Олимпийская чемпионка Турина Анна-Карин Зидек пока не знает, будет ли она продолжать выступления. Шведка пришла в биатлон из лыжных гонок в 29 лет, когда многие уже подумывают об окончании карьеры. Несмотря на столь «преклонный» для спортсменки возраст, она собрала одну из богатейших коллекций титулов на турнирах самого высокого ранга. И даже участвовала в первенстве планеты, будучи на третьем месяце беременности.
А в декабре минувшего года, после победы в индивидуальной гонке на этапе Кубка мира в Эстерсунде, вошла в историю как самая возрастная обладательница личной награды высшей пробы на соревнованиях такого уровня.
О том, как ей удается сохранять соревновательную мотивацию, об особенностях подготовки шведских биатлонистов и ее отличиях от российской, а также о семье и планах на послеспортивную жизнь Анна-Карин Зидек рассказывает в интервью журналу «Большой спорт».
— Вы впервые посетили Москву?
— Да, и считаю, что это очень красивый город. Конечно, хотелось бы побывать здесь летом, в хорошую погоду, увидеть покрытые листвой, а не голые деревья. В день приезда мы съездили на экскурсию в Кремль. Очень понравилось. Правда, получше рассмотреть российскую столицу не удалось – уже на следующий день после гонки улетели на Камчатку. Там я тоже не бывала до нынешнего года.
— Выходит, сезон у вас получился весьма «российским»…
— Просто так вышло, что два коммерческих турнира и чемпионат мира прошли в одной стране. Не ищите подтекста.
— Почему на Гонку чемпионов не приехала Хелена Экхольм?
— Она в это время проводила медовый месяц в Мексике. Вместо нее в Москву прилетела Анна-Мария Нильссон.
— Вам доводилось участвовать в «Рождественской гонке» в Гельзенкирхене?
— Ни разу. У нас в это время проводится чемпионат Швеции, так что принять приглашение не смогла.
— А вот Светлана Слепцова с Ольгой Зайцевой приехали в Москву, несмотря на первенство России.
— За них отвечать я не могу. В Швеции предпочесть коммерческий старт чемпионату страны немыслимо. Обязательное участие в последнем прописано в наших контрактах.
— В декабре вы заявляли, что ставите перед собой задачу войти в первую тройку общего зачета Кубка мира. Почему не удалось?
— Я не была так хороша в лыжном ходе, как в предшествовавших сезонах. Точных причин этой неудачи не знаю. Возможно, дело в перенесенных болезнях: простуде, желудочной инфекции – или в чрезмерных тренировках. Множество мелких проблем наложилось друг на друга.
— Доводилось слышать, что вы не были удовлетворены работой бывшего тренера сборной Швеции Вольфганга Пихлера.
— Наоборот, вполне довольна. Это в газетах перевирают мои слова. Перед последним сезоном у нас действительно увеличились объемы тренировок, и по его ходу чувствовалась усталость. Но не знаю, есть ли между этими вещами прямая связь. За долгие годы работы со сборной Швеции Вольфганг зарекомендовал себя отличным специалистом. Под его руководством перед каждым следующим сезоном мы проделывали больший объем работы, чем перед предшествовавшим. Не исключено, что на сей раз попросту перестарались.
— Пихлер действительно присылал вам план занятий сугубо по электронной почте?
— Да, причем еженедельно. Но не думайте, что наше сотрудничество этим ограничивалось. Вживую обсуждали будущие тренировки, ведь надо удостовериться, что правильно понимаешь задание.
— До недавнего времени Пихлер работал как с женской, так и с мужской командой Швеции, в последнем же сезоне сосредоточился на дамах. Что говорят ваши коллеги-мужчины о произошедших переменах?
— По правде говоря, я всерьез не обсуждала с ними этот вопрос. Но понимаю, что, когда из года в год тренируешься по одной методике, хочется перемен.
— Ваш основной доход составляет зарплата в федерации биатлона Швеции или призовые?
— Федерация дает нам очень мало в финансовом плане, живем на призовые и спонсорские средства.
— В России ситуация другая…
— Не знаю, какая система лучше, но лично я бы не отказалась от более значимой помощи со стороны национальной федерации. Заниматься поиском персональных спонсоров нелегко, особенно когда ты не слишком знаменит. В начале биатлонной карьеры меня поддерживали лишь небольшие компании из родного города, было сложно. Молодым спортсменам порой приходится подрабатывать летом, надеяться на помощь родителей.
— Вы входили в комитет спортсменов при Международном союзе биатлонистов. Почему вышли оттуда?
— В нынешнем году прошли новые выборы, и я не выставляла свою кандидатуру. Так как срок полномочий членов комитета составляет четыре года, а я за это время точно завершу карьеру.
— Неужели не собираетесь выступать в Сочи-2014?
— Уверена, что нет.
— А как же смешанная эстафета – в шведской сборной только две элитные биатлонистки: вы и Хелена Экхольм?
