«Спорт-Экспресс»Елена Вайцеховская«Максим Чудов:…»
«Спорт-Экспресс»Елена Вайцеховская«Протоколы все ещё не готовы»
«Спорт-Экспресс»Елена Вайцеховская«Что сегодня на обед?»
«Чемпионат.ру»Андрей Сухотин«Андрей Прокунин:…»
«www.sports.ru»Сергей Бондаренко«Магдалена Нойнер:…»
«Советский Спорт»Руслан Карманов«До скандала – 18 шагов»
«Советский Спорт»Руслан Карманов«Елена Аникина:…»
«Весь спорт»Наталья Марьянчик«Ларс Бергер:…»
«www.sports.ru»Александр Лютиков«Владимир Драчев:…»
ЗАЧЕМ БЬОРНДАЛЕН ПРИХОДИЛ К ЧУДОВУ?
Елена Вайцеховская, «Спорт-Экспресс»
Ночью после воскресной гонки преследования на этаж российской сборной в отеле Green Pia поднимался пятикратный олимпийский чемпион и победитель скандальной гонки Оле Эйнар Бьорндален. Чтобы поговорить с Максимом Чудовым, занявшим второе место.
Интервью с трехкратным чемпионом мира и вице-чемпионом воскресной гонки преследования Максимом Чудовым откладывалось несколько раз. Сначала — из-за того, что вчера мужская команда отправилась на тренировку позже, чем предполагалось. Когда я заглянула в отель во второй раз, Максима снова не оказалось в комнате — он отправился на массаж. Но когда я заглянула в комнату врачей, чтобы передоговориться на более поздний срок, лежащий на массажном столе Чудов вдруг сказал: «А давайте прямо сейчас и поговорим. Шевелиться я не могу, а вот разговаривать — вполне».
— Для вас, естественно, не новость, что весь мир до сих пор обсуждает перипетии воскресной гонки. Расскажите как очевидец: что происходило на том злополучном мостике на самом деле?
— Трасса была размечена совершенно нормально. Мост, на который в итоге побежали многие атлеты, был перекрыт двумя фишками-пирамидками. Или тремя — точно не помню. Но то, что он перекрыт и нужно объезжать его стороной, было очевидно. Именно по такой трассе мы бежали в прошлом году — стадион-то уже знакомый. Поэтому я вообще не понимаю возмущений на тему, что кто-то не знал, как именно бежать.
В эстафетной гонке маршрут первого круга тоже отличается от прочих. Это делается специально, чтобы избежать столкновений, падений, поломок и прочих проблем, которые случаются, если одновременно много гонщиков находятся в одной точке дистанции. Другими словами, чтобы обезопасить атлетов. Вот и в Пьонгчанге было сделано то же самое. К тому же перед каждой гонкой организаторы информируют тренеров команд обо всех деталях трассы. А те, в свою очередь, обязаны довести эту информацию до спортсменов.
— Что творилось у вас в голове после финиша — пока шло разбирательство?
— Когда ко мне неожиданно подошли представители IBU и стали интересоваться в подробностях, как именно я прошел дистанцию, я сначала даже не понял, с чем связан этот вопрос. Тем не менее дал полный расклад по своим действиям на дистанции. Уже потом узнал, что несколько человек прошли дистанцию, переступив через фишки. В таких ситуациях, как мне кажется, нужно четко следовать правилам: если человек их нарушил, он должен нести наказание. Отклонение от круга — это, безусловно, нарушение.
— С вашей точки зрения, речь идет о незначительном нарушении правил или же о том, что Оле Эйнар Бьорндален все-таки получил определенное преимущество?
— Я не буду дискутировать на тему преимущества. Скажу следующее: Бьорндален допустил ошибку — отклонился от намеченной трассы. Вот и все. Это и называется неправильным прохождением дистанции.
— Это правда, что вы действительно подумываете о том, чтобы не выйти на награждение?
— По этому поводу мне уже звонили тренеры — тоже спрашивали, правда ли это. Могу сказать одно: я хочу остаться выше всех склок и скандалов. Обязательно выйду на церемонию и встану на вторую ступень — ту самую, право на которую завоевал в гонке. Но это совершенно не мешает мне сейчас говорить о том, что некоторыми атлетами допущена очевидная и зафиксированная видеосъемкой ошибка. Мне бы искренне хотелось разобраться в том, почему последовало такое решение.
— В вашей карьере случалось, что кого-то снимали с гонки за аналогичные действия?
— Навскидку могу вспомнить чемпионат мира в Остерсунде, когда кто-то из девушек ошибся на дистанции. Там действительно была невнятно сделана разметка, соответственно, спортсменке просто добавили к результату дополнительное время за то, что она точно так же, как Бьорндален, перескочила через пирамидки. Бывали другие ситуации — как, например, с Дмитрием Ярошенко, который расстрелял чужую установку. Заметьте, что он никому при этом не помешал. Тем не менее ему добавили две минуты, и человек потерял шансы попасть в призеры, хотя реально мог это сделать.
