Сборная России по биатлону заходит в олимпийский сезон нервозно – прежде всего женская команда.
Отборочные гонки в Тюмени (спринт и масс-старт 15-16 ноября) срезонировали: гигантский стресс для биатлонисток – на это жаловались даже тренеры, неожиданные результаты, смелые решения по составу. Особенно досталось шефу женской сборной Михаилу Шашилову:
• Анфиса Резцова на эмоциях выпалила, что пристрелила бы тренера за блат. И это при том, что ее дочь Кристина пробилась в основу;
• двукратный олимпийский чемпион Дмитрий Васильев вообще не котирует Шашилова как тренера и регулярно это подчеркивает.
Это еще открытые выпады – куда больше давления Шашилов испытывает непублично: от руководства, коллег из регионов, спортсменок, которые порой не слышат тренера.
Мы поговорили с Шашиловым после гонок в Тюмени – еще до старта сезона он не скрывает: дико устал от реалий нашего биатлона (и это при десятилетиях опыта в родном регионе – Свердловской области).
Это разговор о том, каково быть старшим тренером сборной России.
***
– Кажется, отбор в Тюмени дался вам тяжелее всех.
– Я не понимаю, как так можно – меня заочно выставляют непонятно кем: якобы я не тренер, развел блат, бардак…
Я это не читаю, но девчонки читают. Ладно, Анфиса Анатольевна – она на своей волне, бог с ней. А Дима Васильев? Парни, приходите и помогайте! Но вы биатлон предали: вы такие звезды, все знаете, все умеете, но почему-то не идете работать. Богатый Питер, богатая Москва – почему проигрываете нищему Свердловску с бюджетом в 6 млн и «никаким тренером»?
Да, свердловские девчонки – пока не звезды, но как-то же поднялись. Если я никакой тренер – придите и обыграйте. Или хотя бы скажите глаза в глаза. Я не напрашивался на работу в сборной, не рвался. Но мне сейчас жалко спортсменок, которые в меня поверили.
– Вас постоянно связывают со свердловскими биатлонистками, которых в команде большинство. Слова той же Резцовой: Шашилов тащит своих.
– У меня тогда вопрос к Анфисе Анатольевне: а что на отборе делала ее дочь? На каком основании была здесь? Она пропустила год и по факту должна была кататься на Кубке России, завоевывать место. Но я взял ее на отбор – сам подошел и позвал, в итоге она попала в основу. Я Кристинку знаю с соплей. Как и Анфису Анатольевну Романову (девичья фамилия Резцовой – Sports.ru) знаю с юниорок.
Или Леонид Резцов мне говорит: у тебя первого этапа не хватает. Леня! Я тебя звал: пошли работать? Но хорошо ведь сидеть на даче, ни за что не отвечать. Мы доработались до того, что никто не хочет идти тренировать в сборную. Я хорошим тренерам даже не могу предложить – потому что им расхлебывать это и получать по голове.
– Как принималось решение по Казакевич? 10 и 15 места на отборе, при этом прошла в основу – считается, что ее спасли вы, как личный тренер.
– Все видят верхушку – две гонки в Тюмени. Хотя она выигрывала летний ЧР, другие контрольные тренировки, сравнялась по скорости с Мироновой.
Состав обсуждался на собрании: руководство СБР, тренеры сборной, тренеры из регионов. Решение по Казакевич общее – никто не был против нее. Никто. И вообще, когда обсуждалась кандидатура Казакевич, я просто молчал – верите или нет?
Тамара Дербушева, еще одна моя ученица, попала на Кубок IBU – и это тоже не мое решение. Не я придумал, что в контрольном масс-старте она упала, сломала винтовку и стреляла без приклада. Ей не хватило вот столько, чтобы расшибиться вусмерть. И я ей сказал: сходи – то есть она не должна была никуда попадать. Но все тренеры на собрании шляпу сняли, ни один не выступил против Дербушевой.
Единственная, за кого я сказал на собрании, – Настя Гореева, попросил взять ее на Кубок IBU. Все.
– Очевидно, что вы резко против такого отбора, какой прошел в Тюмени.
