«Спорт-Экспресс»Елена Вайцеховская«Приговор пробы «Б»
«Спорт-Экспресс»Евгений Дзичковский«Люди, к которым пришла беда»
«Советский Спорт»Руслан Карманов«Владимир Аликин:…»
«Советский Спорт»Константин Бойцов«Пятница, тринадцатое…»
«Чемпионат.ру»Мария Вдовенко«День первый. Первая медаль»
«Чемпионат.ру»Андрей Сухотин«Сергей Рожков:…»
«Sports.ru»Нелли Карева«Северные олени»
«Sports.ru»Нелли Карева«Эмил Хегле Свендсен:…»
ПРИГОВОР ПРОБЫ «В»
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ, «Спорт-Экспресс»
Официальная пресс-конференция IBU, на которой были оглашены имена трех российских спортсменов, уличенных в употреблении запрещенных медицинских препаратов, проистекала в главном пресс-центре чемпионата аккурат тогда, когда автобус с российскими журналистами долгих пять часов полз от Сеула до Пьонгчанга. Теперь в соответствии с правилами все трое должны быть вызваны на специальное заседание антидопинговой комиссии в Зальцбург. Эта комиссия была сформирована 6 февраля, в ее состав входят 8 человек (медики, адвокаты и представитель Всемирного антидопингового агентства (WADА), кандидатуры которых были предложены президентом IBU Андерсом Бессебергом и генеральным секретарем Союза Николь Реш. Представители России в комиссии отсутствуют.
Заключение о совпадении пяти контрольных проб «В» с пробами «А» (еще два положительных анализа повторно обнаружились у Юрьевой и Ярошенко позже) IBU и Союз биатлонистов России получили из антидопинговой лаборатории 12 февраля вечером. Дисциплинарные слушания в Зальцбурге пройдут в течение семи дней после того, как IBU получит полный пакет документов по каждой пробе. Предположительно это произойдет еще до завершения чемпионата мира. По итогам этих слушаний и будет принято решение о том, какому именно наказанию подвергнут российских спортсменов. Затем санкции должен утвердить исполком IBU, и тогда они вступят в силу.
КТО ВИНОВАТ?
С одной стороны, двух мнений быть не может: если в организме спортсмена обнаружен запрещенный препарат, виноват в этом только он сам. С другой — как перед отъездом в Пьонгчанг мне сказал представитель российской делегации, которая присутствовала в Лозанне при вскрытии проб «В» профессор Николай Дурманов, если речь идет об эритропоэтине (а следы именно этого препарата были обнаружены во всех трех пробах), — это всегда цепочка. Иногда она может быть совсем короткой — спортсмен — врач, иногда в ней задействованы какие-то другие люди, сумевшие убедить спортсмена либо его тренера, что препарат «не ловится», но факт остается фактом. Крайним звеном в цепочке является спортсмен, на него же обрушивается кара.
Могли Юрьева, Ахатова и Ярошенко не знать, какие именно инъекции делает врач? Вполне. Могли тренеры мужской и женской команд быть не в курсе происходящего? Тоже вероятно, хотя и сомнительно: ни один врач не возьмет на себя решение заняться самодеятельностью на грани фола. Если же действительно не знали, — это говорит лишь о том, что в команде (по крайней мере в той части, что касается медицинского обеспечения) имеет место полная анархия с очевидным расчетом на то, что все сойдет с рук.
Нечто подобное было в 2002-м в Солт-Лейк-Сити, когда за употребление дарбепоэтина были дисквалифицированы и с позором изгнаны из Олимпийской деревни олимпийские чемпионки Лариса Лазутина и Ольга Данилова. Та история до сих пор покрыта тайной. По одной версии, к случившемуся имел прямое отношение врач, который в те времена работал с лыжной сборной. По другой (изложенной мне в самолете олимпийским чемпионом, а ныне — вице-президентом СБР Виктором Маматовым), — дарбепоэтин появился в команде при содействии совершенно другого, хорошо известного в спорте человека. Ни то ни другое официально доказано так и не было, поэтому я и не называю имен.
Могла ли вся нынешняя история быть провокацией? Как ни странно — да. Любые систематические нарушения рано или поздно становятся явными. Известно, что результаты допинг-проб спортсменов (и не только в биатлоне) внимательно отслеживаются на протяжении длительного времени. Так в свое время был запрещен бромантан, на употреблении которого в 1997-м попалась шестикратная олимпийская чемпионка Любовь Егорова. Еще до Игр в Атланте-96 лаборатории заметили, что следы одного и того же вещества постоянно «всплывают» в пробах атлетов России и бывшего СССР, спустя год или два выяснилось, что эти следы оставляет бромантан, и препарат тут же внесли в список запрещенных.