Я и сам однажды по чужой мишени все патроны расстрелял. Это случилось на одном из этапов Кубка мира — в Поклюке, когда мы бок о бок бежали с Бьорндаленом по дистанции. Но он отстрелял на рубеже нормально, а я выстрелил по чужой установке. Отмотал свои пять кругов, потому что действительно ошибся. Хотя по теперешней логике мог бы продолжать бежать по трассе.
Мне непонятно другое: на каком основании мы вообще считаем, что кому-то ошибки могут быть прощены? Если уж наломал дров, скажи честно: да, ошибся. Признай это. А так, чтобы демонстративно бросать вещи на землю и уходить с глаз долой… Некрасиво это. Даже по отношению к тем, кто стоит на трибунах.
— Вы удивились ночному визиту Бьорндалена?
— Нет. В принципе он правильно сделал, что пришел. Мы долго разговаривали, полтора часа. Но пересказывать наш разговор я не стану. Без комментариев, как говорится.
— Мне кажется, что возникшая ситуация на самом деле не касается ни вас, ни его. Вы оба честно сделали свою работу, и не дело спортсменов вмешиваться в разбирательства жюри соревнований или апелляционной комиссии.
— Ну, раз он пришел поговорить, то, наверное, у него были на то причины, так?
— Ваше отношение к Бьорндалену эта ситуация изменила?
— Нет. Как и к другим атлетам, которые сделали такую же ошибку. Это действительно не наше дело — искать правду. Пусть этим занимаются руководители команд. Но исходить они должны, как мне кажется, из того, что есть правила, которые надо соблюдать. Допустим, я тоже захочу в какой-то из гонок сделать то же самое, что сделал норвежец в гонке преследования. Как вы думаете, что за этим последует? Да меня тут же снимут без разговоров и объяснений!
— Что вас расстраивает в большей степени — то, что лишились золота, или сам факт отношения к российской сборной?
— Если честно, я вообще не думаю о золотой медали. Мне своя, честно заработанная, гораздо дороже. Да, я понимаю: Бьорндален — великий атлет, пятикратный олимпийский чемпион. Но обидно, что кого-то наказывают, а кому-то прощают.
— Считаете, что решение апелляционного жюри — некий пиетет по отношению к норвежцу или же предвзятость по отношению к России?
— И то и другое. Просто одновременно совпало все. Ни для кого не секрет, что некоторые страны, скажем так, имеют возможность диктовать свои условия. Тем не менее я абсолютно убежден, что, когда мы выходим на старт, все должны быть равны. Тем более когда речь идет о таком виде спорта, как биатлон. Мы все, как ни крути, одна семья. И в этой семье нужно уважать друг друга.
— Вы же не станете спорить, что отношения в этой семье на данный момент оставляют желать лучшего? Напряжение-то в воздухе висит, куда ни выйди.
— Согласен. Что есть, то есть.
— Каковы были ваши первые ощущения от гонки преследования?
— Результатом я был вполне доволен. Отработал грамотно и качественно, занял второе место, хотя стартовал с пятого. Это был достаточно серьезный шаг вперед, поэтому никаких негативных эмоций выступление не вызвало.
— А с какими мыслями выходили на старт?
— Я всегда настраиваюсь на качественную и жесткую работу. Всегда готов к этой работе, как и к соперничеству. Моя сегодняшняя спортивная форма такова, что я готов соперничать с кем угодно. От первой до последней секунды гонки.
— В гонке преследования было легче бежать, чем во время спринта, или тяжелее?
— Я бы сказал, что отработал одинаково хорошо. Тем, как пробежал спринт, я тоже доволен. Единственное, в чем ошибся, — так это в выборе группы. Когда после соревнований посмотрел гонку в повторе, то обратил внимание, что мои движения, если брать техническую сторону выступления, выглядели намного лучше и четче, чем у лидеров. Но за ошибку с группой я поплатился.
— Почему вы считаете это своей ошибкой? Разве расстановка спортсменов не является прерогативой старшего тренера?
— Я сам попросил Владимира Аликина (старший тренер мужской сборной. — Прим. Е.В.), чтобы он поставил меня в начало гонки. Думал, температура не понизится так быстро и так сильно.
— Если говорить о лыжне, то во второй гонке она была лучше?
— Конечно. Для начала, она оказалась заметно жестче. Похолодало-то конкретно. Соответственно, не было такой слякоти.
— После всех последних событий настраиваться на выступления вам стало сложнее?
