Об отце
– Мой отец был строже, чем Ерт Ингебригтсен, которого показывали по телевизору (отец и тренер трех братьев – элитных норвежских легкоатлетов – Якоба, Филипа и Хенрика Ингебригтсенов. – Прим. М.А.). Если я хотел попасть на футбольный матч в Леркендале, то должен был добираться туда на велосипеде.
У меня был старый маутинбайк. Только на дорогу до причала в Фосене уходило 3-4 часа. Наградой была возможность посмотреть игру «Русенборга». Мне тогда было лет 12-14. С воды – на велик до Лерендала. Казалось, что еду очень медленно после поездки на скоростном катере.
Добравшись до места, я в одиночку съедал целиком большую пиццу. Затем смотрел матч, после чего меня забирали. Засыпал в машине по дороге домой. Награда была хорошей, но путь к ней – тяжелым.
Хорошо, что к нам на ферму не приходил барневарн, когда я был маленьким (государственная социальная служба по помощи и поддержке детям и подросткам. – Прим. М.А.). А то у меня не было бы папы. Это было убийственно. Нужно было работать на ферме, тренировки стояли в графике во вторую очередь. Приходится жестко расставлять приоритеты, если хочешь чего-то добиться в жизни. Сложнее стало в 13-14 лет, когда появилось множество других искушений. В том возрасте мне было позволено поставить тренировки на первое место вместо работы на ферме, но только их. (TV2)
О соперничестве с братом Томасом
– Это было безумие. Бедняга Томас был рожден и брошен в пекло соперничества. Больше всего сожалею об одном случае. Мы были в гостях у дяди, и я увидел там какие-то боксерские перчатки. Взял их к нам на ферму, забрался на батут. Мне было 14, а Томасу – 9. Он был левшой, а я – правшой, так что все складывалось удачно. Мы взяли каждый по перчатке. В первом же раунде случилось то, что мы назовем нокаутом для моего младшего брата.
Меня сразу же начала мучить совесть. И я обещаю ему, что он может врезать мне со всей силы, с какой только может, а я при этом буду держать руки за спиной. Я становлюсь, как обещал, – и он бьет мне в подбородок так, что я чувствую зубы где-то в голове. Меня конкретно вырубило, но зато мы были квиты. Это пример того, насколько брутально это было. (TV2)
О высказываниях
– Это исходило из глубины души. На тренировках я всегда думал: «Какого черта ты это ляпнул? Что только из тебя прет? Это нехорошо». Но в порыве радости после победы что-то случается. В течение нескольких минут происходит неконтролируемый выброс эмоций. И тогда появляются удачные и неудачные высказывания.
– Какой фразой ты был доволен больше всего? И о каких вспоминаешь до сих пор?
– Я был доволен «Kong Carl Gustav, can you hear me» («Король Карл Густав, ты меня слышишь?» Эстафета, ЧМ-2011 в Осло). Не знаю, откуда это взялось. Тут были вместе и раздражение, и радость. Сейчас на это больно смотреть. Это ужасно. Мне, наверное, нельзя иметь детей.
Нортуг против шведов. Цитаты
О поведении в пелотоне
– Многие наверняка меня ненавидели. Я нередко был говнюком, последний раз на марафоне в Лахти. Когда я в плохой форме, то часто нарываюсь на проблемы вместо того, чтобы делать все правильно. В Лахти по дистанции был отрезок, где мы не работали палками, просто скользили. На втором круге я скользил рядом с белорусом Долидовичем. Прилег к нему на плечо и навалился слегка, чтобы скорость была повыше. На каком языке они говорят? Во всяком случае, я услышал русский мат. И рявкнул в ответ, чтобы затеять ссору. Это добавило мне тестостерона. Я был в настолько плохой форме, что сложно было держаться. А то, что немного поигрался и повоевал, помогло продержаться еще чуть-чуть.
В пелотоне я четко обозначаю свою территорию при помощи языка тела и слов. И меня уважают. И слегка побаиваются. «Получишь по морде, если вздумаешь со мной шутить». Я вырос на ферме. Это как быть быком ангусом. Нужно показать, у кого самые большие яйца. В пелотоне это дает преимущество.
Я рисковал, когда это было нужно, но всегда был начеку. Нужно постоянно держать ситуацию под контролем. Если между лыжниками тесно, нужно иначе ставить палки – не так, как это делается, когда бежишь один. Отставляешь палку далеко назад, чтобы завершить отталкивание, – поломка обеспечена. Бежишь осторожно и с короткими отталкиваниями – сохранишь инвентарь. (TV2)
Об любви болельщиков
– Я стараюсь путешествовать с наушниками и музыкой и быть чуть менее доступным, но люди подходят и хотят сделать фото и селфи. Хлопают по плечу. В последнее время часто благодарят. Я очень это ценю. На самом деле это здорово. Иногда бывает перебор, но я стараюсь уделить время для фото, особенно с детьми. Приятно также поболтать, если у меня есть время.
Я сумел привлечь интерес публики, которая не сильно увлекалась лыжными гонками. Мне приходит непостижимое множество сообщений в соцсетях, на которые у меня нет сил отвечать. Люди пишут, что больше не хотят смотреть лыжные гонки. Это бойкот. Я не знаю, что ответить. Не могу же я написать «спасибо».
Нам нужны новые герои, бросающие вызов системе. Спортсмены, показывающие, что лыжники уже не такие, как прежде. Йоханнес Хесфлот Клэбо – это норвежский Джастин Бибер. Он снимает влог и ведет линию, отличающуюся от моей. Это очень хорошо. Это нам и нужно, будем надеяться, все так и продолжится. Такие вещи поддерживают интерес к спорту. (TV2)
Перевод с норвежского