— Думаю, к Олимпиаде появится кто-нибудь еще. Например, весьма интересна Анна-Карин Стромстедт. 30-летняя экс-лыжница очень быстра, минувший сезон был для нее первым в биатлоне. И при должном усердии на тренировках эта спортсменка может показывать приличные результаты. Но для этого ей надо улучшить стрелковые показатели.
— Карьера Стромстедт чем-то напоминает вашу?
— Действительно, мы перешли в биатлон примерно в одном возрасте. Что до меня, то я просто устала от монотонности лыжных гонок, да и результаты не росли. Задумывалась о том, чтобы полностью завязать со спортом, но все же решила взять в руки винтовку. Понравилось, да и получилось неплохо.
— В начале 2000-х вы были лучшей биатлонисткой мира по лыжному ходу. Сейчас же просто входите в элиту. Соперницы стали сильнее или вы слабее?
— Все вместе. В завершившемся сезоне я точно не была столь быстра, как раньше, да и некоторые соперницы здорово прибавили в скорости.
— Кого вы считаете лучшим биатлонистом мира?
— У мужчин я бы назвала Тарьея Бо, он провел фантастический сезон. Выбрать среди женщин сложнее – претенденток много.
— В минувшем сезоне вы вошли в историю как самая возрастная победительница личной гонки на этапе Кубка мира. Обновить этот рекорд – дополнительная мотивация?
— Знаю, что Уле-Эйнар Бьорндален очень хочет заполучить подобное достижение. Что ж, ему придется подождать как минимум год. Я же не особенно забиваю голову такими вещами. Мотивация – сами гонки, в каждой хочется выступить как можно лучше – быстрее пробежать, точнее отстрелять, занять более высокое место.
— По образованию вы физиотерапевт?
— Действительно, много лет назад я получила соответствующий диплом. Но не думаю, что буду работать по этой специальности – прошло слишком много времени, я много чего забыла. Если в плане теории еще можно почитать какую-то литературу, то с практикой дело обстоит хуже.
— Вы уже решили, что будете делать по окончании карьеры?
— Можете не верить, но я действительно понятия не имею о том, чем стану заниматься. Мы с мужем даже не решили, где будем жить – в Швеции или Канаде. По крайней мере в течение нескольких ближайших лет у нас будет два дома. Думаю, это оптимальный вариант. Правда, когда сыну Лиаму придет время идти в школу, вынуждены будем определиться.
— Какой язык для него является родным?
— По-шведски он разговаривает чаще, чем по-английски. При этом Лиам немного знает и чешский.
— Вы бы хотели, чтобы сын стал биатлонистом?
— Если он решит выбрать такой жизненный путь, всячески помогу. Но в любом случае хочу, чтобы он занимался спортом.
— А сами вы довольны карьерой?
— Конечно. Я одержала немало побед. Но когда выходишь на старт, хочешь добавить в свою коллекцию еще одну.
— Неужели никогда не жалеете, что так поздно занялись биатлоном?
— Порой я думаю, что если бы в юном возрасте узнала, какой это замечательный вид спорта, перешла бы в него раньше. С другой стороны, при определенном таланте научиться стрелять можно довольно быстро, так что в плане мастерства я бы была примерно на том же уровне, начни заниматься биатлоном лет на десять раньше.
— Когда вы начинали карьеру, в календаре было больше гонок с раздельным стартом. Сейчас же спортсмены «второго эшелона» на этапе Кубка мира порой лишь по разу выходят на старт. Вы считаете, что элитный биатлон эволюционирует в правильном направлении?
— Думаю, что гонки преследования и с массовым стартом очень интересны и зрелищны. Некоторые участницы сборной Швеции по рейтингу не отбираются на такие соревнования. Конечно, они не в восторге от существующей системы, но удовлетворить интересы всех невозможно. Лично я очень люблю масс-старт, это в высшей степени захватывающая гонка. А то, что мест в ней лишь 30, – так это жизнь.
— В нынешнем сезоне этапы Кубка мира были в США, до этого – в Южной Корее. Как вы относитесь к проведению соревнований в таких экзотических для биатлона странах?
— Не вижу проблемы. До нынешнего года этапы в США проходили семь лет назад, а ведь американцам нужно практиковаться в проведении соревнований, популяризировать биатлон в стране. Другое дело, что я точно помню: раньше в Форт-Кенте было больше зрителей. И это не радует. Видимо, им есть над чем работать. В целом же трасса в Форт-Кенте мне понравилась, да и уровень организации тоже.
— А как же смена часовых поясов, акклиматизация?
— С этим постоянно сталкиваются североамериканские, японские, китайские биатлонисты. И не жалуются. Так что и мы привыкнем.
— Какой этап Кубка мира можете назвать своим любимым?
— В Антхольце. Там красивая природа и идеально подходящая для меня по рельефу трасса. Люблю горы.
«Большой спорт»