Биатлонистов тоже отслеживали. Возможно, не случайно. Трудно не заметить, что каким-то непостижимым образом совпали две вещи: активные заявления нынешнего вице-президента IBU, четырехкратного олимпийского чемпиона Александра Тихонова о том, что он намерен на ближайших выборах баллотироваться на пост президента Международного союза биатлонистов, и личное распоряжение нынешнего руководителя IBU Андерса Бессеберга (эту фамилию в контексте допинговой истории мне назвали несколько членов союза) отправить пробы российских биатлонистов в Лозанну и проверить их на наличие совершенно конкретного препарата, который и был в итоге обнаружен.
Тут, впрочем, тоже много неясного. По первоначальной информации из Лозанны, лабораторных данных было недостаточно, чтобы считать пробу однозначно положительной. Как пояснил Дурманов, в подобных случаях в заключении обычно фигурирует фраза: «Нам кажется, что пробы «В» положительные». Международная федерация тем не менее даже в таких случаях имеет право выносить вердикт по совокупности впечатлений.
Окончательное же заключение специалистов было более конкретным. Лаборатория пришла к вполне определенному выводу (и доказала технически), что речь идет о китайском ЭПО. Сей факт отражен в официальной документации.
В результате всего этого IBU и вынесла решение не в пользу России.
Теперь остается констатировать, что любая дисквалификация сроком более полугода (а в случае с Юрьевой, Ахатовой и Ярошенко она, скорее всего, станет двухлетней) лишает спортсменов права участвовать не только в Играх-2010 в Ванкувере, но и в последующих — в Сочи-2014. Таково правило Международного олимпийского комитета. Теоретически наказанные могут надеяться, что им дадут возможность вернуться после дисквалификации в спорт и выступать хотя бы на уровне Кубков мира и мировых первенств, но будем честны: ни одному руководителю не нужны в команде спортсмены, на которых заведомо нельзя будет рассчитывать на главном старте четырехлетия. Значит — конец карьеры. Горький и бесславный.
ПЯТНИЦА
Пьонгчанг вчера встретил проливным дождем. Эта избитая фраза как нельзя лучше передает ту реальность, что обрушилась в пятницу на всех, кто приехал вчера на чемпионат мира. Потоки воды струились по стеклам автобуса, усиливаясь по мере приближения к месту соревнований. Вода была везде. Стекала с тротуаров, превращая проезжую часть в бурлящие речушки, струилась по склонам, растапливая остатки снега, водопадами обрушивалась с крыш. И первым, что бросилось в глаза в отеле, куда привезли журналистов встречающие, было объявление на стойке информации: «Церемония открытия чемпионата отменяется из-за плохой погоды».
Сама гостиница оказалась вторым неприятным сюрпризом. После многочисленных письменных подтверждений, что места для аккредитованной прессы, как и для всех членов Международного союза биатлонистов (IBU), забронированы в официальном пятизвездном отеле Dragon Valley, было крайне странно увидеть убогую пустую комнатушку с деревянным полом, на который небрежно брошены два голых матраца.
— Войдите в наше положение, — после двух часов препирательств взывала девушка на стойке. — Сегодня пятница, много людей приехали на выходные. Других мест у нас нет. Перевести вас в этот отель распорядился представитель IBU Пер Ланге.
То же самое по телефону объяснила мне ответственная за размещение аккредитованных гостей кореянка. Оставалось идти на провокационный шаг.
— Правильно ли я понимаю, что это распоряжение распространяется только на тех, кто приехал из России? — язвительно переспросила я. — Видимо, после сегодняшней пресс-конференции господин Ланге считает, что с русскими теперь можно вообще не церемониться?
Кореянка переполошилась не на шутку.
— Подождите, я сейчас постараюсь уладить этот вопрос.
Спустя еще два часа ожидания, в течение которых девочки-волонтеры бегали от телефона к телефону с перепуганными лицами, ситуация была улажена.
В официальном отеле уже ничто не напоминало о событиях первой половины дня. Высшие чины IBU были озабочены уже другой проблемой. Погодой.
Ливень не прекращался до позднего вечера. По словам «аборигенов» — тех, кто приехал в Пьонгчанг на несколько дней раньше, погода резко испортилась в четверг вечером. А наутро стало понятно, что у организаторов колоссальные проблемы. Искусственный снег исчезал на глазах. Использовать снежные пушки при плюсовой температуре невозможно, соответственно, на лыжню то и дело подвозили остатки прежних запасов. Которые тоже мгновенно таяли. Предварительные расчеты оказались неутешительными, о чем мне поведала русскоговорящая представительница IBU, отвечающая за подготовку пресс-релизов на официальном сайте международной федерации. По ее словам, для того, чтобы мало-мальски привести стадион в порядок и сделать его пригодным для выступлений биатлонистов, нужно девять тысяч кубометров снега. В наличии в пятницу утром было всего три. Когда состоится первая гонка, и состоится ли она вообще, станет ясно сегодня. По правилам объявить об отмене старта организаторы должны не позже чем за два часа до его начала.
