− В вашей семье было семеро детей. Лишения в детском возрасте мотивируют к большим достижениям?
− На это можно посмотреть с двух сторон. Единственного ребенка родители обеспечивают лучшим инвентарем, создают все условия для развития. Это помогает ему прогрессировать. В моей ситуации был другой стимул. Я результатами доказывала спортшколе и тренерам, что заслуживаю классную экипировку, потому что лучшее доставалось лучшим.
В детстве меня учили: если хочешь чего-то достичь, сделай это сама. Родители порой не могли помочь мне материально в спорте, зато от них я всегда получала предостаточно любви и поддержки.
− Из семерых детей в спорт пошли только девочки. Как так получилось?
− Бабушка считала, что в семье должны быть врач, милиционер и юрист. Почти воплотили в жизнь ее план и добавили еще спортсменку.
Все дети сами выбирали то, что им нравится. Одна сестра пошла по папиным стопам и занялась большим теннисом, вторая бегала со мной в лыжных гонках и биатлоне. Выступала даже на юниорских чемпионатах мира.
− Вы начинали в лыжах. Почему выбрали биатлон?
− В лыжных гонках я выступала на юниорском уровне и думала заканчивать со спортом, так как не показывала высоких скоростей. Такой возраст, когда надо было решать: выходить замуж, рожать детей, поступать в институт или делать ставку на спорт. В нужный момент мне поступило предложение от белорусской стороны перейти к ним в биатлонную команду. Тренеры сказали, что у меня хорошие показатели для человека, который впервые держит в руках винтовку. Я сразу втянулась и увидела в этом виде спорта мотивацию продолжать.
− Вы петербургская спортсменка, но выступаете за белорусскую команду с 2005 года. В российской не нашлось места для перспективной гонщицы?
− Мне предложили сменить не страну, а вид спорта. В лыжных гонках я не была топ-спортсменкой, я становилась призером чемпионата России среди девушек, но не больше. А в биатлоне увидела реальные шансы компенсировать средний ход стрельбой и добиться высоких результатов. Я переходила как абсолютный ноль в биатлоне. Если бы предложение стать стреляющей лыжницей поступило тогда из Санкт-Петербурга, наверное, я бы согласилась.
− Еще одна спортсменка из Ленинградской области, а ныне ваша подруга по команде, Надежда Писарева не видит смысла возвращаться в Россию . Вам не хотелось совершить камбэк и представлять родную страну?
− Я уже двенадцать лет выступаю как белорусская спортсменка. Именно там мне помогли поверить в себя, стать олимпийским призером и показать лучшие результаты на мировом уровне. Я не думала о возвращении в российский биатлон.
Моим родным и друзьям как патриотам, наверное, было бы приятно, если бы я представляла их флаг. Ой, то есть наш флаг. Видите, я заговариваюсь, потому что никогда не разделяла эти две родные страны.
− При сегодняшней конкуренции входили бы в основу сборной России по биатлону?
− Если смотреть на результаты, то, конечно, я бы проходила отбор. Вопрос в том: смогла ли бы я регулярно оставаться в команде при такой большой конкуренции. В России много атлетов одинакового уровня, а биатлонисту очень тяжело после травмы вернуться в строй.
В белорусской команде все по-другому: там каждого спортсмена опекают, позволяют постепенно расти, не требуют результата здесь и сейчас.
− У вас есть также немецкие и итальянские корни. Какие черты их национальных характеров унаследовали?
− Я очень эмоциональный человек – чувствуется итальянская кровь. А немецкая точность, надеюсь, проявляется в стрельбе.
− Путешествия − важная часть вашей жизни?
− Это нужное и приятное времяпрепровождения. Путешествия придают мне сил. После изматывающего сезона всегда хочется поехать на море, полежать пару дней на пляже, не двигаясь, насладиться солнцем и водой. Но это быстро надоедает. Я люблю отдыхать в Италии, там все очень вкусно. Когда мы приезжали туда на сбор, у меня не было страха поправиться на 12 килограммов, как героиня «Есть. Молиться. Любить». Я знала, что на следующий день предстоит проехать 4 часа на велосипеде. Так что все съеденные изыски только помогали на энергозатратных тренировках.
− Какими тремя эпитетами охарактеризуете прошедший сезон под руководством Владимира Королькевича?
− Экспериментальный, длинный, поучительный. Он выдался богатым на жизненные уроки.
− Королькевич называл натурализацию спортсменов одним из методов создания оптимальной команды. При нем в белорусскую сборную из России перешли Кристина Ильченко и Сергей Бочарников.
− Я сама натурализованная спортсменка, и мне сложно объективно рассуждать на эту тему. Если в стране есть свои атлеты такого же уровня, то в натурализации чужих нет смысла. Бывают случаи, когда команду нужно быстро усилить.
