Интервью skisport.ru
Полгода назад мы встречались с Никитой Таммом – генеральным директором компании БиоХимМак, и всё рядили и гадали – как сложится этот необычный сезон и для «Русской Зимы», и для всего российского лыжного спорта. И вот эта неординарная зима позади, и мы снова сидим в кабинете руководителя БиохимМака и по совместительству – владельца команды «Русская Зима» и подводим итоги сезона.
— Хочу начать с несколько неожиданного вопроса. Уж кажется, о «Русской Зиме» я знаю всё или почти всё, но вы сумели этой весной меня удивить. На последних марафонах за вашу команду стал вдруг выступать интересный такой парень: длинные волосы развеваются на ветру, в очках не узнать, бежит – вместе с лидерами. Кто такой, думаю?! В общем, заинтриговали вы меня по полной программе. Не сразу я понял, узнал, что это известный российский лыжник, специалист по спринтерским гонкам Андрей Краснов. Как это он к вам попал в команду?
— Спортивный директор нашей команды Андрей Тютерев хорошо знаком с Андреем Красновым — они же земляки, питерцы, и несколько лет назад у них уже заходил разговор о возможном таком сотрудничестве. Но по разным причинам всё откладывалось – в основном потому, что Андрей Краснов делал ставку всё-таки на спринтерские соревнования в составе сборной, а в этом году, поскольку это стало менее актуально, он согласился на весенних марафонах побегать в составе «Русской Зимы». И этот его дебют получился довольно неожиданным и для меня и, как я понимаю, для болельщиков – удивительно, как в одном человеке успешно сочетаются и спринтерские качества, и марафонские. Андрей ведь накануне был вторым в спринтах в Кировске, и буквально на следующий день приехал в призах в марафоне, проиграв только Ермилу и Максу – это очень здорово. Да и вообще он оказался приятным, симпатичным, коммуникабельным таким парнем, и как-то в команду он очень хорошо вписался.
*
*
*
Впечатления от сезона
— Какие впечатления от сезона в целом: сезона чемпионата и Кубка России, сезона марафонского?
— Мне кажется, что в целом был составлен вполне себе разумный календарь. Может быть, в первой части сезона, вплоть до «Чемпионских высот», некий перебор стартов и был, и ребята немного перебегали. Но после «Чемпионских высот» был сделан перерыв, потом прошёл чемпионат России, потом финал Кубка – и вот эта часть мне показалась вполне продуманной, логично выстроенной с точки зрения переездов спортсменов, с точки зрения локации, где проходили гонки.
По количеству стартов в течение сезона мне говорить что-то сложно – это ребята должны говорить, но такое впечатление, что они набегались по полной программе. То есть если ты выступаешь на всех этапах Кубка России, плюс на «Чемпионских высотах», плюс первенстве России, плюс в ведомственных стартах, то получается очень приличная нагрузка.
Если же говорить о марафонском календаре, то мы с тобой ещё осенью говорили о том, что в России до первых чисел февраля практически нет никаких серьёзных марафонских стартов, будь то этапы Russialoppet или какие-то иные значимые соревнования. По сути, декабрь и январь оказались для нас пустыми и, конечно, если бы эти пустоты в календаре была возможность чем-то интересным заполнить с точки зрения марафонов – хотя бы одну-две длинные интересные гонки провести — наверное, это было бы здорово.
Не во всех марафонах команда смогла принять участие в оптимальном составе, но в Дёмино, на Сахалине, на Празднике Севера и в Кандалакша — Полярные Зори ребята участвовали практически в полном составе, я бы даже сказал – в расширенном, потому что в каких-то гонках и руководство команды и сервис: Андрей Тютерев, Витя Ревин, Андрей Власов смогли принять непосредственное участие в стартах, и это, конечно, очень здорово. А если вспомнить еще благотворительную гонку в Одинцово, то там и жены, и дети, и внуки членов нашей команды вышли на старт. А основной детский забег, как, впрочем, и в Демино, выиграла дочка Вити Ревина и Ольги Царевой – Карина Ревина.
— За Кубком мира и Ски Классикс следил?