— На старт, если честно, выхожу с квадратной головой. Пухнет от всех этих мыслей. После гонки преследования вообще почти не сомкнул глаз. Заснул в восемь утра, проснулся по будильнику в десять. Даже не спал, а дремал.
— Вспоминали детали прошедшей гонки или же ночной разговор с Бьорндаленом?
— Все вместе, как говорится, «в одно ведро» собралось. Какие-то свои вопросы в мыслях всплывали, многое другое… Вот и переваривал.
— Как же удается выбрасывать это из головы на старте?
— В этот момент я заставляю себя думать только о работе. А там уже просто бьешься что есть сил.
— Остается утешать себя тем, что подобные ситуации спортсмена только закаляют.
— Наверное, так и есть. К сожалению, нервы такие вещи тоже мотают изрядно.
— Не могу представить, на самом деле, как вы должны чувствовать себя в ситуации, когда нельзя себе позволить ни одного лишнего шага или слова…
— Почему нельзя?
— Потому что это тут же может быть истолковано как угодно. Неужели еще не почувствовали?
— Почувствовал, конечно. Даже в отношении того же награждения. Получилось-то анекдотично: мне позвонил по телефону журналист и сказал: «Максим, в России ходят слухи, что вы якобы не хотите выходить на пьедестал». Я, естественно, поинтересовался, откуда взялась такая информация. Мне расплывчато ответили, что, мол, люди говорят. Я хмыкнул и сказал, что подумаю об этом. Естественно, ни о чем подобном думать вообще не собирался. В шутку сказал, автоматически. Но информация тем не менее была опубликована.
— Вам уже доводилось выступать в Пьонгчанге — на этапе Кубка мира в прошлом году. Можете сравнить те условия и нынешние?
— Год назад я успел пробежать спринт и довольно тяжело заболел. Из-за этого у меня вылетел весь остаток сезона. Поэтому сравнивать тяжело. Я вообще ничего не помню с прошлого года — ни одного дня. Слишком паршиво себя чувствовал.
Что касается организации чемпионата мира, могу сказать, что она безобразна.
— Настолько все раздражает?
— Не то чтобы раздражает… Скорее, очевидно, что подготовиться к проведению чемпионата корейцы не сумели. В комнате маркировки лыж и оружия, например, нет даже часов. То есть ты элементарно не можешь понять, сколько минут осталось до старта. Это не бред? Много других нюансов.
— Кати Вильхельм сказала, что, с ее точки зрения, трасса, на которой приходится выступать, совершенно ужасна.
— Так посмотрите, сколько уже было падений! Мне вообще кажется, что если организаторы не сумели подобающим образом подготовить трассу, они должны, как минимум, возмещать пострадавшим материальный ущерб. Ложе винтовки стоит приличных денег. А в Пьонгчанге человек пять или шесть разбили их просто вдрызг. Кто-то из атлетов уже травмировался, некоторые серьезно. Вообще, это скандальный чемпионат мира. Как, собственно, я и предсказывал в одном из интервью.
— Когда сказали, что он будет кровавым?
— Да. Так и получается.
— Может, и будущее предскажете?
— Дальше будет еще сложнее. В этом я совершенно не сомневаюсь.
ПРОТОКОЛЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ГОТОВЫ
Елена Вайцеховская, «Спорт-Экспресс»
Принципиально новой информации касательно разбирательств по итогам мужской гонки преследования вчера не появилось. Как рассказал корреспонденту «СЭ» первый вице-президент международного (IBU) и российского (СБР) союзов биатлонистов, четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов, сейчас бессмысленно обсуждать эту тему, поскольку международный союз до сих пор не предоставил российской стороне ни текстов поступивших в IBU протестов, ни официальных заключений, сделанных жюри соревнований (этот орган, напомню, принял решение наказать спортсменов, нарушивших правила прохождения дистанции, минутным штрафом) и апелляционным жюри, в воскресенье вечером отменившим штрафные санкции.
— По имеющейся у меня информации, такие протоколы находятся в стадии подготовки, — пояснил Тихонов. — Не сомневаюсь, что без скандала не обойдется: озвученное апелляционным жюри решение дискредитирует существующие правила. Понятно, что IBU постарается сделать все возможное, чтобы каким-то образом эту ситуацию скрасить — не выглядеть в глазах общественности совсем уж нелицеприятно.
Я уже дал несколько интервью, в том числе и зарубежным СМИ, где сказал, что президент IBU Андерс Бессеберг, на мой взгляд, повел себя откровенно неправильно. В процессе заседания он пытался поочередно разговаривать наедине то с одним, то с другим членом жюри. На моих глазах он увел в отдельную комнату председателя технического комитета IBU немца Норберта Байера. Замечу, что Байер — тот самый специалист, лучше которого правила не знает никто. Он, кстати, позже и объявил Чудова победителем по итогам первоначально принятого решения.
