«Матч ТВ» отправился на завод Концерна «Калашников», чтобы узнать все о гонке биатлонного вооружения.
— Конкурент у нас в биатлоне только один, немецкая компания Anschutz, — объясняет «Матч ТВ» руководитель спортивных проектов Концерна «Калашников», трехкратный чемпион мира и призер Олимпийских игр Иван Черезов.
— Этот калибр 5,6 — «мелкашка» — очень капризный. Добиться высоких показателей кучности здесь сложно. Минусовые температуры, снег и высокая влажность, которые бывают на соревнованиях, сильно усложняют жизнь конструкторам, производителям патронов и оружия. Владение этой методикой производства биатлонных винтовок с маленьким калибром считается пилотажем высшего уровня. Исторически сложилось, что в биатлоне есть только две компании, занимающиеся оружием: Концерн «Калашников» (бывший «Ижмаш») и Anschutz. Других винтовок на этапах Кубка мира вы не встретите.
На чемпионате мира в Хохфильцене винтовки Izhmash выбрали Антон Бабиков, Ольга Подчуфарова, Евгений Гараничев и Матвей Елисеев. Остальные, в том числе лидер нашей команды Антон Шипулин, предпочитают стрелять из Anschutz. Сам Черезов, который сейчас пытается изменить отношение к ижевским винтовкам, в свое время тоже переходил на немецкое оружие.
Высокий спрос на Anschutz среди биатлонной элиты существовал не всегда. Еще в нулевых трехкратная олимпийская чемпионка Кати Вильхельм стреляла из ижевского оружия, а не из родной немецкой винтовки. Как и почему произошел такой перекос — понимают и в концерне «Калашников».
— В расширенном составе сборной России соотношение наших и немецких винтовок — 50 на 50. Если иностранные спортсмены и стреляют из ижевского оружия, то это представители стран ближнего зарубежья. Но это не оценка качества. Наши законы очень суровые, много ограничений, которые затрудняют быструю коммуникацию, сервис, ремонт и приобретение, — говорит Черезов. — Кроме того, территориально у нас не самое выгодное расположение. Мы находимся ближе к Уралу, а Anschutz — в центре Европы, недалеко от Мюнхена. Поэтому спортсменам проще до них добраться. По качеству же у нас много положительных моментов.
Как стреляет Антон Шипулин? Фрагмент документального фильм «Матч ТВ»
С чего все началось
Впервые вопросом биатлонного оружия занялись в середине пятидесятых годов прошлого века. Ранее этот вид спорта считался военно-прикладным и развивался под названием «Гонка патрулей». Помимо оружия спортсменам приходилось таскать на себе мешки с песком. Бегали с винтовками Мосина и именно их приспособили для биатлона. «БИ-7,62» принесла сборной СССР первую олимпийскую медаль — в 1960 году на Играх в Скво-Велли Александр Привалов завоевал бронзовую награду.
— Сейчас из такой выстрелить, и все зрители разбегутся. А тогда было зрелище неописуемое, на которое народ любил ходить, — вспоминает конструктор Владимир Суслопаров. — После выстрела стрелок откатывался со всей амуницией. А если огневой рубеж замерзал, то приходилось снимать лыжи. Иначе уедешь и придется обратно бежать на изготовку.
В начале 70-х калибр винтовки решили уменьшить. Так появились «БИ-6,5» и «БИЛ-6,5», у которых отдача была в три раза меньше, чем у предшественника. Повысилась устойчивость, и возвратить винтовку после выстрела в район мишени стало проще. Она пользовалась большим спросом, в том числе за рубежом, и считалась лучшей в мире. Ежегодно в июне представители сборной СССР — Тихонов, Ушаков, Елизаров — приезжали на месяц в Ижевск за новым оружием.
— После демонстрации выступлений биатлонистов наш начальник бюро сказал: «Такие заслуженные люди и выступают с винтовками прошлого века. Мы-то для чего здесь сидим? Давайте в инициативном порядке что-нибудь для них сделаем». А из «что-нибудь» получилась винтовка с быстрой перезарядкой, которую сегодня использует Anschutz, — говорит Суслапаров. — Сегодня обидно слушать, когда говорят, что надо сделать перезарядку, как у немцев. Мало кто знает, что она уже была нами сконструирована более 20 лет назад.
