Кристина Резцова в нынешнем сезоне стала одним из лидеров сборной России и ее самой быстрой биатлонисткой, запрыгнув в топ-20 Кубка мира и гарантировав себе участие в Олимпийских играх.
В большом интервью Metaratings.ru спортсменка рассказала о быстром выходе из декрета, подготовке к Олимпиаде и тренерском контроле, а также о знакомстве с мужем и той неоценимой помощи, которую он ей оказывает.
«Думала, что дольше буду сидеть с ребенком и отдыхать. Но мне достаточно быстро стало скучновато»
– Вы начинали как лыжница в Московской области и показывали очень хорошие результаты. Когда появилась потребность взять в руки винтовку?
– Я бы не сказала, что это была потребность. Скорее, дикое желание, потому что Даша, моя старшая сестра, уже была биатлонисткой, и мне нравилось смотреть, как она стреляла. У папы в магазине спортинвентаря в подвале стояла установка, и я приходила пострелять из пневматики. Когда мне исполнилось 14 лет и мне можно было стрелять из боевой винтовки, я сразу сказала родителям, что хочу перейти в биатлон. Так как у меня папа тренер по стрельбе, он был этому только рад, и я начала тренироваться с биатлонистами.
– Когда уходили в декретный отпуск, предполагали, как надолго он затянется?
– Честно сказать, я не думала, насколько это будет долго. Но я весь период беременности и после старалась поддерживать форму. Честно говоря, я думала, что дольше буду сидеть с ребенком и отдыхать. Но мне достаточно быстро стало скучновато. И я решила, что мне пора тренироваться.
После рождения дочки увидела, что, в принципе, моя форма не сильно ушла, благодаря тому что я буквально до девятого месяца каталась на лыжах и делала легкие силовые тренировки. Но точных сроков себе не ставила. Здорово, что так быстро получилось восстановиться, спасибо моему организму.
Первый месяц я ничего не делала, потом потихоньку встала на лыжи, насколько это было возможно с учетом того, что я все время была с ребенком. У меня было час-полтора, чтобы погулять на лыжах, но уже с мая я начала нормально тренироваться в полном объеме. На тот момент моей дочке было три месяца
Когда уходила в декрет, была пандемия, и у сборной централизованная подготовка началась в июле. Когда я родила, позвонила тренерам узнать, как для меня будет складывается подготовка в этом сезоне. Мне сказали: «Мы включили тебя в состав Б, но ты должна ехать с командой, и никак иначе». Я понимала, что это мне не подходит. Тогда я позвонила Виталию Норицыну и попросила о помощи, он согласился и по сей день помогает мне. Спасибо ему большое.
– Вы сами планировали, где какие вам проводить сборы? Где был ваш первый сбор? Много ли времени тренировались в горах, понимая, что Олимпиада будет на высоте? Как вы себя чувствуете в горах и как вам бегается на высоте?
– Мы сразу обговорили с тренером, сколько нужно сделать до снега горных сборов, а сколько обычных. И первый провели на Эльбрусе, в горах, но там не было стрельбы. И мы сделали больший упор на восстановление после родов. К стрельбе я приступила в июне.
Что касается моего самочувствия в горах, в Антхольце в гонках я никогда не участвовала. Там высота, близкая к пекинской Олимпиаде. Однажды только бежала там контрольную тренировку и довольно неплохо чувствовала себя ходом, стрелять могла нормально. На самом деле, везде высота ощущается по-разному. Пекин больше похож (высотой и часовым поясом), как мне кажется, на Семинский перевал – те же 1700-1800 метров над уровнем моря. Я там провела два сбора за этот год, и там очень тяжело находиться. Например, В Болгарии, на Бельмекене, где высота под 2000 метров, я чувствовала себя великолепно, могла делать любую скоростную работу. Что будет в Пекине, увидим в Пекине.
«Я считаю, что невозможно целый год работать по одной системе, а потом взять, перепрыгнуть на другую и получить от этого хороший результат»
– Насколько важно для вас тренироваться в группе? Нужен ли вам спарринг, чтобы понимать, как и что вы делаете? Нужно ли вам за кем-то тянуться? Или больше идете от собственных ощущений? Важен ли вам тренерский контроль?
– Конечно, хотелось бы, чтобы кто-то наблюдал за тем, что я делаю со стороны, и подсказывал об ошибках. Когда я тренировалась одна, в функциональном и техническом плане мне помогал муж, благодаря которому я сильно скорректировала свою технику.
Что касается стрельбы, тут гораздо важнее, чтобы с тобой работал специалист, который видит тебя со стороны. В стрельбе очень много нюансов. В этом сезоне основные ошибки мне помог убрать мой отец, но этого было мало. И, к сожалению, приходится исправлять многое только сейчас, находясь в команде. Мне только пару раз за лето удалось поработать на «Скате» с тренерами.
