«Советский Спорт»Константин Бойцов«Права российских биатлонистов узаконены»
«Спорт-экспресс»Елена Вайцеховская«Призовые сборной России на этапах Кубка мира составят…»
«Советский Спорт»Константин Бойцов«Ольга Медведцева:…»
«Спорт-экспресс»Елена Вайцеховская«Максим Чудов:…»
«Чемпионат.ру»Андрей Сухотин«Альбина Ахатова:…»
«Sports.ru»Нелли Карева«Владимир Драчев:…»
«Rbu-biathlon.ru»Мария Вдовенко«Дмитрий Ярошенко:…»
«ДЕЛО»Ольга Сороколетова«Владимир Брынзак:…»
«CSKA.RU»Екатерина Новикова«Екатерина Юрьева:…»
Права российских биатлонистов узаконены. Новый президент привез спортсменам подписанные контракты
Константин Бойцов, «Советский Спорт»
Вчера в Леоганге, где квартирует наша сборная, состоялась встреча команды с новым президентом Союза биатлонистов России (СБР) Михаилом Прохоровым. На собрании, продолжавшемся около 40 минут, спортсменам были розданы подписанные президентом СБР контракты. Другим запомнившимся моментом встречи (это отметили многие) стали вкусные пирожки.
Регламент и место первого разговора нового президента СБР со своим «воинством» были окутаны тайной. Сперва назывался один отель, потом другой. В итоге, когда в 13.55 команде был объявлен сбор, собраться было непросто. Часть мужской команды только-только вернулась с встречи с представителями фирмы-экипировщика (обсуждались детали формы, в которой спортсмены выступят на Олимпиаде в Ванкувере), а кто-то просто решил, что до обеда встреча уже точно не состоится, и направился в ресторан. Их пришлось выдергивать прямо из-за стола: «На встрече покормят – нечего рассиживаться!».
Местом командного собрания стал в итоге отель «Краллерхоф» — тот самый, в котором во время футбольного Евро жили наши футболисты. Если отель и вправду настолько фартовый для российского спорта, то от медальных перспектив наших стреляющих лыжников на ближайшем мировом первенстве заранее захватывает дух.
Обед, вопреки робким ожиданиям, не состоялся. Встреча носила характер бизнес-конференции, проходила за круглым, если быть абсолютно точным – квадратным, столом. Главной темой собрания, по словам спортсменов, стали контракты, выданные на руки спортсменам. Запомнились и вкусные пирожки, ставшие самым сытным блюдом на столе. И по тому, и по другому российские биатлонисты к моменту встречи изрядно изголодались. По пище успели со времени завтрака, по контрактам – с тех пор, как попали в сборную команду. Не секрет, что до вчерашнего дня отношения членов сборной команды со своим Союзом не были закреплены документально.
— Вот он, в синей папочке, – улыбнулась Екатерина Юрьева, выходя из конференц-зала.
У тренеров, врачей и технического персонала команды лица выглядели менее безмятежными. Им на руки были выданы формы контрактов, которые предстояло заполнить и в тот же вечер сдать помощникам президента. Уже сегодня эти документы должны улететь в Москву для подписания.
Что до самого президента, то он покинул зал встречи последним, ответив перед отъездом на несколько вопросов вашего корреспондента.
— Свои впечатления о встрече с командой передавать не буду. Гораздо важнее впечатления спортсменов и тренеров – потому что работаем мы для них.
— Сколько раз вы смотрели биатлон вживую, а не по телевизору?
— Биатлон регулярно смотрю с 1972 года и потому всех наших великих спортсменов, и все важнейшие победы отечественного биатлона тайной для меня не являются.
— А ваше мнение о современном состоянии российского биатлона вообще и сборной команды в частности можно узнать?
— Об этом давайте поговорим в январе. Ответить на этот вопрос коротко невозможно, отвечать обстоятельно я не располагаю временем.
— Из всех спортсменов сборной команды вы дольше всех общались с Николаем Кругловым…
— Мы просто знакомились. Собственно, разговор был ни о чем: он подошел ко мне как капитан мужской сборной, мы обменялись несколькими репликами. О каких-то серьезных вещах не говорили – несколько слов о жизни команды.
— Вы останетесь в Австрии на какие-то гонки или будете следить за третьим этапом Кубка мира по телевизору?
— По телевизору. На стадион приду как-нибудь в другой раз.
Что до мнений тренеров, то их резюмировал имеющий самый длительный непрерывный стаж работы в нынешней национальной команде Андрей Гербулов:
Как прошло первое знакомство? Встретились, посмотрели друг на друга, представились. Выгонять никого из тренеров не обещали. Напротив – обещали привлечь еще новых. Вот почитаем контракты, заполним, а дальше поглядим. Следующая такая встреча, надо полагать, не за горами.
