Камчатке очень идет шампанское. Сухое, терпкое (как у Калинова моста). Не пафосное, но благородное, с искрящимися пузырьками.
Не ради градусов, просто хочется, чтобы голова не переставала кружиться. А кружится она тут с первого шага. Когда поднимаешь глаза, а перед тобой в дымке Авачинский, Корякский… И яркость солнца с цветом снега такие, что дышать начинаешь неровно.
Сам Петропавловск (его здесь частенько называют Питер, кстати) нужен только для того, чтобы заехать на рынок. Наш давний друг Роман, как всегда, душевно встречает и знает, где в апреле еще есть хорошая икра кижуча, у кого стоит покупать нерку, и где лучше всего разместиться в Паратунке.
Но нам Паратунка с ее источниками пока не нужна. Мы прилетели по приглашению коренного камчадала, крутейшего местного гида Владимира Ивановича, обладающего альпинистским званием «Снежный Барс», эталонным здоровьем и сумасшедшей харизмой. Наш нежнолюбимый Иваныч со своей Камчаткой сделал все так, что взрослые люди, уезжая, плакали.
Вертолет зафрахтован (нас ждет база Родниковая, в долине реки Вилюча за перевалом Вилючинского вулкана, где нет связи и едва цивилизация), но погода сегодня не летная. Наш хэдкоуч принимает решение не терять время в городе и ехать своим ходом. То есть, на снегоходе, до которого нужно добраться на «Урале».
– Что такое «Урал»? – спрашиваю городская я.
– Эээх, девушка… – со снисхождением ответил Иваныч.
На обратном пути я этот одиннадцатитонный «Урал» целовать готова была! Как и наших отважных мужчин, впрочем.
75 км на «Урале» до перевала за 2 часа – почти рекордное для этих мест и обстоятельств время! В какой-то момент колеса 1256 диаметра свалились в колею, и резанула мысль – как мы его, одиннадцатитонный, впятером толкать будем? Кругом ни души. Пока я нервничала, Иваныч вырулил.
И это был первый эпизод, после которого стало понятно: с этими камчадалами бояться нечего!
На перевале ушли и «Мегафон», и «Билайн», и #мирвкотороммыживем вместе с ними. О продвинутой цивилизации напоминала только колонка Светы с блютузподключением к “музыка” в айфоне.
Голова закружилась сильнее – снег слепил, до горизонта ни души, всю эту свободу глазами не охватишь. Мужчины деловито разгрузили багаж, утрамбовали все на снегоход с санками. “Я поеду по окружной, а вы пешочком, – сказал Иваныч. – тут недалеко, идите по колышкам!”
…
По какой окружной?! Дороги нет вообще никакой! Тропинок даже нет!
Колышки были, да. По ним и пошли. По насту, проваливаясь, сьезжая на жопках с горок, горланя на всю долину весь репертуар из светкиного айфона, дошли за часок.
Аскетичный наш приют (постель в теплом домике, питьевая вода из родника, туалет на улице, душ тоже, телефон нужен только в качестве фотоаппарта, столовая оборудована лучше всех) к вечеру первого дня окончательно стряхнул все лишнее.
На неделю остались только люди с лыжами, природа, еда, общение и ощущения.
Поужинали, загрузились в открытый термальный #типабассейн, размякли. Кто мог себе позволить, слегка поддержал кружение головы «Брютом». Дыхание в полные легкие.
Источник на Ходутке
Просыпаться до рассвета от того, что очень хочется в туалет, а туалет на улице, не очень привычно, конечно. Но ты будишь подружек, идете все вместе, чтобы не страшно! Да, еще спасают фонарики на голову, которые посоветовал купить старший и опытный товарищ Виктор Майгуров (отдыхает здесь уже 12 лет подряд). Джетлаг тоже не раздражает – когда ты в хорошей компании и никуда не спешишь, хочется говорить о важном.