– Я всегда против суматохи и неразберихи.
Насколько же иностранцы выше нас в этом аспекте – у них все понятно заранее, еще весной. Сейчас Лагрейд провалился на турнире в Шушене – его что, убрали из основы? Или Вирер настреляла в Идре – ей кто-то сказал, что она плохая? Хотя и там, и там есть очередь на замену.
А мы так и будем отбираться до конца жизни и потом еще долго отходить психологически. Хотя уровень Кубка мира в России реально тянут человек 10 – у нас уже женщин меньше, чем во Франции. Мир уже соревнуется, а мы отбираемся.
Я спрашивал у руководства: почему мы не в Шушене? Вывезли бы 10 человек и уже в ноябре соревновались бы, тасовали эту десятку, натаскивали на международном уровне. И Майгуров это прекрасно понимает. Но кому-то удобен бардак с отбором, удобна непонятная демократия – у нас же общественное мнение, тренерский совет. Какая нам демократия?
Эти контрольные старты в Тюмени возвели в абсолют и раздергали девчонок: либо вы никто, либо вы в команде. По сути, это уже отбор на Олимпиаду. И мне постоянно звонят тренеры из регионов, у каждого свои проблемы – то что-то просят, то угрожают. Я это понимаю, потому что на тренеров регионов тоже давят сверху.
В итоге на отборе девчонок трясло, кто-то совсем закомплексовал. Другие тренеры мне говорят: ну это же биатлон, их и должно трясти. Да зачем трясти 10 человек на своем же отборе? Надо, чтобы они реализовывали свои функциональные возможности, стартовали, получали удовольствие. Но в нашем случае начинается паника: вдруг я не стрельну, и меня никуда не возьмут – кому это надо?
– Если бы вы поехали в условный Шушен с десяткой биатлонисток, регионы бы справедливо возмутились: сборная закрыта, туда не попасть. И для чего тогда нужны регионы?
– Есть зимний сезон: Кубок и чемпионат России – пробивайтесь. У нас работает выход на Кубок IBU после Нового года.
В прошлом году Гербулова и Носкова так приехали в основу, на этап в Оберхофе. Приехали седьмой и восьмой, а в гонке стартуют шестеро – то есть я должен кого-то вышибить. Конечно, я вышибаю «свою» – свердловскую Дербушеву, со словами: Тома, извини.
Все говорят, что тащу своих, но на самом деле я своих и предаю. Как было на «Ижевской винтовке» в прошлом году? Одну гонку выиграла Дербушева, другую – Куклина. По критериям можно было поднять на Кубок мира одну победительницу. В сборную поехала Куклина. Дербушеву я не взял, потому что она «своя» – не дай бог что скажут.
Или почему с Европы на ЧМ взял Куклину, а не Шевченко? Потому что Шевченко опять «своя», на это давят и давят. Мне уже надоело.
– В мужской команде избежали такого нервного отбора, заранее отдав места пятерым. Почему вы так не сделали? Может, стоило забронировать если не для пятерых, то для двух-трех.
– Пять фамилий и так были известны, к ним добралась только Резцова. Девчонки примерно представляли, что попадут на Кубок мира. Но им нужно было сохранять мотивацию, поэтому я и не объявлял фамилии публично.
– Горееву и Шевченко, которые уже выступали на Кубке мира, пока не видите в основе?
– Нам надо сберечь молодых, поэтому пусть они сначала выпустят пар на Кубке IBU. Они получили стресс на отборе. Если их сейчас долбануть с первого этапа Кубка мира – их вообще накроет, они голову втянут, и сезон может быть закончен.
А на Кубке IBU они могут опериться, раскрыться. Тот же самый вариант предлагался более опытной Тане Акимовой: вначале стартовать там, набрать форму, сохранить психику. Но Таня заболела до отбора и пока останется в России.
***
– Как вы приняли идею с созданием весной альтернативной группой Евгения Куваева?
– Схема групп женской сборной предполагалась совсем не такая, как в мужской. Первоначально все обговаривалось так: есть основная команда – моя, а Акимова и Павлова (после замужества Буртасова – Sports.ru), которые не захотели готовиться со мной, идут в команду Б к Куваеву. Рядом с ними собирается молодежь – и все вместе растут, в том числе тренеры.