Призовые сборной России на этапах Кубка мира составят 250 тысяч рублей, на чемпионате мира – 1 миллион
Елена Вайцеховская, «Спорт Экспресс»
Вчера президент Союза биатлонистов России Михаил Прохоров встретился в Хохфильцене со спортсменами и тренерами сборной.
Целью этой встречи было подписание персональных контрактов, которые до вчерашнего дня отсутствовали в принципе. Прохоров прибыл в Хохфильцен в районе часа дня, встреча с командой была назначена на 14.15, и уже через два часа президент СБР вновь отбыл в аэропорт Зальцбурга.
Подписание контрактов стало своего рода историческим событием, хотя сам Прохоров в беседе с корреспондентом «СЭ» назвал это «рабочим моментом». Президент СБР еще во время своего избрания заметил, что видит одной из своих задач создание в биатлоне четкой управленческой структуры с прозрачным бюджетом. Таким, какой, по его словам, был баскетбольный ЦСКА, когда Прохоров являлся его владельцем.
В договорах четко прописано, какие выплаты и в каком порядке будут производиться, оговорен ряд важных моментов. В частности, определен размер премий за успешные выступления. На этапах Кубка мира призовые за победу в гонке составят 250 000 рублей, на мировом первенстве — один миллион.
Отдельный договор касается взаимоотношений со спонсорами.
Срочность, с которой договор был подготовлен к подписанию, Прохоров объяснил просто: «Считаю, что спокойствие тренеров и спортсменов относительно своего будущего — и материального положения в том числе — это первостепенный вопрос. Соответственно, и решать его нужно было не откладывая».
Следующая встреча президента СБР с командой запланирована в ходе отборочного турнира «Ижевская винтовка» в последних числах декабря. Затем он планирует приехать на этап Кубка мира в немецкий Рупольдинг. По словам Прохорова, каких-либо крупных изменений в работе СБР до конца сезона не предвидится.
Ольга Медведцева: Вот я и вернулась…
Константин бойцов, «Советский Спорт»
Женская эстафета еще продолжалась. Неудержимая Екатерина Юрьева вымещала свою обиду на немках (за отнятую днем ранее желтую майку лидера Кубка мира) на несчастной Симоне Хаусвальд, а передавшая Кате эстафету Ольга Медведцева, еще не успев толком отдышаться и переодеться в финишном городке, уже раздавала автографы. Для сотен российских болельщиков, устроивших давку на той части трибуны, что примыкала к нашему сектору в разминочном городке, она уже победила, выиграла свою фирменную гонку преследования. Только вот догонять на этот раз пришлось время, которое, говорят, вспять не повернешь.
— Вот я и вернулась. А ведь два года назад совсем в это не верила – даже когда пообещала, что вернусь, — Медведцева, кажется, и сама готова дать волю нахлынувшим чувствам, но крепится – люди кругом…
— И как вернулась! На финишных двух километрах убежала от преследовательниц, хотя все молились, чтобы ты от них хотя бы не слишком отстала! – ваш корреспондент и сам плохо справлялся в этот момент с эмоциями.
— А ты знаешь (с семейством Медведцевых мы на «ты» еще с 2002 года), я ведь почти не устала. Правда-правда. Следующую гонку, наверное, могла бы хоть завтра пробежать. Только вот что – давай об этом не пиши. Я вообще что-то так стала напрягаться, когда обо мне говорят и пишут. Порой возникает желание вовсе не видеть нигде своей фамилии. Жить себе тихо…
— Ничего не получится, Оля, – твоя новая фамилия останется в протоколах соревнований навсегда. После сегодняшнего дня – как победительницы эстафеты, а дальше… Ты вон уже автографов одних оставила на целую газетную полосу.
— Да я все понимаю, — смеется Медведцева. – Мне вон и бывшие коллеги с красноярского телевидения (во время дисквалификации Ольга полтора года работала диктором программы «Вести-Красноярск». — Прим. ред.) пишут: «Звезда телеэфира саму себя стесняется».
СЕРЕЖКИ В ЛЕВОМ УХЕ
Через полчаса, стоя возле пьедестала, Ольга, кажется, продолжает бороться со смешанным чувством радости и недоверия к происходящему. Почти четыре года назад стояла вот перед этими же трибунами на чемпионате мира. Сборная праздновала успех – Пылева, Ишмуратова, Богалий и Зайцева. А сегодня на подиуме только она: Света пишет законы в Думе, Аня ждет появления на свет в феврале долгожданного мальчика, Зайцева все еще ищет свой резвый, как в былые годы, ход. А Пылева, сменившая фамилию на «Медведцева», вот снова здесь: после двух лет дисквалификации, после недоверчивых разговоров за спиной, после сомнений и адской работы.
Российских болельщиков на трибунах уже не удержать (впрочем, службы охраны порядка на биатлоне всегда настроены дружелюбно), и они обступают пьедестал, фотографируются, просят расписаться («а вот еще здесь для моей подруги, ее зовут Лена…»).
