Капитан сборной России на протяжении всего олимпийского сезона находился под огнем критики. В откровенном интервью «Спорт-Экспрессу» он вместе с Дмитрием Симоновым пытается найти причины своих неудач.
ВЕРЯТ ВСЕГДА ОТЦУ, А НЕ СЫНУ
— Максим, удивляет уже тот факт, что мы с вами сейчас сидим и разговариваем. В этом сезоне вы почти не общались с прессой. По какой причине молчали?
— У любого спортсмена бывают периоды, когда что-то не получается. И тогда нужно побыть одному, не хочется находиться в центре скандалов, обсуждений. Я всего этого натерпелся в прошлом сезоне. И в этом сознательно ограждал себя от интервью и комментариев, о чем в принципе не жалею. В какой-то момент почувствовал, что на каждое мое слово сразу следует негативная реакция болельщиков. Даже это интервью, уверен, они воспримут негативно.
— Почему?
— Не могу отвечать за других людей. Может быть, кто-то боится слышать правду. Кого-то услышанное шокирует. А может быть, ждут оправданий. Вы знаете, спортсмена любят, когда он дает результат. А когда результата нет, каждый готов на нем сорваться. Так что я нахожусь в заведомо проигрышном положении. Меня много критиковали в этом сезоне. Все, даже тренер. А тренер для спортсменов как отец, он старший, он должен быть более мудрым. Кому вы поверите: отцу или сыну? Конечно, отцу!
— Может быть, не нужно было молчать? В какой-то момент из-за этого даже пошли разговоры, что Чудов «зазвездился».
— Да, и что Чудов «посылает» журналистов. Слышать такое обидно и неприятно. Ходил слух, что я оттолкнул кого-то с камерой. Что за бред? Зачем мне это надо? Такое могло случиться, только если бы меня этой камерой ударили по голове. Кроме того, отказывая в интервью, я никого не оскорблял. Такой на тот момент была моя позиция, причины которой я уже объяснил.
— С появлением звездного статуса вокруг вас, наверное, появилось много друзей и псевдодрузей, которые хотели какой-то выгоды?
— А какая от меня выгода? Это нормально, когда с возрастом у тебя расширяется круг общения, появляются новые знакомые. А попытки, как вы их назвали, псевдодрузей что-то от меня получить я сразу пресекал. Кстати, именно эти товарищи сразу начинали говорить: вот Чудов гад, пользы от него нет, «зазвездился». От настоящих друзей вы такого никогда не услышите.
— Едва ли не тяжелейшим моментом в карьере для вас стала Олимпиада-2010. Эстафета показала, что вы в нормальной форме, но почему-то из личных дисциплин бежали только спринт…
— Все иностранные спортсмены были в шоке. И я тоже. Причину озвучил наш тренер: «В спринте Чудов не боролся до конца».
— И что вы об этом заявлении думаете?
— Я приехал на Олимпиаду защищать честь страны, честь флага, собственное имя, наконец. Да, к главному старту подошел не в той форме, в какой хотелось. В этом в немалой степени моя вина, признаю. Плюс во время спринта были тяжелейшие условия — не у одного меня не сложилось. Но чтобы «сливать» гонку… Вы сами как думаете — это возможно?
— Тренеры много критиковали спортсменов и до, и после, и во время Олимпиады.
— Да. Виноваты всегда только мы. Тренеры — никогда. Хотя порой нужно признать: где-то не прав был спортсмен, а где-то тренер, будем вместе работать над ошибками. Я однажды откровенно спросил у Аликина: «Владимир Александрович, а вы когда-нибудь ошибаетесь?» «Нет, — ответил он мне. — Я всегда прав». В последнее время между тренерами и спортсменами исчез какой-либо диалог. В первые год-два, когда Аликина только назначили, было иначе. Тренеры советовались, мы вместе обсуждали, как выстроить процесс подготовки. Теперь такого нет. Был диалог, стал монолог.
— Но ведь не могут же быть во всем виноваты тренеры.
— А я и не говорю, что это так. Я многое делал неправильно. Не мог сосредоточиться на спорте, отвлекался. За этот год я сильно повзрослел, понял свои ошибки и впредь их вряд ли повторю. Часто подводил характер — такой я человек, резкий, горячий. Жаль, что это произошло в олимпийский год, но ничего не поделаешь.
ЗА УЧАСТИЕ В ЭСТАФЕТЕ В ТУРИНЕ ТРЕБОВАЛИ ДЕНЕГ
— Почему Аликин не прилетел на Камчатку?
— Понятия не имею. Мы даже не попрощались толком. Владимира Александровича видел в Увате, предложил к нему зайти, пообщаться перед окончанием сезона. «Сам зайду», — говорит. Но не зашел…
— Была информация, что вы откажетесь от выступления на «Мемориале Фатьянова», поскольку нуждаетесь в операции. Но в итоге вы все-таки прилетели.
— У меня действительно были определенные личные обстоятельства, по которым я просил освободить меня от участия. Но на «Мемориале Фатьянова» хотели видеть всю бронзовую олимпийскую четверку. Партия сказала «надо», и дела пришлось отложить.
— Но четверку-то мы так и не увидели. Антон Шипулин не приехал.
— Видимо, у него действительно неотложные дела. Более важные, чем у меня.
— Какие цели ставили себе на турнире?
— Вот как раз на Камчатке я бегал, что называется, в кайф. Старался от всего получать удовольствие. Олимпиада — совсем другое, там выкладываешься по полной.