— За Кубком мира почти не следил, за Ски Классикс следил по мере возможности, даже часть гонок смотрел в прямом эфире. Конечно, с одной стороны, испытываешь сильнейшую ностальгию, с другой стороны — огромную грусть из-за того, что нас там нет. Но и совсем другими глазами уже на всё это смотришь, скорее ностальгируя по пейзажам, по местам, где ты каждую кочку знаешь. Появились новые команды, появились новые фамилии, часть людей перешла из команды в команду, по-моему, в этом году была очень серьёзная командная борьба. Конкуренция среди ведущих команд явно усилилась. У мужчин, естественно, сейчас есть явный лидер Эмил Перссон, который в первой половине сезона выиграл практически все гонки подряд, и лишь потом чуть-чуть сбавил.* Но, наверное, невозможно целый сезон быть на пике формы даже таким людям как Эмил – так или иначе спортсмен даже подобного уровня когда-то проседает.
* (Л.С.: Эмил Перссон выиграл Ски Классикс с результатом в 2.407 очков. Для сравнения – вторым в общем зачёте оказался Андреас Нюгорд с результатом в 1.613 очков).
Я не могу сказать, что я все гонки смотрел, каким-то образом анализировал результаты, но по мере возможностей с интересом всё-таки наблюдал. Однако если одновременно шли, предположим, гонка с «Чемпионских высот» и гонка Ски Классикс, честно скажу – смотрел «Чемпионские высоты», а гонку Ски Классикс смотрел потом уже в записи.
— Российские старты тебе были интереснее? Тем более, что их так классно показывали в этом году?
— Согласен. Как Матч ТВ раскрутил эти показы в этом году… Я считаю, что это была просто какая-то фантастика. Я понимаю, что такое повышенное внимание к нашим внутрироссийским стартам — не от хорошей жизни. Но, тем не менее, результаты работы журналистов Матча в этом сезоне впечатлили.
Праздник души
— У тебя не было ощущения, когда Астрид Ойре Шлинн в 35 лет, впервые приняв участие в чемпионате мира, не просто заехала в призы на скиатлоне, но ещё и стала чемпионкой мира в эстафете, — у тебя не было ощущения, что это наша девчонка, марафонка, со Ски Классикс, впервые приехав на чемпионат мира, стала вдруг чемпионкой? Не было ощущения праздника из-за произошедшего?
— Ты знаешь, я тут могу провести такую параллель — в этом году, как всегда, с удовольствием довольно много общался с Настей Прокофьевой. У неё сезон получился такой немножко неоднозначный, как мне кажется — очень много она переживала из-за того, что могла в каких-то гонках быть чуть ближе, но по каким-то причинам останавливалась за тройкой призёров или становилась третья. Но я сейчас не об этом хочу сказать. Настя считает, что выступления в составе «Русской Зимы» на марафонах рождают у неё очень серьёзный эмоциональный и физический подъём. И как она считает, после участия в марафонских гонках она начинает значительно лучше выступать и в обычных дисциплинах. Поэтому то, что Шлинн после нескольких лет в Ски Классикс так здорово выступила на чемпионате мира, мне кажется, не случайно. Видимо, не только на Настю участие в марафонах Ски Классикс оказывает такое позитивное и функциональное, и эмоциональное воздействие.
— Какие-то ещё новые имена, кроме Андрея Краснова, в «Русской Зиме» появились?
— Конечно. Весь марафонский сезон с командой прошли две наших молодые девочки из Коми: это Милена Габушева и Даша Канева. Они и пожили с командой, потренировались с нами и, мне кажется, поняли, что такое марафоны, и я надеюсь, что всё у них в дальнейшем будет хорошо, что они и дальше останутся с командой.
*
*
*
*
Совершенно неожиданно для меня к команде в этом сезоне подключилась ещё одна Оля – Вокуева, жена Ермила. Но тут во-многом понятно, почему так получилось – поскольку она начала тренироваться в Сыктывкаре в группе Вити Ревина, и эти молодые девочки Милена и Даша тоже тренируются в группе Вити Ревина, и у них Ольга Царёва такой явный лидер группы, за которым они тянутся и на тренировках, и во время соревнований. Так что было, наверное, вполне логично в этой ситуации Ольгу Вокуеву тоже подключить к команде. И вот, например, в последней гонке в Кандалакше она была четвертой в женском зачете, проиграв только Оле Царёвой, Насте Власовой и Милене, то есть выступила весьма солидно. Было видно, что ей тяжело, я видел её на финише, она долго отходила от гонки, но, по-моему, уже к вечеру была довольна и счастлива и, насколько я понимаю, это был вообще первый в её жизни марафон даблом. Если ей это будет интересно и, если она в дальнейшем не поменяет тренера и подход к тренировкам, она тоже может стать вполне перспективным членом команды. У нас такой получился Коми костяк в команде: среди женщин вообще почти все представители этого региона, за исключением Насти Прокофьевой и Лизы Шалабоды. Все девочки очень приятные, симпатичные и, самое главное, с большим потенциалом роста.
