Четырехкратный чемпион мира Рафаэль Пуаре дал первое подробное интервью после декабрьской аварии, которая лишь волей случая не закончилась для великого биатлониста трагедией. Журналисты Ski Chrono расспросили похудевшего Пуаре о том, как в течение двух месяцев он учился заново ходить, сидеть, есть, готовить, говорить и переосмысливал все основные жизненные ценности.
— Рафаэль, какие воспоминания остались у вас после декабрьской аварии?
– Я все хорошо помню. Это было 28 декабря. Мои дочери катались на лыжах, я сопровождал их на квадроцикле. Вершина спуска была не утрамбована, и я повернулся к ним с просьбой немного подождать. Я очень медленно поехал, но там было так много снега, что колеса застряли, и квадроцикл перевернулся. Железные перекладины сильно ударили по моему затылку. Я сразу почувствовал: что-то не так. У меня было такое чувство, что по моему телу бегут электрические разряды. Но я, к счастью, мог пошевелить ногами и руками. Эмма (старшая дочь – прим. Sports.ru) побежала за помощью к Лив (жене Лив-Грете Пуаре – прим. Sports.ru), которая и вызвала скорую помощь. Слава богу, врачи оказались профессионалами. Из-за любой малейшей ошибки исход мог бы быть фатальным. Меня на вертолете отправили на больницу в Берген.
— Как вы жили пять дней до операции?
– Диагноз поставили серьезный – перелом поясничных позвонков L6 и L7. Кость остановилась в миллиметре от спинного мозга. Сами понимаете, что последствия могли бы быть более драматичными. Я даже не ориентировался, так как был напичкан обезболивающими. Мне надели специальный корсет до операции, чтобы выпрямить позвоночник. В начале был подвешен груз в размере 8 кг, потом нагрузку увеличили до 24 кг. Мышцы были очень жесткими из-за интенсивных занятий спортом. Врачи не делали прогнозов относительно моего будущего. Я ничего не понимал, но Лив все это видела, и ей было очень тяжело. Я не спал и очень сильно похудел.
— 3 января вас прооперировали. Как это происходило?
– Это была очень сложная операция, малейшее давление кости на спинной мозг могло иметь непоправимые последствия. Меня пришлось четыре раза переворачивать во время операции. Сама операция длилась 12 часов, и прогнозы скорее были пессимистичными. Во время операции я двигал ногами, но нужно было подождать два дня, чтобы понять, буду я ходить или нет. Лив пережила кошмар. Она не могла спать, много плакала. Диагнозы не были обнадеживающими, был огромный риск паралича.
— Как вы себя чувствовали после операции?
– У меня было четыре страшных дня. Я подхватил легочную инфекцию. Было такое впечатление, что сердце устало стучать, и я не больше не дышал. Думал, что умру. Но потом вдруг у меня была спокойная ночь. Я во сне переживал все случившееся. Я сказал Лив, что больше не могу. Лив стала мне рассказывать, что меня дома ждут дети, что они нуждаются во мне.
— Что стало переломным моментом?
– Сначала врач посадил меня в инвалидное кресло. Я снова стал есть, смотреть телевизор. Через десять дней я смог самостоятельно встать на ноги.
— У вас тело функционировало, как машина. Что вам пришлось пережить за эти дни?
– Пришлось начинать все с нуля. Я понял, что находился на грани паралича. Профессор медицины, который занимался моим случаем, попросил своих студентов поставить диагноз, основываясь на истории болезни. Все сказали: «Квадриплегия» (паралич всех четырех конечностей – прим. Sports.ru). Я сомневался в своих силах. Мысль о том, что я могу остаться парализованным, была невыносимой.
— Какова была реакция общественности?
– Я получил сотни посланий: письма от незнакомых людей, которые пережили такое же, письма от людей из спорта: Уле Эйнара Бьорндалена, Симона Фуркада, Люка Альфана и многих других. В Норвегии был большой ажиотаж вокруг моей персоны. Все произошедшее в течение месяца освещалось в прессе. Лив не могла сделать шагу без того, чтобы ей не выразили сожаление. Это ее поддерживало и угнетало одновременно.
— Чем вы занимаетесь в настоящее время?
– Я отдыхаю, тренируюсь, готовлю еду, вновь учусь работать руками. Пришлось учиться некоторым базовым вещам с нуля. Сейчас появились мускулы, прибавился вес. Меня вдохновляет, что мне потребовалось только два месяца, чтобы вернуться к нормальной жизни. Обычно это занимает больше трех. Мне сказали, что я исключительный.
— Какие у вас теперь планы?
– Я оставил команду (юниорскую сборную Норвегии – прим. Sports.ru). Это было непросто, но я не смог поступить иначе. По контракту с норвежской федерацией я должен был отработать еще год, но они мне дали время на раздумье. Мне нужно набраться сил, чтобы я опять мог самостоятельно носить сумки, водить машину и вернуть свой нормальный голос. Пока я предложил немного позаниматься с командой Симону Фуркаду. Я должен основательно обдумать свое будущее.
— Вы будете смотреть Олимпийские игры-2010 в Ванкувере?
– Я собираюсь, но не буду прыгать от счаcтья после удачных моментов. Несчастный случай заставил меня пересмотреть взгляды на многие вещи. Самое главное – это моя жена и дети.
— Какие уроки вы извлекли из этой ужасной аварии?
– За одну минуту я почувствовал, что у меня нет предела. Я знаю наизусть свое тело, я в состоянии контролировать свои реакции. Это авария дала мне ясно понять, что мы должны думать не только о себе. Я никогда не должен был отправляться в то место на квадрацикле, а тем более со своими детьми. Сейчас у меня такое чувство, что я выиграл в лотерею или шесть медалей на Олимпиаде. Мне повезло, но у меня не будет второго шанса. Я чуть все не потерял. Я должен думать о других.
Перевод Ирины Белозёровой,
www.sports.ru