Я был не против отпустить их – Таня и так просилась готовиться с семьей, у Жени со мной возник непонятный конфликт.
– Вы же обнимались еще в январе после ее удачной гонки.
– Ну, все хорошо, пока хорошо… А когда что-то идет не так, то крайний я. Я этого и не отрицаю.
Весной я у всех девчонок спрашивал: хочешь готовиться со мной? Настя Гореева не соглашалась, хотела к Куваеву. Не знаю почему. Но мы разговаривали с ней, с личным тренером, с Майгуровым и убедили. Насте годиков много, надо работать – нельзя все время быть в щадящем режиме.
– У Куваева она работала бы меньше?
– Не знаю. Знаю, как работает у меня. Я посчитал, что могу что-то ей дать, предложил программу. Надеюсь, она поверила.
– Ваши давние воспитанницы – Миронова и Казакевич – не хотели уйти?
– Ира нет. Света в свободном плавании, выбрала себе роль независимого спортсмена, как она думает. Независимый человечек со своей позицией – мы с ней часто дискутируем, приходим к компромиссу. Видимо, независимость проявляется в ее желании поспорить.
– Сразу восприняли группу Куваева как конкурирующую с вами?
– Планировалось, что моя группа из 8 человек готовится к Кубку мира, его группа – к Кубку IBU. И отдельное решение принимаем по Акимовой и Павловой – они тренируются у Куваева, но рассматриваются на Кубок мира. Итого 10 претенденток на Кубок мира: моя группа + Павлова и Акимова.
Параллельно просматриваем других девчонок Куваева на всех срезах и тренировках – может, к этой десятке подсоединится Носкова, может, Гербулова. Потом собираемся вместе, из десятки выбираем шестерых на Кубок мира – и поехали, оставшиеся четверо плюс еще двое – на Кубок IBU. То есть эта десятка по-любому уезжала бы в Европу.
И еще были обговорены конкретные сборы, которые двум группам следовало посетить одновременно, провести совместные тренировки. Но почему-то все пошло не так. Я не стал настаивать. Если люди не хотят менять планы и видение – ну нет и нет. Пришлось пробираться своим путем. В итоге дошло до конфликта. И все говорят: Шашилов такой-сякой. Это же модно сейчас – сказать: Шашилов видит только своих. Нет, Шашилов видит, кто может принести медали.
Я предлагал руководству еще весной: если вы хотите создать альтернативную команду, давайте я останусь со своими в Свердловске – вопросов нет. Если надо отбираться, мы приедем.
Но как вышло, так вышло.
***
– Что у вас произошло с Ульяной Нигматуллиной (Кайшевой)? Летом она ушла из вашей группы.
– Это политические дела, ко мне это практически не относится. Думаю, у Ульяны лично ко мне вообще нет вопросов. У нее муж-тренер – вот откуда это взялось. Летом Ульяна не вела никакого диалога со мной, диалог вел только муж. То есть все слова – от него.
– Но это же она сказала: если я продолжу тренироваться так, как было у Шашилова, то не выдержу. И ушла в регион к мужу.
– То есть прошлый год она тренировалась у меня, проехала все Кубки мира, прибавила, жила со мной душа в душу. Даже когда она косячила на ЧМ, и то мы были душа в душу. Тот же муж, когда мы поднимались в горы, говорил мне: Михаил Викторович, я горы не понимаю, вы все решайте.
То есть диалог у нас был. Потом что-то испортилось.
– Так и непонятно, из-за чего?
– Не знаю. Я бывал в этой шкуре – у меня тоже жена когда-то бегала. Но чтобы так конкретно идти в разрез с ее тренером Сашкой Голевым, царство небесное… такого не было. А сейчас, видимо, это интересно. И люди немного забывают, что такое самоподготовка, как она устроена во всем мире.
Самоподготовка есть, например, у украинки Юлии Джимы. Она ищет спонсора, деньги, государство ее не финансирует. Отобралась на Кубок мира? Пожалуйста, ты в команде. А другой путь – это приехать в регион, забрать миллион у детей и готовиться спокойно, припеваючи.