По предварительной информации, полученной от Александра Тихонова, в женской спринтерской гонке на 7,5 км заявлены Светлана Слепцова, Ольга Зайцева, Ольга Медведцева и Анна Булыгина. У мужчин на 10 км должны стартовать защищающий свой титул Максим Чудов, а также Иван Черезов, Николай Круглов, Евгений Устюгов и Андрей Маковеев.
После дисквалификации Юрьевой, Ярошенко и Ахатовой и, соответственно, признания недействительными всех их результатов, наибольшие потери Россия понесла в зачетах эстафет: аннулированы результаты трех мужских и четырех женских командных гонок. Из тройки лидеров Россия упала на 21-е место у мужчин и на 22-е у женщин.
Заключительным штрихом к первому впечатлению о корейском чемпионате мира стала еще одна картинка: ряд государственных флагов стран-участниц, установленных на входе в отель и среди них — российский, привязанный к флагштоку красной полосой вверх. Во всех странах мира перевернутый флаг означает, что в стране катастрофа, крупное национальное бедствие, эпидемия.
Собственно, применительно к биатлону так оно и есть…
ЧТО ДЕЛАТЬ?
В пресс-релизе, опубликованном Союзом биатлонистов России сразу после того, как были получены окончательные результаты проб Ахатовой, Юрьевой и Ярошенко, появилось заявление президента СБР Михаила Прохорова. В нем, в частности, говорится:
«Данная ситуация в очередной раз показала, что работа Союза биатлонистов России нуждается в системной перестройке. Наша страна по праву входит в число лидеров мирового биатлона. К нам всегда приковано особое внимание. Именно поэтому мы должны быть безупречны во всем, что касается организации нашей работы. Уже в ближайшее время мы намерены принять ряд серьезных мер по приведению работы СБР в соответствие с современными реалиями».
Можно разве что констатировать, что задача перед новым руководством СВР стоит архисложная. Допинговая история с лидерами команды показала, что беда происходит не только в команде и не только с врачами. Но со спортивной медициной страны в целом. Согласитесь, выглядит странно: в России создана и функционирует глобальная андидопинговая структура РУСАДА, которая позиционирует себя как в высшей степени профессиональный орган, при этом на вскрытие проб в Лозанну едет специалист, давно уволенный из антидопинговой службы Росспорта и никакого отношения к происходящему не имеющий.
Мы в один голос признаем, что биатлон — чуть ли не основной для нации зимний вид спорта, но, как выясняется сейчас, никто не имел ни малейшего понятия, что на самом деле происходит в главной команде страны. Наивно ведь предполагать, что врач приобретал дорогостоящие препараты, оплачивая их из своего кармана, вез через несколько границ, в буквальном смысле рискуя собственной свободой, потому как в большинстве европейских стран провоз запрещенной фармакологии считается уголовным преступлением, и все это — из любви к искусству.
Самое грустное ведь заключается не в том, что поймали. Большой спорт давно уже стал зоной повышенного фармакологического риска. Не только в России. Категория препаратов, фигурирующая в списке запрещенных средств кодекса WADА под названием «non-specified substances» — довольно хитрая штука. Которую можно трактовать и таким образом: проявляется препарат при анализе, как производный от уже известных — значит, допинг. Не проявляется — значит, им можно пользоваться. В точности по поговорке: «Не пойман, не вор».
Именно это заставляет специалистов всего мира разрабатывать и рекомендовать для использования в спорте высших достижений все новые и новые средства. Причем со сборными стран, всерьез претендующих на звание спортивных лидеров, давно уже работают лучшие медицинские и фармакологические силы государств. Пусть даже это не всегда афишируется. И даже при этом кто-то из иностранных спортсменов периодически оказывается в «запретной» зоне.
Поэтому лично мне тяжело однозначно считать преступниками тех, кто попадается на положительных пробах. Слишком зыбка, порой эфемерна, грань между тем, что можно, и тем, что нельзя.
К тому же, даже при том что спортсмен остается единственным ответчиком, он далеко не всегда бывает в состоянии контролировать действия тех, кто вместе с ним работает на результат. Это вопрос доверия. Причем — абсолютного. Как можно идти к запредельной цели, не доверяя тем, кто находится с тобой в одной связке, я просто не знаю.
