Олимпийский чемпион в лыжных гонках, трехкратный чемпион мира Никита Крюков, который с недавних пор тренирует сборную Китая, рассказал о жизни и работе в Поднебесной, поделился мнением о бойкоте этапов Кубка мира сборной Норвегии, перспективах Александра Большунова, а также заключил любопытное пари.
— Вы уже больше трех месяцев в расположении сборной Китая. Успели адаптироваться?
— Конечно, уже прошло достаточно времени. Хороший коллектив, все знают, чего хотят и к чему мы идем. Что касается ожиданий, то не представлял, как все будет. Потому что мой переезд из-за пандемии затянулся. Изначально должен был уехать в Китай еще в апреле, но в итоге отправился только в сентябре. Так что весной были какие-то яркие ожидания, но за лето они все замылились и сошли на нет.
— Что удивило?
— Бросилось в глаза то, что практически любой организационный вопрос решается буквально по щелчку пальца. Установить какое-то оборудование или проложить дорогу, где ее не было до этого – один-два дня и все готово. Например, есть роллерный хороший круг с качественным подъемом в гору, где мы катались летом. При спуске получается крутой поворот. Мы попросили увеличить радиус поворота. Буквально через пару дней залили новый асфальт и сделали все так как нужно. Это касается как мелких задач, так и больших вещей.
— К чему пришлось привыкать?
— Меня многие предупреждали, чтобы был с китайцами аккуратен и внимателен, так как народ это специфический. И действительно в каких-то моментах есть трудности. К сожалению, очень тяжело продавить идею, касающуюся тренировочного процесса. Но если получается убедить руководителя, то потом все вопросы решаются очень быстро.
— Не очень понимаю, что вы имеете ввиду.
— Допустим, хочу внести какие-то глобальные изменения в свой тренировочный процесс, потому что не на 100 процентов его контролирую. К сожалению, в мою работу постоянно вмешиваются. Когда пытаешься объяснить, мол, дайте мне спокойно поработать, делать так, как я это вижу, приходиться воевать. Но и в России, такая же история.
— К еде привыкли?
— Думал, что будет намного хуже. Острятина, червяки, лягушки и прочая экзотика. В реальности же ничего подобного. Нормальная комфортная пища. С моим гастритом ни разу не было изжоги или расстройства желудка. Кстати, палочками уже очень легко орудую. Сейчас, когда рядом лежат палочки и привычные нам столовые приборы, уже по привычке беру палочки.
— Как с китайским языком?
— Никак! Выучил 10-15 слов. С тренерами мы в основном общаемся на английском. У меня есть личный русско-китайский переводчик. Поэтому в принципе острой необходимости в изучении китайского языка нет. Со спортсменами общаемся тоже на английском, правда они его плохо знают. Но это международный язык, стараемся его подучивать. Мне языки тяжело даются, поэтому 10-15 слов за три месяца для меня – хорошо.
— Почему вы живете в юртах, в которых нет шкафов?
— Сейчас нас переселили в другие домики. Юрты у китайцев – это летний вариант. На зиму они сливают воду и консервируют их. В других домиках, в которые мы переехали, тоже нет шкафов и с чем это связано, честно говоря, не знаю. Может быть из-за ограниченного места, а может у них так принято. Одежду можно повесить на сушилку, вешалок тебе принесут сколько попросишь.
«Китайцы очень исполнительные»
— Правда, что китайцы – это роботы, из которых можно слепить что угодно?
— По большей части да, но все же не нужно забывать, что это тоже живые люди и у них тоже есть слабости. Но в силу китайского характера они готовы идти на жертвы, делать из себя роботов, чтобы добыть результат.
— Можете привести пример, когда вы обалдели от того, как люди работают, тренируются?
— Они очень исполнительные. Тренер сказал, спортсмен сделал. Мы были как-то на одном сборе, где была китайская команда из провинции. Так там тренер реально ходил с палкой и бил их. Когда на это смотрел, думал, как же нам повезло с наставником. Он хотя бы нас не бьет. Задумался, что бы я сделал, если бы меня тренер ударил? Я так понимаю, что для китайцев подобная история – часть жизни, одна из сторон воспитания. Нам это кажется диким, для них же — нормальная ситуация.