На завтраке с подкопченой неркой и чудесной малосоленой кижучевой икрой Иваныч обьявляет, что сегодня летная, вертолет прибывает к 10 утра, в полдень выдвигаемся на горячий источник на Ходутку.
В полете головокружение обостряется. Над вулканами летим, краев земли не видно… Простите, друзья, но даже филологическое образование не помогает описать эти красоты цензурно.
Любуемся и вдруг пилот кричит в рацию, что слева медведь! Заходит так резко на него, что медведь тут же проклят… Заходит еще раз пониже. Медведь тяжело лежит, лапами задними еще в берлоге. Иваныч кричит о том, что мишки в это время не очень опасные – они только-только выползают из берлог и еще ничего не соображают. Им сейчас даже есть не нужно. Главная задача, простите… покакать.
Источник наш лежит у подножья потенциально активного вулкана Ходутка. Вода +42. Над водой пар. Вокруг снег по колено – в очередной раз улыбаюсь себе, что надела сюда высокие валяные сапоги. Погружаешься в воду медленно – обжигает. На дне тина далеко не курортная. Хохочем расслабленные про какашки, Иваныч осекает. Рассказывает про уникальные микроорганизмы, способные жить в высокой температуре, и резюмирует о важном: “Посмотри, какая красота вокруг, почему из тебя здесь такие слова лезут? Оля Вилухина вот на завтраке соль солюшкой назвала, а ты тут про какашки…”
Задумалась. А ведь правда. В обычной жизни можно прикинуться кем угодно, а природа расслабляет, слизывает социальную чешую.
Ты здесь такой, какой есть. С какашками или без.
Перекусили, поспали на земле. Полетели на пик Самарского.
Никаких трасс, подъемников, только километры чистого нетронутого снега. Когда высадили ребят на пике, чуть не заплакала. Мой уровень подготовки вообще не для фрирайда – я не каталась на Камчатке! Истекла слюной, глядя на них. А потом еще и сноубордисты приехали…
Пообещала себе кое-что. Если через год здесь не буду кататься, вычеркните меня из френдленты!
Классно было смотреть на них счастливых, когда они вернулись на базу. Глаза яркие, искрятся хлеще брюта. Красота и свобода.
И термальный #типабассейн перед сном, чтобы вообще разрыв башки.
Кратер Мутновского
Завтрак из яичницы или омлета с крабом (и то, и другое чудесно) – исключительно камчатский бренд. Впервые омлет с крабом был испробован в ресторане гостиницы «Авача» на Мемориале Фатьянова в 2010-м, и до сих пор я уверена, что это лучшее блюдо из краба (привет мишленовским поварам). Почему-то сейчас в этом ресторане такого блюда нет, зато у нас на базе Родниковая есть чудо-человек Владимир Иванович, который нас балует.
Краба привез наш молодой камчатский друг Михаил, любитель подводной рыбалки, гонок на снегоходах и пения под гитару. Миша сам краба ловит. На вопрос, что он делает, когда видит маму-крабиху с малышами, Миша твердо ответил, что мать у детей никогда не заберет! Похихикали, он объяснил, что ситуации такой случиться не может – у крабов не принято нянчиться с детьми.
Но даже если б было принято, уверена – Михаил бы не забрал маму-крабиху. Камчадалы нежны к своей природе, да.
Во всяком случае те, с которыми мы были.
Тема матери и дитя была актуальной в течение всего дня – нам предстояла поездка на вулкан Мутновский. Действующий вулкан. Высота 2323 метра. На снегоходах. Пишу и боюсь до сих пор.
Сначала было умопомрачительно захватывающе. Парни летали на горных лыжах прицепом к снегоходам. По равнине дамам дали рулить, мы морщились от солнца через спортивные очки, счастливо визжали на всю долину, Света с Ольгой выжимали сотню и даже закладывали в повороты! Когда стали подниматься к кратеру, мужчины взяли рули в свои руки. В один момент (почти вертикального спуска) я орала сидевшему к тому времени за рулем Иванычу, что у меня есть сын, ему 10 лет, и я ему очень нужна! И потом еще не раз Иванычу об этом напоминала.