— Хватит уже, отпустите девчонок, они же замерзнут… — массажист команды Валерий Лашин произносит эти слова раз, наверное, в десятый.
Ольга все еще путается в автографах. Нет-нет да и напишет по старой памяти «Пылева». Ничего – привыкнет. Ей не впервой меняться, перебарывая себя, судьбу, недругов… На память о той жизни в ее левом ухе две сережки.
— Вот эту, маленькую, Валера подарил в 2002 году. То есть их две тогда было, но одна потом потерялась. После рождения Сеньки Валера сделал еще один подарок – подарил почти такие же серьги, золотые, с инкрустацией бирюзовыми камушками, только крупнее. А мне старую так жалко стало. Вот я и решила – буду в левом ухе две носить.
СЕНЬКА НЕ ЗНАЕТ, КЕМ РАБОТАЕТ МАМА
— Знаешь, как летом тяжко было? Все заново. А ведь уже не девочка – мать двоих детей. Рядом Катька (Юрьева. – Прим. ред.) пашет – пыль из-под ног. Я пытаюсь от нее не отстать – куда там… Мышцы болят, лишние килограммы уходят мучительно, в глазах темно… Месяц ничего не получается, два – ничего… И главное – никаких признаков, что все-таки получится. А Валера знай себе книжки читает и успокаивает: «Потерпи еще, не торопись, через пару дней вот отдохнем». Его спокойствием, наверное, только и держалась, когда уж совсем терпения не оставалось.
— Знаешь, Оля, самое удивительное, что ты, как и прежде, идешь по своему графику. В декабре понемногу разбегаешься – побед в этом месяце у тебя в карьере не было, — а в январе уже летишь стрелой.
— Ты это погоди пока – в январе. Да и с декабрем тоже. Были у меня в декабре призовые места. Побед не было, а в призах была…
— Так и в этом декабре еще можешь успеть. Третий кубковый этап впереди…
— Ох, не успею… И домой опять хочется. Как там сейчас мама с Сенькой и с Дашей?.. Кстати, Сеня (младший сын Ольги и Валеры. – Прим. авт.) бабушку слушается лучше, чем нас. С мамой вот недавно говорила, она удивляется: «Что вы все жалуетесь: плохо ест, не спит? Послушный внучок растет».
— А маму по телевизору узнает?
— По-моему, еще нет. Он ведь меня в телестудии видел, когда совсем маленький был. Там вроде как узнавал. А с винтовкой и на лыжах… Ну да ему бабуля поможет. У нас ведь сейчас все заново – все родственники к телевизору прилипают и болеют. И родители, и бабушка моя старенькая.
— Оля, напиши что-нибудь болельщикам. Они ведь вместе со мной так ждали твоего возвращения, так надеялись…
— Давай напишу… Так надо, наверное, поздравить всех с началом сезона?
— С началом ПОБЕДНОГО сезона, Оля.
— Нет, вот это брось – до побед еще надо дожить. Я ведь к чемпионату мира готовлюсь.
— Последний вопрос: у тебя в нынешнем сезоне как часто брали пробы на допинг?
— Один раз – после спринта здесь, в Хохфильцене.
Максим Чудов: «Мне нравится истязать себя»
Елена Вайцеховская, «Спорт Экспресс»
В конце октября, когда российская сборная находилась на тренировочном сборе в австрийском Рамзау, Максим Чудов отказался от интервью. Не объяснял причин, просто отрицательно покачал головой, когда я подошла с диктофоном, и коротко сказал: «Не сейчас, ладно?» В воскресенье, когда вся наша мужская четверка принимала поздравления в связи с победой в эстафете, Чудов выглядел наименее довольным. Но на разговор согласился. И вечером того же дня мы встретились в расположении российской сборной в «Зальцбургерхофе».
— Только давайте уйдем отсюда, — Максим обвел глазами холл отеля, в котором группами расположились приехавшие из России болельщики.
— Устали от внимания?
— Нет. Просто не люблю разговаривать, если кругом народ и суета. Мне комфортнее, когда никто не мешает.
Расположившись в самом дальнем уголке первого этажа, мы начали беседу.
— Ваш партнер Максим Максимов так искренне радовался своему эстафетному дебюту во взрослой команде… А вы помните свой?
— С наскока не вспомню, наверное. Хотя… Он ведь тоже здесь был — в Хохфильцене. До этого меня долго не ставили в состав, а тогда вдруг доверили. И все сложилось: и стрелял чисто, и бежалось хорошо — в мазь попали. Так что эстафетный дебют тоже удался.
— Вас ведь тоже какое-то время держали на подступах к сборной, не допуская в основной состав?