С «БИ-5» советские спортсмены забрали все биатлонное золото Олимпиады в Инсбруке в 1976 году — Николай Круглов выиграл индивидуалку, а затем вместе с Тихоновым, Бяковым и Елизаровым победил в эстафете. Но эпоха боевого оружия в биатлоне подходила к концу.
— Превосходство советских биатлонистов было безоговорочным, другим даже мечтать не приходилось, — объясняет Суслапаров. — Если вспомнить, то и пяти конкурентов не наберется. Поэтому Международный союз биатлонистов, в основном с подачи немцев, выступил с предложением перейти на массовый патрон калибра 5,6 — патрон бокового огня. Обосновали тем, что пора заканчивать развивать милитаристский вид спорта. Говорили, это увеличит количество участников. Так, в принципе, и произошло. На боевых винтовках по технике безопасности расстояние поражения 5 километров. Где найдешь такие территории в Европе? Если в Германии выстрелить из такого оружия, то в Австрии или Италии кого-то можно пристрелить. У нас только в Ижевске было три стрельбища, а в Германии столько же на всю страну.
20 фотографий, которые напомнят о победах российского биатлона
Когда Anshutz обогнал «Ижмаш»
Новые винтовки на «Ижмаше» сконструировали быстро. Уже через год после перехода на мелкокалиберное оружие была создана винтовка «Биатлон-7» с запиранием затвора в вертикальной плоскости, а в 78-м разработана «Биатлон-7-2» с кривошипно-шатунным запиранием по макету Геннадия Никонова.
— Тихонов тогда к нам приехал, увидел эту винтовку и сказал, что больше никому не отдаст, — рассказывает Суслопаров. — Она даже половину заводских испытаний на тот момент не прошла. Александр Иванович говорит: «Беру под свою ответственность. С моей стороны никаких претензий не будет». Он таким влиянием на людей обладает, что отказать невозможно. Пришлось нашему главному конструктору Семеновых отдать винтовку, одну-единственную, без испытаний. В результате он поехал с ней на Олимпиаду в Лейк-Плэсид и выиграл там золотую медаль. Серийное производство «Биатлон-7-2» началось уже после Игр. Кривошипно-шатунный механизм — он на века. Эта винтовка может работать практически без обслуживания по 25–30 лет.
10 лет у ижевской винтовки не было никаких конкурентов. Дитер Антшуц понимал, что эту гонку биатлонного вооружения его фирма проигрывает, но кое-что они могли предложить «Ижмашу». Из слияния, возможно, появилась бы идеальная винтовка для биатлона.
— В 80-е годы он приезжал к нам дважды на переговоры. Должна была быть единая винтовка, которую Дитер называл «Anschutz-Ижмаш» или «Ижмаш-Anschutz». Выбрать название было нашим правом. Говорил, что они будут делать дерево для оружия, которое у нас до сих пор проблемное. Также у них лучше получались прицельные механизмы. Но они их не сами делают, а заказывают в специализированных фирмах. У нас же все прицелы производятся на одном и том же оборудовании, от этого они менее точные. Плюс немцы брались за все оснащение — ремни и прочее. Но мы дважды им отказали, — говорит Суслопаров.
— Почему?
— Гордость взяла верх у руководства. Это же была единственная винтовка, которую мы продавали на экспорт. Лишиться ее не решились. Прошло время, и мы оказались не у дел. Если бы тогда согласились, то, возможно, сегодня все были бы в выигрыше.
— А вас не пытались переманить?
— Это в принципе невозможно было. Первый раз я выехал за рубеж в 96-м, по приглашению Тихонова. А до этого у нас ездил за границу только один человек. Его проверяли годами, он был членом партии. Много нюансов. Поэтому я даже не представляю, как можно было с кем-то вести переговоры.
— Представители Anschutz приезжали в Ижевск, вы могли с ними здесь поговорить.
— Это только на первый взгляд. На самом деле, мы все, кто на заводе с 70-х годов, почти всю свою жизнь проводили здесь. Если я утром приходил на завод, то уже в течение дня не мог оттуда выйти. Никакой особой возможности что-то передать не имел. Да и мыслей таких не было.
— В какой момет Anschutz ушел вперед?
— В 90-е произошел упадок во всей промышленности в стране, в том числе и в нашей. Отслужили свой срок механизмы машин для ковки стволов. Они, к сожалению, были не нашего производства, а австрийские. Проработали несколько сроков живучести и после могли выпускать лишь продукцию неспортивного назначения. Для биатлона же точность стволов должна быть выше, чем у автомата.