— Но вам это упрощает работу?
— Пока справляюсь без хворостины!
— Через год адаптируетесь и возьмете. Помогает то, что спортсмены не пререкаются?
— На самом деле это может быть и не очень хорошо. Здорово, когда есть обратная связь. А если он превращается в робота, то ты не знаешь, как он себя чувствует, как переносит нагрузки. Стараюсь общаться со спортсменами.
— Насколько они открыты?
— По-разному. Мне вроде бы лыжники доверяют, у нас подобрался хороший коллектив. В чем-то это моя заслуга, так как получилось сплотить ребят. Мы хорошо общаемся, регулярно проводим собрания по каким-то важным вопросам. В этом плане спортсмены не закрытые. Постоянно им повторяю, что я здесь для того, чтобы им помочь. Призываю их обращаться ко мне по любому вопросу.
— У вас интернациональный тренерский состав, а главный тренер – китаец. Каковы особенности работы в таком коллективе? Удалось найти точки соприкосновения?
— Возможно, я еще по-дилетантски рассуждаю, но хочется, чтобы все было по щучьему веленью. Я еще не знаю всех китайских законов и правил, и то, что главный тренер китаец – это правильно. Как и в любой другой стране, потому что окончательное, главное решение должно быть за гражданами той страны, в которой мы работаем. Он знает все тонкости и всю внутреннюю кухню.
— Согласны, что Никите Крюкову еще рано тренировать сборную России?
— Не согласен, но мне нравится, что нахожусь в Китае. Рад тому, что происходит сейчас.
— Рано или поздно мы увидим вас в качестве тренера сборной России?
— Почему бы и нет?
«Большунову сейчас надо набирать очки и не думать о Клебо»
— Какие сейчас стоят цели и задачи?
— Вся работа заточена на результат на Олимпийских играх. Вряд ли мы из-за коронавируса куда-то еще поедем. Китайцы очень боятся заболеть. Практически все, может быть, 95 процентов спортсменов остались в Китае.
— Получается, кроме Олимпиады, у вас нет вообще больше никаких стартов?
— Да. Поэтому мы проводим на сборах соревнования и питаем маленькую надежду, что ситуация с коронавирусом пойдет на улучшение и команда сможет выехать. Но насколько это реализуемо, не знает пока даже китайская сторона. Все зависит от эпидемиологической ситуации во всем мире.
— Как вы отнеслись к тому, что норвежцы, шведы и финны решили бойкотировать этапы Кубка мира?
— Тема действительно тяжелая. У многих от коронавируса умерли родственники или близкие. Кто-то перенес недуг фактически не заметив его. И если спортсмены или федерации каких-то стран решили бойкотировать соревнования, на это есть причины, и это не просто так. Ведь это не политический бойкот. Дело касается здоровья. Скандинавские страны не поехали в Европу, потому что там заражений намного больше, чем на севере. Хотя в Норвегии и Швеции тоже немало.
— При этом биатлонисты бегают и катаются по всем этапам без исключения…
— Согласен, это странно. Вообще пройдет время, и никто и не вспомнит, что Норвегия не приехала, как это было в свое время с российскими спортсменами, которых не допустили на Олимпийские игры в Пхенчхане. Все помнят только медали. Так будет и в этом случае. Поэтому в отсутствии норвежцев пусть остальные повышают свою уверенность благодаря успешным выступлениям.
— Слышал, что Россию тоже просили последовать примеру Норвегии, чтобы FIS вообще упразднила Кубок мира. Но мы решили участвовать, потому что нужны победы, нужны призовые. Что вы можете об этом сказать?