До этого приключения была уверена, что кратер вулкана – огромная бурлящая чаша. Нет! В кратере тоже можно ходить. Но только если с вами Иваныч. Иначе можно наступить на что-нибудь, обманчиво выглядящее твердым, и упасть в кипящую серу.
Прежде чем войти в кратер (уже пешком, снегоходы дальше не шли), мы постояли у могилы молодого парня, студента-практиканта, останки которого искали в кипящей серной жиже несколько дней. Хэдкоуч рассказал историю в своей манере – сдержанно, спокойно. От этого стало еще больше не по себе.
В очередной раз восхитилась бесстрашием моих друзей-биатлонистов, которые и через серу прошли, и исполосовали кратер горными лыжами. Правда, Света призналась потом – спускаться с самого крутого склона среди выступающих сквозь снег острых кусков застывшей породы, не видя даже метра продолжения пути, было боязно. Но стоило того – выглядело наверху все роскошно.
Пока мы развлекались в кратере, прилетел красивый черный вертолет. Хэдкоуч недоумевал – откуда взялся? Иваныч тут всех знает, со всеми на «ты», а тут незнакомый аппарат, но присаживается мастерски – на один край только, будто прислоняется к склону. Подошли к нему. Оказалось, свои! «Адреналин раш» снимает рекламу, где парниша с 15 метров прыгает в кратер. Пилоты и вертолет местные, знакомые, просто для съемок аппарат забрендировали.
Еще одна закладка в голове про людей с Камчатки – с ними не страшен ни голод, ни усталость, ни прогулка по кратеру действующего вулкана.
Вернувшись к снегоходам, встретили швейцарско-австрийско-немецкую группу горнолыжников, тоже со своим вертолетом. Чего, говорим, так далеко забрались? У вас же свои прекрасные горы есть. Тут невероятно красиво и свободы много, отвечают. Наш шеф объясняет, что в Альпах нельзя так вольготно на вертолетах, вот и едут сюда.
Обратный путь был восхитительно роскошен и шедеврален. Нам снова доверили рулить, мы опять топили, визжали, щурились и искрились хлеще брюта! Дома ждал чудесный ужин и любимый термальный бассейн.
В этот вечер было много разговоров о важном. Проходя по грани, острее острого ощущаешь, как ценно дышать во все легкие, видеть все 360, глубоко слышать и ощущать, любить все вокруг.
Завтра едем на океан.
Океан
Звук тишины здесь – самое яркое впечатление. Никаких внешних неорганичных шумов. Утром, когда спортсмены вместо зарядки уходят на лыжах на какой-нибудь очередной источник, и на базе минимум людей, можно вообще надолго залипнуть. Стоя просто так, открыв уши. Такое удовольствие, что сердце, кажется, тоже останавливается и старается не шевелиться, чтобы не издать лишних звуков и ничего не нарушить.
Наш шеф – отличный психолог. Вчера на вулкане пережили катарсис, на сегодня запланирован Тихий океан. Поездка тоже тихая – без огня, горнолыжных трюков, кипящей серы и вертикальных спусков на снегоходах. Шашлыки на океане.
До залива 20 км. Спортсмены ушли на лыжах, мы чуть позже на снегоходах. Едем четко по красивой коньковой елочке наших чемпионов, любуемся блеском белого вокруг, вдруг ближе к концу пути – свежие следы рядом с лыжной елочкой. Странно, кто это из наших разулся и пешком пошел? Устали так на 20-ке что ли?
– Свет, – спрашиваю Слепцову, собравшись на месте встречи. – А вы чего разулись по дороге?
– Маша, это от медведя следы! – отвечают все в голос.
Света рассказывает историю про свежие следы и про то, как напугала Ольгу, прикинувшись, что увидела медведя. Хохочем, заливаемся опять на всю бухту. Прилетевшие с рекламщиками вертолетчики рассказали, что мишка прошел утром незадолго до нас и ушел за перевал. Можно не бояться.