За этот период, пока я кормила дочку, мне очень нравилось работать одной. Вообще не люблю от кого-то зависеть. Стараешься дисциплинировать сам себя. Это привело к тому, что сейчас на соревнованиях я большую часть времени работаю сама с собой, не ориентируясь на соперниц. Не смотрю, кто как бежит и стреляет. Работаю от своих ощущений, со своей головой.
Что касается стрельбы, я бы хотела спарринг-партнера, поскольку когда стреляешь один, нет чувства времени, а в стрельбе на мировом уровне важно действовать не только точно, но и быстро. Что же касается хода, для меня это не сильно важно.
– Татьяна Сорина в прошлом году после рождении ребенка приступила к тренировкам и говорила, что ощущала буквально голод по тяжелой работе, ей хотелось делать больше и больше. Тренеру приходилось тормозить, чтобы не перебрала в нагрузке. У вас такое было?
– Сначала я делала очень много объемных тренировок, и мне тоже хотелось все быстрее и больше, больше. Но меня притормаживал муж. И, в принципе, мы хорошо контактировали с тренером. Он объяснял и подсказывал, в какой момент стоит поднапрячься, а где этого не стоит делать.
– Бегущие рядом соперницы вас заводят? Нет желания догнать и обогнать, броситься вперед сломя голову? Со стороны мне всегда казалось, что вы азартная девушка. Это действительно так?
– Раньше я была очень азартной, и меня действительно подстегивало, что кто-то обгоняет, я должна была быть всегда впереди. Сейчас все происходит «с головой» – если чувствую силы, то буду цепляться или идти впереди, ориентируясь на уровень готовности. Так что бросаться в бой сломя голову, как раньше, я уже не буду.
– Вы будете с командой на новогоднем сборе в Антхольце? Планируете провести этот этап непосредственной подготовки к Олимпиаде, если отберетесь, рядом с командой? Или хотите поехать в другое место, поближе к Пекину? Готовы ли начать работать вместе с Михаилом Шашиловым?
– Я планирую провести этот сбор в Антхольце. Мы пока не разговаривали с Михаилом Викторовичем, но я надеюсь, что мы найдем в этом вопросе общий язык. Планирую, как и сейчас, продолжить тренироваться по своему плану. Я считаю, что невозможно целый год работать по одной системе, а потом взять, перепрыгнуть на другую и получить от этого хороший результат. Считаю, что нужно все доводить до логического завершения..
– Насколько это сложно, находясь рядом с командой, тренироваться по своему плану? Ведь у других биатлонисток может быть выходной, а вам надо будет ехать на тренировку. Нужны ли вам сейчас, в соревновательный период, проводить спарринги для скоростных тренировок? Сейчас вашего мужа нет рядом, а ведь иногда нужно проверить себя на скорости.
– На самом деле, сейчас все просто с логистикой: если мне нужно на тренировку, то меня отвозят, даже если у команды выходной. Что касается спарринга, не думаю, что мне нужен какой-то особенный контроль. Достаточно лактометра, чтобы проверить уровень нагрузки и мышечного закисления, когда нужно выполнить тренировку на определенной мощности и скорости. Я не думаю, что с этим будут какие-то проблемы.
– Вас удовлетворяют специалисты, которые работают в женской команде по стрельбе? Вы получаете, все, что вам необходимо, чтобы понять и как-то скорректировать свою стрельбу, чтобы расти дальше, чтобы стрелять более быстро и точно?
– Да, вполне. Я обращаюсь за советами, если мне нужно, хожу на тренаж на «Скате», смотрю на компьютере свою стрельбу, слушаю какие-то подсказки со стороны. Я это все делаю для себя. То есть я спрашиваю у специалиста, пропускаю через призму своего понимания и делаю так, как нужно мне, чтобы у меня улучшалась эффективность в стрельбе. Они мне подсказывают, а дальше я уже делаю выводы. И мне этого более чем достаточно.
«Всегда найдутся люди, которые будут бежать и стрелять быстрее тебя, и ты не должен на это обращать внимание как на первом, так и на последнем этапе»
– По жизни азартность сохранилась или рассудительности стало больше?
– Конечно, я стала более рассудительной (смеется). Когда рождается ребенок, сначала думаешь, а потом уже что-то делаешь. Хотя я могла раньше сначала делать, а только потом подумать.
– Откуда у вас появилось столько мудрости? Рождение ребёнка так повлияло? Что с вами произошло, что в 25 лет вы так интересно рассуждаете?
– Сто процентов – это Ванина (мужа Ивана Анисимова) заслуга! Не знаю, как это у него получается, но он заставляет меня задумываться над всем, что я делаю или говорю. Он никогда не ругает меня, но всегда находит нужные слова, чтобы донести до меня, где я не права или не нужно что-то лишнее говорить. На самом деле, он очень многое мне дал, и вся моя осмысленность начала проявляться во многом благодаря ему.