Когда я это увидел, пошел следом. Бессеберг пытался было возмущаться, стал выгонять меня из комнаты, на что я сказал, что, если мне не позволят войти, я немедленно собираю журналистов и делаю соответствующее заявление для прессы и телевидения. Лишь после этих слов Бессеберг разрешил мне остаться и присутствовать при разговоре с Байером. Он стал убеждать нас, что ситуация очень тяжелая, что пункты правил можно трактовать по-разному. В частности — с той точки зрения, что спортсмены, нарушившие правила прохождения дистанции, не получили в связи с этим никакого преимущества.
Считаю, что Бессеберг как президент IBU не имел морального права пытаться влиять на ситуацию подобным образом. Сам он, хоть и является норвежцем по национальности, на данный момент не занимает в Норвежской федерации биатлона никаких постов. И следовательно, в отличие от меня не может считаться заинтересованным лицом. Но в этом случае в соответствии с действующими правилами он сам должен был возглавить жюри и принимать участие в рассмотрении протеста, поданного Россией. Если президент федерации не знает таких вещей — плохо.
— С членами апелляционного жюри, отменившего решение жюри соревнований, вам поговорить удалось?
— Я разговаривал с председателем апелляционного жюри, вице-президентом IBU Готлибом Ташлером. По его словам, ситуация очень сложная. И виноваты в случившемся прежде всего организаторы, которые отвечают за разметку на трассе. Я поинтересовался: почему в таком случае к организаторам не было ни единой претензии со стороны женских команд? Там ведь правила прохождения дистанции не нарушила ни одна спортсменка. Ответ был невнятным.
Эта ситуация обсуждалась и на совете тренеров. Общая реакция — возмущение. Тренер румынской команды, в частности, сказал, что он совершенно не понимает, почему в гонке преследования был дисквалифицирован его спортсмен — Роланд Гербачеа, которому формально инкриминировали нарушение правил прохождения дистанции. Ответа от IBU на этот вопрос тоже не последовало.
— Что вы намерены предпринять в ближайшем будущем?
— Прежде всего, как я уже сказал, хотелось бы получить официальные документы и изучить видеозапись гонки. До тех пор от комментариев лучше воздержаться…
Вчера на чемпионате мира был день отдыха. В российской сборной произошли небольшие изменения: от выступлений в чемпионате освобожден и уже отправлен в Россию капитан мужской команды Николай Круглов. По словам руководителей делегации, Круглов заболел ангиной. Решение срочно отправить его домой было принято, с тем чтобы не подвергать опасности здоровье остальных спортсменов.
ЧТО СЕГОДНЯ НА ОБЕД
Елена Вайцеховская, «Спорт-Экспресс»
Небольшое помещение столовой, упрятанное в хитросплетениях городских улиц, со стороны выглядит необитаемым. Однако именно здесь дважды в день собирается в полном составе российская команда биатлонистов. Обстановка спартанская: накрытые столы, стойка раздачи блюд. Здесь на время чемпионата базируется спецбригада российских поваров, руководит которой Владислав Осин. На небольшом коллективе лежит одна из важнейших задач: обеспечить спортсменам привычное для них питание на протяжении чемпионата мира.
Вчера у спортсменов был выходной день. Вместе с ними ресторан русской кухни посетили и корреспонденты «СЭ».
С точки зрения гурманов, меню можно назвать незатейливым: салат оливье, винегрет, куриная лапша, борщ, рыба, голубцы, жаркое, блины… Все — безумно вкусное. Так готовят лишь для своих. Словно дома, у мамы.
На вопрос, как вообще возникла такая идея, Осин сказал:
— У нас давно сложилась небольшая команда, которая в разное время работала с нынешним исполнительным директором СБР Еленой Аникиной. Вот и сейчас мы, как говорится, по первому зову собрались и поехали в Корею — поддержать своих спортсменов. За последние 10 лет нам много где приходилось бывать. Участвовали в разных мероприятиях по организации питания, в том числе и в Корее, но к поездке на чемпионат мира готовились особенно тщательно. Предварительно запросили корейских партнеров об ассортименте и состоянии продуктов, интересовались оборудованием, особые требования предъявляли к выбору «площадки» — чтобы и местоположение было удобным, и помещение и условия соответствовали хотя бы минимальным технологическим требованиям, которые необходимы при приготовлении блюд русской кухни. Естественно, поначалу были некоторые сложности.
— Какие именно?
— Не было газа, воды. К тому же корейская кухня подразумевает совершенно иную технологию. Главная проблема заключалась в отсутствии на кухне привычных для нас плит. Здесь, как вы видите, установлены как бы своеобразные «горны», на которых огромные чаны.
