Одним из событий нашего биатлонного сезона 2023/24 стало возвращение из второго декретного отпуска серебряного призера Олимпиады-2022 Кристины Резцовой.
Возвращение из второго декрета получилось сложным, но сама Кристина Резцова признает: резервы у нее есть.
В эксклюзивном интервью «РГ» Кристина рассказала, возможно ли совмещать воспитание детей с профессиональным спортом, и вспомнила, какой была ее знаменитая мама, олимпийская чемпионка в биатлоне и лыжных гонках Анфиса Резцова, жизнь которой оборвалась прошлой осенью.
Взбалмошная девчонка повелась на свои желания
Как оцените для себя этот сезон с учетом того, что он для вас первый после рождения второго ребенка?
Это самый сложный сезон на моей памяти. Опыт возвращения после первых родов получилось хорошим, поэтому ориентировалась на него. Но оказалось, что столько здоровья у меня уже нет (смеется). Тренироваться начала лишь в августе. Изначально планировали участвовать в соревнованиях со второй половины зимы, но мне очень хотелось бегать. В итоге, не сделала нормальной базовой работы, и все пошло не так. Весь сезон в болезнях, травмах. Отсюда такие результаты: нестабильные и не всегда высокие. Хотя окончание сезона получилось даже лучше, чем ожидала (на чемпионате России Кристина Резцова взяла «золото», два «серебра» и «бронзу» — прим «РГ»). Теперь, главное восстановиться и плодотворно работать. Понимаем с тренером, что резервов еще много. А за этот сезон твердую четверку поставить себе могу.
Неужели никто не пытался вас отговорить форсировать подготовку?
Муж Ваня изначально был категорически против. А Виталий Викторович (Норицын, тренер Резцовой — прим. «РГ») находился на расстоянии, моего состояния не видел. Он писал план, я пыталась его выполнять. Ваня говорил: здесь ты не готова, здесь потише. А я понимаю, что он прав, но план делать хочу. Говорят, на ошибках учатся, хотя после первых родов я сама громче всех кричала, что нельзя форсировать подготовку. И вот наступила на эти грабли. Взбалмошная девчонка, повелась на собственные желания.
Когда уходили в декрет, не было мысли, что в большой спорт можете уже не вернуться?
Когда забеременела, была в очень хорошей физической форме. Показывая высокие результаты на пекинской Олимпиаде, понимала, что у меня есть резерв бежать в следующем сезоне еще лучше. Даже немного поначалу расстроилась, что придется его пропустить. Поэтому из декрета выходила с мыслями: как только так сразу. Возможно, в этом и была моя главная ошибка. Вспоминала, как хорошо возвращалась после первых родов. А сравнивать было нельзя категорически.
Как совмещать воспитание двух маленьких детей и профессиональный спорт?
Никак. На самом деле, на 90 процентов воспитанием дочек занимаются бабушка и дедушка. Оба отказались от своих работ ради того, чтобы я могла продолжать заниматься биатлоном. Им бесконечная благодарность. Но вообще два ребенка — вдвойне большее влияние на психику. Вроде бы мы обговариваем с мужем, что если мы работаем на 100 процентов, то надо уходить, оставлять детей бабушке и дедушке. И я себя на это уговариваю. Но в какой-то момент в ответ на эти уговоры думаешь: Зачем тебе все это? У тебя двое детей! Сиди дома! И этот внутренний дисбаланс сильно мешает.
Мама, когда я вырасту, ты же мне подаришь винтовку?
Еще когда у вас была одна дочь, вы говорили, что самое сложное — организационные вопросы…
Проще не стало. Элементарно прибавилось вещей. Если с Сашей мы еще как-то могли все вместе улететь на самолете, да еще и взять с собой одну кроватку, то сейчас это нереально. Так что Ваня ездит на своем авто в Сыктывкар, на Семинский перевал. Это 3000 км в одну сторону. А он — туда-обратно. Потом в Тюмень. Мужу тоже — отдельный памятник. Он двое суток в дороге не спит, приезжает и такой: надо на работу выходить. Но главная головная боль — проживание. Двое детей плюс бабушка и дедушка — это шесть человек. Даже трехкомнатную квартиру частенько приходится снимать на сборах. Но в последнее время стараемся ездить без детей, чтобы сохранить энергию на соревнования, а не растрачивать ее на оргвопросы.