— Особенно сильно это чувствовалось накануне Олимпийских игр в Турине. По всем критериям отбора я проходил в команду. Даже в эстафету проходил. Но в сборной на тот момент были гораздо более опытные ребята. Возможно, тренеры просто не захотели рисковать: ведь ставить в эстафету молодого — это всегда большой риск. Вот и сложилось, что первое время я бегал только личные гонки. В принципе мне это нравилось. Вообще нравится соревноваться, но личная награда, безусловно, ценнее и весомее, нежели эстафетная. Об этом вам скажет любой спортсмен.
— Я не раз слышала от тренеров сборной, что молодых надо беречь, не загружать чрезмерно раньше времени. Вы тоже прошли через такое отношение?
— Да. Когда я только оказался во взрослой команде, нас — молодых — не ставили на длинные дистанции, например. Потому что они сильно выхолащивают. Как бы хорошо ты ни был готов к выступлению, сил приходится терять очень много. Не ставили и на несколько гонок подряд — давали возможность как следует восстановиться после каждого старта. Хотя иногда, наоборот, бросали «под танки» — как тогда в Хохфильцене, где меня включили в эстафету. Может быть, тренеры как раз проверить хотели — сломаюсь я или выдержу. В этом тоже определенный риск был: если человек ломается, потом бывает очень тяжело выкарабкиваться из этого состояния.
— А самому тогда не было страшно оказаться в эстафете?
— Я очень хотел этого. На всех гонках показывал достаточно хорошие результаты, ждал, когда же на меня обратят внимание. А мне каждый раз говорили: «Ты еще успеешь». Было очень обидно понимать, что я могу добиться результата именно сейчас, а мне такой возможности не дают. Не позволяют сделать шаг наверх, который я готов сделать.
С другой стороны, спортивной злости во время того ожидания во мне накопилось много.
— Может быть, тренеры и добивались того, чтобы вырастить столь матерого волка?
— Ну, какая тут «матерость», если такие ошибки допускаю, как в нынешней эстафете? Сам себе я их, конечно, не прощу, но сейчас надо об этом поскорее забыть.
— У вас есть объяснение, почему не получилось пробежать свой этап лучше?
— Хорошо бы повтор гонки посмотреть, прежде чем что-то говорить. Наш тренер по стрельбе Андрей Гербулов сказал, что, на его взгляд, я «перебрал» в скорости на подходе ко второй стрельбе. Свою ошибку на первом рубеже — в «лежке» — я понял сразу. Но не буду сейчас о ней говорить — пусть это моим секретом останется. А вот в «стойке», действительно, не справился.
— Старший тренер команды Владимир Аликин сказал, что вы просто попали на той стрельбе в чересчур сильный порыв ветра.
— Легче всего сейчас свалить все на ветер. Стрелять в такую погоду, когда одновременно дует и слева и справа, действительно, тяжело. Но на подъеме к стрельбищу я все-таки перебрал — слишком сильно загрузил мышцы. Атлеты меня поймут: бывает, что приходишь на рубеж, а мышцы ног настолько «схвачены», что в них непроизвольно появляется мелкая-мелкая дрожь. Ты не можешь ни расслабиться, ни правильно изготовиться к стрельбе. Нажимаешь на курок на автопилоте. Приблизительно это со мной и было.
Когда я стал использовать дополнительные патроны, то сам понимал, что главное — не стоять долго. Потому что ветер непредсказуем — не факт, что утихнет.
У меня ведь был случай два года назад на чемпионате мира в Антерсельве, когда в спринтерской гонке я потерял на рубеже слишком много времени и финишировал в итоге 13-м. Хотя мог бы как минимум стать вторым, а то и с Оле Эйнаром Бьорндаленом за победу поспорить.
О причинах неудач легко рассуждать, когда сидишь с пивом на диване перед телевизором. А на лыжне все гораздо сложнее. Каждый отдает всего себя, чтобы показать результат. Просто не всегда это получается. Мы ж не машины…
— Я внимательно наблюдала за вами на протяжении всех выступлений в Хохфильцене и видела по вашему лицу, что вы постоянно чем-то недовольны. Причем сильно.
— Да, такое есть. Возможно, я себя просто накручиваю, но у меня с самого начала в этом сезоне все идет совсем не так, как хотелось бы.
— Что именно вы имеете в виду?
— Все. Мне не нравится, как я иду по дистанции. Не чувствую, как толкаюсь, не получается регулировать дыхание, нет слаженности в движениях. Я привык полностью контролировать себя на лыжне. А сейчас это не выходит. Поэтому каждую гонку бегу «на зубах». Просто терплю.
— Но ведь это — нормальное явление для первых стартов.
