После того, как стало известно, что российская биатлонная сборная не выйдет на старт Кубка IBU в Швейцарии, нашим спортсменам пришлось экстренно сниматься со сбора в Европе и окольными путями возвращаться на родину, а затем ехать в Уфу для участия в чемпионате России и быстро организованном Кубке СБР, где выступала и белорусская команда.
Соревнования в Уфе достаточно успешно сложились для Ларисы Куклиной, которая по ходу нынешнего сезона потеряла место в основной национальной команде: пятое место в пасьюте лишь с одним промахом на четырех рубежах после 11-го в спринте и «серебро» с безукоризненной стрельбой в мегамасс-старте.
Биатлонистка рассказала Metaratings.ru о разочаровании после непопадания на Олимпиаду, а также стрелковых неудачах, с которыми она столкнулась по ходу сезона, и их решении.
«Первое, с чем мы столкнулись в Уфе – это невероятно «тупой» снег»
– Как вы оцените свое выступление в Уфе, как себя чувствовали?
– В Уфе для меня все сложилось весьма положительно и ожидаемо. Ехала туда с желанием бороться и пониманием, что я могу и у меня все получится, что все в моих руках, ногах, в моем самочувствии.
Я знала, что полтора месяца без стартов, а во время Олимпиады других соревнований не было, дадут о себе знать. У меня была за это время скоростная работа, и я понимала, что за счет хорошей стрельбы можно сделать компенсацию хода, что, в принципе, и получилось. Конечно, были некоторые недоработки в стрельбе на спринте, где я оказалась на 11-м месте. Но в пасьюте и с 11-й стартовой позиции получилось побороться за призы.
Я понимала, что в спринте могут быть определенные сложности – первые старты мне всегда даются тяжелее. А дальше от старта к старту я и ход набираю, и мое самочувствие улучшается вместе со скоростными качествами.
Порадовало, что справилась со стрельбой и нашла правильный подход к огневому рубежу, который именно для меня максимально комфортен. Хотя по ходу дистанции были проблемы технического характера: переходы на хорошей скорости с равнины на подъемы. Как раз над этими нюансами мне необходимо работать в будущем, потому что именно на таких участках я и проигрываю. Впрочем, это были ожидаемые негативные моменты, которые появляются при недостатке соревновательной практики.
– Пресловутая проблема с лыжами в Уфе вас тоже коснулась?
– Эта проблема коснулась абсолютно всех российских сборников, да и региональных команд тоже. Когда мы приехали в Уфу, первое, с чем столкнулись – это невероятно «тупой» снег. Мы постоянно бегали в Европе – там снег очень быстрый, скоростной. Здесь сразу у всех были ощущения, что лыжи вообще не едут. К такому снегу надо привыкать. Мне очень помогал, спасибо ему большое, Даня Серохвостов: на некоторые старты я брала лыжи у него.
«Была катастрофично расстроена своим выступлением на Кубке мира и тем, что не удалось отобраться на Олимпиаду»
– Что изменилось в вашей подготовке после отъезда в конце декабря с этапов Кубка мира?
– Наверное, все изменилось. Полностью поменяли стрелковый подход и функционально-техническую работу. Но вопросом номер один было мое психологическое восстановление. Я была просто катастрофично расстроена своим выступлением на этапах Кубка мира и тем, что не удалось отобраться в команду на Олимпиаду. Задача на сезон была именно такой, и эта нереализация своих возможностей меня очень серьезно расстраивала. Итоги подготовительного периода убеждали и меня, и тренеров, что я была хорошо подготовлена. Но того, что произошло с моей стрельбой на ноябрьско-декабрьских этапах Кубка мира, не понимал никто.
Когда я вернулась в Россию и приехала на «Ижевскую винтовку», обратилась к Алексею Анатольевичу Волкову с просьбой помочь, чтобы он посмотрел на компьютере мою стрельбу, помог проанализировать ее и найти ошибку: в чем проблема и как ее устранить. Я всегда серьезно отношусь к стрельбе: знаю свои недочеты и ошибки, чувствую каждый выстрел. Стараюсь по мере возможности анализировать стрельбу. Если что-то не понимаю, то всегда могу обсудить это с тренером и вместе с ним прийти к правильному выводу.
На этапах Кубка мира, когда мне показывали планшет с моей стрельбой, я глазам своим не могла поверить, что это была моя работа, особенно на лежке. Я искала ошибки в подгонке оружия, крутила ремни, затыльник и даже, ну мало ли, затронула изготовку, которая наработана годами – ничего не помогало.
Алексей Анатольевич сразу откликнулся, и перед индивидуальной гонкой мы с ним поработали. Он решил посмотреть мой спусковой механизм и сказал, что ему не нравятся данные, которые он видит на экране компьютера. Оказалось, что вот тут-то и затаилась проблема. Я не снимаю с себя вины, возможно, с моим опытом можно было работать и с таким спусковым крючком. Это настолько тонкая работа, когда надо чувствовать каждый грамм, и здесь сыграло все в совокупности. Психологическое состояние от провала к провалу только утяжелялось. Тяжело собраться и бороться, когда все не получается.
Волков тут же разобрался, в чем была проблема, подрегулировал спусковой механизм моей винтовки. В итоге на первой же гонке в Ижевске я заметила, что мне стало проще стрелять, я снова начала чувствовать свои выстрелы, и уже на двух спринтерских гонках в Ижевске скорострельность вернулась. Я была рада тому, что мы нашли ошибку, знала, с чем работать и от чего отталкиваться. И, слава богу, стрельба нормализовалась. Конечно, мы пришли к пониманию, что спусковой механизм нужно полностью поменять, однако этим заниматься мы будем уже после соревновательного сезона. Главное, что я смогла вернуться на международные старты, хоть и рангом ниже, и показывать неплохие результаты, заезжая в призы.