– Какой у вас сейчас контакт с Нигматуллиной?
– У меня никаких претензий к ней. Если у нее ко мне есть, пусть она скажет. В глаза она мне не говорила, мы нормально общаемся. Однозначно Ульяна должна выступать на Кубке мира. А как иначе, если человек способен там соревноваться? Еще раз, у нас таких, как Ульяна, мало.
Ульяна с мужем, уходя от меня, написали письмо в СБР: с 17 ноября мы готовы присоединиться к сборной России под руководством Шашилова и будем тренироваться так, как он скажет. То есть к Шашилову вопросов по тренировкам все-таки нет? На два месяца они отделились, а с 17 ноября проблем с Шашиловым у них нет.
Но они так пишут – сами себе что-то придумывают и противоречат.
Ульяна еще весной, с первого дня первого сбора спрашивала у Майгурова: а почему я не могу тренироваться с мужем? Потом я разговаривал с Черезовым (глава федерации Удмуртии – региона Нигматуллиной, а также член правления СБР – Sports.ru), говорил ему: вы же на Правлении приняли централизованную подготовку – значит, все должны готовиться в команде.
И сначала было решение Правления: кто не на централизованной подготовке – тот не отбирается на Кубок мира. Если так, и Ульяна готовится отдельно, начинать бы ей с Кубка IBU – и это не самодурство Шашилова. Так решило Правление. Потом про этот пункт забыли, и пошла цепная реакция. Еще раз: у меня к Ульяне претензий нет, остальное жизнь рассудит.
Женский биатлон целую пятилетку так прожил – с личными тренерами, мужьями, советчиками, которые включались в процесс. Последний тренер, кто мог наступить на всех, – Пихлер. После Пихлера наступить на характер спортсмена никто не смог. Хотя девчонкам надо напоминать и объяснять, что спортсмен не должен жить припеваючи, в тепле.
***
– В прошлом году вы пригласили тренером по стрельбе Алексея Волкова, который едва закончил с гонками. Теперь его нет в команде – как и почему он ушел?
– По семейным обстоятельствам.
– Вы с ним нормально сработались?
– (после паузы) Он мне не мешал.
– Не мешать – это же, наверное, программа-минимум. В идеале тренеры в связке помогают друг другу, усиливают – этого не было?
– К сожалению, нет. Наверное, в этом я виноват.
– Девушки его не восприняли как шефа?
– Не думаю, что прямо не восприняли. Какое-то панибратство было и с его стороны, и с их. Но вряд ли это серьезная проблема. У Алексея много времени: если захочет еще раз в это залазить, у него все получится. Но он может не захотеть.
У меня хорошая стрелковая школа от Денгольца – такую же прошли Чепиков, Кашкаров, Попов. Я эту школу понимаю и знаю, что можно детям сказать, что нельзя. Алексей, как выяснилось, доходил до всего самостоятельно – у него свое видение, которое подходит лично ему. Но это надо реализовать с другими. Думаю, Леша созреет.
– Почему не взяли никого на замену? Хотя бы чтобы оставить прежнее количество рук. Вас было трое – с Волковым и Загурским – а осталось двое.
– Как работает весь мир: два тренера на команду, плюс два сервисмена. Как правило, сервис – это молодые спортсмены, которые не только катают лыжи, но и понимают технику передвижения, прошли через тренировки. Почему нам тоже не научиться этому?
Я так и хотел: чтобы с нами ездили два сервисмена, которые могли бы заменить меня на трассе, в походах, на имитации, вели бы съемку, анализ. Почему я завел в команду Алексея Шевченко – он призер ЧР, участвовал в летнем ЧМ, три года подряд ездил с лыжниками Бородавко (мы с Юрием друзья). То есть он знает, как проводить силовые тренировки, многое другое.
У нас есть молодые ребята, которым есть что сказать. Но этим пока никто не пользуется. Я бы хотел их подвести к команде – и тогда два тренера (в нашем случае – я и Загурский) это за глаза.