— Ты так и не решился выйти на старт марафона Кандалакша — Полярные Зори?
— Я не решился выйти на старт, но скажу тебе, что за несколько дней, пока мы были до марафона и катались в Полярных Зорях, во-первых, я получил огромное удовольствие — я в тех краях никогда не катался, была совершенно идеальная погода, и за несколько дней катания свои 54 км я точно проехал (улыбается). Жалко, что у тебя не получилось приехать, потому что там действительно очень приятно. И атмосфера, и… Но это отдельный рассказ, отдельная история.
— Сейчас же видишь, очень сильно обсуждается, и на скиспорте в том числе, возникшая словно бы ниоткуда связка Марафона Праздника Севера и вот этого марафона Кандалакша — Полярные Зори. Раньше же такого не было, раньше все любители, как правило, в Мурманске завершали сезон, а теперь вовсю обсуждается вариант, при котором после Марафона Праздника Севера едешь в Полярные Зори или Кандалакшу закататься: солнце, снег, марафон, дабл, классика – столько новых эмоций, планов и пр.
— Вообще-то марафон Кандалакша – Полярные Зори не сейчас возник, если помнишь историю, в Кандалакше проводился заключительный в сезоне сверхмарафон чемпионата СССР, потом России много лет.
— Но это был именно чемпионат страны, любителям туда было не попасть.
— Да, это так. Но тем не менее марафон такой был.
Но вообще люди правы — действительно, это может быть очень интересная связка. Конечно, я читал отзывы у вас на сайте. Часть из этих отзывов, с моей точки зрения, несправедлива, но не будем сейчас говорить об этом. Основное, как мне кажется, это подготовка трассы. Потому что пока подготовка трассы лежит на плечах энтузиастов, и, по большому счёту, ни городские власти Кандалакши, ни Полярных Зорь глобально этому процессу не помогают. Между тем, сама по себе трасса силами этих энтузиастов доведена практически до совершенства.
Ратрак для марафона
Но, конечно, не хватает снегоуплотняющей техники. И это главная проблема. Причём трасса сейчас расширена настолько, что там практически везде может пройти ратрак – не самый большой, но средних размеров точно может пройти. Однако ни у Кольской атомной станции, ни у администрации Полярных Зорь или Кандалакши нет такого ратрака, который они могли как бы прикрепить на постоянной основе к лыжной трассе. Одна из целей моей поездки была в том числе и пообщаться с руководством на эту тему. Мне удалось встретиться со всеми руководителями, включая генерального директора атомной. Я тебе скажу так: подход у всех исключительно позитивный, но всё упирается, как обычно, с одной стороны, в организационные вопросы, а с другой стороны — в деньги. Администрация Полярных Зорь – это самостоятельная структура, атомная электростанция – самостоятельная структура, причём полностью государственная. Администрация Кандалакши — тоже самостоятельная структура. Решить между собой, как саккумулировать финансы и купить ратрак, насколько я понимаю, им достаточно сложно по организационным, политическим и каким-то иным причинам. Пообщавшись со всеми, я пришёл к выводу, что оптимальным вариантом было бы, если всё-таки атомная станция нашла возможность купить ещё один ратрак. У них ведь есть один ратрак на горнолыжном склоне: новый, большой, хороший, который они, естественно, боятся пускать на лыжные трассы, потому что одно дело таким ратраком горнолыжку катать, которая приносит деньги, и другое дело – отдать этот ратрак для подготовки трасс где-то, условно говоря, в тайге. И атомной станции, даже если предположить, что у них есть деньги на приобретение нового ратрака, надо как-то обосновать, почему они потратили их тем или иным образом.
Мы этот вопрос обсуждали с генеральным директором станции, его заместителями, и у меня сложилось впечатление, что они в конечном итоге найдут возможность решить эту задачу. В этом году 50-летие Кольской АЭС — будут торжества, большие начальники, и есть люди, которые могут напоминать о необходимости решения этого вопроса.