ЛЮДИ, К КОТОРЫМ ПРИШЛА БЕДА
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ, «Спорт-Экспресс»
из Шереметьево-2
В аэропортах не всегда встречают победителей. Иногда — побежденных. В обоих случаях страна хочет видеть, слышать, знать. Несмотря на то, что приятного во всем этом порой ни для прилетающих, ни для встречающих — ни на грош.
Из Сеула в российскую столицу вчера было два дневных рейса. Следующий — только в воскресенье. Это значит, что прилететь Юрьева, Ахатова и Ярошенко должны были непременно в пятницу. Так и случилось. Только маршрут ими был выбран иной — с пересадкой в Пекине.
Если тем самым преследовалась цель сделать свой прилет максимально незаметным, достичь этого не удалось. Маневр стал известен не только бригаде «СЭ» в Пьонгчанге, но и пяти-шести российским телеканалам, сотрудники которых сформировали в зале прилета непреодолеваемый суровый редут из телекамер и микрофонов. Более того, стало известно и то, что спортсмены прилетят первым из двух вчерашних пекинских рейсов. Миновать прессу дисциплинированные пассажиры не имели никакой возможности. Однако захлопнуться ловушке было не суждено.
Мимо нас дружно промаршировало полсотни китайцев, десантировались наши сограждане с сумками-рисовками, после чего людской ручеек иссяк. Пресса продолжала ждать. А наиболее мобильные ее представители, включая корреспондента «СЭ», отошли метров на 10 — 15 в сторону. Туда, где висел монитор, транслирующий картинку из зала выдачи багажа. На этом мониторе мы увидели следующее.
В опустевшем помещении присутствовали все интересующие нас спортсмены. Они вели переговоры с людьми в сером и темно-зеленом: таможенниками и пограничниками. Беседа продолжалась минут пять. После ее окончания специально вызванный грузчик покатил багаж в сопровождении ее владельцев в противоположную от общего выхода сторону. Ахатова, Юрьева и Ярошенко исчезли из кадра и скрылись в недрах аэропорта.
У нас было около полутора часов для того, чтобы обследовать Шереметьево-2 в максимально допустимой службами безопасности степени, побывать во всех кафе, ресторанах с видом на летное поле и даже столовых для персонала. Без особой, впрочем, надежды: по умению обходить порядки и законы равных нашим согражданам и чиновникам нет. Биатлонисты исчезли, растворились во внутренних помещениях. На главном выходе их по-прежнему ждали телекамеры. Маленькие репортерские пикеты курсировали на всякий случай между VIP-выходом и выходом для официальных делегаций. Тщетно.
Зачем все это было нужно, казалось бы? Что мы хотели услышать от людей, только что испытавших одно из самых больших разочарований в жизни? От людей, напуганных скандальным вниманием к ним и почти лишившихся многих карьерных надежд.
В первую очередь, полагаю, и нам, и им требовалась хоть капля оптимизма. В конце концов, разочарованными оказались не только спортсмены, но и миллионы их болельщиков. То, что произошло, — наша общая беда, потому что все мы давно и прекрасно о ней осведомлены. Мы не боремся с этой бедой, потому и вынуждены теперь страдать все вместе, ловить перепуганных спортсменов в надежде хотя бы отчасти разделить с ними их слезы, нервы, пессимизм или, напротив, увидеть в них желание вернуться и доказать.
Мы их ловим, а они прячутся. Хотя не являются врагами или злодеями. Они просто одни из нас, люди, к которым пришла беда.
На улице стало темнеть. Телефонная информация от знакомых из Союза биатлонистов России гласила: ждать больше не нужно. Спортсмены уехали, покинули аэропорт через черный вход. Журналисты начали расходиться. Осталось два-три самых стойких. А еще остался белый микроавтобус, поданный к выходу из зала вылета (!) на пандус второго этажа Шереметьева-2. За рулем сидел парень в олимпийской курточке. Он явно кого-то ждал, периодически разговаривая по телефону.
В какой-то момент водитель завел двигатель, включил габариты и специально чуть приотворил сдвижные двери микроавтобуса. Стало ясно: короткая встреча с Юрьевой, Ахатовой и Ярошенко все-таки состоится.
Они подошли к машине с улицы, в окружении улыбчивых пограничников и таможенников, обеспечивших двухчасовую операцию прикрытия. Тепло попрощались, сели в машину. Допускаю, что появление в ту же минуту корреспондента «СЭ» заметно ухудшило их настроение.
Однако виду спортсмены не подали. Альбина, Катя и Дима улыбались. В руках у Ярошенко была большая подарочная коробка с коньяком Camus. Они не стали отказываться от коротких ответов на мои вопросы.
— Могли бы как-то прокомментировать случившееся?
Юрьева: — Что тут комментировать? Продолжим вас радовать результатами — придут такие времена. А пока давайте дождемся.