Сейчас у белорусов именно такой период. Сборная формируется с перспективой на Олимпийские игры. Еще и Даша Домрачева пропускала сезон. А от белорусских биатлонисток все привыкли ждать только высоких результатов.
− По какой причине с Королькевичем не стали продлевать контракт?
− Я не хочу ругать Владимира Борисовича. Говоря о нашей работе, я бы провела параллель с жизнью семейной пары, которая зашла в тупик. Удерживать эти отношения не было никакого смысла, и лучшее решение – просто разойтись без конфликтов. Тогда обе стороны могут вздохнуть спокойно и найти свое счастье по отдельности.
− Почему вы не сошлись характерами?
− Все изначально пошло не так. Нам не подошла методика, предложенная Королькевичем. Шесть лет мы тренировались по системе Клауса Зиберта, потом по очень похожему плану с нами работал Альфред Эдер. Команда прогрессировала. И вдруг совершенно другая, советская методика Королькевича. Многие спортсмены с ней просто не справлялись.
Нам было обидно, когда Владимир Борисович в интервью назвал нас самой непрофессиональной командой, которую ему приходилось тренировать, говорил, что никто в сборной, кроме него, не хотел работать. Он обвинял биатлонистов в том, что мы халявили, а по итогу оказалось, что спортсмены были просто перетренированы. Потом нас стали уверять, что все делается с прицелом на Олимпиаду.
− То есть попросили подождать результатов до 2018 года?
− Хорошо, если не до 2022-го.
− Почему иностранным тренерам удавалось создать отличный микроклимат в белорусской сборной, а российским нет?
− Может быть, проблема в том, что семь лет мы работали с европейскими тренерами. У Клауса с Альфредом было другое видение спорта. Для них биатлон − это не каторга, а любимое дело. Они учили много трудиться, но как фанаты, с огромным удовольствием.
Королькевич в одном из интервью сказал, что спортсменов из постсоветского пространства нужно воспитывать только методом кнута. Это же пережитки советского мышления. Может быть, для 20-летних биатлонистов и сработает мотивация «Ты никто и ничего не добьешься», но к опытным атлетам нужен другой подход.
− В чем было главное отличие методик Королькевича и европейских специалистов?
− Это были совершенно разные системы. Я чувствовала, что методики Клауса и Альфреда мне подходили. С каждым сезоном я ускорялась секунд на 10. А это не так и мало в современном биатлоне − десять позиций в итоговом протоколе.
− Клаус Зиберт отмечал, что профессия тренера предполагает готовность жить жизнью своих спортсменов. Как при нем строились отношения в команде?
− Клаус относился к нам очень по-семейному. Он был из тех людей, которые работают, потому что любят свое дело. Кому-то нужны деньги или слава, а нашему Зибычу просто нужен был биатлон, его эмоции и все остальные составляющие. После химиотерапии Клаус сразу ехал с нами на сборы или на этапы Кубка мира. Мы пытались отговорить, просили поберечь себя. Но это было бесполезно, потому что он жил биатлоном.
− В чем профессиональный секрет Клауса Зиберта?
− Он был невероятным фанатом своего дела и умел найти общий язык с каждым человеком. Клауса любили абсолютно все. Помню, на Кубке мира вокруг него собиралось много людей: тренеры других команд, ветераны биатлона. Есть энергетические вампиры, а есть такие зажигалки, как Зибыч, они заряжают окружающих позитивом.
− Главный совет, который дал вам Клаус.
− Relax and concentration − соберись и расслабься! А еще он всегда говорил, что гонка – это всего лишь игра. Даже настраивая нас на Олимпиаде, он объяснял: каким бы не выдался финиш, после него жизнь не закончится.
Когда в Сочи мы с Дашкой завоевали две медали в индивидуалке, Клаус плакал от счастья. Он рисковал здоровьем, чтобы быть рядом, но, в то же время, сам заряжался жизненной энергией. В последние месяцы он уже тяжело говорил, но до последнего поддерживал нас и очень любил жизнь.
− После сочинских Игр вы были на приеме у Александра Лукашенко. Чем запомнилась встреча?
− Еще на Олимпиаде Александр Григорьевич подошел ко мне после спринта со словами: «Не расстраивайся, мы все знаем, что твоя гонка индивидуальная». Это была моя первая встреча с президентом, важное событие в жизни. Приятно, что он действительно смотрит наши гонки, болеет, переживает за каждого спортсмена и знает нас не только по фамилиям. Чувствуешь, что ты значим для страны.
− Что вам подарили за бронзовую медаль Олимпийских игр?
− Бронзовые призеры получили денежные поощрения в размере 50 тысяч долларов. Я считаю, что это значимая помощь, в других странах не такие большие вознаграждения . А еще мне подарили однокомнатную квартиру в Минске. Уже давно туда переехала. Для меня это был знаковый момент, я стала настоящей минчанкой.