— Скорее — для подготовительного этапа, который предшествует соревнованиям. Всегда есть определенный период, когда основная работа уже сделана, но нужно «разогнать» себя, подготовить к гонкам. Мне же приходится делать это сейчас. В гонке преследования, например, я целый круг прошел вплотную за Бьорндаленом. Это было чревато для стрельбы, я прекрасно понимал, чем рискую, но намеренно заставил себя держать эту скорость, чтобы с помощью Оле Эйнара преодолеть порог своих сегодняшних скоростных возможностей.
— Жестоко.
— Мне вообще свойственно заставлять себя выворачиваться наизнанку. Даже нравится истязать себя работой. Просто сейчас понимаю, что уже прошло немало гонок, в которых я оказывался за пределами первой десятки. Значит, нужно выбросить из головы мысли об общем зачете Кубка мира и целенаправленно подводить пик формы к чемпионату мира.
— Получается, вам просто не хватило времени на то, чтобы подготовиться к нынешнему сезону?
— Сам пока не знаю. Как только вернусь домой после третьего этапа, хочу поднять все свои записи прошлого года и для начала просто сравнить то, что делал тогда, с тем, что делаю сейчас. Мой папа всегда следит за моими выступлениями, записывает каждую гонку — так что можно в любой момент посмотреть какие-то вещи. Разобраться в технике. Видеозапись позволяет увидеть многое. Сразу становится понятно, что где-то нужно было «приподняться» чуть повыше, где-то — по другому толкнуться…
— Почему вы отказались от интервью в Рамзау?
— Если честно, мне там было очень тяжело. Ни с кем не хотелось общаться. Тренировки вообще непросто давались. Возможно, это отголоски двух последних сезонов — все-таки я выступал очень ровно и сильно и как бы выхолостил себя этим — отдал много энергии, много сил. Серьезно подкосила и болезнь после этапа Кубка мира в Корее.
— Что с вами там произошло?
— С чемпионата мира я приехал слегка простуженный и вышел на старт с температурой. До сих пор себя спрашиваю, зачем там выходил? Я ведь клялся себе, что никогда не выйду на старт, если буду не очень хорошо себя чувствовать. Переклинило, видимо, в какой-то момент. Боролся-то за Кубок. И мысль о том, что можно не выйти на гонку, казалась настолько недопустимой, что затмила все остальное. А когда побежал, то почти сразу понял, что сделал большую ошибку. Но тут уж ничего не попишешь.
Уже потом, когда начал летнюю подготовку, долго не мог втянуться. Один день работа вроде легко шла, другой — совсем тяжело. Вот и не успел сделать все, что хотел. В принципе, готов и к тому, что сезон пойдет тяжело. Значит, буду терпеть.
— Сильно вымотались за эти три дня соревнований?
— Не сказал бы. Мне нравится, когда выступать приходится в плотном режиме. Нравится тяжелая работа, которая требует больших усилий.
— В таком случае, вам должны доставлять особое удовольствие длинные гонки?
— Так ведь парадокс в том, что спринт отнимает гораздо больше сил! Там силы эти не экономишь — выкладываешься на всю катушку. Мне нравится, когда в гонке есть интрига. Когда можно «поиграть» с соперниками. Но это получается, если сам в хорошей форме. А не так, как было здесь в гонке преследования: карабкаешься, что есть мочи, слышишь, как чужие тренеры гонят своих спортсменов, а те обходят тебя, и ничего с этим поделать нельзя.
— В Рамзау Катя Юрьева сказала мне, что старается как можно быстрее выбрасывать из головы неудачи. У вас это получается? Или «занозы» остаются?
— Конечно, остаются. Взять даже последнюю эстафету. Вроде бы все в порядке, вроде бы выиграли с большим преимуществом. А ликования нет.
— Скажите, а Бьорндален для вас — один из соперников, или все-таки особенный?
— В каком-то отношении он, действительно, особенный. Как был Михаэль Шумахер — в «Формуле-1»: сколько бы ни было сильных гонщиков, все стремились выиграть прежде всего у него. Когда я только пришел в спорт, то, конечно же, понимал, что в биатлоне есть по-настоящему великие — Бьорндален, Пуаре, Ростовцев. Но какого-то чрезмерного пиетета по отношению к ним не испытывал. И сейчас не сильно обращаю внимание, у кого именно выигрываю. Просто делаю свою работу, не более того.
— На вас ведь тоже многие сейчас смотрят, как на звезду.
— Не думаю об этом. Наверное, смотрят с уважением. Как на любого человека, который полностью отдается своему делу. Хотя, знаете, я много раз ездил в детские дома, общался с детьми. Не потому, что меня кто-то заставлял это делать, а просто мне не кажется правильным отказывать, если обращаются с такими просьбами. У этих детей не так много радостей. Поэтому я с удовольствием покупал игрушки, привозил их. И там впервые понял, что такое, когда на тебя смотрят, раскрыв рот. Не отводят глаз, стараются дотронуться.