— Чего дождемся, Катя?
Ярошенко: — Расследования. Вы ведь знаете, сейчас идет расследование. Когда оно закончится, может, что-то прояснится.
— Вы с оптимизмом ждете результатов этого расследования?
Ярошенко: — На самом деле — нет. Всем уже известно, что пробы положительные.
— Хочется вас как-то поддержать. Но без ваших слов сделать это будет проблематично.
Ярошенко: — Главное, чтобы наших родных не трогали. А остальное…
Двери закрылись. Биатлонисты уехали. Они наверняка хотели к себе другого внимания. А мы — другого повода для разговора. Но вышло так, как вышло. Юрьева, Ахатова и Ярошенко никогда не забудут про то, что случилось с ними этой зимой. Но куда важнее другое: чтобы о случившемся не забыли те, кто сделал их пробы положительными.
Если в сотый раз пострадают одни лишь спортсмены, мы так и не перестанем бегать в аэропортах от выхода к выходу в надежде встретиться с попавшимися на допинге и боясь этой встречи.
Владимир Аликин: Девчонки рыдали в лёжку…
Руслан Карманов, «Советский Спорт»
ЧЕМПИОНАТ МИРА
Вчера вечером наши корреспонденты добрались до места проведения чемпионата мира и первым делом отправились в лагерь российской сборной за свежайшими новостями.
ПХЕНЧЕН? ПИНЧАНГ? ПЬЕНЧАНГ!
Куда мы едем пять часов на автобусе из Сеула к месту проведения главного биатлонного старта сезона? В Пьенчонг? Пхенчен? Пинчанг?
Путем сложных артикуляционных упражнений с переводчицей сходимся на «Пьенчанге» – непризнанной столице двух зимних Олимпиад.
В Пьенчанге дождь и малолюдно, этакая закрытая олимпийская горная деревня на 49 тысяч жителей. Внешне, судя по спортсооружениям, кажется, хоть завтра Пьенчанг осилил бы и Олимпиаду. Вот если бы не дождь… Из-за дождя организаторы отменили церемонию открытия чемпионата мира. Под угрозой и само проведение первенства.
Сегодня утром они дадут официальный ответ, по расписанию ли состоятся первые гонки. А ближе к ночи грузовики, сверх бортов груженные искусственным снегом, с периодичностью метронома кормили поплывшую трассу. Чтоб приняла божеский вид.
ПАРОЛЬ: СТЕНГАЗЕТА
А на главное событие пятницы в Пьенчанге мы опоздали. В 14.00 троих российских биатлонистов: Екатерину Юрьеву, Альбину Ахатову и Дмитрия Ярошенко официально отстранили от участия в чемпионате.
Не дожидаясь официального вердикта, в 4 утра по корейскому времени названное трио покинуло расположение сборной России – гостиницу «Зеленый мир». Наш тренерский штаб сберег нервы спортсменам – охоту за ними устроили журналисты со всего света.
Наш рывок вдогонку – вечерний прорыв в расположение сборной России.
Пароль на вход в номер старшего тренера мужской сборной России Владимира Аликина – буханка привезенного из Москвы бородинского хлеба, а стенгазета «Советского спорта» (с пожеланиями российским биатлонистам от наших читателей) сушит слезы на глазах девчат.
Яна Романова и Оксана Неупокоева утром проводили из комнаты старшую подругу Альбину Ахатову.
– Способна ли наша команда, справиться с такой бедой? – переспрашивает заплаканная Оксана Неупокоева. – Нет, мы не сломаемся! Когда девчонки утром прощались, то наказали: выиграть чемпионат во что бы то ни стало… Теперь нам нельзя по другому…
В это же время, ближе к полуночи, в соседнем номере состоялся закрытый тренерский совет сборной России…
«ВСЮ СИСТЕМУ НАДО МЕНЯТЬ»
— Почему трое российских биатлонистов, Ярошенко, Ахатова и Юрьева, покинули Пьенчанг до оглашения информации об отстранении их от участия в чемпионате мира? – первый вопрос Аликину при встрече.
—У нас была информация о том, какое решение будет принято на исполкоме. Наши спортсмены и так в шоке, а если бы остались, то их бы просто затюкали иностранные журналисты.
Настроение в команде тяжелое: когда ребята провожали своих товарищей, у всех глаза были влажные. Девчонки вообще все в лёжку рыдали в номерах от горя.