— Не слышал об этом, но каждая страна и каждая федерация самостоятельно принимает решение. И у тех же норвежцев лыжная федерация сказала, что мы не едем, а биатлонисты не стали отказываться от участия в гонках. Возможно, сейчас норвежцы кусают локти и уже хотят поехать, так как план по отмене Кубка мира провалился. Но теперь, если они сдадут назад, то в лице общественности будут выглядеть совсем странно. В нашей стране больше половины команды переболело ковидом. Зачем с антителами сидеть дома, если можно дальше выступать.
— В этой ситуации наши победы не обесценятся?
— Видно, что не хватает скандинавских стран. Хочется больше борьбы, но мы можем вспомнить наш домашний этап Кубка мира в Рыбинске, когда некоторые страны тоже не приехали к нам, потому что у них был свой домашний чемпионат. Из-за этого список участников был не то чтобы скудным, но более скромным, нежели на других этапах. Из-за этого попасть в топ-30, топ-20, а может быть и топ-10 было проще, чем на остальных этапах. Но борьба за призовую тройку в любом случае будет ожесточенной. Нет норвежцев, шведов, финнов, но за победу все равно каждый готов биться, и от этого спорт менее интересным не становится.
— Хотя мне кажется, что Александр Большунов иногда оглядывается, не видит Йоханнеса Клэбо и удивляется.
— Посоветую Большунову на каждом старте сейчас набирать очки и не думать ни о Клэбо, ни о ком-то другом. Набирай очки и борись за Большой хрустальный глобус. Это твоя цель.
— На мой взгляд, у наших сейчас нет реальных соперников. Если Большунов не расслабится, то Большой хрустальный глобус будет его. Согласны?
— Раньше времени об этом не надо говорить. Все-таки сезон длинный, и может быть что угодно. Поэтому итоги лучше подводить в конце сезона, а сейчас хочется пожелать очков по итогам каждого старта, чтобы потом не пришлось кусать локти.
— На ваш взгляд, после такого сезона не может появиться комплекс самоуверенности? Сейчас мы всех побеждаем, а потом приедем на чемпионат мира в бодром расположении духа, но психологически что-то может не получиться…
— С одной стороны, уменьшенная конкуренция может расслабить. С другой стороны, вряд ли кто-то успеет забыть, кто такой Клэбо. Скандинавские страны максимум не будут выступать месяца два-три. Пройдет три-четыре этапа, норвежцы вернутся, и возобновится борьба. Поэтому не думаю, что кто-то расслабится. Это временное явление. А пока назовем этапы без скандинавов российскими или домашними.
— Есть ли смысл в современных реалиях распыляться между спринтом и дистанцией?
— Есть спортсмены, которые более предрасположены к спринту. А есть больше дистанционщики. И есть универсалы. Это своего рода уникальные спортсмены. Понятно, что никогда лучший дистанционщик не опередит лучшего спринтера на короткой дистанции и наоборот. Возьмем, Клэбо. Чем длиннее гонка, тем больше ему не хватает скорости, выносливости. Так по крайней мере было в прошлом сезоне. Если у спортсмена есть предрасположенность к спринту, то лучше становиться спринтером, и наоборот. Приведу пример Глеба Ретивых. Он всегда заявлял, что тоже хочет бегать дистанции. И что в итоге? Добегает он эти дистанции, но какие места занимает? Все равно у него лучше идет спринт, и я его считаю хорошим спринтером. Он очень хочет бегать длинные гонки. Но на призовые места ему будет сложно рассчитывать, их можно воспринимать лишь как тренировку. Хотя, может быть, я ошибаюсь.
— Очевидно, что Большунов не дотягивает до уровня Клэбо в спринте. Может быть, ему больше поработать над тактикой и стратегией, чтобы уверенно обыгрывать норвежцев на дистанции, а спринт оставить Ретивых и другим?
— Если мы говорим о борьбе за Большой хрустальный глобус, то, конечно, лучше брать очки и там, и там. Большунову, безусловно, нужен спринт для набора очков.
— Как этот вопрос решается в Китае?
