Приношу извинения всем за большой перерыв в ленте и, в частности, за это интервью, не опубликованное сразу. Так получилось «по причинам, не зависящим»… Обычно в таких случаях (не успели вовремя опубликовать или просто пропустили) интервью мы просто не ставим, ведь подобные материалы через неделю не слишком интересны. Кто захотел, прочёл в оригинале, обдумал и с кем нужно обсудил. Но для этого материала я хочу сделать исключение, дав на него ссылку и комментарий.
Во-первых, потому, что материал, даже будучи прочитанным, не устарел — итоги Олимпиады самое время подводить сейчас, а подведение итогов четырехлетия ещё впереди.
Итак, вот оно, это интервью:
Павел Ростовцев: «Кроме нас с Пихлером никто не верил в Романову и Шумилову»
А во-вторых, потому что речь Павла Ростовцева содержит кроме всего прочего такую фразу: «Что касается высказываний спортсменок, не всегда пресса правильно преподносит то, что они говорят на самом деле. Кто как услышал, тот так и написал».
Речь идет об интервью Ольги Зайцевой после смешанной эстафеты и интервью Екатерины Глазыриной перед женской эстафетой, где они говорят о проблемах в женской сборной. Об отсутствии диалога, взаимопонимания между спортсменками и тренерами в группе Пихлера, где работает и Павел Ростовцев.
Не думаю, что у Павла Александровича действительно есть сомнения в точности передачи «прессой» слов спортсменок. В случае с Ольгой Зайцевой в микст-зоне находилось порядка пятнадцати журналистов, и у всех вышли тексты, близко повторяющие друг друга. Что же до интервью Глазыриной, эксклюзиве нашего сайта, то у меня сохранилась диктофонная запись нашего разговора, а также последующая переписка, где Екатерина уже после публикации говорит: «Текст хороший, как есть, спасибо», — и я готова предъявить и то и другое любому желающему по первому требованию.
Но дело не в претензии Павла лично ко мне — это не вопрос наших отношений. А почему вообще высказывание спортсмена в прессе или любые недостаточно хвалебные статьи воспринимаются, как что-то обидное? Почему медаль Романовой и Шумиловой тренеры с готовностью записывают себе в заслуги («Мы верили, мы работали, мы доказали»), а проблемы Глазыриной — это как бы её личное что-то, к чему тренеры не имеют отношения?
Более того, в опровержение слов Глазыриной Павел приводит слова Шумиловой, которая «уже после гонки, в Олимпийской деревне, искренне, по-человечески поблагодарила нас с Вольфгангом». Мол, командный дух жив. Ну разумеется, свежеиспеченные медалистки не станут в день своего успеха вспоминать о проблемах, это было бы странно. Но ведь это не означает, что проблемы нет.
Ни для кого не секрет, что в отсутствие результата в любой команде на поверхность мгновенно всплывают все разногласия и начинаются взаимные обвинения. И вполне естественно, что один и тот же человек вчера давал интервью о проблемах (после плохой гонки), а сегодня, с медалью, восторженно благодарит. Это не лицемерие, мы действительно видим мир через призму собственных эмоций. И потом, ведь человек может быть вам благодарен за работу, но находить в ней ошибки, это тоже нормально. Как говорит и сам Павел, могут иметь место и «разовые выплески эмоций».
Но публичные выплески эмоций случаются чаще всего тогда, когда наступает кризис, когда спортсмен теряет надежду быть услышанным и просто не видит другого выхода. И именно так надо это воспринимать — как сигнал о неблагополучии в команде.
Допустим, Екатерина Глазырина построчно выполняла все указания тренеров, всё делала как обычно, а в результате скорости у неё нет весь сезон, в гонке на ОИ она финишировала на 61 месте, а в общем зачете Кубка мира идёт 68. Тогда как прошлый сезон спортсменка закончила в тотале 22, на чемпионате мира в гонке преследования была пятой, стартовав с 27 места(!), а в индивидуальной гонке у неё 7 место. Конечно, трассы разные, но ведь между этими результатами — пропасть, плюс — весь сезон такой. И если она выполняла всё, что ей говорилось, разве не естественно спросить с тренеров за этот результат?
Второй вариант: не делала, не выполняла, нарушала. Есть и такая версия «спортсмены распустились, надо гайки прикрутить». Против этой версии, правда, говорит январское интервью Екатерины «Спорт-Экспрессу», где она уже намекает на проблемы, хотя и более мягко. Это понятно — в тот момент ей ещё есть что терять, ведь её взяли в команду тренерским решением, в обход правил. Но даже если проблема и впрямь в её дисциплине, какой смысл «закручивать гайки» сейчас? Делать это надо было раньше, когда это могло повлиять на результат. А сейчас, когда спортсменка завершила сезон, а тренеры в любом случае уходят в отставку, какой в этом смысл? После драки кулаками не машут.
Наша команда так устроена, что в олимпийский год тренеры сами решали, кого брать в состав и кого как тренировать. В этом случае именно они должны отвечать за результат. Пусть не материально, не должностью (они и так уходят), но хотя бы морально. Потому что если спортсменка Глазырина выполняла всё, как положено — за её результат отвечают тренеры. Если нарушала, игнорировала и халтурила — отвечают тренеры, ведь в нашей команде нет естественной ротации, всё отдано на усмотрение тренерского штаба. Это их спортсменка — с них и спрос. Третий вариант — объективные причины: болезни, травмы, инвентарь. Но и в этом случае как минимум в «выплеске эмоций» виноваты тренеры, потому что их задача как педагогов — объяснять спортсменке подобные причинно-следственные связи. А я общалась с человеком, который искренне не понимает «почему так произошло».
Ну и последний вариант — пресса многое не так понимает. Вполне допускаю, что это так. Причем не только в отношении Глазыриной, но и в целом в оценке итогов Олимпиады. Интервью Ростовцева читается как «Этим серебром в эстафете мы всем всё доказали». А так ли это? Безусловно, в том составе и при той готовности, которую команда демонстрировала весь сезон, серебро в олимпийской эстафете -большой успех. Но… Почему команда подошла к домашней Олимпиаде в таком составе и таких кондициях? Что случилось с женской сборной за эти 4 года, почему золото + серебро Ванкувера, взятые командой после потери двух лидеров, через бесконечную смену тренеров, увеличение количества групп, денежные вливания и т.д. на выходе дали серебро + серебро Сочи (я уж не говорю про новый допинговый скандал)?
Только поймите правильно, я не обвиняю, я действительно хочу понять. Вероятно, у всего происходящего есть объективные причины, а у меня есть свои версии на этот счет (и среди них нет версии «про злого немца Пихлера», так что общий язык мы, вероятно, найдём). Думаю, это хороший повод встретиться с Павлом Александровичем с диктофоном или нет — на его усмотрение. Например, в Контиолахти, в свободный день 14 марта. Интервью не обещаю, но о результатах расскажу.