Мне поначалу такое отношение непонятным казалось. Может быть, потому, что сам я никогда ни на кого так не смотрел. Но, знаете, это приятно на самом деле. Значит, кому-то нужно то, что я делаю.
Альбина Ахатова: привыкла пахать, пока не остановят
Андрей Сухотин, «Чемпионат.ру»
В воскресенье, 14 декабря, женская сборная России на втором этапе Кубка мира в Хохфильцене завоевала золотые медали в эстафете 4х6. Опытная Альбина Ахатова, которой довелось пересечь финишную черту с российским флагом, в интервью корреспонденту «Чемпионат.ру» рассказала о своих спортивных буднях, заверила в отсутствии проявлений лености и заявила о том, что зачастую видит в тренировочных сборах отдых от домашних дел.
— Учитывая плотный график стартов, как обычно проходят ваши дни в Хохфильцене?
— Как я уже говорила, принимать участие в трёх гонках кряду очень тяжело, и, как вы понимаете, нормального отдыха у нас не было. Старты в Австрии проводили в дневное время, поэтому у меня обычно была возможность пробежать небольшой кросс утром, а уже после гонки потратить немного времени на лёгкую разминку.
— В утренних пробежках не обременяете себя конкретными расстояниями?
— Да, мне достаточно побегать 30 минут для того, чтобы разбудить организм и расшевелить все клеточки мышц и суставов для нормальной работы.
— Какие воспоминания связаны с Австрией?
— Мне всегда очень приятно приезжать сюда, ведь в Австрии в 1998 году я завоевала свою первую медаль чемпионата мира. Правда, были и соревнования, на которых я вовсе оставалась без наград. Так, в 2005 году из Хохфильцена вернулась совсем без медалей. Но подобные периоды своей жизни я стараюсь не вспоминать, оставляя в мыслях лишь приятные эпизоды состязаний.
— Когда пересекаете финишную черту, как правило, все нюансы гонки остаются в памяти?
— Конечно, у меня возникают случаи, когда по прибытии на финиш я попросту не могу вспомнить своё движение или стрельбу и порой полностью или же частично забываю о количестве собственных ошибок на огневых рубежах. Однако в основном я досконально помню все свои действия во время гонки, учитывая все мелочи. Анализируя же результаты, нередко начинаю корить себя за ту или иную ошибку: на повороте могла получше палками оттолкнуться, а где-то эффективнее отстрелять.
— Нет предела совершенству…
— Вот-вот. (Смеётся.) Тоже себе об этом говорю.
— Тяжело восстанавливаться к следующей гонке, когда в вашем распоряжении находится менее суток?
— В целом восстановление проходит в нормальном режиме, но этот процесс зависит от совокупности различных факторов. Представьте, завершается очередной старт, а мы получаем всего-то два с половиной часа свободного времени, которых хватает лишь на душ, лёгкий массаж да быстрый ужин. Затем мы направляемся на награждение, после которого проходит традиционное командное собрание. К тому же в Австрии огромное количество болельщиков, которым после изнурительных гонок приходится уделять определённое время.
— Наверное, пристальное внимание со стороны болельщиков несколько надоедает?
— Иногда я и впрямь испытываю такие чувства, но в целом у нас хотя бы хватает времени на сон. Правда, после столь насыщенных будней только и делаешь, что тратишь свободное время на несколько часов сна.
— Спите всегда хорошо?
— (Улыбается.) Перед первой гонкой в Хохфильцене я не могла уснуть до трёх часов ночи, несмотря на серьёзную усталость после вечерней тренировки. Утром же было очень непросто вставать, хотя я всё-таки смогла совершить лёгкую пробежку.
— Тренеру приходится заставлять преодолевать подобные кроссы или же утренние пробежки являются инициативой спортсменов?
— У нас уже организм поставлен так, что мы чувствуем необходимость в данных упражнениях. Если же утром я не подтяну все мышцы, оставшуюся часть дня зачастую ощущаю некоторый дискомфорт, который может не позволить отработать гонку на максимуме. Хотя в случае серьёзного недосыпания готова пренебречь зарядкой, но и в этой ситуации я прекрасно понимаю: для верного восстановления лучше ещё немного времени провести в постели.
— Речь всегда идёт о профессиональном расчёте или же вам присуща леность?
— Конечно, это расчёт. И, по моему мнению, лень вообще не должна быть присуща спортсменам высокого уровня, которые ежедневно испытывают огромные нагрузки. Несомненно, существуют некоторые люди, не способные демонстрировать максимальную самоотдачу на занятиях без железной руки тренера, но я к такому типу спортсменов точно не отношусь. С детства привыкла пахать до тех пор, пока тренеры не остановят.
— Родственники и друзья в повседневной жизни частенько говорят «Альбина, остановись наконец!»?
