Ее спортивная судьба складывается уникальнейшим образом. В биатлоне она оказалась поздно, только в 16 лет. И пришла в этот вид спорта не из лыж, как принято, а… из бальных танцев. Что называется, без шансов пробиться в элиту. Однако Подчуфаровой про это никто не сказал. Да и слово «невозможно» в ее лексиконе, кажется, отсутствует. Ольга с первого дня остервенело принялась наверстывать упущенное. Часто смотрела мотивирующие ролики с записями побед великих спортсменов. Много анализировала.
Незаурядный характер москвички на протяжении пока еще недолгой ее карьеры проявлялся многократно. Как-то во время контрольной тренировки в юниорской сборной она отжалась 200 раз. «Тесты проводились каждый месяц, а показывать результаты хуже, чем в прошлый раз, я не могла», – спокойно объясняет Подчуфарова.
ОЛИМПИАДУ В СОЧИ НУЖНО ЗАБЫТЬ
Уже через три года после начала занятий биатлоном она пробилась в юниорскую сборную. А в 21 год приняла участие в домашней Олимпиаде. Фантастика? У самой спортсменки на этот счет другое мнение.
– Ключевое слово во всем этом – участие, – отрезала Подчуфарова. – Не считаю это само по себе чем-то выдающимся.
– Думаете, каждому по силам проделать ваш путь?
– Если очень захотеть, можно в космос полететь. Вопрос в силе желания и времени.
– Полтора года назад участие само по себе для вас также мало значило?
– Просто все это было как-то неправильно. В начале сезона, когда шли различные отборы, я всеми силами старалась на общих основаниях завоевать место в команде. По ряду причин сделать этого не получилось. И когда олимпийская сборная уже была сформирована, а я находилась на этапе Кубка IBU, мне просто сказали: «Оля, завтра ты летишь в Сочи. Одна из девочек заболела, будешь запасной». Уже через три дня я бежала индивидуалку. Считаю всю эту ситуацию ненормальной. Бежать на Олимпийских играх, даже не подводясь к ним, – это ужас.
– Вас и поселили не в Олимпийскую деревню.
– В этом уже не было смысла. Я же приехала с равнинных стартов.
– Как новость о том, что вам предстоит выступить в Сочи, воспринял личный тренер Юрий Лелин?
– Сейчас уже не скажу. Понимаете, это не тот опыт, который хочется вспоминать (в олимпийской индивидуалке Ольга заняла 49-е место. – Прим. «СЭ»). Есть хорошие гонки, их нужно откладывать в голове, визуализировать, проецировать на будущее. А есть плохие, которые стоит проанализировать – и забыть. Февраль-2014 как раз из этой серии.
– Знаю много спортсменов, для которых сам факт участия на Олимпийских играх – знаковое событие.
– Я не из их числа. Мы не за этим тренируемся столько времени.
БИАТЛОННУЮ БАЗУ ОТЫСКАЛА НА ВТОРОЙ ДЕНЬ
– Мне всегда было интересно: как отреагировал Лелин, когда к нему в секцию попросилась 16-летняя девушка?
– Пришла: «Здравствуйте, хочу заниматься биатлоном». Тренер посмотрел на меня и спросил, какого я года рождения. Когда узнал, покачал головой: «Поздновато». Но я продолжала настаивать на своем. Все-таки очень хотелось попробовать. Я ведь даже базу эту не с первого раза нашла. Пришлось приезжать на следующий день.
– В общем, уговорили.
– Он дал мне пневматическую винтовку. Закрыла 20 из 20. И пошло-поехало. Сейчас понимаю, что другой тренер мог бы и не взять. Тем более у меня и базы функциональной не было. В этом отношении я Юрию Лелину очень благодарна.
– В тот момент вы ставили перед собой какие-то цели?
– Сначала хотела просто посмотреть, что из этого всего выйдет. Но в первый год у меня абсолютно ничего не получалось. И вот это раззадорило и добавило стимула. Тяжелое начало пошло мне на пользу. Если бы все сразу складывалось гладко – не факт, что я потом работала бы с такой же отдачей.
– Уже через три года после начала тренировок вы выиграли золото в смешанной эстафете на юниорском чемпионате мира. Как восприняли эту медаль?
– Как промежуточный успех. Тот старт еще сильнее мотивировал меня. При этом главным впечатлением от тех соревнований стали совместные гонки со взрослыми. Мы выступали рядом со спортсменами, которые участвовали в Кубке мира, и это казалось чем-то нереальным. Еще более значимым в плане моего становления оказался последующий чемпионат Европы.
– Это когда вы до последнего спуска лидировали в спринте, но упали, получили травму и стали только четвертой?
– Да. Но больше всего в той ситуации меня расстроило понимание того, что я не попадаю на юниорский чемпионат мира. Три недели в гипсе казались пустяком по сравнению с этой трагедией. Тогда я сказала себе, что на следующий год обязательно поеду на чемпионат мира и выиграю. Так и получилось.
РЕЗЕРВЫ НУЖНО ИСКАТЬ В СЕБЕ, А НЕ НА СТОРОНЕ
– После того чемпионата вас с Ульяной Кайшевой стали называть «золотым поколением». Голову не кружило?