Старшая дочка понимает, чем вы занимаетесь?
Саша уже во всем разбирается. Она у нас развитая не по годам. Ей уже объясняешь: мама уезжает на работу, мама денежку зарабатывает. Она все это понимает: «Мама, а что ты привезешь мне с соревнований? Мам, а что тебе сегодня подарили?» Может, не в полной мере, но она понимает, что мама стреляет, бегает на лыжах. Когда я этим летом сломала ложе (часть оружия для удобства при стрельбе — прим. «РГ»), Саша аж заплакала. «Мам, винтовка была такая красивая, зачем ты ее сломала! Мам, а когда я подрасту, ты же отдашь мне свою винтовку?»
Вы ведь не единственная, кто вышел сейчас из декрета. С Динарой Алимбековой, Катей Юрловой-Перхт какие-то вопросы обсуждаете?
Ну, Катя-то намного раньше все это прошла. С ней мы можем обсудить, чем и сколько раз наши дети переболели. А Динара да, подходила. Перед Спартакиадой вот спрашивала, когда и какую работу я начинала делать. Бывает, с Ульяной Нигматуллиной обсуждаем. Встретились на чемпионате России, и ее первая фраза: «Я все время думала, что рождение ребенка помогает бегать. А сейчас вообще не понимаю, как вы это делаете! Я забыла, как спать и есть, не то, что тренироваться».
Способна ли нынешняя Кристина Резцова, мать двоих детей, на безбашенные поступки? Помнится, вы когда-то и в нижнем белье на комбинезон выйти на старт могли….
На что только не способна Кристина Резцова (смеется). Дело уже даже не в детях, а в возрасте. Все-таки с годами какая-то мудрость приходит. Опять же, муж меня осаживает: он в отличие от меня человек адекватный, взрослый (смеется). Но на самом деле, если бы возникла похожая ситуация на каком-то второстепенном старте и я что-то проспорила, почему бы и нет. Я как тогда ничего страшного в этом не видела, так и сейчас не вижу. Но чтобы постоянно барагозить — это уже нет. Просто нет столько времени, чтобы задумываться о каких-то безбашенных поступках.
Мой уровень сейчас не показатель
Вам получается на руку, что мы на международных стартах не выступаем. Можете спокойно набирать форму…
Международный сезон важнее даже, если бы я туда не поехала. Уровень российского биатлона должен соответствовать международным стандартам. А сейчас на наших стартах можем только на белорусов ориентироваться. Хотя, думаю, им тоже было бы интереснее конкурировать там. Разговариваю с девчонками, которые никогда на международных соревнованиях не бегали, так они не понимают, насколько там все плотнее. У нас из спринта в гонку преследования с тремя-четырьмя штрафными кругами попасть можно, а там и с двумя не всегда попадешь. Кто-то ориентируется на меня: мол, бегаю как Кристина, значит, и на Кубке мира смогла бы. Но мой уровень сейчас — не показатель. Так что международные старты нужны.
За Кубком мира, чемпионатами мира следите?
Гонки не смотрю, но результаты вижу, за новостями слежу, анализирую общие зачеты. Смотрю, как девчонки, с которыми бегала, поднялись или упали в результатах. Понимаю, что уровень стрельбы там сильно вырос. Скорострельность и точность, то, над чем нам в России еще работать и работать.
Представляли себе такую ситуацию: вот вы бежите, а бок о бок с вами ваша сестра Даша, которая теперь за Финляндию выступает…
И что тут такого? Дома мы сестры, а на трассе — соперницы. Мы с ней и в России много бегали, и в эстафетах, причем как за одну команду, так и за разные. Она меня обыгрывала, я ее обыгрывала. У нас никогда от этого отношения не портились. В жизни мы обожаем друг друга.
Нет ли к ней белой зависти? Она там бегает с сильнейшими, а вы — здесь…
Если завидовать, то только по-хорошему. Я за нее рада. Раз у нее возникла такая возможность, то почему бы и нет. Не вижу проблемы.