— (Смеётся.) Постоянно. Муж нередко просит меня отдохнуть, иначе складывается впечатление, будто я активнее своего супруга. Но ведь я не могу сидеть на месте, поэтому-то и ставлю перед собой новые цели даже в свободное от тренировок и соревнований время.
— От такой жизни возможно получать удовольствие?
— Я получаю удовольствие от этой жизни. У меня, например, не укладывается в голове: как можно плыть по течению и, сидя на диване, забывать о каких-либо жизненных устремлениях и целях?
— Неужели нынешнее соотношение работы и отдыха вас полностью устраивает?
— Знаете, я так сильно устаю дома, ведь на мне быт, семья… Столько дел! Даже минутки на просмотр телевизора не хватает, поэтому часто задумываюсь: поскорее бы уехать на сборы и отдохнуть. (Смеётся.)
— Вы себя часто жалеете?
— Очень редко, так как всегда ставлю превыше всего самокритику, в связи с чем столь же требовательно отношусь и к другим людям.
Владимир Драчев: «Может, Ярошенко взять паузу и стартовать в январе?»
Нелли Карева, www.sports.ru
Четырехкратный чемпион мира по биатлону Владимир Драчев проанализировал для Sports.ru второй этап Кубка мира в Хохфильцене и доходчиво объяснил, что мешает Чудову быстро бежать, а Слепцовой – спокойно стрелять, почему Свендсен лучше Бьорндалена, и дал полезный совет Ярошенко – отдохнуть до января.
О готовности сборных:
Главное впечатление, которое оставил этап в Хохфильцене – наша мужская команда обретает кондиции, и лучшее свидетельство этому – победная эстафета. Разве что индивидуально пока не можем победить основных лидеров. Но скоро парни подтянутся. Пока не может обрести свой лучший ход Чудов, но это нормально для той подготовительной работы, которую он провел. До прежнего Макса нам осталось совсем чуть-чуть. Да и в целом на посленовогодних этапах вся команда пойдет вперед.
Был уверен, что обе наши сборные будут биться за первые места в эстафетах. По большому счету, равных нам команд в мировом биатлоне на данный момент всего две: женская сборная Германии и мужская – Норвегии. В других командах – единичные звезды. У немцев после ухода Фишера, Люка, Гросса настоящий застой. Не могут пока собраться, проявить себя сильным коллективом. Я не удивлен, что на втором этапе сборная Германии смотрелась блекло. Полагаю, что они целенаправленно готовились к первому старту, и сейчас попали в небольшую функциональную яму. На третьем этапе у них все должно быть в порядке. А у нашей команды, в свою очередь, может наступить небольшой спад – особенно это будет заметно в тяжелой индивидуальной гонке. У горной акклиматизации есть свои нюансы. Но к спринту и эстафетам все должно прийти в норму.
О форме Ярошенко:
Сложно сказать, почему никак не может разбежаться Ярошенко. Думаю, выводы можно будет сделать чуть позже. Все покажет третий этап. Да и новогодний отдых должен пойти ему на пользу – если, конечно, не придется ехать на отборочные старты.
Думаю, небольшой срыв на первом этапе психологически сказался на нем не лучшим образом. И сейчас, в Хохфильцене, Ярошенко изо всех сил пытается доказать, что силен. А доказывать ничего не надо – нужно просто делать то, что делал раньше, и что хорошо умеешь. Дима переживает, пытается найти свою былую стрельбу и ход, и это беспокойство ему мешает. Надо отнестись к ситуации философски. Причины ее могут быть разные – к примеру, он мог при хорошей спортивной форме чуть перебрать в тренировках, ведь тонкую грань нащупать очень сложно. Теперь необходимо восстановиться и просто забыть эти неудачи.
Может, лучше вообще взять паузу, и вернуться к стартам на Кубке мира уже в январе? Потому что если на третьем этапе опять случится провал – для него это будет хуже, чем вообще не выступать. Ведь при каждом следующем неудачном старте он будет еще больше накручиваться. Бывали у нас такие случаи – например, Гросс начинал сезон с мест в пятом десятке, и затем третий этап пропускал. Потом приезжал в Оберхоф и спокойно выигрывал.
Я бы на месте Аликина в любом случае дал Диме отдохнуть – по крайней мере, не заявлял бы его на двадцатку. Пусть пробежит спринт, а при нормальном результате – эстафету, чтобы приобрести нужную уверенность. Эстафетные гонки, как мы видели на примере Медведцевой и Максимова, дают большой эмоциональный всплеск, толчок на будущее.
О стрельбе Слепцовой:
Думаю, все поняли, что главная ошибка Светы в пасьюте – слишком долгое выцеливание. Отчего возникли эти проблемы в стойке? Похоже, Слепцова по ходу гонки завелась и в ажиотаже взяла слишком резвый темп. А в горах, когда даже слегка перебираешь на дистанции, это обязательно отражается на стрельбе. Здесь лучше чуть придержать себя до финишного круга. Когда бегут пасьюты, эта тактика хорошо видна на примере опытных немок: если Бек или Хенкель кто-то обходит, они не пытаются во что бы то ни стало держаться за соперницей.