А все остальные проблемы, которые поднимались в дискуссиях после марафона, вполне решаемы. То есть добавить, предположим, ещё пару пунктов питания – возможно, но опять же пока всё это упирается, в том числе, и в технику — снегоходы, ратрак и так далее.
— Мне кажется, зря вы так сильно заморачиваетесь на эти пункт питания. Помнишь, как мы с тобой ездили на 100-километровый Рюкзаклауф в Шварцвальде? Меня тогда очень удивил разговор с девушкой из оргкомитета. Я спрашиваю: «Будет ли на трассе хоть один пункт питания?» Она мило так улыбается мне в ответ и произносит: «Help youself (помоги себе сам)». Я говорю: «А если я сломаю палку, я смогу хоть где-нибудь её поменять?» Она снова улыбается и качает головой: «Help youself». Я говорю: «Ну хорошо, а если мне станет плохо, и я не смогу добраться до финиша?» Она ещё более мило улыбается мне в ответ, похлопывает ладонью по воображаемому подсумку и говорит: «Take your money, get a taxi and go to your hotel» (возьмите ваши деньги, вызовите такси и езжайте в свою гостиницу). У каждой гонки есть свои возможности, свои особенности и своя изюминка – не нужно пытаться совершать какие-то сверхусилия, чтобы стать такими, как все. Мне кажется, будет даже интересно, если марафон из точки в точку будет проходить в режиме «Help youself».
— Интересная точка зрения, надо будет обсудить её с оргкомитетом (улыбается).
Лыжню — в ноль
Но я хотел бы обратить внимание ещё на одну проблему, и я с этим столкнулся впервые, за границей как-то на это не обращаешь внимание, но вот в России это обстоятельство очень сильно бросилось в глаза. Понимаешь, в регионах, где много снега, где развит снегоходный туризм и вообще снегоход является популярным средством передвижения, обладатели снегоходов, проезжая по тем же трассам, где бегают лыжники, считают, что это не они мешают лыжникам, а лыжники мешают им! С этим я столкнулся и на Сахалине, где даже на уровне руководства города пытаются решить этот вопрос и не могут этого сделать. Та же самая ситуация и в Кандалакше, и в Полярных Зорях. Если условный бизнесмен Вася Иванов решил заработать денег и покатать туристов, ему абсолютно по барабану, что здесь проходит лыжная трасса. И ведь все эти ребята, которые туристов возят, используют специальные шипованные гусеницы – это как автомобили на шипованных покрышках, проведи те же параллели. Ты можешь преодолевать на таких гусеницах более сложные участки, с меньшей опасностью, что ты перевернёшься где-то на скользком месте, у такого снегохода существенно увеличивается проходимость, маневренность. И он когда по лыжной трассе с шипами проедет, ты хоть ратраком лыжню приготовь, хоть снегоходом — они без труда перемалывают эту лыжню в ноль и от неё вообще ничего не остаётся.
Я был поражён, когда мы были на Сахалине: утром я против хода поехал к точке, где планировал попоить ребят на перевале, шёл по идеально проратраченной трассе, и вдруг по ней пронеслась такая вот гурьба снегоходов, и на сложном быстром длинном спуске они перемолотили всё в такие буераки! И никто им не может сказать ни единого слова.
И всё то же самое в Кандалакше – ребята накануне приложили максимум усилий, прошли на снегоходах с утяжелителями, выровняли трассу, а после этого некий московский бизнесмен решил отвезти туристов куда-то, не обращая ни малейшего внимания ни на свеженарезанную лыжню, ни на таблички-объявления на трассе, которые были расставлены по ней ещё за неделю до старта.
— Это нас снова возвращает к разговору о легализации лыжных трасс в России — проблеме, которой много-много-лет и которая не решается у нас в стране ни на каком уровне.
— Я не могу понять, почему в Норвегии, в Финляндии, в Швеции, где снегоход служит ровно таким же и средством передвижения, и средством зарабатывания денег с точки зрения туризма — почему там этот вопрос не стоит? Почему там снегоходные трассы отдельно, а лыжные – отдельно, и все ездят именно по своим трассам, и никакому снегоходчику не придёт в голову выехать на лыжную трассу? В том же Шушёне в Норвегии – ты можешь себе представить, чтобы там по подготовленной с вечера трассе Биркебейнер Рённет кто-то поехал кататься на снегоходе?