— У нас есть группа, которая бегает спринт и средние дистанции. За нее отвечаю я. А также есть ребята, которые тренируют только длинные дистанции. Но универсализм все равно никто не отменял. Таких людей тоже надо искать.
— Как изменятся лыжи после запрета на фтор?
— Никак. Изменится скольжение. Хотя через несколько лет, возможно, появится нанотехнологичная смазка, и лыжники станут еще быстрее. Будут что-то пробовать, добавлять, чтобы не загрязнять окружающую среду фтором. Будут искать какие-то заменители.
— Вы уже что-то подбираете, пробуете?
— Пока нет.
— Пока замены нет?
— Не могу утверждать, но мне кажется, что нет.
«Если Маcгрэйв ни разу не поднимется на подиум на Кубке мира, обольюсь холодной водой или прыгну в снег»
— Дмитрий Губерниев съел перчатку в прямом эфире. Вы готовы что-то поставить на кон или сделать прогноз на итоги в лыжных гонках?
— Готов облиться холодной водой или прыгнуть в снег!
— Давайте на что-нибудь поспорим?
— Уверен, что в этом сезоне британский лыжник Эндрю Маcгрэйв попадет хотя бы на один из подиумов Кубка мира.
— Если он ни разу не войдет в тройку, то мы ждем от вас видео в Инстаграме, как вы обливаетесь холодной водой или прыгаете в снег.
— Договорились!
— Александ Легков будет крутым комментатором?
— Ему надо в КВН играть. Если Саша в теме, жди от него интересного и смешного рассказа. Если Сане нравится комментирование, он станет в этом деле очень крутым.
— Ваш личный тренер Юрий Каминский ушел в биатлон. Не предал ли он лыжи?
— С Юрием Михайловичем мы на связи, хотя не всегда говорим именно о биатлоне и лыжах. Он не предавал лыжи, так как тренер всегда должен развиваться, а не сидеть на месте. Я вот только начинаю тренерскую карьеру и вообще уехал в Китай. Кто-то может сказать, что я — предатель. Но международный опыт – очень ценный и полезный актив. Так и с Юрием Михайловичем. Он сейчас ушел в биатлон. Это другое направление, которое также полезно. Там можно применять лыжные методики, а потом вернуться в лыжи и применять какие-то методики, которые были в биатлоне. То есть искать коллаборацию и объединять все лучшее. Юрий Михайлович говорил, что в биатлоне чуть больше проблем, это правда. И отмечу, что организация в биатлоне существенно отличается от лыжных гонок.
— Получается, проблема в организации, а не в спортсменах?
— Не совсем так. Спортсмены тоже отличаются, о чем мы также говорили с Юрием Михайловичем. Он сетовал, что лыжники всегда ищут возможность лишний раз потренироваться. У биатлонистов он такого не замечает. Не получилось – ну и ладно…
Не знаю, как это объяснить со стороны. Может быть, менее мотивированные. Но если у человека есть мотивация, то он готов об этом думать каждый день. В одном из интервью чемпиона мира по шахматам Магнуса Карлсена спросили, как часто он думает о шахматах. Гроссмейстер ответил, что практически всегда, в том числе в момент этого интервью. И если у человека будет такой настрой, если он будет всегда думать о лыжах или биатлоне, значит у него есть мотивация и он готов развиваться. А если голова занята чем-то другим, то надо заканчивать карьеру.
— Почему у нас так мало отечественных тренеров высокого уровня? В основном живем на старом багаже.
— На самом деле тренерская работа – это неблагодарное дело. Ставка тренера в региональных командах — 15-30 тысяч рублей. Если не брать богатые регионы, где у тренера может быть хороший оклад. За такие деньги не каждый молодой наставник захочет работать. Он будет искать другие варианты, чтобы зарабатывать и кормить семью. Это может быть одна из причин. Но, если молодой тренер захочет развиваться, то найдется опытный специалист, который захочет передать ему все свои знания. Наука в России очень сильная, и институты, которые работают в направлении лыж, обладают большой базой знаний.