Тем не менее корейцы отнеслись к нашим просьбам очень внимательно. Помогли приобрести плиты, вилки, ножи — то есть все то, что в «обычной» жизни здесь не используется. Когда мы в первый раз увидели помещение, оно оставляло желать лучшего — совершенно пустой зал с голыми стенами и романтическим названием «Снежная зима». Но и в этих условиях мы постарались воссоздать атмосферу русского дома, где во главу угла всегда ставились традиции гостеприимства.
Ну, а в том, что вы видите на столах, огромная заслуга нашего шеф-повара Анатолия Николаевича Галкина.
— Меню, которое вы предлагаете спортсменам, — это стандартный набор блюд или все-таки в нем есть что-то особенное?
— Изначально требования заключались в том, что еда должна быть сытной, вкусной и домашней. Естественно, когда мы уже приехали в Пьонгчанг и встретились со спортсменами, стали учитывать персональные пожелания. Иногда ведь сытная еда вовсе не нужна. А нужна легкая, но достаточно «энергетическая». Я, например, был слегка удивлен тем, что многие спортсмены просят приготовить для них спагетти. Еще поступил запрос на пельмени. Но это блюдо у нас впереди.
— Что в вашей профессии считается наиболее сложным?
— Когда задача сильно ограничивается сроками. Допустим, идея проведения какого-либо важного приема рождается у руководства за несколько часов до его начала. Вот тут приходится крутиться вовсю. Но мы пока еще ни разу не подводили.
— У вас появились какие-то свои симпатии в команде?
— Мне симпатичны все. Замечательные ребята.
— Какие-то сюрпризы для них у вас планируются?
— Да, но это пока секрет.
В этот момент к нашему разговору присоединился шеф-повар. В накрахмаленном, белоснежном гофрированном колпаке Анатолий Галкин выглядел импозантным и довольным — как и должен выглядеть повар, на глазах которого приготовленная им еда стремительно исчезает с тарелок. Что, собственно, неудивительно: Галкин с 1983 года был личным поваром первого президента СССР Михаила Горбачева, неоднократно сопровождал его в поездках.
— Биатлонисты часто обращаются к вам с пожеланиями?
— Скорее обращаюсь я: регулярно интересуюсь, кто и что хочет видеть на столе.
— И калории просчитываете?
— А как же? Для спортсменов это важно. Как у каждого шефа, у меня, естественно, есть свои любимые блюда. Нравится мексиканская кухня, корейская…
— Специфику работы со спортсменами уже освоили?
— Специфика у людей нашей профессии одна: чтобы пища была высокого качества. Если же сравнивать элитных спортсменов с первыми лицами страны, я бы сказал, что и те и другие — наше достояние.
Андрей Прокунин: нынешний сезон оказался неудачным
Андрей Сухотин, «Чемпионат.ру»
Российский биатлонист Андрей Прокунин, завоевавший на последнем этапе Кубка IBU две золотые медали, в интервью корреспонденту «Чемпионат.ру» посетовал на низкий уровень технического обеспечения российских спортсменов на Кубке Европы, рассказал о проблемах финансирования биатлонистов и поведал о своих планах в текущем сезоне.
— На шестом этапе Кубка Европы в словацком Брезно-Осбрли вы отметились не самыми убедительными показателями, финишировав в индивидуальной и спринтерской гонках пятым и шестым соответственно. Чем обусловлены столь скромные результаты?
— В Брезно-Осбрли была отменная конкуренция, потому как оставшиеся за бортом чемпионата мира спортсмены – я говорю прежде всего о 10 сильных биатлонистах, способных одерживать победы на этапах Кубка мира, – приняли участие в Кубе IBU. Однако причина моего неудачного выступления в Словакии банальна – я остался без нормального технического обеспечения. Если на норвежскую команду работал коллектив, то я практически самостоятельно готовил спортивный инвентарь: при помощи личного тренера подбирал смазку для лыж, которые также сам и обкатывал. Некоторым же российским ребятам, приехавшим на турнир и вовсе в одиночестве, мой тренер также оказал техническую поддержку. К сожалению, у нас нет даже чёткой системы делегирования спортсменов на этапы Кубка Европы, в связи с чем биатлонистов на данные соревнования командируют региональные организации.
— Что позволило вам оказаться вне конкуренции на следующем этапе турнира в болгарском Банско?
— Как ни странно прозвучит, но вне конкуренции в Болгарии я оказался по причине отсутствия нормальной конкуренции. Конечно же, победы в двух гонках в Банско стали и моей заслугой, но в целом, если уж говорить откровенно, данный успех полностью отобразил общий уровень соперничества на турнире. На этом этапе не участвовали ни немцы, ни чехи, ни норвежцы… Думаю, персьют, по результатом которого я опередил ближайшего преследователя на пять минут, стал красноречивым свидетельством уровня состязаний. Тем не менее для меня Кубок IBU по-прежнему остаётся определённой ступенью в реализации собственных амбиций в более престижных соревнованиях.