− Призовые помогли вам осуществить какую-то материальную мечту?
− Свою главную мечту я реализовала, выиграв медаль Олимпийских игр. А материальные блага для меня не главное. У людей разные запросы, понятия о счастье и комфорте. Некоторым достаточно куска хлеба и воды, а другим нужны сумасшедшие машины. Мне всего хватает: у меня есть квартира, машина, возможность ездить на море и помогать материально своим родным. Мне этого достаточно.
− После Зиберта женскую команду тренировал Альфред Эдер. В 2015 году он не продлил контракт по семейным обстоятельствам. А этой весной шли переговоры о возвращении австрийца в белорусскую сборную. Чем они увенчались?
− Мы очень хотели, чтобы Альфред вернулся. Весь прошлый сезон он был с нами на связи и тоже обрадовался возможности снова работать вместе. Но произошли кадровые перестановки, в межсезонье главным тренером белорусской сборной назначили Валерия Польховского. Он предложил в качестве тренера женской команды свою кандидатуру – Роберта Кабукова. Наша женская сборная провела предсезонку под его руководством.
− Почему Польховский и Кабуков не доработали со сборной даже до начала сезона?
− Это было совместное решение Валерия Николаевича и нашей федерации. Насколько я знаю, ему пришлось уехать по семейным обстоятельствам. Для спортсменов это стало неожиданностью. Но я ничего не могу сказать о работе этих специалистов, потому что готовилась по индивидуальной программе с Федором Свободой.
− Почему вы решили тренироваться отдельно под руководством ассистента Зиберта и Эдера?
− Многие спортсмены тренируются отдельно от сборной. Это не значит, что они устали от команды. Просто с годами каждый находит свою универсальную систему подготовки. Условно, если методику Фуркада предложить другому атлету, он может и загнуться.
Мы с Настей Киннунен (Дуборезовой) еще весной решили работать с Федором Свободой по хорошо известной нам системе. Альфред Эдер на протяжении предсезонки помогал рекомендациями. Руководство федерации пошло навстречу, согласилось профинансировать наши сборы. А с уходом Кабукова Федор Анатольевич стал старшим тренером всей женской сборной, теперь мы тренируемся вместе с остальными девочками.
− В октябре главным тренером белорусской сборной назначили Юрия Альберса.
− Нас ждет еще один экспериментальный сезон. Вся женская команда продолжает подготовку к стартам по методике Федора Свободы. Многим девушкам она знакома по работе с Альфредом Эдером. Основная подготовительная работа была проделана с мая по сентябрь, поэтому результаты биатлонисток в сезоне во многом будут зависеть от того, как прошла подготовка летом.
− После возвращения в спорт Дарья Домрачева будет тренироваться вместе с командой?
− Поначалу она будет индивидуально работать с норвежским специалистом, который тренировал после родов спортсменок из Норвегии. И это не тренер Мари Дорен-Абер, как ошибочно пишут некоторые СМИ. А потом Даша планирует присоединиться к команде.
− В отсутствие Дарьи Домрачевой белорусскую эстафету окрестили командой-середняком, не претендующим на медали.
− У нас были эстафеты на этапах Кубка мира, когда мы стартовали без Даши и заезжали в шестерку. Хотя без нее сложно бороться за медали. Дашка – это железный человек на последнем этапе, который может отыграть минуту. Даже если мы передавали ей эстафету пятыми-шестыми, то все равно ждали призового места.
− В прошлом сезоне лучшее место женского квартета – седьмое. В 2014/15 половину эстафет белоруски завершали в призах.
− Дашка Домрачева – это наш джокер. С ней мы всегда уверены. Но и Даша когда-нибудь закончит со спортом. В каждой команде наступают переходные периоды, когда нужно искать новых лидеров. В последние годы немки, россиянки, норвежки тоже экспериментировали и искали оптимальный состав.
− Как Дарья на протяжении сезона поддерживала команду?
− Она постоянно была на связи, писала нам смс, на некоторые этапы приезжала. Всегда очень круто выступать, когда Дашка в команде. Почти каждый этап она завершала с медалью, и у всей сборной был праздник. Это очень заряжает! Даша – мотиватор и подарок для всех спортсменов. Тяжело сохранять позитив, когда лучшее место в команде после гонки – 25.
− Как поздравили ее со счастливым событием в личной жизни?
− Это логическое продолжение их истории. Все его очень ждали и счастливы за Дашу и Уле. Она наслаждается этим жизненным периодом. А Уле-Айнар, наверное, вообще на седьмом небе. Ему 42 года, и, наконец, такое долгожданное событие. Думаю, он будет очень хорошим отцом. Мы поздравили их семью по телефону. Но наши сюрпризы еще впереди. В ноябре Даша со всей командой поедет на сбор, там и поздравим ее лично.
