Олимпийский сезон начался для Вилухиной сложно. Сначала она приняла решение уйти из группы Вольфганга Пихлера к Владимиру Королькевичу, а потом тяжело заболела. Поэтому и возвращение оказалось затяжным. По-настоящему счастливой Ольга выглядела лишь на этапе Кубка мира в Рупольдинге, где российская женская команда выиграла эстафету. Там и состоялось это интервью.
– Вам всегда было свойственно смотреть на спортивную жизнь философски. Что думаете о своей подготовке сейчас?
– Могу сказать безо всяких сомнений, что мой переход в конце прошлого сезона от Пихлера к Королькевичу был полностью оправдан.
– Тем не менее летом ваша предсезонная подготовка оказалась скомканной…
– Хорошо, что это случилось летом. Мне не хотелось бы подробно рассказывать о своей болезни, но если коротко – моя щитовидка довольно неожиданно отреагировала на высокогорные тренировки. Я была очень близка к тому, чтобы вообще опустить руки, но меня вовремя «подхватили».
– Неужели отчаяние оказалось до такой степени сильным?
– Прежде всего было непонимание: почему все это происходит со мной в олимпийский год? Потом, когда состояние относительно нормализовалось, мне ничего не оставалось, кроме как форсировать подготовку. В связи с болезнью пришлось принимать препараты, которые не дали абсолютно никакого эффекта, – я только очень прибавила в весе. И вот это оказалось самым ужасным. Худеть было неимоверно тяжело! Я никогда себе ни в чем сильно не отказывала в плане еды, а тут же уже который месяц ем, как воробушек. Углеводы – только быстрые и только на гонку. Пообедав, с двух часов дня терплю без еды до следующего завтрака.
– Из того, что происходило в этом сезоне, что доставило вам наибольшее удовлетворение?
– Когда прошла отбор в олимпийскую команду, большой груз с плеч упал.
– Неужели опасались, что не отберетесь?
– Да нет. Просто осенью разные ситуации были. Я просто работала, старалась отгонять ненужные мысли. И когда начался отбор, знала, что все возможное, чтобы быть в команде, я сделала.
– В связи с чем было принято решение бежать в Антерсельве? Вы же не собирались принимать участие в том этапе Кубка мира?
– Не собирались, но потом мы с тренером решили, что еще один старт мне не помешает. Иначе между этапом в Рупольдинге и Олимпийскими играми получался бы слишком большой перерыв. Желание поехать в Антерсельву появилось у меня еще в конце декабря. Я понимала, что основную работу осенью из-за болезни пропустила, что соревновательной практики не хватает и что с каждым очередным стартом у меня добавляется уверенности.
– По сравнению с прошлым сезоном вы что-то меняли в технике бега, стрельбы?
– Поменялся только подход к тренировкам. Честно говоря, жалею, что начала работать с Королькевичем так поздно. Это во всех отношениях «мой» тренер. В нем удивительным образом сочетается очень много качеств: человечность, внимание к спортсмену, понимание его проблем, умение объяснить. У меня постоянно присутствует чувство большого внутреннего комфорта. Не знаю, как все будет происходить в команде после Олимпийских игр, но я хотела бы продолжить работу с Владимиром Борисовичем и потом.
– Какую роль играет в вашей подготовке личный тренер Валерий Иванов?
– Полностью поддерживает. Никаких разногласий с Королькевичем в плане тренировок у него нет.
– Из тех дистанций, на которых вам предстоит выступать в Сочи, какая-то вызывает особенные чувства?
– Эстафета. Там очень быстро вырабатывается командный дух. И переживаешь за всю команду, и есть уникальная возможность все это прочувствовать. Хотя в Рупольдинге, где мы выиграли эстафету, я посмотрела первый этап и пошла спать.
– В каком смысле – спать? Вам же предстояло стартовать на заключительном этапе?
– Я очень четко рассчитала время до своего выхода на старт и поняла, что у меня есть порядка 17 минут. И что я могу хотя бы на короткое время позволить себе абстрагироваться от происходящего. Что хорошего было бы в том, если бы все это время я бегала по разминочному городку и накручивала себя? В таких случаях бывает очень тяжело сохранить голову холодной.
– На финише той эстафеты у вас было не так много преимущества над Франциской Хильдебрандт, но вы все-таки сделали крюк в сторону трибуны и взяли флаг. Не боялись, что можете проиграть немке?
– Мне просто очень сильно хотелось финишировать именно с флагом. Ситуацию в гонке я полностью контролировала, видела, что Франциска уже прекратила бороться. Было даже немного обидно потом слышать, что я многих напугала, когда пошла брать флаг.
– Что чувствовали, финишируя с флагом?
– Это было непередаваемо. Я потом столько эсэмэсок получила от друзей – многие даже плакали.
– Если квалифицировать все известные вам трассы по степени сложности, на каком месте окажется сочинская?
– Для меня она самая сложная. Хотя на летнем чемпионате России поняла, что ничего особенно страшного там нет. Нормальный рельеф, нормальные спуски. По сравнению с прошлым сезоном, когда мы выступали в Сочи на предолимпийской неделе, трасса стала проще – ее немного выровняли. А может быть, первые впечатления были просто связаны с тем, что на предолимпийской неделе мы бежали в Сочи индивидуальную гонку при «плюс 15». Было невыносимо жарко, трасса быстро разбилась. И вся гонка тогда сложилась у меня наперекосяк.
– Честно говоря, до сих пор не понимаю, почему применительно к Сочи все постоянно говорят про преимущество домашней трассы?
– Да нет никакого преимущества! Не так уж и часто мы на этой трассе появлялись.
– Сама мысль о приближении Игр напрягает сильно?
– Сейчас уже нет. Когда об этом постоянно говорят со всех сторон, привыкаешь. И начинаешь думать о соревнованиях просто как о главном старте сезона.
– Тогда могу только пожелать, чтобы все сложилось.
– Спасибо.
Елена Вайцеховская,
«Спорт-Экспресс»