Как-то на сбор в Сочи я пригласил Вову Овсянникова – как сервисмена, он еще и водитель нашей фуры, помогает на Кубке мира, понимает в лыжах, откатывает. Это друг Сереги Чепикова, когда-то мы их обоих брали в училище Свердловска. В свое время Овсянников даже обыгрывал Чепикова. И вот я показал Вову команде: вы говорите – шофер, шофер, а он побеждал Чепикова. Такие люди однозначно нужны команде.
– Хорошо, по количеству рук нет проблем. Но Загурского – при всем уважении – сложно воспринимать чистым тренером по стрельбе.
– Мы зачем-то к этому пришли: тренер по стрельбе, тренер по стрельбе. Но нужен-то тренер по биатлону. Для стрелкового компонента мы приглашали на весенний сбор теоретика, Александра Куделина (рекордсмен мира в стрельбе из пневматической винтовки в командном зачете, рекордсмен СССР и России – Sports.ru).
Я приглашал Любу Галкину (олимпийская чемпионка-2004 по стрельбе из винтовки из трех положений – Sports.ru). Она сказала: Миша, у нас совсем разные виды… И она права.
– Но с Фуркадом же работал Франк Бадью (призер Олимпиады-92 в стрельбе из винтовки с 10 метров).
– Не надо сравнивать. Бадью – великий психолог, у нас таких мало. Скорее всего, он не столько ставил стрельбу, сколько помогал Мартену познать ее.
Здесь же, в Тюмени, на финале Кубка мира-2018 был интересный эпизод. Фуркад уехал с пристрелки перед масс-стартом и взял запасную винтовку. Я тогда подумал: основную сломал, что ли? В общем, Фуркад побежал гонку с запасной – проиграл все на свете (19 место с 4 промахами – Sports.ru). Я решил – надо поймать Бадью, они уезжают в 5 утра. Я нашел переводчицу, чтобы все понять дословно, встретил его с утра: объясни, для чего вы поменяли винтовку?
Бадью рассказал: у Фуркада немного крыша отъехала, и он решил, что с любой винтовкой стрельнет. Бадью с ним поспорил: с любой винтовки не стрельнешь, бери запасную, беги гонку – и убедишься.
Я слушал Бадью и не мог понять: ребята, вы рискнули гонкой Кубка мира ради такого спора? А он ответил: зато ты представь, какая мотивация появляется у Мартена – сначала возомнил себя, потом получил по носу и разозлился.
То есть Бадью пожертвовал одной гонкой и доказал Фуркаду, что надо работать даже после самого успешного сезона. Великий тренер.
– Есть мнение, что вам просто неудобен тренер по стрельбе как самостоятельная фигура – хоть Волков, хоть кто-то другой.
– Это не так, мы часто дискутируем с Загурским. Еще раз: я не могу пригласить сюда тех, кого хочу, потому что это неблагодарная работа. Я разговаривал со многими – с Ильгизом Самигуллиным, с которым мы когда-то работали в юниорской команде, с Женей Пылевым. Не сказать, что я их прямо приглашал – так, разговаривал. Не хотелось настаивать, потому что я понимаю, как им тут было бы непросто.
***
– За предсезонку полностью получилось съездить на все те сборы, куда хотели? Хватило гор?
– 50 на 50, в июне не получилось с Рамзау (Австрия), мы хотели там потестироваться. Но это не критично.
По горам – у меня нет такого: лишь бы поехать в горы. В горах ты будешь готовиться медленнее, отталкивание пойдет медленнее. А скорость отталкивания – это вообще проблема команды. Я не уверен, что этому составу сейчас надо подолгу жить высоко. Но на следующий год, наверное, уже можно подниматься, девчонки смогут готовиться в высоких горах.
– Вы любите Хмелевские озера (Сочи, недалеко от «Лауры»), ездили туда в прошлый Новый год. Говорят, там сменился собственник. Теперь туда труднее попасть?
– Вяльбе вроде разговаривала насчет лыжников. Но у нас оружие… Был бы я тренером в регионе – я бы рванул на Хмелевку, потому что сам за все в ответе. А со сборной не рискну, потому что есть вопрос с хранением винтовок. Их остается сдавать только на «Лауру», и я не вижу, как это сделать с новым хозяином Хмелевки.