— Если честно, не укладывается в голове, каким образом возможно занимать второе место, допуская 12 промахов на огневых рубежах за одну гонку…
— Я полагаю, вы говорите про Павла Коростелёва, завоевавшего серебро в гонке преследования?
— Именно.
— Поймите, он занимается биатлоном профессионально второй год и, в принципе, обладает великолепной лыже-гоночной подготовкой, которая позволяет ему в условиях слабой конкуренции допускать такое количество промахов. К тому же не стоит забывать про некоторые атрибуты данного старта: в Банско мы соревновались на весьма серьёзной высоте (около 1600 метров), да и погода в этот день особенно не баловала.
— Во время этапа Кубка мира в итальянской Антхольц-Антерсельве, высшая точка горы которой находится на высоте 1680 метров, российские биатлонисты сетовали на тяжёлый процесс адаптации к данным условиям. Ваш организм не подвергался серьёзным перепадам в связи со столь солидной высотой?
— Вообще, адаптироваться к условиям в Банско было даже несколько тяжелее, чем к высоте Антхольца.
— Какие планы на ближайшее будущее?
— Я хотел бы отправиться на очередной этап кубка Европы в итальянский Реднау, но эта поездка будет зависеть от моих финансовых возможностей. Как я уже говорил, спортсменов командируют региональные организации, потому в данный момент мне неизвестно, найдутся ли деньги для вояжа в Италию.
— Вы обмолвились о низком уровне конкуренции на Кубке Европы, в связи с чем ваше стремление отправиться в Реднау кажется довольно странным.
— Смысл желания поехать в Италию прост: я хочу попасть в десятку лучших спортсменов в общем зачёте Кубка IBU, дабы получить возможность принять участие в последнем этапе Кубка мира. В текущем сезоне абсолютным приоритетом для меня является чемпионат России, хотя я, несомненно, рассчитываю на попадание на этап Кубка мира в Ханты-Мансийске. Что ж, опоздав на поезд, направлявшийся на январские этапы Кубка мира, теперь я вынужден следовать этим путём.
— Что же стало причиной вашего опоздания?
— Я попросту не демонстрировал необходимый результат. Нынешний сезон вообще оказался очень неудачным для меня. Правда, сожалеть о прошлом не стоит, ведь за последний месяц мне удалось морально и физически окрепнуть – этот факт должен добавить эмоциональных сил.
Магдалена Нойнер: «На свете есть много вещей поважнее биатлона»
Сергей Бондаренко, www.sports.ru
Шестикратная чемпионка мира Магдалена Нойнер в интервью Merkur-online рассказала о проблемах допинга и доверии к российским биатлонистам, стрелковой подготовке и борьбе со стрессами, а также поделилась медальными планами на Пхенчхан.
— Магдалена, на этапе Кубка мира в Антхольце вы уверенно лидировали в масс-старте, но на последнем огневом рубеже промахнулись пять раз. Как близко к сердцу восприняли неудачу?
– После той гонки мне понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя. Я отвлеклась на пару дней, это было по-настоящему важно. И теперь все пережитое уже не давит на меня. Это была всего лишь одна из многочисленных гонок зимы. Я уверена, что даже такой результат не должен разубедить в моих возможностях.
— Что вы сделали для того, чтобы успокоиться?
– Я поставила свою винтовку в угол на пару дней и попробовала отключиться. Через пару дней мир снова стал прежним.
— Кто и как помогает справляться вам с такими стрессовыми ситуациями?
– Меня здорово поддерживает и утешает семья. Дома чувствую себя очень свободно. Я могу спокойно обо всем подумать. В конце концов, на свете есть много вещей поважнее биатлона.
— На этапе в Антхольце вы вновь дали журналистам повод поговорить о своей хаотичной стрельбе. При том что перед сезоном сделали немалый акцент именно на стрелковой подготовке. Как раз перед затмением, нашедшим на вас в Италии, вы выдали отрезок из трех серий без промахов в последних гонках. Как вы объясните подобные колебания?
– В этом году я очень много работала над стрельбой и теперь чувствую себя гораздо увереннее, причем именно при стрельбе стоя. Впрочем, иногда старые ошибки и проблемы могут возвращаться. Особенно в тех ситуациях, когда нахожусь под давлением. Но я замечаю свой прогресс, и последние неудачи не повлияют на мою психологию.
— Главная тема последних дней: трое российских биатлонистов, уличенных в употреблении допинга. Вы удивлены, шокированы?
