«Я обычный мастер спорта, но по технике я лучше своих спортсменов. И специальные подводящие лыжные упражнения — официально заявляю — я делаю лучше, чем Шипулин»
Николай Лопухов,
68 лет, мужская сборная, старший тренер
Ни один тренер, ни один специалист не даст того, что может дать себе сам спортсмен. Ведь спортивная подготовка — это не только тренировки, это вся жизнь. Я два года в биатлоне и много наблюдаю Бьорндалена. Он один тренируется, сам упражнения придумывает. Его никто не заставляет. У нас в команде хорошие ребята, отличные, но, чтобы стать «супер», вот этого бьорндаленовского «я» им не хватает. И «я» не в том, чтобы считать себя лучше всех, а в том, чтобы работать над собой, не впадать в самодовольство после первой же победы.
В юношеском спорте в России тренируются очень хорошо, а дальше начинаются сомнения — «это я не буду», «это неправильно». Спортсмены не делают нужной работы и слишком много сил тратят на быт. Тут мы и теряем массу талантливых ребят. У иностранцев другая система — в юношеском спорте они тренируются меньше, но разнообразнее, а в 19–20 у них появляется более профессиональный подход. Не знаю, почему так.
Возможно, проблема в эстафете на чемпионате мира была в расстановке, а может, в том, что Гараничев не выполнил тренерское указание — растерялся, пошел на второй круг параллельно с немцем, хотя ему говорили: иди своим темпом.
Важно ставить Гараничева в эстафету. Он скоростной спортсмен, и, думаю, он еще вырастет. И на нем не должно быть клейма «не эстафетчик». Сейчас ему нужно обязательно на российских соревнованиях бегать эти гонки. И желательно первый этап, чтобы в толпе обыгрывать всех, показывать себя.
Сейчас хочется побыстрее отчитаться и уехать на закрывающий сезон сбор в Петропавловске-Камчатском. Покататься на горных лыжах, над техникой поработать. Мы так раньше в советской команде делали. Весной тренировались, подтягивали слабые места — в отпуск спортсмены входили с новым мышлением. Уехать в отпуск помятым, как скомканная после сна подушка, — это неправильно.
Я уважаю своих спортсменов, верю в них. Верят ли они мне? Не знаю. Когда выигрывают, все отлично. Когда что-то не так, начинаются сомнения. Но это нормально. Летом, когда в сборной тренируются 10–15 человек, проблем нет, а подходят соревнования и нужно выбрать шестерых для Кубка мира — все уже не так гладко.
Раньше, когда был молодой, я был жестким. А теперь я опустошенный, демократичный, нейтральный. Ну как я могу быть жестким с Устюговым? Он же взрослый, семейный человек. У нас жесткость в одном — спортивный принцип.
Когда я пришел в биатлон, ребята были разобранными с точки зрения методики. Я предложил им работу, в которой нет ничего особенного — это обычная, рядовая работа детско-спортивной школы, на четыре с минусом, никаких сверхнагрузок. Они в детстве тренировались больше, чем сейчас в сборной. Я просто стал заставлять их работать — вот и вся моя жесткость. Без криков и понуканий, молча. Они раньше на тренировках беседовали, прогуливались, я попросил этого не делать. С наушниками пробежаться можно на восстановительной тренировке, на развивающей — нет, там нужно в ритм войти.
Я обычный мастер спорта, но по технике я лучше своих спортсменов. И специальные подводящие лыжные упражнения — официально заявляю — я делаю лучше, чем Шипулин.
В прошлом году мы выполняли 50% задуманной работы, в этом — 80–90%. Стрелковая часть легче перевариваема. Функциональная нагрузка — грязная, ломовая, неприятная.
После Сочи старшим не останусь, консультантом — можно, а отвечать за все — нет, хватит. Психологически тяжело. Буду дома сидеть, картошку пропалывать.
PROспорт