Со старым вопросов не было – можно было гонять туда-сюда, джипы стояли готовые в любой момент, если надо пострелять. Теперь есть проблема.
– Как готовиться к высоте и вообще к трассе Пекина?
– В Новый год мы будем на сборе в Антхольце, а в январе с этапа в Антхольце уезжаем в Пекин. Планируются два варианта: если будет чартер из Мюнхена, то сразу на Олимпиаду; если чартера не будет, то через Москву.
На этапе в Антхольце хотим выступать основой – хотя, может, кто-то пропустит гонки. Главное, что я хочу приехать в Пекин ровно к запуску в олимпийскую деревню – она открывается 27 января. Тогда мы проведем там больше времени перед первой гонкой.
– Что знаете про олимпийскую трассу?
– Со старта вверх, вверх, вверх. Потом с небольшими подъемчиками вниз, вниз, вниз. Есть в ней что-то похожее на Оберхоф. Видимо, для моделирования Пекина нам бы как раз пригодилась Хмелевка – там есть километровый подъем.
Вспомните, как мы выступили в прошлом году в Оберхофе после Хмелевки – моделировали там подъем 800 метров, получили горный эффект.
– По контрольным гонкам показалось, что Миронова серьезно добавила в скорострельности.
– Она может работать, да и все могут. Но бывает, что каждую по-своему замыкает. Света понимает, что зацеливаться – это не ее, будет только хуже, ее начнет раскачивать. Она нашла оптимальный ритм, хотя я не сторонник сверхбыстрой стрельбы – не натаскиваю на это в ущерб качеству. Других проблем со стрельбой хватает.
Но вроде мы стабилизировали этот компонент, и некоторые тренировки девчонки вообще проходили здорово.
– Кто больше всех впечатлил за межсезонье?
– Фактически все. Молодежь очень хорошо себя чувствует – Гореева с Шевченко добавят, поверьте мне. Та же Васнецова. Казакевич выросла, ей бы с этим ощущением справиться. Сжиться с тем, что она ходом может конкурировать с Мироновой. Все же понимают, что ходом Миронова непростая. И если об этом задуматься, то в голове идет автоматический пересчет: стреляешь ноль – ты на подиуме. Думаю, это происходит у Иры в голове. С этим надо свыкнуться, не рваться совершать подвиги раньше времени.
А Ира как раз рвалась в отборочном спринте – с первого круга понеслась, потом замерзли пальцы, в голове творилось что попало. На лежке она промахнулась последним выстрелом, шторки опустились, и она решила: надо фигачить изо всех сил – и посыпалась на стойке — 4 промаха.
У нас с Ирой 10 лет совместного творчества – все ее переживания видно даже по походке. Девчонки думают, что они такие загадочные, но на самом деле все видно.
– Если Казакевич так поплыла на отборе, что будет на Кубке мира?
– Там она знает свое место: бьется за топ-20, пока не стабилизируется. Она и на ЧМ это показывала: была в двадцатке спринта с кругом штрафа – для дебюта это хорошо. Но сейчас она однозначно готова на большее. Так же, как и Света. Главное, чтобы в головах не было ажиотажа и тяги к подвигу.
– Куклина была очень убедительна на отборе – ждать от нее прогресса?
– Лара молодец, действительно добавила. Где-то поверила мне, хотя она такой человек – наверное, никому не верит до конца. Мы с ее мужем Михаилом говорили и пришли к консенсусу, он сказал: я в процесс не вмешиваюсь. Лара выполняет практически все, что даю я.
– В конце сезона она говорила: мы на самоподготовке сделали так много работы, что я не выдержала.
– Слова, слова, слова. Тогда, как считалось, она была на самоподготовке с мужем. Работы и правда сделали много, но на лактате «двоечка» – нигде в мире так не работают. Сами себя тормознули, поэтому у Лары и не получалось прибавлять на финишных кругах.