Когда у одного члена команды возникают проблемы с ВАДА – всем тяжело, а тут у троих проблемы… Но наши спортсмены считали и считают себя чистыми. Поэтому давайте подождем до весны, чтобы разобраться, кто виноват в этой ситуации – тренеры, врачи, сами спортсмены. Скоро будет созвана внеочередная конференция СБР, ведь всю систему в нашем биатлоне надо менять…
– Спортсмены могут психологически сломаться в такой ситуации…
– Если наше руководство сделает верные выводы, то биатлонисты не должны сломаться. Хотя за Катю Юрьеву я страшно боюсь. Она набрала великолепную форму, и если ее отлучат от биатлона на два года, найдет ли она силы в него вернуться, и тренироваться на прежнем уровне? Ведь почти наверняка она не выступит на Олимпиаде в Ванкувере, под вопросом ее участие и в сочинской Олимпиаде.
— Юрьеву вам особенно жаль…
— Мне всех жалко. Дмитрий Ярошенко сказал, что хотел бы после Ванкувера закончить карьеру, Альбина Ахатова тоже уже в возрасте, недавно вернулась в спорт, вышла на высокие результаты, но, видимо, тоже примет решение закончить.
Дисквалификация – беда, но не горе. Трагедия – когда родных, близких людей теряешь. Жизнь продолжается, надо бороться за жизнь. Я считаю, надо поддержать морально отстраненных ребят, ведь они своими результатами подняли интерес к биатлону в России на заоблачную высоту.
ЧТО Ж ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ПИХЛЕР?
— Как ваши иностранные коллеги восприняли скандал вокруг сборной России?
— По-разному. Друзья познаются в беде. Кто плохо относился – так и относится. Это даже по мимике видно.
Кстати, я не исключаю, что нынешний допинговый скандал – это спланированная акция против российской сборной. Последние два сезона русская команда резво побежала, что вызвало неудовольствие конкурентов. Для прохождения допинг-тестов наших спортсменов будили среди ночи накануне гонок. Попробуйте Бьорндалена среди ночи поднять – скандал будет страшенный.
Я думаю, это спланированная акция по устранению наших лидеров. Я не биохимик, мне трудно судить о том, что произошло с пробами. Но сегодня мы оказались в непростой ситуации.
— Как отреагировал на скандал лютый недруг сборной России тренер сборной Швеции Вольфганг Пихлер?
— Он подбивает другие команды бойкотировать чемпионат мира, если в нем, после скандала, примет участие российская команда. Сегодня в 10 утра до оглашения приговора нашим спортсменам Пихлер устроил несанкционированное собрание тренеров сборных, где резко выступил против участия в чемпионате нашей команды: мол, это не первый случай применения русскими допинга.
А я встал и сказал: да, нынешний скандал – это нехорошо. Но вы такие же тренеры, как и я. В одной шкуре с нами находитесь. Российские же тренеры в подобных ситуациях никого не осуждали, относились лояльно. Но Пихлер начал собирать подписи в петицию бойкотировать русских.
— А по-мужски никто не разговаривал с Пихлером?
— Я ему сказал: «Что ж ты делаешь, мы же с тобой по одной лыжне бегали, за одним столом сидели… Ведь и твои спортсмены могут оказаться в подобной ситуации. ВАДА и так накажет спортсменов, зачем ты на всю сборную России бочку катишь?»
ТРАССА-УБИЙЦА
— Перейдем к дню завтрашнему. Как вам биатлонная трасса в Пьенчанге?
— Трасса – убийственная, сплошной лед, спуски такие и виражи, что жди травмы, в том году на Кубке мира здесь американка страшно разбила лицо. Мы предупреждали организаторов: меняйте рельеф трассы! Но наша просьба осталась без внимания. Сюда ведь приехали не только профи, но и те, для кого участие в чемпионате – уже событие…
— Из-за погодных условий чемпионат под угрозой срыва?
— Есть прогноз, что идет похолодание до минус 5, но теоретически все возможно.
— Сможете сегодня ночью уснуть после такого жестокого дня?
— А что делать? С утра нужно готовиться к гонке
Пятница, 13-е…
Константин Бойцов, «Советский спорт»
Вчера, в пятницу 13-го марта, олимпийская чемпионка Альбина Ахатова, двукратный чемпион мира Дмитрий Ярошенко и чемпионка и лидер общего зачета Кубка мира нынешнего сезона Екатерина Юрьева официально обвинены в употреблении запрещенных препаратов и будут дисквалифицированы. Сразу после объявления результатов пробы «В» российские биатлонисты покинули Пьенчанг и вылетели в Москву.
Дисквалификация российской тройки (решение о сроках будет принято дисциплинарной комиссией IBU в течении двух ближайших недель) – без сомнения, самый громкий допинговый скандал в 50-летней истории мирового биатлона.