− В прошлом сезоне вы показали лучшую точность стрельбы. С такими результатами готовы бороться за малый глобус в индивидуалках?
− Это одна из целей. Мечты поочередно исполняются: взяла медаль на Олимпиаде, теперь стала самой меткой спортсменкой сезона. Гонок на 15 километров не так много в календаре. В олимпийский год я заняла четвертое место в зачете индивидуалок. Поэтому шансы есть.
− Второй сезон подряд вам предстоит начинать в качестве лидера сборной. Что это за ощущения?
− Серьезная ответственность и большие ожидания от самой себя. Хочется радовать белорусских зрителей, они привыкли к хорошим результатам в биатлоне.
− Что, помимо вязания, помогает справляться с напряжением?
− Читаю книжки, смотрю фильмы, гуляем с девочками по магазинам, общаюсь с родными по скайпу. В белорусской сборной очень теплые отношения, есть настоящие подруги, с которыми можно пооткровенничать. Мы подолгу не бываем дома – важно, чтобы в команде спортсмен чувствовал себя по-семейному уютно.
− По итогам прошлого сезона вы не вошли в Топ-10, но все равно были приглашены на Гонку чемпионов. Причина – зрелищное выступление с Фуркадом годом ранее?
− Может, этот фактор тоже сработал. После длинного сезона многие спортсмены из Топ-10 отказались приехать в Тюмень. Но я всегда радуюсь, когда меня приглашают на это позитивное мероприятие.
− С кем было интереснее в паре – с Фуркадом или Шемппом?
− С Мартеном. Это была более эмоциональная гонка. Хотя для меня честь выступать и с одним, и с другим.
− Ваш фаворит в мужском биатлоне?
− У меня нет любимчиков. Иногда с девочками делаем ставки на мужские гонки, это подогревает интерес. Болеем за наших мальчиков. Мне нравится, когда побеждают не явные лидеры. А еще в этом сезоне очень переживали за Симона Эдера, он здорово подтянул стрельбу. После его подиумов сразу отправляли Альфреду поздравления.
− Бьорндален назвал Фуркада лучшим биатлонистом и сказал , что все сегодня только и мечтают о том, чтобы победить француза. Согласны, что сегодня Мартен Фуркад – номер один?
− Он показывает феноменальные результаты в короткие сроки. У Мартена изысканная техника, которой многие пытаются подражать. Он уже величайший спортсмен. Но Фуркад станет лучшим биатлонистом, когда догонит Бьорндалена по количеству побед и олимпийских наград.
− Так кто все-таки король?
− Пока им остается Уле-Айнар. Кстати, белорусская команда очень болеет за Бьорндалена. Ждем, когда Уле пробьет сто побед на Кубке мира. Может, после рождения дочери он будет еще быстрее летать по трассе.
− Вы говорили, что хотите взять на воспитание ребенка из детского дома. Откуда такое желание?
− Мой папа много лет работал в детском доме. Мы постоянно ездили с его ребятами в летние лагеря, дружили. Я видела, как они называли папой моего отца. Прекрасно, если я смогу подарить семью ребенку, лишенного такого блага. Я думаю, это было бы счастьем не только для меня, но и для него.
− Вы принимаете участие в благотворительных проектах?
− Если бы меня пригласили поучаствовать в благотворительной акции, я бы с удовольствием уделила время детишкам. Пока нет возможности самой организовать проект. Может быть, это неправильно и я должна быть инициатором. Но работа и разъезды отнимают большую часть времени.
В Раубичах ежегодно проводится «Гонка легенд», инициатором которой выступила Даша. Это является большим событием для белорусской благотворительности. Я принимаю участие в ней опосредованно, так как являюсь действующей спортсменкой. Надеюсь, что присутствие национальной команды на трибунах становится дополнительным стимулом для болельщиков прийти на мероприятие и внести вклад в сбор средств.
− Самая веселая биатлонная вечеринка, на которой приходилось бывать?
− Не бывает грустных вечеринок. В этом году на чемпионате мира в Осло выступал норвежский белорус Александр Рыбак, мы кричали у сцены, выпрашивали белорусскую песню. Но он так и не исполнил. Хотя заметил нас и что-то даже ответил.
− Эмиль-Хегле Свендсен и Тарьей Бё разыграли Светлану Слепцову, угнав ее машину. Вы участвовали в биатлонных розыгрышах?
− У меня не было такого опыта. А норвежцы, кстати, большие молодцы. Люди умеют расслабляться, и это не сказывается на их результатах. Я не призываю пить спиртное и дебоширить, но у норвежцев можно поучиться умению отключаться от спорта. Даже завидую им.
− Может, пора не завидовать, а присоединяться?
− Нет-нет, какие-то моменты лучше не повторять. Хотя они своими выходками развлекают весь биатлонный мир.
Виктория Ковальчук, Евроспорт