А люди уже не стесняются с лактатом, берут выше. Не надо далеко ходить за примерами, можно посмотреть на Непряеву, Большунова. Мы с Юрой Бородавко, который их тренирует, с детства вместе, много сборов проводили рядом, еще когда работали в регионе.
В Рамзау в октябре мы пересеклись – было видно, как пашет Саня Большунов. Перебирает, тут же восстанавливается, меняет тренировки, опять набирает – это творческий процесс. Спортсмен и тренер лепят результат, понимая, к чему именно идут.
А когда не понимаешь процесс и просто делаешь…
– Перед прошлым сезоном вы говорили, что команда пройдет его на загрузе – без пиков и ям. Потому что так надо для Олимпиады.
– В принципе так и получилось. Мы до сих пор не отпускали нагрузку, чтобы нас хватило до февраля. Если мы сейчас сбросим объем или силовые нагрузки, соперницы нас просто сожрут.
– Но есть риск: значит, команда зайдет в сезон в не очень хорошей форме – это не приведет к нервозности?
– Народ будет выступать на своем уровне, все более-менее в хорошей форме. Это состояние надо продержать до февраля, а там будет чем добавить. Для начала два-три человека будут залезать в двадцатку, кто-то в десятку. Это трамплин, все надо делать потихонечку – нельзя сразу стрелять нули, к этому надо прийти.
– Про проблемы с ковидом в команде можно забыть?
– Нет, с ковидом еще неизвестно, когда и что вылезет. Народ до сих пор штормит и так, и сяк.
– О ком речь?
– Буквально обо всех. Все до одной переболели в прошлом году, и до сих пор есть или последствия, или проявлялась реакция на вакцину.
Та же Нигматуллина написала в письме: Шашилов сломал мне спину. Не сама, конечно, написала, но заняла сторону мужа. Хотя проблемы со спиной возникли после прививки летом. Еще у Ульяны вылез гайморит – 8 лет она им не болела, а после прививки получила на ровном месте в Минске.
У Казакевич есть небольшая травма спины – после прививки обострилась. Шевченко лежала в поезде с такой температурой, что мама не горюй. То есть по здоровью что-то да выскакивает.
Мы все прививались «Спутником». Говорят, что IBU одобрил эту вакцину. Не знаю, как принимающие страны, но, видимо, IBU договорился с ними и планирует сделать вакуум для спортсменов.
***
– Хочется понять, в чем ваша мотивация работать тренером сборной? Вас ничто не удерживает, в регионе комфортнее, больше свободы, можно вернуться туда.
– Видимо, к этому все и придет. С весны мне вряд ли захочется в этой каше вариться. Не хочу терять ни друзей, ни спортсменов. Мне проще самому приехать на сбор – или со своим составом, или помочь тренеру сборной.
– То есть вы настроены уйти весной?
– Да хоть сейчас. То, что происходит, это просто перебор. Люди вокруг команды понимают, каково это. Когда я шел сюда работать, все похихикивали надо мной: ну, сходи… только зачем ты туда пошел?
Отработав сезон, на тренерском совете я сказал: хочешь потерять друзей – иди тренировать сборную.
– Потеряли?
– Ну да. У людей немного мировоззрение поменялось. Такая жизнь.
– С таким настроем как найти энергию и стимул пережить этот сезон?
– Не знаю, как получится с Олимпиадой – нам надо надеяться, что кто-то выдаст супергонку, стрельнет. Как Галя Куклева в Нагано.
Но надо и собирать людей на следующую Олимпиаду, нельзя думать только о ближайшей. Девчонки, которые сейчас в составе, могут бежать и стрелять. Главное, конечно, что могут бежать. Казакевич, Васнецова, Гореева, Шевченко – вот наш костяк на следующую Олимпиаду.
Никто не задумывается, что за ними по возрасту близко никого нет – мы проиграли уже два юниорских ЧМ. Если бы не возили туда Шевченко и Горееву, что было бы? Людей нет, а в регионах никто не хочет это признавать, все цепляются за отбор. При том, что некоторые регионы, которые считались сильными, уже не способны собрать эстафету: Новосибирск, Удмуртия…
Как и с кем нам жить следующие 4 года? Кого тренировать?