— Для того, чтобы снегоходчики не ездили по лыжной трассе, а лыжники, в свою очередь, не ездили по снегоходной трассе, некая лыжная общественность должна заявить, декларировать на законодательном уровне, что лыжная трасса – это одно, а снегоходная трасса – другое. Но их нет, лыжников, нет лыжной общественности, способной поставить все эти вопросы как на федеральном, так и на региональном уровнях. Причём под словом «лыжники» я имею в виду не энтузиастов, которые на снегоходах, залив в бензобак бензин, купленный на свои деньги, прицепив сваренную собственными руками решётку, едут боронить эту лыжную трассу. Я имею в виду тех лыжников, которые способны войти во властные кабинет всех уровней.
— Мне кажется, тут есть нюанс, который ты в данном случае не затрагиваешь. По крайней мере я с этим столкнулся сначала на Сахалине, а потом здесь, на Севере. Ведь как ни крути, а и там, и здесь часть трассы проходит по просеке, которая летом служит велосипедной, иногда автомобильной дорогой. Условно – люди по этой дороге привыкли ездить на рыбалку на озеро N из точки А в точку Б, они на велосипеде, на мотоцикле, на квадроцикле делают это каждый день. И часть лыжной трассы — может быть, километр, а может быть и десять или даже двадцать — проходит именно по этой дороге общего пользования. А по другому-то лыжную трассу здесь и не проведёшь! Потому что эта часть прорублена, эта часть – спроектирована, эта часть, по сути, готовый участок в несколько километров лыжной трассы зимой. Но у местных жителей-то в мозгах осталось, что это дорога, по которой они привыкли ходить, ездить, бегать, передвигаться из точки в точку, и в их головы очень трудно вложить мысль о том, что здесь проходит какая-то там лыжня, которую нужно беречь. Насколько я понимаю, на том же Сахалине лыжная общественность, руководители школы олимпийской подготовки ходили с этой проблемой к руководству города, а может быть даже и выше. Те не могут ничего сделать, они не могут запретить любителям снегоходов передвигаться по этой дороге. Тут нужно решать проблему не через верх, а надо воздействовать каким-то образом на мозги обывателя. А вот как это сделать? Это очень сложно в нашей стране.
— Опять с тобой не соглашусь. Я не знаю, насколько мы с тобой можем себе позволить в рамках разговора о команде «Русская Зима» начать разговор о лыжных трассах, но я считаю, что это чрезвычайно важный для лыжной России разговор, и если руководитель такого крупного лыжного проекта, как марафонская команда «Русская Зима», ставит этот вопрос, он может быть услышан. Если бы у лыжной трассы на Сахалине, в Кандалакше, Питере, Москве, Барнауле появился статус стационарного спортивного сооружения, даже если эта лыжная трасса проходит по дороге общественного пользования, по которой летом ездят автомобили, квадроциклы, мотоциклы, велосипеды, а зимой – снегоходы, руководители региона начали бы решать проблему – а как на этом участке официальной лыжной трассы, которая проходит по официальной общественной дороге, развести потоки? И поверь мне — они начнут искать эти решения, потому что невозможно проигнорировать тот факт, что здесь проходит легальная, узаконенная лыжная трасса.
— Вспомни Финляндию – мы с тобой встречали такие места, где по довольно узкой просеке проходят и снегоходный, и лыжный коридоры. Бывают такие ситуации, что рельеф местности не позволяет сделать ещё один коридор: сплошная тайга или ещё что-то – нельзя найти ещё одну просеку, а пропустить по этому одному-единственному коридору нужно два таких разных вида транспорта, если к разряду транспорта можно отнести человека на лыжах. И почему-то в Финляндии эта проблема решается довольно просто и логично: снегоходы аккуратно едут с одно стороны, а лыжники – с другой. И стоят посередине такой просеки какие-то элементы разметки: либо колышки с табличками, либо насыпается некий искусственный снежный бруствер, но каким-то образом непременно эти потоки разделяются. То есть в Финляндии эти вопросы решаются совершенно точно. Но почему в Финляндии можно, а у нас – нельзя?
*
*
*
*
*
*
Подытожим?