В знак благодарности вертолетчикам за добрые вести исполнили с Вилухиной на берегу один из главных хитов этой поездки, «Дельтоплан» Валерия Леонтьева. Акапельно, но в танце. Вместо «дельтоплана» пропевался «вертолет». Хорошо пошло. Далее над вилючинской бухтой Тихого прозвучало еще несколько популярных композиций. После такого яркого концерта захотелось тишины.
Мягко вода шумит, блестит снег на солнце, вулканический песок под ногами, мужчины суетятся возле костра и шашлыков. Мы со Светой, заботливо укутанные, уснули. Ольга с Валерой и остальными мужчинами ушли искать рыбу. Наловили очень много. На ужин у нас была чудесная уха из гольца. Остальное присолили и заморозили. Местные говорят, часто отпускают лишнюю рыбу, пойманную на рыбалке. Человеку не надо – мишки съедят.
Обратная дорога была до слез красивой. Солнце на закате ложилось по долине нежно, что хотелось расплакаться.
Но нельзя никак – на снегоходе ветер в лицо, сопли застывают на бафике…
В термальный решили загрузиться после заката. Завтра в наш приют приезжает группа сноубордистов, хотелось поглазеть на звезды в тишине и своей компании. Небо здесь несравнимо круче, чем в московском Планетарии. Искали большую медведицу неожиданно долго – она перевернута здесь и слегка теряется в огромном количестве звезд. Даже в апреле сигают метеориты. Загадывали желания. Не то, что догадываюсь, – знаю, о чем думали в этот момент две сидящие рядом молодые талантливые дамы.
Лирическая
Солнце лупит который день. Погода классная. Спортсмены ушли до обеда на лыжах на водопад, у меня отличный шанс позагорать-таки не только лицом с очками.
Все эти фоточки в купальниках на лыжах и с голым торсом на снегоходе кажутся эпатажем, пока не оказываешься в таких условиях сам. Стелишь гимнастический коврик на снег, сверху что-нибудь теплое и велкам! Загар липнет быстро, за час лежания на солнце остались четкие следы от купальника. Единственный дискомфорт – если ветер, мерзнут пальцы на ногах.
Еще один наш новый камчатский товарищ Владимир Владимирович (когда первый раз его увидела, думала, с жарких морей человек вернулся), спустившись со склона как раз в момент загара, рассказал популярный камчатский вариант принятия солнечных ванн, спасающий от ветра. Надо вырыть в снегу небольшую ямку и загорать в ней)
Группу прибывающих сноубордистов поехали встречать все вместе. На снегоходах – на перевал. Этикет тут такой, плюс хороший повод лишний спуск сделать. Немножко опасались, конечно – чужие люди, другая компания, не разрушится ли тут наш уютный мирок?..
Нет! Ребята оказались чудесные. Светлые, как говорит Оля Вилухина. Свободные и расслабленные, показалось мне.
Хабаровск, Москва, Питер, Петропавловск. Возраст не юный, в большинстве своем состоявшиеся люди. Как говорят спортивные телевизионщики и незамужние дамы, ключевая целевая группа – мужчины 25-40.
Впечатлила Таня, супруга Тараса, который за тим-лидера в группе. Сама из Сибири, прожила много лет в Москве, три года назад собралась и уехала жить на Камчатку.
– А работа? – спрашиваю я.
– Работа есть, – отвечает Таня. – Она везде есть, и она – не главное.
Очень они мне симпатичны, сноубордисты эти. И эстетикой, и ментальностью.
Группа из 14-18 человек – идеальный вариант для хелиски. Компания спокойно входит в МИ-8. В принципе, можно и 20 с лыжами, говорят, запихнуть, и тогда будет дешевле. Но не так комфортно.