– Разумеется, я была потрясена, когда об этом узнала. Шокирована, как и все.
— Сборная России – главный соперник для немецкой команды. Как мы теперь знаем, в применении допинга уличены Екатерина Юрьева и Альбина Ахатова, в Турине была дисквалифицирована Ольга Пылева. Означает ли это, что доверие к русским подорвано?
– Ну, для начала, я думаю, мы должны дождаться окончательных результатов, прежде чем кого-то обвинять. В прошлом не раз неправда всплывала наружу. Да и мы сами должны быть очень осторожны.
— Как и ожидалось, тема допинга затмила все остальные. У вас уже есть негативный опыт, когда несколько членов немецкой команды были обвинены в использовании запрещенных препаратов накануне чемпионата мира-2008 в Эстерсунде. Вы не боялись, что ситуация может повториться?
– Да, эта тема весьма актуальна, это ясно всем. Для нас прошлогодняя ситуация была чрезвычайно тяжелой. Лишь с помощью огромного количества тестов и проверок мы доказали, что чисты; в то же время мы пытались сконцентрироваться на своей главной задаче: добиться хороших результатов в соревнованиях.
— Каковы ваши цели на этом чемпионате мира в Пхенчхане? Какой результат бы вас устроил?
– Моя цель – медаль. Результаты сейчас очень плотные. Многие биатлонисты, в том числе и соотечественницы, нацеливаются на победу. Скоро узнаем, кто здесь чего стоит.
До скандала – 18 шагов. Наши корреспонденты замерили дистанцию, которую Уле-Айнар Бьорндален «украл» у Максима Чудова
Руслан Карманов, «Советский Спорт»
До биатлонного стадиона от гостиницы – семь минут на автобусе. В Пьенчанге сумеречный вечер. Вход на трассу закрыт – выходной. Что делать?
Как произвести замер там, куда представители Международной федерации биатлона (IBU) не пускают на тренировку даже российскую биатлонистку Оксану Неупокоеву? Она прилетела сюда запасной, но заявиться на чемпионат Оксане не дали чиновники – поздно, мол, хватилась…
Мы на участие в гонках не претендуем, зато важно надуваем щеки перед толпой корейских волонтеров – и они расступаются! Немедленно развиваем успех, хором огорошив хозяев чемпионата: «Инспекшн, Интернешн биатлон Юнион», и бодро поднимаем в приветствии руки…
Наш маскарад корейцы раскололи только после окончания экспертизы (выдал фотоаппарат) и отключили свет на трассе. Но дело уже было сделано.
…Напомним, в воскресенье Уле-Айнар Бьорндален, стартовав первым в гонке преследования, не заметил ограждающих флажков и проехал по мосту. Вместо того, чтобы объехать его, как законопослушный Максим Чудов. Сутки спустя мы восстановили картину событий.
Наша экспертиза опровергает выводы международных биатлонных чиновников, утверждавших накануне: нарушители во главе с Бьорндаленом не получили никаких преимуществ от изменения маршрута. Просим приобщить протокол для дальнейшего разбирательства в IBU, если таковое состоится:
«Я, Руслан Карманов, прошагал по маршруту Бьорндалена и по маршруту Чудова. Стартовал из точки, где путь биатлонистов по дистанции разошелся, до места воссоединения их маршрутов. Расстояние измерял ботинками. Один шаг – 50 сантиметров (размер сомкнутых друг к другу ботинок, носком к пятке). Маршрут Чудова составил 103 шага (51,5 м), маршрут Бьорндалена – 85 шагов (42,5 м).
Таким образом Бьорндален сократил на 9 метров дистанцию гонки преследования (12,5 км).
Записал и промерил Руслан Карманов. Зафиксировал фотосъемкой Сергей Панкратьев».
…Чиновники IBU, конечно, возмутятся: что за дурацкие ботиночные замеры в архисерьезном деле исполнения регламента и дисциплинарного кодекса IBU? Что за улыбочки? И зря возмутятся. Их ведь, улыбочек, отныне по определению быть не может. Мы с фотографом Сергеем Панкратьевым вот что по этому поводу думаем: кто был свидетелем трехчасового воскресного шоу IBU, тот и в цирке никогда не улыбнется.
Елена Аникина: Теперь нас ждет большая перестройка
Руслан Карманов, «Советский Спорт»
После череды скандалов, обрушившихся на нашу сборную, пришло время услышать развернутую оценку ситуации от нового руководства Союза биатлонистов России (СБР), которое до сего дня ограничивалось лишь короткими официальными пресс-релизами. Поэтому в день отдыха на чемпионате мира наш корреспондент поспешил на аудиенцию к Елене Аникиной, правой руке президента СБР.