Как делают винтовки для биатлона
За последние годы завод изменился в лучшую сторону и меняется до сих пор. Закуплено современное оборудование, строятся новые цеха и производство биатлонных винтовок, как и всей продукции концерна, задышало другой жизнью. У ижевского оружия по-прежнему есть ряд преимуществ перед немецким конкурентом.
Чтобы попасть на завод, нужно пройти несколько пунктов досмотра. И даже на территории необходимо проходить через рамки металлоискателей, перемещаясь из одного цеха в другой.
— Сколько за одну смену можно собрать винтовок для биатлона?
— За смену такую не соберешь, — говорит мастер концерна «Калашников». — За месяц примерно 10 винтовок. Тут же нужно все взвесить, проверить, чтобы она соответствовала необходимым параметрам.
Сборка производится вместе с патронами. Гильзы должны легко и безотказно вылетать из затвора. Это является одним из главных преимуществ современной ижевской биатлонной винтовки.
— У нас легко разбирается и чистится затвор, — объясняет Иван Черезов. — Затвор Anschutz разобрать намного сложнее. Его собрать с первого раза не каждый сможет, определенный навык нужен. У немцев, если ты до конца не открыл затвор, то гильза может не выскочить. Может, видели на соревнованиях, когда спортсмен стоит и ковыряется в винтовке на стрельбище, чтобы выкинуть застрявшую гильзу. В ижевской такое исключено. Она всегда сразу вылетает. Устройства затворов у наших винтовок разное. У Anschutz боек прямой и есть небольшой изгиб — слабое место. При длительной работе он может надломиться. Бывали такие случаи на соревнованиях, когда боек ломался и винтовка переставала стрелять. У нас такого произойти не может.
Винтовки Anschutz и Izhmash сильно отличаются по цене. Немецкое оружие стоит от 3500 евро, российское — от 55 тысяч рублей. Но физические лица не могут купить ижевскую винтовку, только спортшколы.
— Наша винтовка на порядок дешевле и в обслуживании, — поясняет Черезов. — Она проще. Даже в ТЗ написано, что ее можно спокойно разобрать и обратно собрать. А не так, чтобы она сломалась и тебе надо куда-то ехать в гарантийный центр. Мы сотрудничали с норвежской фирмой «Ларсен-Биатлон». Они ежегодно заключали контракт на 300–400 винтовок, которые в основном предназначались для детского биатлона. Поэтому в норвежских спортивных клубах достаточно много нашего оружия. Не могу утверждать, но слышал, что когда норвежцы попадают в сборную страны, то их заставляют переходить на Anschutz. Возможно, это связано с тем, что его удобнее купить, найти сервис и отстрелять ствол. Сейчас из-за санкций это сотрудничество приостановилось. Но Ларсену это интересно. У него есть желание приехать сюда.
Отcтрел собранных винтовок производится на испытательной станции концерна. Здесь оружие проходит апробацию не только в традиционном тире, но и в специальной морозильной камере. Температура в такой камере — минус двадцать градусов. Это минимальный показатель, при котором разрешается проводить соревнования по биатлону. Винтовка при такой температуре не должна давать осечек.
— Стрелок заносит в камеру ствол и патроны, которые выдерживаются в течение часа, — объясняет начальник испытательной станции концерна «Калашников» Станислав Шадрин. — Через час стрелок вешает карточку на мишень, которая стоит на дистанции 50 метров (на улице), закрепляет ствол на тисы и делает пять пристрелочных выстрелов. Между сериями идет передышка 10 минут. То есть время, за которое биатлонисты теоретически пробегают дистанцию и снова возвращаются на огневой рубеж. После стрельбы ствол снимают, относят в комнату чистки, где он выдерживается при температуре плюс 45 градусов и отправляется на склад.
На соревнованиях судей IBU интересуют только два показателя. Вес винтовки должны быть не меньше 3,5 килограммов без магазинов, а спусковой крючок должен выдержать груз весом 500 граммов. Если оружие не проходит проверку, то оно не допускается к стартам.
