Александр Касперович пришел в главную сборную страны на должность тренера мужской команды после Олимпиады в Сочи. Первый сезон в основе для него закончился бунтом биатлонистов, которые отказывались готовиться под его руководством. Последующие два года Касперович провел на посту главного тренера всей сборной, а в олимпийский сезон являлся старшим тренером по резерву.
С приходом нового президента СБР место российскому специалисту не нашлось ни в одной из сборных команд. В интервью корреспонденту «Матч ТВ» Михаилу Кузнецову он подробно объяснил, почему так получилось. Также в разговоре тренер раскритиковал новую систему отбора, рассказал, когда он собирается сбрить усы, как бывший президент СБР Александр Кравцов участвовал в обсуждении состава и многое другое.
«Когда подавал заявку на тренерский конкурс, мою фамилию сразу вычеркнули»
— Как вы оказались на посту главного тренера по биатлону Санкт-Петербурга?
— Меня пригласил президент федерации Дмитрий Васильев. Я здесь живу, много лет работал в Санкт-Петербурге, знаю всю структуру. Сам бог велел мне продолжить карьеру в регионе.
— К сборной России — как к основной, так и к резервной — вы отношения уже не имеете?
— Все члены региональных федераций имеют отношение. По мере возможности мы общаемся с тренерами сборных команд. Конечно, находимся не в том контакте, в котором я бы хотел. Но как есть, так есть. Если еще говорить про мое отношение к сборным, то я являюсь личным тренером своего воспитанника — Александра Логинова.
— Вы были одним из кандидатов на пост председателя тренерского совета СБР.
— Да, я выдвигался. Но считаю, что те выборы прошли не совсем чисто. Мне поступило предложение от региональной федерации за два дня до тренерского совета. Я подумал: «Хорошо. Выдвину свою кандидатуру». Ни с одним из региональных представителей я не вел переговоры, чтобы они голосовали за меня. Но знаю, что руководители федераций просили, чтобы Касперовичу свои голоса не отдавали. Доходило до того, что люди могли быть уволены, если бы проголосовали за меня.
— Почему так?
— Я примерно знаю, но не хотел бы сегодня это публиковать. Думаю, что весной будет большое интервью со мной. Честно говоря, после ухода из сборной я отказывал всем в интервью. Сегодня согласился, потому что есть вещи, которым нужно созреть.
— Когда весной был тренерский конкурс, вы подавали заявки на какие-то позиции?
— Да, конечно. Подавал на должность старшего тренера мужской команды, а второй должностью была старший тренер резервных команд. Но сразу же, когда озвучили мою фамилию, ее вычеркнули из списка.
— В чем причина?
— Это уже не ко мне вопрос. Наверное, комиссия посчитала меня безграмотным тренером. Понятия не имею, почему вычеркнули. Я задавал этот вопрос некоторым товарищам из комиссии, но они просто сказали, что даже не рассматривали мою кандидатуру.
— После назначения тренеров варианты работы в сборных России были?
— Никаких абсолютно. 31 мая у меня закончился контракт. На этом я работу со сборной закончил. Ничего страшного я в этом не вижу. Пришла новая команда, пришел новый тренер. Как было озвучено на конференции Драчевым — идет омоложение. Я этого омоложения не вижу. Вы считаете, что Хлусович (тренер юниорской сборной, 1957 г. р.) или Идинов (тренер мужской сборной, 1961 г. р.) — это молодые специалисты? Посмотрите на года. Или сам главный тренер? Все говорят, что Хованцев — это один из сильнейших тренеров в мире. Ради бога. Я так не считаю.
— Некоторые ваши коллеги, не найдя работу в России, уехали тренировать за границу. Вам предложений не поступало?
— Было несколько предложений. Считаю, что могу себя реализовать здесь. Помочь спортсменам и как организатор, и как тренер. Тот опыт, который был мной накоплен за годы работы, я хочу передать молодым тренерам и спортсменам. У нас хороший коллектив в Санкт-Петербурге. Будем работать. Также я являюсь консультантом сборной Камчатского края, где трудится один из сильнейших тренеров Максим Ихсанов. Мы с ним в постоянном контакте, я часто летаю на Камчатку, консультирую группу спортсменов. Я востребован и получаю удовольствие от работы, которую сегодня веду.
«Я был против назначения Гросса»
— Вы сказали, что не считаете Хованцева сильным тренером. А как насчет старшего тренера женской сборной Виталия Норицына, с которым в последние годы много работали вместе?
— Во-первых, я не назвал Хованцева слабым тренером. Понимаю, что можно вырвать из контекста любое слово. С Хованцевым мы проработали большой период времени. Я имел в виду, что не считаю тех людей, которыми он себя окружил, сильными специалистами. Хованцев — серьезный и грамотный тренер, но не знаю, как у него получится с той командой, какую он подобрал.
Он — опытный, с большим стажем. Но я не согласен с его методикой тренировок. Во-первых, нужно индивидуально подойти к каждому спортсмену. Конкретно — к моему воспитаннику Логинову. У нас даже ни разу не было встречи по поводу его подготовки. А Саша все время до этого тренировался по апробированной системе, которая доказана результатом. Вы же помните выступление после его возвращения. Ладно бы у Логинова было западение скорости. Однако взяли и полностью изменили методическую часть. Пусть бы Хованцев показал и доказал ее. Тренировать всех под одну гребенку — неправильно. Я же в курсе, что там происходит. Сегодня тренеры — это исполнители плана Хованцева. Он же не видит спортсмена. Как можно тренировать, допустим, юношей, когда они находятся в Белокурихе, а он — в Европе? Тренер — это творческая работа. Постоянно нужно делать какие-то изменения.
— Так что же по поводу Норицына?
— В свое время я его пригласил в команду. Он прошел все этапы подготовки: от юношеской сборной до основного состава. Это грамотный и уравновешенный тренер. Если бы ему еще не связывали руки и дали больше свободы, то был бы результат немножко лучше. Норицын хорошо знает методическую часть спортивной подготовки. О нем все хорошо отзываются — научные работники, руководители федерации. Для меня он один из сильнейших тренеров в женском биатлоне на данный момент не только в нашей стране, а во всем мире.
— Как вы контактировали с ним в прошлом сезоне, когда он был тренером резервной женской команды, а вы старшим тренером по резерву?
— У нас были доверительные отношения. Ходят слухи, что я писал Норицыну планы. Никогда такого не было. Виталий всегда подходил со своим планом, мы его обсуждали. Он доказывал ту работу, которую необходимо сделать на данном этапе подготовки. Мы до сих пор общаемся. Когда я с ним работал, у него не были связаны руки. Слышал его и слушал. Вопросов вообще не возникало.
