Неюбилейные размышления об отмечающем сегодня свой день рождения Валерии Польховском, а также политических климатических катаклизмах российского биатлона
Липкая жара и смог, душивший Москву больше месяца, сделали перерыв аккурат в день рождения заслуженного тренера России, старшего тренера резервной сборной России по биатлону Валерия Польховского.
57 лет — дата некруглая, хотя в режиме, в котором Польховскому довелось жить и работать в последние лет пять, каждый прожитый год стоит множить по меньшей мере на два. Сам он, однако, в привычной для себя манере, встретил свое 58- лето на работе – по дороге в Отепя, к месту очередного сбора его команды. Очередной команды — из которой будут вылеплены чемпионы мира и Олимпийских игр. Иных целей Валерий Николаевич, сколько его помню, себе никогда не ставил, иных достижений и не ценил. Впрочем, вру – ценил. Ценил и продолжает ценить возможность спокойно и полноценно работать, экспериментировать, пробовать, изучать чужой опыт… Вероятно, оттого мало кто в мире биатлона способен относиться к нему «ровно» — без эмоций, что ли. Много вы найдете среди российских тренеров специалистов, о которых бы с чувством глубокого уважения (и без всяких там наводящих вопросов, между прочим) отзывались такие авторитеты, как Уве Мюссиганг, Вольфганг Пихлер? Еще есть спортсмены – добившиеся, кстати, многого, если не сказать, всего, что только возможно в биатлоне. А еще есть недруги. Имя главного хорошо известно даже тем кто следит за биатлоном хотя бы в течении года. «Польховский – лжец», «Польховский должен ответить за свои деяния» — в общем, все вы знаете.
ОТГОРЕЛО?
Заниматься в очередной раз хроникальным изложением последних подвигов и образцов демагогии экс-первого вице-президента СБР нет никакого желания. Их всякий момент столько что, признаться, рука немеет от перспективы начать что-то там писать на эту тему. Когда в самый разгар жары и смога Александр Иванович написал заявление с просьбой освободить его от работы в СБР – какое-то время не знал к чему отнести это событие. То ли солнце зашло, то ли пожары отгорели, то ли замолкла гармонь за окнами, то ли стихла брань на коммунальной кухне. Де-юре наш биатлон теперь без Тихонова и, стало быть, работать, строить планы, делиться идеями, выступать с инициативами и предложениями можно теперь без всякой оглядки на него.
Размышляя над всем этим наткнулся на блестящую по исполнению и глубине анализа статью в «Новой газете» — Дмитрий Быков, сквозь призму, горящих там и сям российских сел и деревень оценивает способность нашего человека к серьезным изменениям, реформам и прогрессу. Всем настоятельно рекомендую — http://www.novayagazeta.ru/data/2010/086/26.html
Сам я читал все это, читал и, держа памяти жаркие дискуссии о настоящем и будущем российского биатлона, понял, что то, что происходит в нем два последних года — есть как раз тот самый пожар.
«…Пожар происходит сам собой, как естественное вмешательство Бога в ситуацию, которую долее терпеть невозможно. Пожар уничтожает все то, что отжило, все, что жалко было реформировать, и тогда — хочешь не хочешь — приходится начинать с нуля, с «погорельщины».
… России в высшей степени присуща болезнь — или уж, не знаю, национальная особенность, — которую я назвал бы синдромом Феникса: она способна возродиться только из пепла. Потоп не срабатывает. Знаменитая строчка: «Пожар способствовал ей много к украшенью» смешна не потому, что полковник Скалозуб выражается коряво, а потому, что он говорит сущую правду.
… Самая масштабная, страшная и сильная сцена пожара в русской прозе обнаруживается — не удивляйтесь — у Салтыкова-Щедрина: как символична вся его «История одного города», так пронизан символизмом и эпизод с пожаром:
«Припоминалось тут все, что когда-нибудь было дорого; все заветное, пригретое, приголубленное, все, что помогало примиряться с жизнью и нести ее бремя. Человек так свыкся с этими извечными идолами своей души, так долго возлагал на них лучшие свои упования, что мысль о возможности потерять их никогда отчетливо не представлялась уму. Это и есть тот самый конец всего, о котором ему когда-то смутно грезилось и ожидание которого, незаметно для него самого, проходит через всю его жизнь. Что остается тут делать? Что можно еще предпринять? Можно только сказать себе, что прошлое кончилось и что предстоит начать нечто новое, нечто такое, от чего охотно бы оборонился, но чего невозможно избыть, потому что оно придет само собою и назовется завтрашним днем».
… и что ни говори — а много лишнего и мерзкого в этом пожаре действительно сгорело. А что много хорошего тоже — так ведь на пожарах иначе не бывает. Огонь не особо разбирается. Хорошо бы заранее… но, как написал недавно Юрий Афанасьев, есть болезни, которые исчезают только вместе с больным.