Гораздо больше требований к винтовкам у Союза биатлонистов России, с которым концерн сотрудничает несколько лет. Для национальной команды подбираются стволы с самыми лучшими характеристиками. К примеру, кучность винтовок должна быть до 10 миллиметров. На подбор винтовок для СБР уходит не один месяц.
— Сейчас часто говорят, что у Anschutz лучше кучность. Если ты хочешь подобрать хорошую винтовку, то здесь нужно время, — рассказывает Иван Черезов. — У немцев точно также подбор идет. 99 процентов наших спортсменов, которые приобретают оружие Anshutz у них в магазине, меняют стволы, подбирают. Поэтому то, что ижевские винтовки хуже по кучности — это не совсем верно.
Почему спортсмены выбирают Anshutz
Главный козырь Anschutz — доступное обслуживание винтовок. Глава фирмы Дитер Аншутц организовал мобильную службу сервиса. Специально оборудованный автобус приезжает на соревнования, которые проходят под эгидой IBU. В этом автобусе проводятся ремонтные работы любого уровня сложности. В России же «Правила оборота оружия» не позволяют производить ремонт вне предприятия изготовителя.
— Раньше от завода был командирован человек, который следил за винтовками. Часто эти функции выполнял Владимир Федорович Суслопаров, затем еще один мастер — Александр Афанасьевич Понамарев. Последнее время в командах есть ребята оружейники, которые с ними постоянно находятся. Они быстро могут обеспечить сервис на месте. В этом плане спортсмены застрахованы, — объясняет Иван Черезов.
— Когда Антон Бабиков ломал винтовку в этом сезоне, как в этом случае поступали?
— Он сломал-то затыльник. Там вообще ничего страшного не было. Тот же мастер, который находится в команде, взял и заклеил, скорее всего. Ничего сложного. Безотказность нашей работы можно гарантировать на 100 процентов. Специалист, который с ними работает — высшего уровня. У него золотые руки.
— Какими патронами стреляют наши спортсмены?
— Наше оружие долгое время делалось под наш патрон — «Олимп». Стреляли из него. Если брать процентное соотношение, то большинство биатлонистов всего мира стреляют Lapua. Чтобы наши спортсмены тоже могли использовать Lapua, мы кое-что изменили в стволе. Теперь финский патрон тоже дает хорошую кучность.
— Чем Anschutz лучше в техническом плане?
— Он внешне более интересен всякими обвесами. Это регулируемые мушки, прицелы. Здесь можно более нарядную винтовку собрать. Но у нас в этом плане тоже сейчас идет работа.
— Как можно сократить время, которое биатлонисты проводят на рубеже?
— Это же не автомат. Время на стрельбище на 90 процентов зависит от самого спортсмена. Главное, где можно отыграть — это промежуток от момента, когда биатлонист касается лыжами коврика до первого выстрела. Некоторые первый выстрел производят на 15-й секунде, другие уже на 10-й. То есть целых пять секунд отыгрывают. Это очень большой запас. Сокращать время между выстрелами — чревато промахами. Что касается механики движения затвора, то да — чем легче ходит затвор, тем меньше включаешь мышц на перезарядку. Если ты это делаешь легко, то и скорость выше. Этим уже занимаются ребята, которые работают в команде. Они максимально облегчают ход затвора, чтобы туда патрон доставлялся легко.
— Над чем сейчас идет работа?
— Наша система перезарядки признана лучшей в мире. Даже Anschutz хотел ее приобрести. Здесь самое главное — поиск геометрии ствола. Найти такой, чтобы он мог давать высокую кучность при стрельбе в минусовую температуру. В исследовательском плане работы ведутся постоянно.
— Почему Антон Шипулин стреляет из Anschutz?
— В наши тяжелые времена нить качества была потеряна. Существовали определенные сложности, с той же коммуникацией. Было проще доехать до Германии, купить винтовку, подобрать ствол и отстрелять патроны. Шипулин в то время встал на лыжи и взял в руки Anshutz. А потом переучиваться, когда ты находишься на таком высоком уровне, не у каждого есть желание. Здесь все сугубо индивидуально. Например, Гараничев говорит, что пробовал немецкую винтовку, и она ему не понравилась.
Михаил Кузнецов, Матч ТВ
Фото: пресс-служба концерна «Калашников», РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Алексей Филиппов, РИА Новости/А. Жигайлов, РИА Новости/Яков Берлинер, РИА Новости/Юрий Сомов, РИА Новости/Мищенко.