Горы не прощают таких ошибок, особенно в столь скоростном месте, как Хохфильцен. 1200 метров – коварная высота, здесь к «стойке» у многих начинается завал. Если перебрал в скорости на дистанции с коротким кругом (пасьют, эстафета) – возможности восстановиться уже не будет. В результате спортсмен не в своем режиме подходит на стрельбу. Не то дыхание, не те мышцы – все это может сбить очень сильно, что мы и видели у Светы Слепцовой. Но на ошибках учатся! Без таких уроков очень сложно стать чемпионом.
О подключении Шипулина:
Я согласен с Аликиным в том, что не нужно в этом вопросе спешить. Это со стороны кажется, что нечего тянуть. Шипулин – одаренный парень, но нельзя сказать, что он заведомо сильнее наших сборников. В любом случае, для его участия придется кого-то исключить из состава. Скорее всего в гонке ему достанется невыгодная стартовая группа. Ну, пробежит он под сотым номером по разбитой трассе, займет какое-нибудь 55-е место. Разве это будет для него хорошим результатом?
Я не вижу ничего страшного в том, что Антон сейчас бегает на Кубке Европы. Там сильнейший коллектив – те же Бергер, Андресен. Он может набирать хорошие очки и выигрывать, доказывая тем самым свою готовность. Он мог бы выступить на чемпионате Европы, и при условии попадания в десятку, получил бы право выступить на Кубке мира после Пхенчхана. На последних трех этапах в командах уже не будет такой большой конкуренции, кто-то из лидеров наверняка возьмет паузу для отдыха. Это удачное время, чтобы молодому спортсмену стартовать на Кубке мира, зарабатывать очки, и на будущий год уже влиться в основной состав.
О Свендсене и борьбе за БХГ
Свендсен – не феномен, а талантливый спортсмен, который почувствовал свою силу. Он и Бьорндален – два лидера, которые будут бороться за первое место в общем зачете. Думаю, что у Свендсена больше шансов. Он моложе, у него есть здоровье и желание. У Бьорндалена на данный момент амбиций больше, чем физических возможностей.
Это нормальный процесс, так всегда бывает – уходит один король, приходит другой. Очень удивительно, что Бьорндален продержался так долго. Сейчас мы видим, что явного преимущества по ходу он уже не имеет. Конечно, сказались и проблемы со здоровьем, которые он имел перед стартом сезона, поэтому однозначные выводы делать рано. Но я ставлю на молодого и «голодного».
Дмитрий Ярошенко: «Рано писать некрологи»
Мария Вдовенко, Официальный сайт СБР
В воскресной эстафетной гонке мужская команда впервые за два последних года вышла на старт без Дмитрия Ярошенко. О том, каково смотреть соревнования на трассе, а также почему спортсмену, занимающему второе место в общем зачете по итогам прошлого сезона, приходится доказывать свое право выступать в составе национальной сборной на январских этапах, мы поговорили с Дмитрием по окончании второго этапа в Хохфильцене.
– Дима, то, что вы не попали в состав эстафетной четверки, было для вас неожиданностью?
– Для меня было неожиданностью, что в состав не попал Андрей Маковеев, потому что, если говорить о спортивном принципе, именно он это место заслужил.
– Владимир Аликин говорил, что он экспериментирует с составом, пока есть такая возможность.
– Возможно. Сам я никаких комментариев от Владимира Аликина не получал, поэтому состав эстафетной команды вам, наверное, лучше с ним обсудить.
– Вы смотрели сегодняшние гонки?
– Да, во время мужской гонки погода была отличная, поэтому ее мы с Андреем Прокуниным и Андреем Маковеевым смотрели на трассе, а женскую уже в гостинице по телевизору. Для болельщиков, конечно, сегодня праздник, люди не зря приехали, так болели и переживали. Да и вся Россия болела и переживала. Фантастика.
– Настроение праздника вам передалось? Не давит то, что не удалось внести свой вклад в победу?
– У меня двоякие чувства, чего душой кривить. С одной стороны, здорово, что выиграла Россия, а с другой – хотелось бы все-таки принимать в этом участие. Хотя это и не чемпионат мира, а больше рабочие будни, один из этапов. Но ребята сегодня молодцы. А женская команда на данный момент просто сильнейшая. Их победа безоговорочна. То, как они выступили на этом этапе Кубка мира… Да они просто психологически уже всех задавили.
– Что у вас не сложилось на этом этапе?
– Стрельба не пошла. Ну, так вот получилось. Сегодня вон у Макса Чудова со стрельбой не заладилось. У Черезова в прошлой гонке пять штрафов – если бы