— Давай подытожим. Имея в виду всё, что происходит сейчас в стране, в мире, каким ты себе видишь следующий сезон? Есть желание продолжать проект в том же режиме, или всё-таки на каком-то этапе наступит усталость и понимание того, что плетью обуха не перешибёшь?
— По этому сезону у меня однозначный оптимизм, и я тебе даже скажу, на чём он основан. Я вижу сотни людей – я не побоюсь этого слова – на Сахалине, в Одинцово, в Дёмино, в Кандалакше, которые приходят болеть и наслаждаться соприкосновением со спортсменами «Русской Зимы». Во всех этих местах, которые я перечислил, болельщики постоянно просят сфотографироваться, берут автографы у Ермила, хотят сфотографироваться с Лёшей Шемякиным, я уж не говорю про Настю Прокофьеву – если она здесь, то, естественно, хотят сфотографироваться и с Настей. Просят интервью или хотят сфотографироваться со мной, хотя для меня это совершенно неожиданно и непривычно. Но что меня немножечко смущает по поводу следующего сезона. Да, найдём мы опять что-то интересное, придумаем, останутся те гонки, которые были в этом году. Но вот это желание зрителя сфотографироваться с Ермилом на чём основано? Все знают, что Е.Вокуев – победитель той самой Марчалонги и ещё каких-то стартов. Все знают, кто такой Лёша Шемякин, Настя Прокофьева, или Максим Вылегжанин даже уже в составе «Русской Зимы», а не тогда, когда он был в составе сборной страны. Но ведь это уходит. В прошлом году Ермил выиграл Марчалонгу. В следующем сезоне это будет уже в позапрошлом году. Зрителю и болельщику нужны свежие эмоции, понимание, что он сфотографировался не просто там с лыжником в форме «Русской Зимы», а он сфотографировался с чемпионом, с тем-то и тем-то. Ведь «Русскую Зиму», как ни крути, в этом году воспринимают как команду, которая сделала своё имя на Ски Классикс. Да, мы сейчас пытаемся в российских условиях сохранять репутацию команды за счёт участия в благотворительных мероприятиях, за счёт того, что под брендом команды и при непосредственном участии её членов вывели на новый уровень марафон Кандалакша – Полярные Зори. Может быть, что-то ещё придумаем. Но всё равно имя команды было сделано на международном уровне. И как зритель будет реагировать на долгое отсутствие команды в значимых международных соревнованиях, мне до конца не понятно. Но это относится не только к «Русской Зиме», это относится к любому виду спорта, и к Большунову, и к Непряевой, и к Иванову-Петрову-Сидорову. Ведь на сегодняшний день почему такой ажиотаж вокруг Большунова и Устюгова? Потому что это чемпионы Олимпийских игр, чемпионы мира. А завтра они станут победителями гонки в Малиновке. Останется к ним такой же интерес у болельщика? Вот это меня настораживает, и здесь я пока не могу найти себе ответы на эти вопросы.
Это первое, что я хотел бы сказать по итогам сезона и по перспективам.
Второе, что меня не то что настораживает или напрягает… Скажем так – огорчает. Вот эта дискуссия на страницах скиспорта относительно того, что на марафоны приезжают элитные спортсмены и забирают призовые, хотя раньше эти гонки привыкли выигрывать гонщики, не в обиду им будь сказано, второго эшелона. Если это настроение будет нарастать, то я боюсь, как бы это не сказалось отрицательно на развитии марафонского движения в нашей стране. Мне кажется, тот факт, что в этом году в большом количестве традиционных марафонов участвовали лыжники из сборной страны, из «Русской Зимы», однозначно поднял статус этих марафонов, поднял зрительский интерес. Притянул спонсоров, причём очень приличных спонсоров, и не только на привычных нам Югорском марафоне в Ханты-Мансийске или на Авачинском на Камчатке — менее крупным марафонам тоже удаётся привлекать теперь серьёзных спонсоров. И у меня даже нет сомнений, что это здорово. Но вот эти настроения болельщицкие, что сборникам мало денег, что они приехали у кого-то отобрать призовые – вот эти настроения меня огорчают, они нарушают вообще весь спортивный принцип того вида спорта, которым мы с тобой занимаемся.