– А где вы с Ваней познакомились? Он – лыжник, вы – биатлонистка.
– Первый раз мы с ним виделись на Семинском перевале очень давно, он там был с питерской лыжной командой, там же и познакомились. Но мы не общались года два-три и чисто случайно начали переписываться в конце сезона, три года назад.
– Иван стал для вас своего рода психологом. Как считаете, насколько биатлонистам нужен такой специалист? Нужен ли вам в команде психолог, чтобы решать спортивные задачи?
– Честно говоря, никогда не сталкивалась с работой психолога. Мне он точно не нужен. Я не люблю, когда очень много информации дают люди со стороны. Это тяжело, все нужно под себя настраивать и переваривать. Я лучше спрошу совета у людей, которым я доверяю, а потом сама буду делать выводы.
– Какой этап в эстафете вам нравится больше всего? В этом сезоне на Кубке мира вы уже успешно пробежали первый этап и передали эстафету первой, но дальше команда не смогла поддержать. В Хохфильцене был четвертый этап и «серебро»! Понравилась бежать финишный этап?
– Конечно, есть медаль! Я бегала в разные времена все возможные этапы. Наверное, второй и третий этап морально легче бежать, чем первый или последний. Но я считаю, что разницы нет: нужно работать на максимуме и с самим собой. Всегда найдутся люди, которые будут бежать и стрелять быстрее тебя, и ты не должен на это обращать внимание как на первом, так и на последнем этапе.
Для меня в принципе нет разницы, какой этап бегать. Я долго к этому шла. Но, конечно, переживаю, как за первый, так и за последний этап. В этот раз, выходя на старт, думала, как я должна отработать, чтобы принести команде максимально лучший результат. Старалась по ходу гонки не обращать внимание на то, как стреляют и бегут другие. В общем, всегда и на каждом этапе нужно работать с самим собой.
«Остановилась в плане использования телефона и его возможностей на уровне третьего класса»
– Что вам помогает отвлечься от предстоящей от гонки, чтобы не перегореть? Вы слушаете музыку, читаете книги или смотрите фильмы? Если да, то какие? Спокойно ли вы спите ночью перед гонкой?
– Честно говоря, сейчас более спокойно подхожу к настрою на гонки. Конечно, я волнуюсь, и от волнения никуда не деться. Ваня, например, всегда находит отдаленные от темы слова, о чем нужно подумать, чтобы не так сильно бояться.
Что касается отвлечений, у меня всегда есть с собой книга, которою я иногда читаю. Есть вышивка, очень люблю вышивать. Смотрю сериалы – да все что угодно может помочь. Самое главное, не зацикливаться ни на чем перед стартом! Просто нужно жить как ты живёшь в обычной жизни, в обычном тренировочном процессе, и не придумывать ничего сверхъестественного.
– Во время гонки Ульяне Нигматуллиной, к примеру, проще, чтобы ей ничего не говорили – не подбадривали и не подсказывали, включая последний рубеж. После последнего рубежа для нее начинается гонка. Для вас важно, чтобы вам подсказывали, как вы идете и что делают соперники?
– Мне нравится, когда мне подсказывают, когда я думаю во время гонки о том, как мне нужно раскладываться по дистанции, я знаю, где могу добавить. Я люблю подсказки! Люблю, чтобы мне кричали очень сильно и очень громко (смеется). Мне это добавляет сил.
– Как считаете, может ли сборная России навязывать борьбу с шведками, которые с большим отрывом ушли вперед в эстафете в Хохфильцене? В чем мы проигрываем им?
– Я не думаю, что нам нужно больше тренироваться. Просто сейчас шведки находятся в лучшей физической форме, чем мы. Но у каждого пик формы бывает в разное время, я надеюсь, что наш пик придется на Олимпиаду и мы сможем бороться с норвежками, француженками, шведками и обыгрывать их.
– Как вы относитесь к медийности? Сейчас молодежь активно сидит в социальных сетях, а вы в последнее время перестали туда заглядывать?
– Честно говоря, у меня нет времени вести Инстаграм или что-то типа того. Я это делаю, когда есть свободная минута. Захотелось выложить фотографию – выложу. Мне этого более чем достаточно. Я далека от активной жизни в социальных сетях, не умею редактировать фотографии и видео.
Остановилась в плане использования телефона и его возможностей на уровне третьего класса (смеется). У меня нет Тик-Тока, я не знаю, что это такое. Но это вполне меня устраивает. Для меня это лишнее отвлечение, у меня нет в этом потребности. Не читаю комментарии и слава богу, нет на это времени.
– Спонсоры, которые сейчас есть или могут появиться, наверняка требуют медийности?
– К моему сожалению, спонсоров у меня нет. Поэтому, я всегда готова и открыта, если кто-то хочет, чтобы я стала их амбассадором. Если у меня будет хороший контракт и спонсоры будут требовать, то я начну активно пользоваться всеми социальными сетями.