Руководство Союза биатлонистов России предпримет, хочется надеяться, все возможные шаги для защиты интересов наших спортсменов. Но и в том, что наказание это будет максимально жестким сомневаться, увы, тоже не приходится. Как и в 2006 году «по делу Пылевой». То был первый случай обнаружения допинга у биатлониста на олимпийском турнире, и IBU не стал мешкать с решением. Две недели положенные обвиняемому для подготовки защиты, смягчающие обстоятельства (которые действительно были) – все это не имело для Исполкома Международного союза абсолютно никакого значения. Репутация дороже.
Нынче эта репутация подорожала втрое и платить за все снова нам. В этом смысле два года дисквалификации Ольги Пылевой – еще цветочки. Над нынешними фигурантами нависла угроза пропуска не только Олимпиады в Ванкувере (на которой каждый из них реально мог претендовать на награды), но и Игр 2014 года в Сочи. Давайте называть вещи своими именами – это крах спортивной карьеры.
Но и это еще не все. Произошедшее – удар по всей сборной России, которая сегодня все-таки выйдет (если позволит погода) на старт спринтерских гонок чемпионата мира. На наших в Корее уже начали тыкать пальцами не только болельщики, но и соперники. А ответить нечего…
Произошедшее – это и выстрел в спину всему российскому спорту. Положите рядом две таблицы общего зачета Кубка мира: по состоянию на 25 января (по окончании шестого кубкового этапа) и нынешнюю (см. ниже. – Прим. ред.). Чувствуете разницу? Мы понесли потерю в самом успешном из наших видов спорта – где мировое и олимпийское золото мы даже не планировали, а бронировали. Что дальше?
Вчера в 15.15 по Москве дисквалифицированные россияне уже прибыли в Москву (репортаж об этом читайте на соседней странице. – Прим. ред.). Они старались избегать лишних глаз, скрываясь от теле- и фотокамер. Им нечего сказать? А что теперь мы вообще можем сказать как великая спортивная держава и имеем ли право так называться?
Глава СБР Михаил Прохоров не стал медлить с реакцией. Он подчеркнул, что собирается в самое ближайшее время реорганизовать Союз. «Самое время!» – уверены сейчас миллионы российских болельщиков.
День первый. Первая медаль
Мария Вдовенко, «Чемпионат.ру»
В субботу в Пхёнчхане стартовал чемпионат мира по биатлону, запланированная на вечер пятницы церемония открытия была отменена из-за проливного дождя. Под угрозой срыва были и субботние старты, но корейцам повезло: небо прояснилось, и обошлось без осадков. Надо сказать, организаторы чувствуют себя очень виноватыми, на сегодняшней приветственной пресс-конференции губернатор провинции долго извинялся, говорил, что такая теплая погода не характерна для Пхёнчхана, и обещал, что скоро похолодает, так как идёт циклон.
Но пока над стадионом ярко светило солнце. Женская гонка прошла при естественном освещении на мягкой, рыхлой трассе. На трибунах спортсменов поддерживали голосистые корейские дети с охапками флажков разных стран, а также немногочисленные группы европейских болельщиков. Причем самой активной из них оказалась группа россиян, которые подготовили огромную растяжку в цветах российского триколора, а по возгласам этих людей можно было легко понять, кто и как отстрелял из наших спортсменов.
Как бы ни старались представители российской делегации делать вид, что работа идёт в штатном режиме, напряжённость в связи с последними событиями витала в воздухе. Улыбка тренера женской сборной Александра Селифонова, с которой он принимал поздравления, хоть и была искренней, выглядела какой-то печальной. А наставник мужской команды Владимир Аликин и вовсе старался не попадаться на глаза представителям средств массовой информации.
По-настоящему счастливой сегодня можно было назвать разве что Ольгу Зайцеву, завоевавшую бронзовую медаль в спринтерской гонке, но в итоге на пресс-конференции ей пришлось отдуваться за всю команду. Бронза олимпийской чемпионки отошла на задний план, ведь главные вопросы международных журналистов касались темы допингового скандала. А пока Зайка парировала корреспондентам, немки чокались спонсорским пивом и выпивали за свои победы. И было за что выпить, ведь чемпионка Кати Вильхельм ждала этого золота целых семь лет.
Мужская гонка проходила уже при искусственном освещении. Стоит заметить, что температура к тому времени резко упала, что сказалось не только на состоянии трассы, но и на количестве болельщиков на трибунах. Губернатор не обманул, обещанный циклон явно приближался. Снег на дистанции уже был не таким мягким, а кое-где и вовсе заледенел, вследствие чего не обошлось без падений. В частности, не повезло нашему Ивану Черезову, который упал на спуске, проиграл драгоценные секунды, но, благо, не повредил винтовку.
