В репортаже из австрийского Рамзау, где в текущий момент находятся все российские лыжники, а также взрослая и юниорская мужские сборные по биатлону, специальный корреспондент агентства «Р-Спорт» Елена Вайцеховская рассказывает о том, почему это место так любят представители зимних видов спорта, где живут бизоны и в связи с чем биатлонистам не рекомендуется бегать в дождь.
Эмблемой осеннего Рамзау я бы сделала не миролюбивого зеленого дракончика Кали – символа уже совсем давнего, первого и пока единственного для Рамзау лыжного мирового первенства-1999. И не стада заполонивших местные склоны мясо-молочных коров, одна из которых – в гипсовом воплощении и раскрашенная в цвета российского флага – примостилась у въезда в отель «Кобальдхоф», где вот уже несколько десятилетий селятся российские лыжники. А крепко затянутую туманом утреннюю макушку одного из местных склонов, где расположен подъемник на знаменитое снежное плато – ледник Дахштайн.
В человеческий муравейник мало-помалу превращаются холлы и лестницы просторного двухэтажного здания. Хвост очереди мало-помалу вываливается из стеклянных дверей наружу и прирастает все новыми и новыми людьми словно сбежавший из теплого улья пчелиный рой. То тут, то там мелькают знакомые всему миру лица. Неудержимую фурию биатлонных трасс, семикратную чемпионку мира Лауру Дальмайер сразу и не признать: на фоне местных школьниц, приехавших с лыжами на ледник в рамках урока физкультуры, она выглядит точно такой же девчушкой, как и они – чуть сонной и совсем домашней со смешным хвостом русых волос на затылке. Еще одна чемпионка мира Екатерина Юрлова о чем-то переговаривается с соседкой по очереди, на лыжном комбинезоне которой во всю спину надпись «Noname».
Лыжная группа самого известного на данный момент «российского» тренера Маркуса Крамера вваливается в холл всей толпой. Нет только Сергея Устюгова: у лидера российской команды накануне слегка заболела нога, и чтобы предотвратить вероятность даже небольшой травмы, его повезли куда-то под Мюнхен – к врачу, с которым много лет сотрудничает Крамер. К Сергею в сборной отношение особое. «Он у нас – скрипка Страдивари», — коротко, но вместе с тем исчерпывающе объяснил главный менеджер российской лыжной команды Юрий Чарковский, официальная должность которого совершенно не отражает всех его полномочий. По факту он – царь, бог и воинский начальник: нет таких вопросов, которые не решаются им в течении считаных минут.
По лицам спортсменов, непрерывно заполняющих вагоны подъемника, сразу становится понятно: с настроем на тренировку полный порядок.
И тут же отпускает комментарий в сторону примостившегося на полиуретановом коврике олимпийского чемпиона Никиты Крюкова: «Тяни свою спину, тяни! День отдыха для чего спортсмену дан? Для того, чтобы он мог приготовить свое тело к завтрашним нагрузкам!»
Потом я загляну в мастерскую, где чуть ли не круглосуточно идет подготовка к сезону громадной партии свежеполученных лыж, и узнаю массу интересного: мне покажут, как можно ногтем мгновенно определить, какая именно структура нанесена на подошву лыжи, научат правильно и быстро остужать смазочный утюжок и расскажут историю о лыжах Петтера Нортуга, по недосмотру попавших однажды в руки российских сервисеров. Я нечаянно задену стеллаж, но не успею испугаться грохоту сползающих на пол лыж, как услышу: «Ничего страшного. Значит, «поедут» в этом сезоне наши лыжи — примета такая…»
Рамзау, несмотря на ежегодные биатлонные сборы сильнейших команд, место прежде всего лыжное. Биатлонным оно станет через год, когда на главном стадионе появится стрельбище на 30 установок, а существующая роллерная трасса увеличится до 10 километров. Окончание работ, как рассказал мне тренер мужской российской сборной Андрей Падин, планируется на будущую осень. А сейчас стрельбище одно, и оно крошечное. Оттого и расписано по минутам с раннего утра и до того момента, как над Рамзау сгущаются сумерки. Соответственно, выход на первый снег у биатлонистов получается не совсем полноценным: на леднике они только бегают, оставляя винтовки в отеле.
В понедельник, в очередной раз наведавшись в гости к лыжникам, я никак не могла понять, почему одну из тренировок своей группы Маркус Крамер решил провести не в Рамзау, а в 14 километрах от городка – в Фильцмосе.
— Все просто, — объяснил мне уже в процессе тренировки тренер-аналитик бригады Егор Сорин. – Все дороги от Рамзау ведут вниз. Сейчас ребята полчаса разомнутся, затем побегут на роллерах в обратный подъем, а мы поедем следом.
— До Рамзау?
— Нет, спортсмены свернут на въезде в город в сторону ледника, поднимутся по серпантину и закончат дистанцию у самого подъемника. Там мы с Маркусом их и забираем. А вы пока запасайтесь водой и пончиками – тренировка у ребят длинная…
Биатлонисты в этом году обживают в Рамзау новый отель – шале «Риттис». Все от фундамента и до крыши сделано из натурального дерева, как принято в здешних местах. В каждом номере – балкон, камин, персональная сауна, кухня. Олимпийский чемпион Александр Попов, работающий с мужской командой, предпочитает готовить сам и даже увлек этим процессом старшего тренера сборной Рикко Гросса. Для остальных на нижнем этаже отеля трижды в день развернута натуральная скатерть-самобранка, включающая за обедом и ужином борщ и гречневую кашу: в «Риттисе» – русский хозяин и русский повар. «Юниорская» часть команды базируется в уже хорошо обжитом месте – в комплексе «Рамзауэр Альм», известному в местных краях, как ферма бизонов. «У бизонов» пережидала межсборье и Ольга Подчуфарова – тренировалась в Рамзау в спарринге с Юрловой.
Тренировки биатлонистов местными склонами и залами тоже не ограничиваются: в среду утром бригада Гросса/Падина планирует для своей шестерки (Антон Бабиков, Максим Цветков, Александр Логинов, Матвей Елисеев, Юрий Шопин и Евгений Гараничев) выезд в Рупольдинг, полноценную тренировку на местном, известном на весь мир, биатлонном стадионе, а затем обед в не менее знаменитом «конькобежном» Инцелле, расположенном по-соседству. Когда спортсмены долгое время лишены возможности побывать дома, любое разнообразие приветствуется более чем горячо.
Ну а во вторник, как и ожидалось, уже в девять утра все снежное плато высокогорного ледника было залито солнцем – от зыбкого утреннего тумана не осталось и следа. Что тут скажешь – регион контрастов. Туман и солнце. Слепящий ледяными вкраплениями снег, и в десяти минутах внизу зеленые просторы полей и лесов с цветущими возле отелей и пансионов палисадниками.
Касается эта контрастность не только погоды. Высокие технологии, о которых напоминает все вокруг, включая укомплектованные по последнему слову спортивной науки и техники тренажерные залы и многочисленные лыжные магазины, прекрасно соседствуют с пасторальными картинками: непрерывным звоном коровьих колокольчиков, бидонами свежего деревенского молока в том же «Кобальдхофе», за которым утром и вечером каждого дня, самолично погрузив тщательно вымытые емкости в машину, отправляется Чарковский. Когда вокруг столько коров, что ж этим не пользоваться-то?
