подумаю и выберу время, когда ущерба будет минимум, а пользы максимум. Если 1 мая ситуация стабилизируется, то можно сразу начинать: тогда с точки зрения организационных моментов провести конференцию в июле – реально.
– Если вы за уход Драчева, то логично предложить кандидата на замену.
– Кандидат у меня есть. Если он согласится, чтобы я назвал фамилию, я это сделаю.
– Он входит в правление СБР?
– Не входит. Вообще, я за досрочные честные выборы президента с достаточно большим количеством кандидатов – не 2 человека, а хотя бы 3-4.
В плане руководства я ни на что не претендую. Мне хочется организовать конференцию и выбрать достойного кандидата. Если это произойдет – посчитаю задачу выполненной; и буду спокойно жить на даче, собирать грибы в лесу.
В ином случае, в структуре СБР есть контрольно-ревизионная комиссия. Сейчас она бездействует – никто не знает, кто туда входит. Я бы предложил туда себя с понятной целью – контролировать действия следующего президента. Это нормальная конструкция для любой организации.
– Драчев говорит, что вы причастны к письму ветеранов с призывом к его отставке (это письмо подписал и Анатолий Алябьев, на фото ниже – Sports.ru). Причастны?
– Не особо. Я поддерживаю это письмо, но считаю, что оно слишком мягкое. Я бы написал жестче и с фактами.
– В конце декабря на «Ижевской винтовке» умные люди советовали Драчеву поговорить со мной откровенно и вовремя разобраться. Вместо этого он втихаря написал приказ о моем увольнении – тут вернемся к тому, что он не может уволить меня по Уставу. Приказ, кстати, очень смешной – когда-нибудь покажу стране.
Я в качестве альтернативы предложил самому Драчеву уйти в отставку в связи с его «великой деятельностью». Это было в январе, не на Правлении, но публично в рамках СБР.
В ответ Драчев аннулировал мой пропуск в ОКР, лишил права подписи на финансовых документах – аннулировал доверенность. Через три дня пропуск пришлось восстанавливать, доверенность он написал заново.
– Вы участвовали в летней разборке с контрактами. Драчев говорит, что на встрече с командой в Сочи гнули пальцы веером и злили всех, кто-то даже ушел с собрания.
– У меня пальцы так не гнутся, веером я не умею. На собрании присутствовали тренеры и спортсмены – с собрания ушел один человек. Тот, кто и раньше уходил, независимо от тем разговора.
Правление утвердило контракты в апреле 2019 года. До этого проекты были высланы во все сборные; тренеры должны были собрать замечания и предложения спортсменов. В середине апреля мы получили от тренеров информацию, что замечаний и предложений нет. Поэтому Правление и утвердило.
Потом выяснилось, что в мужской команде есть несогласные. Первый вопрос: чем вы думали, когда читали? Второй: почему не вышли на обсуждение?
Приведу пример по женской команде. Там контракты сразу подписали все, только Катя Юрлова обратилась ко мне: так и так, есть моменты, которые у меня вызывают вопросы, давайте обсудим. Никаких проблем, мы встретились в Питере, и Катя в тот же вечер улетела. Решили вопрос за полчаса, я обращу внимание на это. За полчаса – в отличие от мужской команды.
Почему так получилось с мужчинами? Возможно, за спортсменами кто-то стоял. Но я считаю, что в большей степени виноват Хованцев – главный тренер и тогда старший тренер мужской команды.
– По сути, вы – один из спонсоров СБР, через «Максидом»?
– Я акционер «Максидома», компания помогает биатлону. В большей степени непублично – это касается детских соревнований, которые проводит Алябьев, и в целом поддержка федерации биатлона Санкт-Петербурга. Плюс у нас исторически сложилась поддержка Димы Малышко – когда он был совсем юным спортсменом, я помогал от имени «Максидома».
И в прошлом, и в этом году компания выделяла небольшие суммы на СБР – в основном это мелкие расходы. В бюджете сказано примерно так «Максидом» и аффилированные с ним лица или компании – это я имел в виду себя. Я тратил на СБР свои деньги, но теперь уже не буду – устал.
– Есть ли у СБР потенциальные спонсоры, которые готовы дать деньги, но не хотят идти к Драчеву?
– Я могу перечислить много олимпийских чемпионов, которым точно дадут больше, чем Драчеву. Все просто: Драчеву не дают ничего – любой другой получит больше.
Что это за спонсоры? Начну с себя – для другого президента я дал бы больше. Могу предполагать компании, но не могу назвать. Люди готовы общаться с ответственным президентом, который не станет транжирить деньги непонятно на что. Наконец, просто с адекватным человеком. У нас были потенциальные спонсоры, не захотевшие работать лично с Драчевым.
– Есть вариант, при котором вы можете остаться?
– Новый президент. Плюс если бы мне предложили нормальные условия работы – я не про деньги, разумеется, а про права и обязанности. Хотя, если честно, мне не очень хочется. Сейчас есть большое желание организовать внеочередную конференцию.