Триумф норвежской команды мог вызывать только восхищение, бывший наставник сборной Ове-Кьель Офтедаль, ныне замеченный среди прессы, не скупился на объятия и аплодисменты экс-подопечным. Лучшим из россиян, да и гонщиков остального от Норвегии мира, стал Максим Чудов, занявший пятое место. Аккурат за четырьмя викингами.
Сегодня в Пхёнчхане состоятся гонки преследования.
Сергей Рожков: условия трассы были вполне приемлемыми
Андрей Сухотин, «Чемпионат.ру»
Биатлонист Сергей Рожков в интервью корреспонденту «Чемпионат.ру» поделился мнением о выступлении мужской команды в спринтерской гонке, назвал условиях трассы в Пхёнчхане подходящими для соревнования такого ранга, а также посетовал на слова участников чемпионата мира, ратовавших за исключение российской команды из турнира.
— Какие впечатления оставила первая мужская гонка на чемпионате мира?
— Ощущения от гонки, признаюсь, довольно-таки странные. Во-первых, по причине завоевания норвежцами первых четырёх позиций этого старта – данное событие необычно для биатлона, где конкуренция весьма и весьма высока. Если постараться вспомнить аналогичную ситуацию, то на ум приходит лишь спринтерская гонка на чемпионате мира 1996 года, в которой пьедестал заняли россияне Драчёв, Майгуров и Кобелев. Вторая особенность нынешнего первенства, являющаяся для меня достаточно странным фактом, — позднее время начала гонок. Безусловно, основным заказчиком времени считаются обладатели прав на телетрансляции соревнований, однако спортсменам такой временной режим наверняка не по нутру. Третьим же неоднозначным компонентом стал снежный покров, отсутствие которого забрало один день тренировок у участников, а также могло и вовсе отложить дебют состязаний на более поздний срок. В общем, три указанных атрибута чемпионата мира в Пхёнчхане, на мой взгляд, наложили определённый отпечаток на репутацию организаторов и настрой спортсменов.
— Многие биатлонисты критически оценили готовность трассы к одному из самых престижных национальных форумов, отметив большое количество луж и иные препятствия для нормального скольжения. По-вашему, условия трассы оказались пригодными для проведения гонки?
— Хотел бы сказать, что было немало розыгрышей чемпионата мира, участникам которых приходилось фактически бежать по лужам. Например, на первенстве 2000 года в норвежском Холменколлене и национальном чемпионате мира 2001 года в словенской Поклюке спортсменам приходилось буквально-таки пробираться через снежную кашу, образовавшуюся на трассе. В этой связи кивать на условия в Корее, которые в принципе позволяли проводить гонку, не стоит. Учитывая же тот факт, что этот чемпионат мира стал первым для Южной Кореи, дебют Пхёнчхану явно удался. Условия трассы были вполне приемлемыми.
— Столбик термометра в Корее накануне чемпионата мира поднялся до отметки плюс 16 градусов, что, вероятно, создало некоторый дискомфорт биатлонистам…
— В данном случае комфорт спортсменам создают исключительно их физические кондиции, высокий уровень которых, как правило, заставляет позабыть про погодные условия: будь на улице температура минус 15 или же плюс 16. В Корее, кстати, погода должна была поспособствовать функциональной форме биатлонистов: при плюсовой температуре мышцы и дыхание профессиональных спортсменов работают лучше.
— Результаты российских биатлонистов в первой гонке турнира оправдали ваши ожидания?
— Если честно, несмотря на серьёзный допинговый скандал, сопровождавший российскую сборную на протяжении последних двух недель, показатели ребят в спринте выглядели не самыми впечатлительными. Быть может, за исключением Максима Чудова, продемонстрировавшего в данной гонке свой максимум на сегодняшний день, результаты остальных мужчин несколько опечаливают. Тем не менее нельзя отбрасывать в сторону нервную обстановку вокруг команды – ситуация с допингом серьёзно подкосила всю нашу делегацию.
— Как считаете, данный резонанс ослабит позиции России в текущем чемпионате мира?
— По моему мнению, расклад сил не поменяется, ведь тот же Чудов, отставший в спринтерской гонке от Бьорндалена на 29 секунд, имеет неплохие шансы на попадание на подиум в персьюте. Скандал такого масштаба, естественно, не прошёл бесследно. Но, надеюсь, российскую команду столь серьёзная проблема лишь сплотит. Хотя для должного эффекта необходима поддержка прежде всего руководителей Союза биатлонистов России, которым в этот непростой момент надо бы отрешиться от критики IBU и создать благоприятный эмоциональный фон своим спортсменам.
— Представители некоторых сборных, выступающих на чемпионате мира в Пхёнчхане, устроили России настоящую обструкцию, потребовав исключить команду из списка участников состязаний. Как вы отреагировали на поведе