«ВОПРОС С СУДОМ В ЛОЗАННЕ ИЗУЧАЕТСЯ»
– Елена Романовна, на ваш взгляд, воскресный скандал вокруг ситуации с вручением-невручением золотой медали в гонке преследования Максиму Чудову не является следствием антироссийского заговора в Международной федерации биатлона (IBU)?
– Отвечая на технические вопросы, нахожусь в тяжелой ситуации. В этой области я не считаю себя большим специалистом. Чтобы судить, насколько были нарушены правила, нужно очень хорошо их знать. Наш союз уже сделал запрос IBU, чтобы нам предоставили все протоколы заседаний апелляционного комитета. Ведь у них даже официальных бумаг нет на этот счет, настолько все носило сумбурный характер. Сначала одно решение, затем второе, интервью, комментарии…
Давая интервью после первого решения жюри, мы говорили: «Бьорндален быстрее бежал, лучше стрелял, чем Максим. Но мы рады, что Международная федерация биатлона проявила себя объективной организацией, ведь правила есть правила». А потом на середине этой фразы раз – мы получаем обратное решение…
Когда мы соберем необходимый пакет документов, которые будут изучены юристами, мы решим, стоит ли нам подавать в Арбитражный суд МОК в Лозанне. Нельзя выходить на такой уровень, не будучи уверенным в своей победе. Наша сегодняшняя неготовность сказать, что мы точно подаем в суд, основана на том, что мы еще не изучили вопрос достаточно профессионально.
«ЧУДОВ ПРИДЕТ НА НАГРАЖДЕНИЕ»
– Примет ли завтра Максим Чудов участие в церемонии награждения по итогам гонки преследования?
– Сейчас некоторые горячие головы все смешали в одну кучу. И допинговую проблему, и бойкот нашей команды на чемпионате мира. Договорились до того, что иностранные спортсмены боятся приезжать к нам в Ханты-Мансийск из-за угрозы жизни. Поэтому мы призываем всех быть более спокойными, надо достойно довести чемпионат мира до конца.
Максим разумный и объективный человек, он сам сказал, что, конечно, будет участвовать в церемонии. Любые демарши смешны в данном случае. Главное дело наших биатлонистов – хорошо выступать. Соответствовать высокому званию российского спортсмена. А дальше – дело федерации и юристов.
– Какой срок необходим СБР, чтобы собрать необходимый пакет документов для передачи их в Арбитражный суд?
– Юристы задания уже получили. Это небыстрое дело. Например, до сих пор ведется процессуальная работа над подготовкой документов для подачи заявления в Арбитражный суд МОК по ситуации с российскими легкоатлетками. А ведь их отстранили от участия на Олимпиаде в Пекине в августе.
«ПРОХОРОВ ОБЕЩАЛ РАЗОБРАТЬСЯ»
– Какова оценка происходящего у президента СБР Михаила Прохорова?
– Он намерен разобраться во всей этой ситуации. Михаил Дмитриевич – человек сдержанный, дал задание срочно собрать все документы для принятия верного решения. Прохоров планировал приехать в Корею, но когда начались проблемы с антидопинговым комитетом, нужно было решать их в Москве.
Мне не нравится, когда говорят, что все ополчились против российских биатлонистов. Я в это не верю. Возмущение европейское против употребления допинга абсолютно обоснованно, в Европе против допинга ведется борьба, так что это нормальная реакция.
Михаил Дмитриевич категорически выступает против применения допинга. После проведения внутреннего расследования в СБР виновные будут жестко наказаны. Думаю, «допинговая история» повлечет за собой большую структурную перестройку в нашей организации, не такую мягкую, как планировалось ранее. Возможно, она произойдет уже весной на конференции СБР.
– Наши позиции в мировом биатлоне настолько слабы, что о нас, складывается впечатление, постоянно «вытирают ноги» на международном уровне?
– Наши проблемы не из-за того, что мы слабы, а наоборот. У нас сильная команда, есть свой представитель в Международной федерации и богатая история. Хочешь быть сильным – держи удар. Мы держим. Просто не надо делать необдуманные высказывания, поддаваться на провокации…
«ВСЕ РАВНО МЫ БУДЕМ ЛУЧШИМИ!»
– Как проходит ваш рабочий день на чемпионате мира?
– Стараюсь жить по московскому времени, утро у меня начинается в обеденное время. Держу связь с Москвой, провожу внутренние заседания с тренерами, встречаюсь с журналистами. Хотела дочь привезти сюда, познакомить поближе с биатлоном, с нашими спортсменами. Не знаю, как ей понравится, организация соревнований здесь заметно отличается от этапов Кубка мира в Европе.
– Что пожелали бы российским болельщикам, негодующим по поводу происходящего вокруг российского биатлона?
– Вести себя спокойнее и достойно, не верить в сплетни и