– На этапах Кубка мира эту проблему не получилось заметить?
– Наша ошибка была в том, что мы пытались искать проблему на компьютере, в помещении, а спусковой механизм начинал плохо работать при низкой температуре на улице, особенно в сильный холод. И чем холоднее была погода, тем тяжелее работал мой спусковой крючок. Я тяну его, а выстрела не происходит, в итоге допускаю срыв и получаю штрафы.
«Мне немного не хватало общения с Шашиловым и его поддержки»
– У вас не было ощущения, что не самый быстрый бег по трассе на этапах Кубка мира – следствие перебора в нагрузке во время подготовительного периода?
– Нет. Что касается моего физического состояния, я считаю, что сейчас в гонках показываю то, что натренировала в подготовительный период. В текущей ситуации вряд ли получится прыгнуть выше головы. А вот на будущее надо делать коррективы в подготовке, устранять все ошибки, чтобы улучшать результат.
– А что в прошлом подготовительном периоде было сделано не так?
– Для этого надо проанализировать весь прошедший подготовительный период вместе с тренером: я готовилась в сборной с Михаилом Викторовичем Шашиловым, и нам вместе надо прийти к общему выводу. Мне бы очень хотелось с ним этот анализ сделать и все обсудить. Мне бы хотелось услышать от него, чем он был недоволен, что я делала не так, какие слабые стороны он во мне видит и как их можно усилить.
– Вам тяжело было переносить нагрузки подготовительного периода?
– Наоборот, весь подготовительный период мне дался довольно легко. Наверное, только две-три работы были сложными, когда мне пришлось потерпеть. Но в сравнении с прошлыми сезонами и в плане тренировочных часов, и в объеме развития скоростных качеств вся нагрузка уменьшилась. Мы с мои личным тренером (Михаилом Куклиным, который также является мужем спортсменки – прим. Metaratings.ru) надеялись, что такое снижение объемов и нагрузки сыграет мне в плюс. Но этого не случилось. Возможно, я не из той категории спортсменок, которым такая методика подходит. Я склонна считать, что мне не хватило той нагрузки в максимальных тренировочных зонах, к которой я привыкла. Лично мне развивающей работы нужно, видимо, больше.
Планы на этот сезон были очень высокими, и мы верили, что я могу их осуществить. Обидно, что не получилось, но сейчас главное – сделать правильный анализ и понять, над чем работать, чтобы за весну убрать все недочеты и в новый подготовительный период войти с конкретными задачами, а также способами решения тех проблем, которые со мной случились. Очень надеюсь, что мы сможем с Михаилом Викторовичем все обговорить и прийти к какому-то решению. Я ни в коем случае ни на кого не обижаюсь. Обижаться можно только на самою себя, что не смогла самореализоваться в этом сезоне. Однако мне все же хотелось бы в будущем эти вопросы решить.
– Если вы чувствовали, что вам не хватало нагрузки в подготовительном периоде, может быть, надо было пойти на более плотный диалог с тренером, поговорить о своих ощущениях, о привычке к большим объемам и нагрузкам?
– Полностью согласна, диалог был необходим. Для меня это один из очень важных критериев в работе с тренером – полное доверие. Мне важно слышать от тренера объяснение: с какой целью и для какой перспективы мы делаем ту или иную работу и во что она выльется в будущем, какие качества развиваем, что устраняем и что прорабатываем. Я должна чувствовать, что тренер в меня верит и видит во мне что-то. Я тренируюсь не для того, чтобы кому-то что-то доказать. Я хочу доказать самой себе, что я могу достичь определенных целей, и на этом пути для меня очень важная поддержка тренера.
Конечно, в прошедшем подготовительном периоде было немного тяжеловато адаптироваться к новому тренеру и его тренировочному плану. Лично мне немного не хватало общения с ним и его поддержки, не хватало обсуждения и анализа работ. Может быть, я была в этом вопросе недостаточно активна.
– А вы выполняли весь тренировочный план: от и до?
– Да, я старалась полностью выполнять весь план и всю предлагаемую нагрузку. Еще весной мы договорились с Шашиловым: если я прихожу тренироваться в сборную, значит, полностью тренируюсь по его плану и должна максимально ему довериться, а также выполнять предлагаемую нагрузку. Мы с личным тренером не стремились что-то корректировать и добавлять со своей стороны, чтобы не навредить и не устраивать «сборную солянку». Ни к чему хорошему это не приведет.
– В лыжных гонках уже несколько лет весьма успешно отказались от принципа разделения сборной команды на женскую и мужскую. Лыжники и лыжницы в основном тренируются в смешанных группах. Может, и в биатлоне пора использовать такой подход? Многие иностранные биатлонные сборные также готовятся в смешанных группах.
– Я, честно говоря, в этом тоже вижу одни плюсы. Это касается и стрелкового компонента, и лыжного хода, и обще-физической подготовки. Мы же всегда стремимся тренироваться с сильнейшими, чтобы и самим становиться сильнее, и работа в смешанных группах даст нам, женщинам, только одни плюсы. Мы сможем очень многому научиться у мужчин и в плане техники, и в плане психологии. А мужчинам это поможет в эмоционально-психологическом плане. Во всяком случае, я бы очень хотела тренироваться в смешанной группе.
– Перспективы предстоящего подготовительного и соревновательного сезонов сегодня весьма туманны. Не было ли у вас мыслей о каких-либо глобальных переменах? Может быть, смене спортивного гражданства.
– Вопрос о смене спортивного гражданства мне начали задавать примерно с 2014 года, и для меня он абсолютно неактуален.