– Да ведь по юниорам российская команда всегда выступает неплохо. И золотые медали на этих стартах никогда не были для меня конечной целью. Я больше думала о том, как бы не провалиться в первых женских гонках. Всегда отдавала отчет в том, что через два года о детских медалях никто не вспомнит. В том числе я сама. Эти старты полезны для опыта, но в глобальном плане никакой роли не играют.
– Вы понимаете спортсменов, которые, не выдерживая внутрироссийской конкуренции, переходят в другие сборные?
– Отвечу так: есть Бочарников, есть Ильченко. Сергея понимаю, Кристину – нет.
– Расшифруете?
– Сравните их возраст (Бочарникову 27 лет, Ильченко – 22. – Прим. «СЭ»). Количество усилий, которые были приложены двумя этими спортсменами на подступах к основной команде, тоже разное. Кристина приняла такое решение – это ее право. Но, мне кажется, она могла бы достичь своего и в России. Если у тебя в первый год после выхода из юниорского возраста не получается закрепиться в основе, на второй нужно прилагать еще больше усилий. Как ментальных, так и физических. Я убеждена, что резервы нужно искать в себе, а не на стороне.
У Сереги же другая ситуация. Конкуренция в нашей мужской команде на порядок выше. Но он еще видит себя в биатлоне, и в его случае нужно цепляться за любой шанс.
УЧУСЬ ТОЛЬКО НА СВОИХ ОШИБКАХ
– Вы как-то сказали, что верите в справедливость в спорте и жизни…
– Так и есть. Убеждена, что неприятные вещи, которые порой происходят, случаются не просто так. Была масса случаев, когда человек, попадая в экстремальную ситуацию, мобилизовывался и находил в себе резервы, о наличии которых даже не подозревал. В спорте – то же самое. Ты получаешь обидный щелчок по носу, а потом оказывается, что и в голове у тебя что-то сдвинулось в правильную сторону.
Говорят, нужно учиться на чужих ошибках. Это оптимальный вариант. Но до меня, к сожалению, по-настоящему доходит только после своих…
– В прошлом году вы были в хорошей форме, но практически на ровном месте травмировались и вместо маячившего первого в карьере личного подиума получили больничный. Тогда смотрели на ситуацию так же философски?
– Если честно, меня поразило мое эмоциональное состояние на тот момент. С первого же дня и до возвращения в строй удалось сохранить позитивный настрой. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать, когда нога восстановится. Я отдавала себе отчет в том, что паника делу не поможет. Опять же, пытаясь набрать форму прямо по ходу сезона, я получила какие-то новые знания о своем организме.
– Попадание в топ-10 по итогам нынешнего сезона станет подходящим трамплином для достижения будущих успехов?
– В принципе, да. Но я не люблю акцентировать внимание на каких-то конкретных местах. Каждому хочется всего и сразу, но нужно объективно оценивать реальность. Если в прошлом году я проигрывала Кайсе Мякяряйнен ходом, скажем, четыре минуты, то наивно полагать, что уже сейчас это отставание будет ликвидировано. Нужно смотреть на динамику. Если сейчас я уступаю на лыжне в два раза меньше, чем в прошлом году, значит – прогресс идет. И нужно работать еще больше, чтобы он не останавливался. Вот тогда мы потихоньку к чему-то придем. А резкие скачки в спорте высших достижений невозможны.
РАДИ БИАТЛОНА ОТБРОШУ ВСЕ ЛИЧНЫЕ ИНТЕРЕСЫ
– Оле Эйнар Бьорндален в свои 41 отодвигает на второй план все, что хотя бы немного мешает его биатлонной карьере. Понимаете, что без таких жертв добиться успехов вряд ли возможно?
– Да. И полностью готова к этому.
– Правда, что на последнем сборе вы не пошли на концерт любимой группы «Би-2» и решили посвятить выходной день восстановлению?
– Я понимала, что там будет очень много народу. Это лишний риск. Можно подцепить вирус, заболеть. Да и эмоциональные потери неизбежны. Пропущенный концерт, каким желанным он бы не был, я не считаю огромной потерей. Настоящие жизненные ценности – это семья, дом, человеческие отношения. Вот это – самое важное. И жертвовать этим, я считаю, не нужно никогда. Все остальное могу отбросить, не задумываясь.
– «Прижать» свои личные интересы для вас ничего не стоит?
– Абсолютно! У меня огромное желание расти, и я изо дня в день стараюсь изыскивать возможности, чтобы сделать хотя бы маленький шажок вперед. Да и какой смысл обманывать себя? Мы тренируемся семь месяцев в году. Еще четыре – соревнуемся. Если уж я согласилась на такой ритм и добровольно жертвую очень многим, то абсолютно бессмысленно цепляться за какие-то мелочи.
– Что отвечаете, когда внутренний голос спрашивает: а нужно ли тебе это все?
– Такого вообще нет. Более того, я считаю, что сейчас – лучшее время в моей жизни. Мне кажется, никто не испытывает и не переживает того, что спортсмены. Для меня биатлон – образ жизни. И я ни в коем случае не отношу его к работе. Просто живу им. Таков мой путь.
Владимир Иванов, «Спорт-Экспресс»
