Евгений Дзичковский, «Спорт-Экспресс»
Назначение любого нового человека в России принято расценивать как знак грядущих реформ. Приход Сергея Кущенко в биатлон — не исключение. Успешный и деятельный спортивный менеджер воспринимается многими как истина в последней инстанции. Вот придет, дескать, Кущенко — и все сделает как надо. А как нам надо? Или пусть даже не нам, а самому биатлону — как?
Простой вроде бы вопрос, но попробуйте задать его самому себе — и с ходу не найдете ответа. Что сейчас в нашем биатлоне требует серьезной корректировки?
Тренеры квалифицированные. Система подготовки, сложившаяся годами, достаточно эффективна. Выигрывать все золотые медали на свете мы все равно не станем, какие бы деньги и люди ни пришли в биатлон. С допингом худо-бедно боремся, дело дошло до законодательных инициатив. Схему руководящих органов недавно поменяли, сделав ее немного запутанной, зато достаточно демократичной. Что же тогда требует вмешательства нового исполнительного директора? Пусть себе спортсмены тренируются, а наставники тренируют — и все. Сборы, патроны, зарплаты человеческие — это уже налажено. Настрой систему один раз — и наблюдай, как работает.
Так-то оно так. Да только получается при таком раскладе, что реформированию наш биатлон вообще не подлежит, за исключением периодического пересмотра уровня доходов главных действующих лиц. Либо мы просто не видим со своих болельщицких позиций всей глубины происходящих в нем процессов.
Взять тот же допинг. Россия замерла в ожидании вердикта неизвестных нам людей, которые, поправ ими же самими установленные сроки расследования, который месяц водят за нос целую страну и трех подозреваемых, сжигающих свои нервы. Я не знаю, чем это вызвано. Но знаю, что это ненормально. Законы пишутся для того, чтобы их выполнять. Именно невыполнение законов инкриминируется Юрьевой, Ахатовой и Ярошенко. Почему то же самое позволено самому Международному союзу биатлонистов?
В так называемый антидопинговый комитет IBU входят три человека: его глава профессор Кристоф Веддер из Германии, швейцарский медик Петер Фрай и американский законник Эдвард Уильямс. Всего три человека! Когда они соглашались работать на IBU, то понимали, что живут в разных странах? Отдавали себе отчет в том, что им придется встречаться, изучать какие-то документы, принимать решения в фиксированные сроки? Они вообще знают, что командуют не пробирками или бумажками, а судьбами живых людей?
А теперь скажите, надо ли реформировать сложившуюся систему, в том числе и усилиями СБР? Надо. Все знают: с международными федерациями лучше не ссориться. Но если их деятельность подчинена законам, почему нельзя оспорить невыполнение этих законов в суде, отстаивая право на элементарное к себе уважение? Стоит ли вставать перед IBU на задние лапки?
Второй момент. В Зальцбурге бурлит расследование. Что в это же время расследуется у нас? Понятно, ждем решения IBU. Признает Европа вину нашей троицы — последуют выводы. А если не признает или признает наполовину? Объявим тогда российские медицинские программы в циклических видах спорта непорочными? Снова не захотим и не станем ничего в них менять?
Нужны ли тут реформы? Нужны.
Детский биатлон. Поиск настоящих, заинтересованных в рекламе спонсоров, которых полно в ведущих европейских федерациях и к которым, между прочим, не относится Михаил Прохоров, являющийся скорее содержателем вида спорта. Эксклюзивные контракты с мировыми производителями лыж, мазей и оружия. Давно напрашивающееся приближение большого биатлона к двум столицам с их зрительскими возможностями. Нужно СБР все это? На мой взгляд, нужно.
Мне довелось общаться минувшей зимой с предыдущим исполнительным директором Союза биатлонистов. Елена Аникина произвела впечатление очень умной женщины, попавшей в незнакомую для себя ситуацию и искренне желавшей как можно быстрее в этой ситуации разобраться. Во многом ей не повезло: огромное количество времени пришлось потратить на шумную допинговую историю, а затянувшееся расследование сводило затраченные усилия к нулю. Возможно, именно из-за этого Аникиной не удалось продемонстрировать биатлонному сообществу конкретные меры, руководящие шаги. Реформы в ее исполнении носили скорее декларативный характер. Правда, и запас по времени был невелик — всего год.
От Кущенко, полагаю, многие ждут именно того, чего не дождались от Аникиной, — действий. Не революционных или карательных, упаси бог. Конструктивных.
Евгений Дзичковский,
«Спорт-Экспресс»