Не было досады, что наш биатлон отстранили, когда мы только-только подняли голову? На той же Олимпиаде в Пекине хорошо ведь выступили…
В моем случае обидно было еще и потому, что я проводила один из лучших своих сезонов. И он так резко закончился. Планы-то на его окончание строила грандиозные. Я боролась за победу в зачете масс-стартов. Поначалу прям обида была. Но потом успокоились, как-то приняли ситуацию. Стадии принятия всегда одни и те же. Да, наш биатлон долгое время рос для этих результатов. Надеюсь, что за несколько лет отстранения мы не потеряем, а только наберем.
Сейчас в спортивном сообществе ожесточенная дискуссия по поводу возможной поездки наших спортсменов на Олимпийские игры. Тех, кто соберется выступать под нейтральным флагом, некоторые чуть ли не предателями называют или бомжами. Если бы вам пришлось выбирать, на вас такая риторика повлияла бы?
Меня никогда чужое мнение не волновало. А какой я бы сделала выбор, не задумывалась. Надеюсь, что и не придется. Я сейчас не сторонник ни одной стороны, ни другой. В политике ничего не понимаю и вникать не хочу. Мое дело — бегать и показывать результат. Так или иначе, у каждого вида спорта есть своя федерация, свое руководство. Все решается за нас. Надеюсь, нас это и не коснется.
Согласны, что женском биатлоне сейчас не хватает лидера, за которым бы тянулись остальные?
Может, действительно не хватает. Но надо учитывать специфику. Вот есть Эдуард Латыпов, у которого свой тренер. Остальные могут только смотреть на него и тянуться. Не более того. Не такого, чтобы с Эдиком какие-то спарринги были. Чтобы брали разных людей и подтягивали. Вся наша большая команда максимально неровная: одни лучше стреляют, другие лучше готовы физически. Чтобы их выровнять, надо постоянно проделывать работу с лидерами. Люди должны смотреть, как лидеры работают. А дальше важно иметь свою голову на плечах. Понятно, что, если я буду тренироваться как Эдик, это вовсе не значит, что я побегу, как Эдик.
Мама себя всю ближнему отдавала
Первый Кубок имени Анфисы Резцовой за победу в спринте на чемпионате России выиграла Виктория Сливко. А потом на церемонии награждения отдала трофей вам. Это самый эмоциональный момент сезона?
Да! Конечно, я сама хотела выиграть этот кубок. Но, мне кажется, люди вокруг думали об этом больше, чем я. Сама я знала свое состояние, понимала, что будет тяжело. И когда все сложилось, как сложилось, я не была абсолютно расстроена. Считаю, что на тот момент показала достойный результат (второе место — прим. «РГ»). И этот неожиданный жест от Вики… Большое ей уважение и гигантский плюс в карму. Все же понимали, что никому этот кубок так не важен, как мне морально. Очень благодарна Вике. Это навсегда останется в памяти. Такие сильные поступки не забываются.
Сложно начинать карьеру в биатлоне, когда у тебя фамилия Резцова?
Отвратительно (смеется). Поначалу очень тяжело было. Все только и говорили: это тебя мама продвинула, на сборы пропихнула, кому надо позвонила. Хотя мама была категорически против таких вещей. Не отобралась? Сама дура. Сиди дома. Даже обидно было. С одной стороны, вот это «мама пропихнула», с другой, — мама: «Значит, тренироваться надо больше». Потом результаты стали расти, я успокоилась. Мама стала поддерживать больше, а люди — говорить меньше. Когда у тебя великие родители — неважно в какой сфере, — тебя обязательно будут с ними сравнивать. Выбор невелик: либо сломаться под этим давлением, либо выстоять.
Не было такого, что выходите на старт и думаете: я Резцова, я не имею права плохо выступить?
Мама в биатлоне да и вообще в спорте была для меня кумиром. Я прекрасно знаю, какую работу она проделала, чтобы всего этого добиться. Теперь знаю еще и по своему опыту. Но у меня никогда не было, чтобы на меня это давило. Я всегда была уверена в себе. Я вообще сильная девчонка. Даже мыслей не было, что я кому-то должна что-то доказать.