Мы с тобой пробежали каждый по три-четыре десятка зарубежных лыжных марафонов, и знаем, что даже на них приглашение какой-то звезды или просто сильных лыжников первого эшелона всегда приветствуется, это поднимает статус гонки, это привлекает дополнительно всё то, о чём я сказал выше. Никому и в голову не приходит, что, когда мы с тобой бежали тот же Moon Light Classic и туда же приехал Ботвинов, что из-за этого Иван Исаев занял не третье, а четвёртое или восьмое место. У тебя в голове были такие мысли? И у меня не было. Мне было важно знать, сколько я в этой гонке выиграл или проиграл Юре Кирьянову или Ване Исаеву, а кто там выиграл саму гонку, мне, по большому счёту, было по барабану.
— Мне кажется, зря ты придаёшь такое большое значение этим словам болельщиков. Потому что, во-первых, тех, кто так говорит, немного, а во-вторых, они абсолютно неправы. Ну это всё равно как вспоминать Жизерку или Тарту Марафон и сетовать по поводу того, что туда приехали сильнейшие. Приезжают сильнейшие, и сразу же автоматически поднимается статус марафона, поднимается интерес телевидения, журналистов печатных СМИ, спонсоров… Я бы на твоём месте вообще прошёл мимо этих слов, просто не заметил бы их.
— Возможно, ты и прав, но слова эти огорчили, зацепили…
— С командой итоги сезона уже успели подвести?
— У нас было небольшое закрытие сезона, собрание команды после марафона в Кандалакше — там, где ребята жили на базе профилактория алюминиевого комбината, у нас был заключительный банкет. Правда, как теперь выяснилось, не заключительный, потому что через несколько дней — свадьба у Андрея Тютерева, и мы все соберёмся в Питере опять. Но в Кандалакше мы очень хорошо поговорили, обсудили многие вопросы и, конечно, ни у кого нет сомнений, что всё будет продолжаться – мы все уже как одна семья, — знаешь, должно произойти что-то очень и очень глобальное, чтобы всё это распалось.
Спасибо
Но, конечно, тяжело в том плане, что в этом году практически всё финансирование было на плечах БиоХимМака, а ведь ситуация в нашем бизнесе очень и очень не простая. При этом у меня огромная благодарность нашим техническим спонсорам: я имею в виду многолетних наших партнёров — компанию Ювента-спорт в лице Петра Васильевича и Ирины Тихоновичей. Очень хорошие и тёплые отношения у нас сохранились с бывшей командой Свикс, теперь они стали «Моакс спорт».
Было очень приятно, что и «Моакс спорт», и «Ювента» нас поддерживали в течение сезона смазочными материалами и выделили серьезные призы на Кандалакша — Полярные Зори.
Кроме того, нас традиционно серьезно поддерживает «СоXа Russiа», которая предоставляет команде питьевые системы, перчатки и смазочные материалы Skigo. Спасибо большое, Питер Валл (Peter Wall)!
И, конечно, нельзя не сказать огромное спасибо Аркадию Клепинину, которому удалось в такие непростые времена договориться с французской «Julbo» о продолжении сотрудничества с нашей командой.
Остаются нашими добрыми партнерами и «Ритис» и «ВМакс».
Конечно, финансовое бремя нести одному БиоХимМаку по нынешним временам очень тяжело, но у меня есть кое-какие намётки, какие-то надежды – быть может, мы сможем кого-то ещё привлечь. По крайней мере, есть точка зрения, что, выступая на российской площадке, привлечь российских спонсоров легче, чем выступая за рубежом. Я пока глобально этим вопросом не занимался, я имею в виду привлечение каких-то новых партнеров, но сейчас в летний промежуток времени надо будет этим более конкретно заняться. Надеюсь, что-то придумаем.
Что ещё почитать?
2022 год
Никита Тамм: мы приняли для себя решение, что команду нужно однозначно сохранять, надо продолжать развивать проект «Русская Зима»
2021 год
Никита Тамм: я надеюсь, что бренд «Русская Зима» уже начинает играть достаточно серьёзную роль в пространстве лыжных гонок России и мира
2020 год
Никита Тамм: Из двух возможных стратегий развития «Русской Зимы» мы выбрали вариант с привлечением российской молодёжи
2019 год
Никита Тамм: «Хотим забыть все проблемы и создать новую сильную и открытую для болельщиков и для прессы команду»
2018 год
Никита Тамм: «Руководство Ski Classics очень заинтересовано в проведении этапа серии в России, и мы помогаем ему в этом»