Очень дурно, что Россия умеет обновляться только по рецепту Феникса. Но что ж поделать, если управляют ею, как правило, довольно ужасные сущности, которых иначе просто не выгонишь? Тут уж только выжигать…»
Не судите строго за пространную цитату. Все эти, казалось бы, неродственные нашему зимнему виду спорта параллели как нельзя точно на мой взгляд отражают его сегодняшний день. Чего только не приходится слышать команде Прохорова и Кущенко в связи с уже предпринятыми и предпринимаемыми шагами! В попрании каких только неписаных законов и традиций не винят их многие – во главе с неистовым Александром Ивановичем, чьи 12 лет во главе российского биатлона, кажутся на первый взгляд такими длинными, а приглядись… — разгоревшийся в 2006 году пожар и стал самым заметным и значимым их событием. Оглянешься эдак назад на пепелища – за что боялись? что берегли? чего из сгоревшего нам по-настоящему жалко?
БУДЕМ ЖИТЬ?
Валерий Николаевич Польховский в нынешней ситуации едва ли может чувствовать себя «погорельцем». Свой главный капитал – ясную голову и четкое понимание что и в какой последовательности надо предпринимать для того чтобы наша команда продолжала завоевывать золотые медали – он сохранил. Сохранил, несмотря на многочисленные попытки Тихонова назвать его идеи и программы «дрянью», «преступлением» и тому подобное.
Польховский остался при деле всей своей жизни, а Александр Иванович из этого дела вышел – притом по собственному желанию. Вышел, как и водится, со скандалом, с обвинениями в адрес «людей, которые не держат свое слово», «истинно русском патриоте», не поддержавшем его желания назваться вслед за «лучшим биатлонистом ХХ века» еще и «лучшим президентом всех времен и народов». Неоднократно упомянул он в своих высказываниях и меня, сделав несложный вывод – если писал я о нем до 2006 года «как о святом», а потом сменил тон и характер высказываний – стало быть продался с потрохами.
Насчет перемены в отношении к Тихонову – у каждого из нас (включая большинство читающих эти мои размышления) своя история. За четыре года «открытых военных действий» мне много с кем на этот предмет доводилось общаться, а думать – как же так получилось у всех одинаково? – еще больше. Ответ, как мне кажется, нашел совсем недавно в реплике Григория Ревзина о совсем другой «глыбе» — в области изобразительного искусства. Обозреватель «Коммерсанта» вспомнил в связи с этим Достоевского.
«…Вот Федор Павлович Карамазов. Отец семейства, пожилой помещик, не последнее лицо в Скотопригоньевске, и все там сначала стараются как-то его уважать. А Федор Павлович — циник, сладострастник, скандалист, комедиант, стяжатель — ну никакого шанса им не оставляет. И они стараются, накручивают себя, а ничего не получается. Бабах — и скандал! И тут уж он выходит и со слезой начинает всех разоблачать. И страстно так! Мерзко! И еще старческий эротизм прет! Ужас.
В общем, достоевская какая-то история. Большой русский художник, основатель и ректор академии, мыслитель, мистик, провидец — накачиваешь себя изо всех сил. А ничего не получается».
Знакомая история. *Многократный покоритель Олимпа, выдающийся спортсмен, незаурядный рассказчик, гусар, «знамя отечественного биатлона»* (сам ли выдумал такой бренд или помог кто?) – какими только заклинаниями, какими уговорами не убеждали все, кто знал Александра Ивановича более менее лично и сколько-нибудь продолжительный срок. Вот и Польховский с этого начинал. Теперь все мы в личных врагах и всё не знаем – как же отделаться от необходимости отвечать время от времени за оголтелые заявления.
И жалко, с одной стороны – былых заслуг Тихонова не отнять, историю не переписывают. Отчего все так печально? В скольких душах 12 лет президентства Александра Ивановича затмили блеск спортивных наград и очарование легендой? Прав Афанасьев – некоторые болезни исчезают лишь вместе с больными. И раз так – вам, Валерий Николаевич, переводить дух рано. Из мордовской ли, из урюпинской ли, из магаданской ли печати – до нас еще донесется… Что предпринять в качестве профилактики? Не замечать едва ли получится – найдется кому напомнить и обратить внимание. Просить руководство помочь урегулировать ситуацию бессмысленно – у вас с Александром Ивановичем руководство вот уже две недели разное. Давайте, Валерий Николаевич, может — в суд? Прямых и совершенно беспочвенных обвинений в ваш адрес сделано уже столько – что библиотеку составлять впору. Вот пусть судья и почитает, да мнение свое по этому поводу потом сообщит. Свой собственный иск я к вашему готов присоединить, да и других желающих найдется, я полагаю, немало. Давайте так поступим. А то ведь ей богу, так хочется еще спокойно поработать.
Тем более сейчас – когда отгорело.