— Впечатление от неудачного сезона, безусловно, скрасила олимпийская медаль. А если бы не попали в состав олимпийской эстафеты…
— Понимаю, на что вы намекаете. Да, были мысли о том, чтобы закончить карьеру. Все-таки вторую Олимпиаду подряд мог «пролететь» мимо эстафеты. В Турине вообще была жуткая ситуация.
— Расскажите.
— Я поехал на Игры-2006 первым номером с точки зрения результатов и физической готовности. Если бы меня выпустили, я бы порвал всех. Даже из наших ребят никто не мог меня превзойти. Хорошо, не доверяете — поставьте на второй, третий этап. Даже если бы завалил, было бы время исправить. Но там были подводные течения. У меня требовали денег за место в команде.
— Кто требовал?
— Не буду отвечать. Но это было. Намекали, что надо заплатить.
— На Играх в Ванкувере не намекали?
— К счастью, при нынешнем руководстве такое просто невозможно. Вообще многое изменилось к лучшему. Логистика, условия проживания и питания, финансовое обеспечение.
ОТ КАПИТАНСТВА ХОЧУ ОТКАЗАТЬСЯ
— Всегда было очень интересно узнать: что входит в обязанности капитана сборной? Например, в иностранных командах вообще нет такого понятия.
— Должность действительно своеобразная. На самом деле главная задача — выражать мнение команды. От этого я и страдал. К примеру, после первой же гонки в Остерсунде хотели отправить на Кубок Европы Витю Васильева. Спросили мое мнение. Я говорю: для парня Кубок мира в новинку, он переволновался, зачем его сразу отсылать? Так же было с Женей Устюговым, его в какой-то момент хотели отцепить от первой сборной, но команда — моими устами — выступила в его защиту.
Много историй было, когда приходилось не от себя, а от команды говорить. А потом в прессе появлялось: Чудов диктует тренерам свое мнение. Мои же слова обращали против меня, били ими, как рыбьим хвостом по лицу. Но, позвольте, меня для того и назначали, чтобы через меня команда выражала мнение! Именно поэтому хотел бы как-нибудь плавно с этой должностью расстаться. Просто готовиться и участвовать в стартах, не наваливая на себя лишнюю ответственность и ненужные проблемы. Так спокойнее.
— Чувствуется, что вы очень обижены на тренерский штаб. Как же дальше вместе работать?
— Жизнь покажет. Скажу честно: с нынешними тренерами у меня нет желания работать.
— Руководство СБР в курсе?
— Да. Моим мнением интересовались. Я честно ответил.
— Предположим, что изменения произойдут. Кто может прийти на место нынешних тренеров? Иностранцы, российские специалисты?
— Не важно. Это должны быть люди, которые могут подсказать технические детали. Например, держишь ты лыжную палку так, а не иначе, и за счет этого выигрываешь несколько секунд. Две секунды там — две секунды здесь… Но для этого нужно снимать тренировки на видео с разных ракурсов и вместе обсуждать помарки в технике.
— В одной из телепрограмм, посвященных биатлону, то же самое говорили Сергей Чепиков и Владимир Драчев…
— Было бы здорово, если бы те, кто недавно закончил карьеру — Чепиков, Драчев, Рожков, Ростовцев, да много кого можно вспомнить, — устраивали семинары, где обращали бы внимание на такие технические моменты. К примеру, когда я в Уфе вижу ребят, занимающихся биатлоном, то подхожу к ним, подсказываю. Я, может, и не супер-спортсмен, но ведь советую нормальные вещи, а не выпрыгнуть со второго этажа, к примеру. Так же и нам более опытные товарищи могут подсказать что-то полезное.
— Ваш друг Николай Круглов именно из-за отсутствия диалога ушел из спорта?
— Думаю, это одна из причин.
— Как вы думаете, он вернется?
— Не знаю, честно говоря. Коля уже устроился на работу. Куда, сказать вам не могу, но в телефонном разговоре он говорил, что очень доволен. Опять-таки, у него хороший контакт с начальством. Это важно.
— Работа связана со спортом?
— Нет. С бизнесом.
ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ — СОЧИ
— Вы могли бы поступить, как Круглов?
— Работать не в спорте? Нет проблем! Я парень смелый и не боюсь новых дел. Вести бизнес самому или работать под чьим-то началом — почему нет? Сегодня биатлон — главное, но я не из тех, для кого лыжней мир начинается и ею же заканчивается. В жизни много других интересных вещей. В том числе и семья. С годами начинаешь это понимать.
— Уже наметили себе, до какого времени будете продолжать карьеру?
— Пока ставлю цель: подойти в оптимальной форме к Играм-2014 в Сочи, а потом буду думать. Но мне предстоит долгий путь. Сейчас я чувствую огромную усталость — и моральную, и физическую. Выхолощен полностью, нет сил. Надо хорошо отдохнуть и приниматься за работу. Набрать вес, улучшить физическое состояние. Ближайший сезон будет очень тяжелым, но я буду двигаться постепенно. Для начала постараюсь вернуться на прежний уровень, вновь построить тот фундамент, который был разрушен во многом по моей вине.
— Мотивация бороться и побеждать еще осталась?
— Да, и очень большая. Я многое осознал, стал иначе смотреть на вещи. Со мной и раньше случалось, что хотелось все бросить, но я перебарывал в себе это желание и продолжал упорно работать. Громких слов: мол, Русская ракета вернется и так далее, говорить не буду. На данный момент я очень устал, но руки опускать не намерен. Все будет хорошо.
Дмитрий Симонов,
«Спорт-Экспресс»