Мы знаем, какой Анфиса Анатольевна была спортсменкой. А какой мамой?
Она по жизни была очень свободным человеком и нам тоже всегда давала много свободы. Не то, что мама пускала все на самотек, но она ничего не запрещала. С юмором относилась к нашим дракам. Даже если взять ту гонку в нижнем белье. Папа у нас человек строгий в плане воспитания, и он сразу: «Да как ты смеешь!» А мама: «Кристя, ты такая крутая, классная вообще. Бомба». У нее всегда такое отношение было. Это точно не безалаберность. Она просто не драматизировала. Никто ж не умер, никому плохо не стало. Упадешь, головой ударишься, она посмотрит: «Ну значит, больше не пойдешь туда». И ты действительно больше не ходила. Сами же знаете: чем больше запрещаешь, тем больше хочется. Мама очень мудро поступала. Я пытаюсь так же себя вести, но у меня сердце кровью обливается. Младшая-то, Полина, вообще сумасшедшая. Видит угол и летит в него. Но в некоторые моменты я набираю воздуха в грудь: все хорошо, иди дальше. А мама это мама. Это теплота. Что-то не так пошло, она всегда пожалеет, поддержит. Учила нас домашним делам. Мы уже в пять лет могли себе приготовить поесть, гостей накормить.
То есть мама была не только первоклассным спортсменом, но еще и домохозяйкой?
Мама же довольно поздно начала заниматься гонками, их в семье было четверо: она и три брата. И все хозяйство всегда лежало на ней. Родители работали, и она, как единственная девочка в семье, и полы-посуду мыла, и поесть готовила. К нам у мамы всегда такое же отношение было. Если в комнате не убрано, сначала уберитесь, а потом идите, гуляйте. Наша учеба ее не так волновала. Она нам доверяла всегда. Уроки сделала? Иди, гуляй. Никогда не проверяла. Маму и в школу вызывали, причем не один раз. Я, естественно, себя там не очень хорошо вела (усмехается). И никогда такого не было, чтобы мама вернулась и ругала меня». Нет, это твои проблемы, иди и исправляйся. Тебе же школу заканчивать надо. Я свою уже закончила».
В чем Анфиса Анатольевна для вас образец?
В честности и открытости. Всегда веселая. В семье бывали большие проблемы, но я не помню, чтобы она была грустной или злой. Она как-то всегда с такой легкостью из всех ситуаций выходила. Вот это у нее перенять было бы здорово. Я слишком много думаю о том, что я могла сделать не так. А мама всегда легким и добродушным человеком была. Милосердным. Всегда была готова чем-то поделиться, всю себя ближнему отдавала. Даже, может, излишне.
Вот этой открытостью, прямотой вашей мамы, кажется, многие журналисты пользовались. А нельзя на нее было повлиять в этом плане?
У меня есть любимое выражение: Нет такой возможности. Здесь оно подходит на все сто. Столько моментов было, когда она лишнего говорила. При этом она прекрасно о себе все знала, всегда говорила: язык — мой враг. И ничего не могла с этим поделать. В 40-50 лет ты уже ничего не можешь сделать с тем, что в тебе заложено. Она потом могла извиниться, мол, сказала лишнего. Но все равно продолжала. Я ей говорила: мам, да заблокируй ты этих журналистов. А она: нет и все. Но это не вина моей мамы, а вина тех, кто делал себе на этом имя, ловил хайп. У меня самой сейчас такие ситуации возникают, когда журналисты задают вопросы настолько из ряда вон выходящие, что хочется развернуться и уйти. Ты вроде уважаешь человека, общаешься с ним. И в какой-то момент думаешь: у вас столько желчи, зачем вам это надо? Люди, будьте добрее!
Уже можно сказать, что ваши дочки — резцовской породы?
Пока трудно об этом судить. У мужа тоже очень сильный характер. Поэтому мы с ним часто воюем. А дочки очень разные. И внешне и по характеру. Я думала, это Саша сумасшедшая, когда она маленькая была, но потом появилась Полина. Обе берут от нас по чуть-чуть. Так что смесь будет ядерная.