Вопрос финансовый тут актуален. Летный час на МИ-8 на Камчатке стоит около 200 тысяч рублей. На десятидневный тур в идеале иметь 15 часов. То есть 3 миллиона. Раскиньте на количество человек, которое вы планируете в группу, получите стоимость хелиски на одного. Это помимо проживания и питания.
Снубордисты привезли видео с побережья – как серферы гоняют. Да, еще и такая опция предусмотрена на Камчатке. В июле теплее всего, но даже в это время только в гидрокостюмах – вода в океане +15.
Знаю ребят, которые едут сюда за эксклюзивным форматом. Утром хелиски, через час спускаются на океан и уже каталки на серфе. Сказка.
Камчатка вообще предлагает кучу опций для приключений. Хелиски и серф, снегоходы и прогулки на катерах по воде, подводная рыбалка и дикая охота, походы по вулканам и термальные источники.
Это только то, что мы успели зафиксировать.
Да, семь дней для Камчатки – слишком мало.
Первобытная
Уезжали в дикую метель. Нелетная, естественно. На перевале стоит наш драгоценный камчаткоход «Урал», но до него еще нужно добраться.
Сели на снегоходы. В джинсах. Иваныч усмехнулся и сказал куртку его надеть. Не спасло.
Ехали по тем же колышкам, по которым в день приезда шли. Они через метров 50 натыканы. Первая партия удачно проскочила, похоже. Мы на двух снегоходах застряли где-то в беспросветной пурге.
НИЧЕГО не видно.
Прижались двумя снегоходами, на одном пассажиром Света, на другом я. Не страшно, нет. Жутко. Эти несчастные несколько минут, пока мужчины по GPS искали дорогу, превратились в вакуум. Временной и пространственный – ты где-то на краю земли в чем-то белом потерялась…
Фоточек метели нет – смотрите ВИДЕО, в конце кусочек есть, вы все поймете.
На перевале мело еще сильнее. «Урал» нужно было отогреть и завести. Мужчины заботливо завели нас в теплый сторожевой домик, сами пошли бороться со стихией.
Отдельный пунктик – мой личный привет феминисткам! – условия здесь такие, или сами мужчины, но с ними бесконечно приятно быть слабой.
Об этом думалось, пока пытались согреться, и когда уже сели в «Урал» и поехали. Чтоб не сбиться с пути или не сползти в обрыв, впереди в жуткой метели шли два снегохода. Прощупывали дорогу. Глядя на силуэты в пурге, нашлись эпитеты.
Да, именно так – первобытное все здесь, настоящее. Чистая вода, простая еда, воздух, которым хочется дышать. И люди, с которыми просто и не страшно.
Мы не улетели с первого раза. Очень не хотели, правда. Смешно так говорить, но, видимо, Камчатка не отпускала. Московский борт при посадке получил какое-то ранение, и рейс отменили по техническим причинам. Образовались дополнительные сутки. Мы были рады, честно.
Наш давний камчатский друг Роман после закупки икры и краба на рынке в Елизово в два счета организовал коттедж в Паратунке с термальным бассейном. База «Березка», откуда за сутки до нас отбыл приезжавший на Авачинский марафон Илья Черноусов, мягко возвращала в обычную жизнь. Загундели смс-ками телефоны, будничную чушь нес включенный телевизор. Душ и туалет в номерах, белоснежное кондиционированное белье в постели, стирка.
Цивилизация приятна и комфортна, да. Но редко бывает глубока. Фейсбуки, инстаграмы, новости, работы, дежурные привет-пока.
Камчатка обострила чувства, отшелушила лишнее. Оголила нервы так, что каждый день хочется жить как последний. Не у меня одной. Прощались со слезами… как дети после двух смен в летнем лагере, – ну смешно даже! Зато без условностей и абсолютно искренне.
Не знаю, как долго это продлится. Да и не важно это.
Пойду-ка, посмотрю еще раз видео…
Текст: Мария Байдина, руководитель медиа-службы Союза биатлонистов России c 2010 по 2014 год
Sports.ru
